***
Гермиона. В основном из-за неё Гарри было так плохо. Когда её поразило проклятие Долохова, мозг Гарри отключился. В нём осталась только одна мысль: «Не умирай! Не умирай!» Когда Невилл проверил её и обнаружил пульс, Гарри был готов заплакать. И заплакал. Пока она была жива, он выживет. Нахер все пророчества. Пока Гермиона жила, он выдержит. Она была его величайшей силой. А также – он знал – его величайшей слабостью. Если Воландеморт узнает, насколько сильно он её любит... Гарри пытался отвлечься на Чжоу Чанг. Он решил для себя, что интрижка с Чжоу сможет вытеснить из его головы мысли о Гермионе. Не удалось. Когда на свидании с Чжоу он упомянул о необходимости встретиться с Гермионой, то Чанг слетела с катушек. Ему было все равно.***
Дорога домой. Там все и случилось. Когда историки в поисках поворотного момента будут вглядываться в прошлое, им нужно будет лишь обратить внимание на поезд, везущий учеников Хогвартса до станции Кингс-Кросс. Все сразу станет ясно. Министерская Шестёрка (как их уже назвал «Пророк») решила разделить одно купе. Так было проще посылать подальше всех, кто заявлялся и требовал рассказать, что случилось в Министерстве. Предпоследний доставший всех тип получил в морду мерзким «Фурункулюсом». Последним припёрся Малфой. То, как добротно его избили, дало, наконец, тонкий намёк остальным пассажирам поезда – отвалите от нас! Гарри дождался, когда поезд подъедет к станции Кингс-Кросс, оставшись сидеть, в то время как Рон, Джинни, Луна и Невилл схватили свой багаж и рванули прочь. Гермиона осталась с ним, она ясно видела, что Гарри хочет о чем-то с ней поговорить, но только наедине. – Все в порядке, Гарри? – тихо спросила девушка. – С тобой что-то не так. Гарри посмотрел на неё с облегчением на лице: – Гермиона, ты так хорошо меня знаешь, – она просто кивнула в ответ. – Я хотел кое-о-чём с тобой поговорить. Но я не знаю, с чего начать... Лицо Гермионы расцвело в прекрасной улыбке, и Гарри почувствовал, что его сердце тает. – Гарри, ты можешь рассказать мне что угодно. Ты это знаешь. Он просто кивнул: – Да... Ну... дело в том... я-к-тебе-неравнодушен, – ляпнул он. Гермиона оторопело уставилась на него. Гарри почувствовал, как сжимается его желудок. Пищеварительный тракт пытался исполнить какой-то балет, а все кожные поры выделяли пот с тройной отдачей. «Скажи что-нибудь!» – мозг Гарри начал повторять как мантру. «Пожалуйста, что-нибудь. Не оставляй меня в таком положении». – И как долго у тебя есть ко мне эти чувства? – голос Гермионы был холоднее льда. «Ох... Это не хорошо. Я чувствую, как мое мужество сжимается от холода.» – Ах... С-со второго курса? – запинаясь, произнес Гарри. Гермиона свирепо посмотрела на него: – И почему ты только сейчас решился мне об этом сказать, а Поттер? «Всё, это конец, она меня ненавидит», – Гарри ссутулился от депрессии. В сочетании с потерей его крестного отца, июнь у него выдался хуже некуда. – Я ... ты знаешь, что Воландеморт за мной, - тихо сказал он, отчаяние слышалось в его голосе, плечи опустились от чувства поражения: - Я не хотел, чтобы ты пострадала. Гермиона зарычала. На самом деле зарычала. При других обстоятельствах, Гарри, наверное, возбудили бы такие издаваемые ей звуки: - И ты даже не подумал о моих чувствах? – почти выкрикнула она: - Разве я не имела права выбора? Гарри встал, едва сумев расправить плечи: - Прости, - прошептал он: - Я... пойду. Палочка Гермионы взлетела, щелкнула и заперла дверь: - Ну, нет, никуда ты не пойдешь! – вскрикнула она, взмахнув, направленной на Гарри палочкой и произнесла два слова. Парализованный Гарри рухнул на сиденье. - Ты не можешь сказать мне такое, а затем убежать! – на сей раз голос Гермионы звучал немного тише: - Ты представляешь, как долго я ждала этих слов? Даже парализованный Гарри Поттер сумел немного поднять брови. Гермиона подождала ответа, потом вспомнила о состоянии Поттера и вновь взмахнула своей палочкой: - Поттер, я ждала этого два чёртовых