Избранная

Утро наступило внезапно. Правда, это самое «утро» не оказалось совсем приятным. Седрик разбудил в пять утра и дал всего пятнадцать минут на сборы. Кое-как разлепив глаза, я решила взглянуть на него. Эльф, в отличие от меня, был бодр и явно ждал, когда мое величество снизойдет и не начнет собираться. Свесив ноги с кровати и уже серьезно задумавшись, что согласиться пойти в город вместе с бывшей белкой было не совсем хорошей идеей. Хотя бы просто потому, что время пять утра, а она мечтает остаться в своей мягкой постели. Но делать было нечего, так что начала натягивать свои сапоги, сделав заметку в голове, что пора прикупить себе новую одежду. Флотзам не изменился. Он остался таким же неприятным местом. Если бы ее воля, она б здесь никогда не оказалась. Сразу же за воротами города почувствовались осуждающие взгляды к себе, скорее всего по причине того что с ней шел эльф. Мечи я оставила в хате Седрика, решив, что так будет лучше. И, судя по всему, была права. Но при этом не осталась полностью безоружной. У нее висел на поясе небольшой кинжал, который обычно использовался, чтобы освежевать какого-нибудь зайца или отрубить голову, к примеру, василиску, чтоб получить немного крон за выполненный заказ. Пока они выполняли все супер важные дела Седрика, наступило семь утра. Я решила оставить великого охотника с умелыми и хитрыми торговцами наедине. Пусть сами разбираются, а мне нужно прикупить обновку. И срочно. Поход за вещами явно пошло на пользу. Сверкая от счастья, что, наконец, начнувыглядеть, как человек. Путь к дому отменился тогда, когда заметила мальчика семи лет. Мальчуган был в роли глашатая и хорошо справлялся со своей работой: — Казнь на рынке, слышите, казнь на рынке! Смутьянов вешать будут: краснолюд, бард и эльф! Многие обратили внимание на мальчика. Я тоже заинтересовалась, уж больно подозрительная компания на виселице висеть будет. Мне знакомы только один бард и краснолюд, которые вполне способны вляпаться в подобные неприятности. Видимо, развлечений во Флотзаме, и правда, не так уж много: бордель, корчма да казни. Ах, да, на рынке еще говорили про мордобитие, но про него она знала не так много, да и не интересно ей это. Натянув получше капюшон и, покоряясь течению толпы, вышла на Главную Площадь. Толпа ликовала, как будто праздник. Когда, наконец, удалось рассмотреть кто же все-таки сегодня в центре внимания, тут же услышала за спиной незнакомый голос: — Мой агент. Удивительно, эльф навряд ли шпион. Скоя’таэль. Золтан или Лютик? Шутите что ли? От удивления и интереса, кто этот сумасшедший, что решил взять нынешних пока что висельников в агенты, я, как солдат, повернулась на 180 градусов. — Прекрасно, — разозлилась Трисс и скрестила руки на груди, бросая взгляд на Геральта, ожидая дальнейших действий от ведьмака. — Есть идеи? — спросил тот самый сумасшедший. Продолжая стоять на расстоянии вытянутой руки от них, я начала замечать, что они определенно меня не замечают. Ну хорошо, остается стоять и удивленно хлопать глазками. А что вообще происходит? Может ее здесь нет? Может она упала в обморок? Или это очередное заклинание Аваллак’ха, и ничего этого нет? Все таки это из-за него она тут. Но, нет, это все было правдой, убедилась тогда, когда Геральт все-таки ее приметил и замер так же как она. Спутники ведьмака тоже заметили. — Геральт… Я… Но ведьмак не слушал, он как-будто вспомнить ее не мог. Как-будто никогда не тренировал ее в Каэр-Морхене с Цири. Как-будто не искал их когда они пропали. Как-будто не знал ее. Как-будто ее не было никогда в его жизни. — Геральт! Геральт! Спаси нас! — закричал бард. — Импровизируем, — перевел глаза на эшафот ведьмак, решив что пора спасать друзей. — Без крови, — крикнул ему вслед мужчина в наряде Синих Полосок. Охотники за белками. Вместе с ведьмаком пора двигаться к виселице. — А ну, седой, осади, — выдал солдат Геральту. Неудивительно, какую тактику выбрал ведьмак. Геральт решил сначала попробовать договориться, прежде чем махать мечом или кулаками. Он часто так делал. У них схожие характеры. Они вообще были очень похожи. Оба думают сначала о морали, но если чувствуют, что уже ничего не решить, хватаются за меч. — За что их казнят? С виду они не слишком грозные. — Так они с белками якшались! Девки скотоельские! — не успокаивался солдат. — А лютик что, тоже эльфский шпион? — А вот его за распутство вздернут. — За что? –тут уже не выдержала я и влезла в диалог. — Барда повесить за распутство. Так в приговоре сказано. — А приговор, ваше милость, это вам не что-нибудь! — высказал свое мнение заинтересованный нашей беседой зритель казни. — Да что ты… — я злобно взглянула на встрявшего в разговор зеваку. Геральт отодвинул меня в сторону, решив, что от меня пользы не так уж и немного и решил взять дело в свои руки: — Люди! Я раньше не слышал, чтобы в славном королевстве Тимерии вешали за распутство! Это вам не Нильфгаард! — Иди-ка отсюдова, чудной, а то я за себя не ручаюсь. Забаву людям портит! — Может, и чудной, а дело говорит. Я вот тоже бабу потискать не прочь, так что ж и меня в петлю тащить? — Влез абсолютно другой зритель. — Господин стражник к нам тоже пару раз захаживал, только без распутства… — высказалась бордельмаман. — Иди отсюдова, Гарвена, тут те не бордель! — обиженно заявил стражник. — Я пойду. Только скажу, что охота-то у него была, да вот… — Остановите казнь, — ведьмак решил вернуть внимание на себя. — Рифмоплет должен висеть и будет висеть! Здесь город порядочный. А блядям и ведьмакам слова не давали! — Следите, что говорите, господин стражник. В ведьмаках я не разбираюсь, а вот Гарвена — баба порядочная, — встал на защиту благородный дамы все тот же зритель. — А ну заткнуть хайло всем! Тишина! — не выдержал такой грубости в свой адрес стражник. — Слушайте, слушайте! У этого вояки божьим попущением яйца гниют! — не унималась Гарвена. — Захлопни пасть, шлюха! — Ты же не станешь бить женщину… Ведьмак собирался оторваться на несчастным солдатней, так что пора воспользоваться моментом и освободить друзей. Огибая людей, взобралась на виселицу, попутно доставая свой ножичек и уже хотела начать резать веревки, как кто-то нагло меня отбросил. Палач всегда хорошо выполнял свою работу во Флотзаме, и если приказали повешать — он повешает кого нужно. Дело в том, что жители этого порядочного городка срут в штаны от местных вояк и мэра. А те чувствуют, что легко могут устанавливать свои порядки. Горожане просто подстраивали под распорядки, несмотря какими бы они не были. Я же чувствовала отвращение к тем и другим. Ну, а что? Жители Флотзама просто загнаны, поэтому и озлоблены, а вышестоящие люди, так сказать, не совсем уж и крутые перцы, какими себя выдают. Не забывайте, ребятки, выйдите за стены этого мирного городка, сразу же получите стрелу в глаз. А знаете почему? Совсем рядышком спокойно разгуливает достаточно большой отряд скоя’таэлей, а заправляет этим стадом одноглазый псих. Пока мы с Геральтом пытались спасти друзей, подошел еще один небольшой отряд, а перед ним напыщенный, как фазан, шел какой-то лысый страшный пузан. — Что тут такое, мать вашу? — ах, да, милости просим, Лоредо, важная деталька Флотзама, так называемый «лидер» вот этих самых выродков. — Я спрашиваю, что это вы тут вытворяете? К нему подошел отчитаться тот самый солтыс, который вел разговоры перед эшафотам с ведьмаком. Заикаясь, со сломанной челюстью, взбесил еще больше Лоредо: — Пошел вон, Крушина, — оттолкнул его и указал на эшафот, закричал еще громче. — - Парочку сраных ублюдков взреднуть не можете?! — взглянув на ведьмака, решил, что с ним так не пойдет, но грубить не перестал: — А ты… стой спокойно и держи руки на виду. На помосте либо в петле висят, либо речи говорят. А ты что выберешь? Геральт пафосно скрестил руки на груди, доказывая коменданту, что никого атаковать не намерен: — Казнь незаконна. — Правда? Во Флотзаме закон — это я. — Я представляю королевскую власть. Вернон Роше, — начинаю вспоминать, знавала я командира Синих Полосок. Тот, кто ей о нем рассказывал, был не в восторге от этого человека. И не удивительно, они вечные враги. Так вот ты какой, Вернон Роше. — Так-так… Синие Полоски… Охотники на нелюдей… — Именно. Каждый, подозреваемый в связи с белками, находится под моей юрисдикцией. — А что с Лютиком? Он действительно осужден? — заинтересованно спросил ведьмак. — Он сжег мою сторожевую вышку, — ответил комендант, затем перевел взгляд на Роше: — Это тоже в вашей юрисдикции? Я так и думал. — Это правда? — тихо спросил ведьмак у Лютика. — Так могло показаться… — начал так же тихо оправдываться бард. — Но я не виноват! Лоредо с помоста решил выдать речь, какое смутное время настало, даже король не может чувствовать себя в безопасности, что он вводит военное положение, и на улицы выйдут вооруженные патрули, а после, сказав что-то ведьмаку, поспешил удалиться. Все снова собрались, Лютик первый не выдержал молчания: — Они правда хотели нас повесить. Я… Я не знаю… Я же не хотел сжигать башню… Я подошла сзади барда и с улыбкой произнесла: — Все в порядке, Лютик… У тебя всегда так… Пойдем отсюда. — Мы у вас в долгу. Спасибо, — Вставил, наконец, Золтан, и в своей манере, добавил: — А теперь в трактир! Пойдем, Лютик. Выпьешь — полегчает. Заодно расскажешь о местных нравах, ханжестве и распущенности. — А я бы послушал истории от Каи, что же с ней было и где она так долго пропадала, — взглянул на нее Лютик. Решив, что и правда хочется с ними поговорит, да и пора рассказать, что же со мной приключилось: — Значит, в трактир!