года! – ещё более сердитым голосом, на повышенных тонах она добавила: - Два чёртовых года! - Извини, - прошептал Гарри. - Если ты испытывал чувства ко мне, тогда какого чёрта ты бегал за Чанг? Гарри фыркнул, с трудом сумев справится с истерическим смехом: - Это... Гермиона, я пытался держаться от тебя подальше, - быстро ответил Гарри: - Откровенно говоря, если бы под удар попала она, я смог бы с этим жить. Если бы вред причинили тебе ... Меня бы просто не стало. С лица Гермионы мгновенно испарилась суровость: - Ты идиот... Гарри, ты же знаешь, что я готова за тебя умереть. Ещё с первого года, после того случая с вонючим троллем. - Гермиона, я не хочу, чтобы ты за меня умерла, - сказал Гарри, смотря ей прямо в глаза: - Я хочу, чтобы ты жила ради меня. Вообще то, я хочу, чтобы ты жила со мной. И будила меня, делая шаловливые вещи. И позволяла мне так же будить тебя. Гермиона заметила стеклянный взгляд на его лице, махнула рукой и несколько раз щелкнула пальцами: - Гарри? Он потряс своей головой, возвращаясь в реальность: - Извини Гермиона, ты что-то говорила? - Нет, - ответила Гермиона, выглядевшая слегка изумленной: - У тебя такой вид, как будто ты о чём-то мечтаешь, - на лице Гермионы возникла озорная гримаска: - Хочешь чем-нибудь поделиться? «О, черт! Не верю! НЕ ВЕРЮ!» - ЭЭЭ… - Ну, давай, Гарри, - тихим голосом заговорила Гермиона: - Расскажи, чего ты хочешь... Гарри хмыкнул: - Честно говоря, у меня была одна фантазия о твоих бёдрах и горшочке со взбитыми сливками. Её инстинктивный упрекающий вскрик «Гарри!» замер на устах, как только она вообразила себе эту картину: - Ммм... взбитые сливки... Она покачала головой, и увидела, как Гарри смотрит на неё с небольшой ухмылкой на губах. Её голос упал до хрипоты: - И что бы вы сделали с этими взбитыми сливками, мистер Поттер? Гарри просто ухмыльнулся: - Ну ... Сомневаюсь, что я захотел бы потом ужинать, - его ухмылка превратилась в хитрую улыбку: - Я уверен, что был бы способен найти что-нибудь поесть. Мозг Гермионы застыл, несколько фантазий боролись за доминирование в её разуме. Не сказав ни слова, она подняла палочку, и бросила в Гарри два прилепляющих заклинания, которые закрепили его руки над головой, к стенке купе. Она медленно встала и подошла к нему, словно охотник, преследующий свою добычу. Гарри был очарован. Когда, черт возьми, она научилась так двигаться? В этой двух шаговой прогулке соблазнительности было больше, чем во всей порно коллекции Дадли. Не то, чтобы он когда-нибудь признается, что смотрел порнуху Дадли, но сексуальной походки Гермионы было достаточно, чтобы отправить всю его кровь вниз. С варп скоростью. От этой мысли в сознании появился другой образ Гермионы, одетой в высокие, до колен, сапоги. И в улыбку на лице. Его кровь ускорилась до варп 9. Первый раз в жизни Гарри был благодарен Дадли за его поношенную одежду, размером с палатку, которая скрывала ту палатку, что создавал он. Гермиона медленно оседлала его, положив руки ему на плечи. Её лицо было всего в дюйме от его: - Ты голоден, Гарри? - спросила она хриплым шепотом. Он ощущал на своем лице её теплое дыхание, вдыхал запахи мяты, шоколада и тот уникальный аромат, что был присущ только Гермионе, всё это заставило начать подергиваться определенную часть его тела. Гермиона посмотрела вниз, туда, где она почувствовала движение: - Очень впечатляет мистер Поттер, - сказала она, идеально подражая стилю профессора Макгонагалл: - Я полагаю, он полностью заряжен? - Гарри кивнул: - Заряжен, и готов к действию? Он практически терял сознание. Последние жалкие остатки его крови в этот момент вырывались из всех частей его тела с взрывной силой. - Да, к черту всё, - рявкнула Гермиона, прежде чем схватить его за волосы и впиться в губы жарким поцелуем. Вот каким должен быть поцелуй! А не та жалкая мокрая возня в «Комнате по Требованию». Это были колокола, свистки, фейерверки, взрывающиеся звезды, собаки и кошки, живущие в гармонии, конец света! Гермиона слегка опустилась, заставив Гарри задохнуться. Она использовала этот момент, чтобы начать дуэль на языках. Она, казалось, практически передавала Гарри сообщение. "Гарри, я здесь главная. Пристегнись и держись". Ни в коем случае Гарри не хотел спорить с ней в этом очень важном вопросе. Он влил столько, сколько смог, своей души в поцелуй, выскребая себя до донышка. Гермиона начала извиваться, снова вдавливаясь в пирамидку на штанах Гарри. Со сдавленным стоном, он отстранился от её губ, - Гермиона! - Да? - спросила она мягко, продолжая извиваться. - Если ты продолжишь это делать, у меня будет беспорядок в штанах, - выдохнул он. Гермиона продолжила тереться об него: - И это проблема... Почему? - она улыбнулась и начала целовать его шею. Спустя время она остановилась и посмотрела в его глаза: - Кажется, мне нравится эта идея, - хрипло сказала она: - Ты, познакомишься с моими родителями, твоя промежность влажная и испачканная ... из-за меня. Гарри простонал: - Распутница! Это не справедливо! - Хэй, жизнь не справедлива, - ухмыльнулась Гермиона, дыша ему в ухо, прежде чем начать кусать его за мочку, всё ещё потираясь об него своим лобком. Гарри почувствовал знакомое чувство разрастающегося пожара в глубине живота, медленно двигающегося вперёд: - Гермиона! Прекрати! Гермиона ухмыльнулась ему: - Настало твоё время, малыш, - выдохнула она ему в ухо: - Я могу немного подождать. Она продолжила извиваться: - Это не справедливо! Я буду весь мокрый и грязный, а ты… - Уже, любимый, - промурлыкала Гермиона: - Ты же не думал, что это не подействует на меня? - Гермиона замедлила свои движения, заталкивая руку за пояс своих джинсов. Она на мгновение застонала, а затем вытащила ладонь, её средний палец блестел: - Видишь? Не ты один промок. Без раздумий он наклонился вперед, его язык прикоснулся к её пальцу, прежде чем он полностью погрузил его в рот и начал мягко сосать. Гермиона застонала. Она не думала, что это так сильно её заведет ... Она вытащила свой палец из его рта и снова жадно впилась ему в губы. Она ощущала и свой собственный, и его неповторимый вкус. Девушка начала двигаться быстрее. Миллионы мозговых клеток растворялись в голове Гарри. Его IQ падал на 5 единиц каждую секунду. Единственная вещь занимала его голову: пышноволосая проказница, вертящая своей попкой на его коленях. Со сдавленным криком Гарри взорвался. Гермиона продолжала целовать его, продлевая его оргазм, когда она пыталась удалить его миндалины своим языком. Гарри отстранился, тяжело дыша. Гермиона, также задыхаясь, посмотрела ему в глаза: - Тебе было хорошо? - спросила она улыбаясь. - О боже, да, - тяжело дыша, произнес Гарри: - Ты чистое зло, Гермиона Джин Грейнджер, и я люблю тебя, - глаза Гарри расширились, когда он понял, что сказал: - Э-э ... э ... Гермиона отменила заклинания на запястьях, позволив его рукам свалиться к ней на талию: - Гарри, ты на самом деле имеешь это в виду? – робко спросила девушка: - Не просто говоришь мне из чувства долга? С окончательным глубоким вздохом Гарри удалось взять под контроль своё дыхание: - Гермиона, у меня не было особого опыта в чувствах и отношениях, - сказал Гарри твердо, но тихо. - Я знаю, что хочу проснуться рядом с тобой через пятьдесят лет, поцеловать тебя, когда ты проснешься, заняться с тобой любовью, пойти и приготовить для тебя завтрак, снова заняться любовью, сходить в душ, снова заняться любовью, пойти на работу, найти тебя во время обеда для быстрой прогулки, прийти домой, снова заняться любовью, поужинать, снова заняться любовью, затем лечь спать, и возможно, снова заняться любовью. - Семь раз за день Гарри? - Гермиона приподняла бровь, на её лице была ехидная улыбка: - Ловлю тебя на слове. Гарри просто обнял и поцеловал её: - Я люблю тебя. Гермиона встала с его колен и выскочила за дверь. Через мгновение её голова снова появилась в купе: - Любимый, захвати наши вещи и выходи.Военный дневник Гарри Джеймса Поттера 31 июля 1998 года.
Это моя последняя запись. Сегодня мне исполнилось восемнадцать. Когда я был моложе, я не думал что проживу так долго. Перелом произошел сразу после пятого года, когда я дошел до края. Я потерял Сириуса. Я остался один и снова был отправлен в Дурслькабан на летние каникулы. Я думал, что всё будет только хуже. Затем я сделал кое-что, что в тот момент я считал монументально глупым: я признался Гермионе в любви. Вместо того, чтобы избить меня (что, как я думал, будет её первичным инстинктом) или убежать с криком (второе по вероятности развитие событий, совместно с быстрым ударом по яйцам), она забралась на мои колени и начала тереться об меня. Она превратилась из моей очаровательной книжной подруги в сексуального котёнка. Поскольку более ранние части этого дневника содержат тактические планы, отчеты о действиях и медицинские записи, я подумал, что кратко подведу итоги своей жизни до этого момента. Когда мы сошли с поезда (после того, как Гермиона устроила мне трепку а позже извивалась на моих коленях), она притащила меня к родителям, представив меня как её парня. Они были такими милыми. Затем Гермиона потащила меня к Дурслям, устроила им скандал, который заставил меня покраснеть, затем практически бросила меня в машину своих родителей, сказав им, что лето я буду проводить вместе с ней. Не желая спорить по этому поводу, я повиновался. Когда мы приехали к ней домой, она потащила меня наверх. Я не хотел казаться тряпкой, поэтому решил взять инициативу в свои руки. Гермиона была шокирована, когда обнаружила себя связанной на кровати, а меня применяющего к ней парселтанг-магию. После хорошо проведенных трех часов она умоляла меня остановиться. Когда я развязал её, Гермиона могла лишь дрожать и не способна была встать до следующего утра. Казалось, я её измотал. Тот факт, что у меня был спазм, и я не мог жевать в течение двух дней был незначительной проблемой с моей стороны. Это лето было фантастическим. Нам удалось сломать две кровати, кухонный бар (впечатляюще, учитывая, что он был сделан из мрамора), три обеденных стула, диван, журнальный столик и даже удалось вырвать три перила на лестнице. Родители Гермионы явно были не в восторге от разрушений, которые мы устроили, но когда потом Гермиона начала объяснять им о магии секса и силе любви, "силе, о которой темный лорд ничего не знает", они смягчились. Я до сих пор помню, что самая смущающая часть заключалась в том, что они просили у нас совета. Пара сорокалетних дантистов просила свою шестнадцатилетнюю дочь дать им советы на тему секса. Даже сейчас, это заставляет Гермиону краснеть, а меня смеяться. Замечание Гермионы: И если Гарри хочет сохранить свой брачный инструмент в целости, он не будет упоминать об этом ещё раз. Очевидно, для Гермионы это всё ещё немного больное место. Тем не менее, у нас было фантастическое лето, которое перешло в необычайно спокойный шестой год. Казалось, что Воландеморт испытывал боль почти ежедневно. Профессор Дамблдор спрашивающий меня, почему Воландеморт находится в постоянной агонии, до сих пор находится на первом месте в списке «Топ десять любимых воспоминаний». Наблюдение за тем, как 161-летний мужчина краснеет и заикается, как Колин Криви, должно быть на самом верхнем месте! Уже к концу седьмого года, всего два месяца назад, Воландеморт умер. Это было великолепно. Воландеморт атаковал, АД уничтожила его Пожирателей Смерти, а я взялся за него. Когда он пригрозил оставить Гермиону как шлюху для своих Пожирателей Смерти, я выпустил волну чистой магии, подпитываемой моей любовью к ней. Воландеморт был распылен в мелкий красный туман. С другой стороны, Хагрид говорит, что его кровь удобрила огород с овощами, что привело к тому, что школьная капуста выросла больше и лучше, чем когда-либо. Итак, мы победили. Воландеморт был уничтожен. Я спас мир. И всё из-за Гермионы Грейнджер.