Не любовь и не дружба

Жизнь забавная штука. Она порой издевается, затем награждает за преподнесенные муки. Судьба является одной из ее приспешниц, помогая своей госпоже добить и воскресить тебя. Всё и все имеет горькую обратную сторону, будь она внутренней или внешней. Но сейчас я ощущаю, как эта горечь внутри меня заполняет все пространство, не оставляя ни малейшей попытки на реабилитацию. Моя жизнь была размеренной, пока она не решила позабавиться с судьбой, подкинув встречу, которая перевернула все с ног на голову. Но так все и оставила. *** Легкое столкновение и мои эскизы с рисунками разлетаются по асфальту. Тихо ругая себя за неуклюжесть, стараюсь быстро все собрать: - Простите, - мужской голос пробирал до дрожи, когда я услышала слова. Подняв взгляд на объект столкновения, мои глаза расширились от восхищения и удивления. Высокий и слишком красивый, очки скрывали, наверняка темно-карие глаза. Он помогает собрать рисунки, заметно останавливаясь на них, чтобы рассмотреть: - Красиво, - полуулыбка преображает мужчину, но не теряется его аристократичный вид. - Спасибо, - смущено произношу я, складывая эскизы вместе. - А могу я посмотреть на полноценные работы? – его голос звучит уже где-то внутри меня. Это ненормально, - меня зовут Чхве Сын Хен. *** Да, это было ненормально. У нас ненормальные отношения, неофициальные и уже совсем недружеские. Сплошное «не». В руках сжимаю кружку с горячим чаем. Он всегда может согреть, в отличие от одиноких дурацких вечеров. Сын Хен появляется в моей квартире, когда у него есть время. Ему тут спокойно, как говорит он. Но не замечает как неспокойно мне. Наши отношения были на уровне «дружеский секс». Аргументом этого было: «Мы не любим, но ведь не откажемся от постоянного партнера? Это ведь лучше чем случайные связи». И кто меня тянул за язык согласиться? Я вздохнула, прикрывая глаза. Что за черт? Любовь – не любовь, дружба – не дружба. И почему я такая слабая? Какие-то планктонные отношения, которые сами по себе. После начала «глубоких и проникновенных встреч», вечера с Сын Хеном стали некой обыденностью. Как, например, если бы я каждый день приходила в кофейню и заказывала один и тот же кофе. Выбор не хочется менять, потому что не знаешь, а вдруг ты разочаруешься в новом вкусе? А этот вроде бы как родной, но уже немного приелся. Мелодичный звонок в дверь отвлекает от «философских мыслей». Бросаю взгляд на время. Уже поздно для гостей, но рано для Сын Хена. Это удивляет. Открываю дверь, даже не спрашивая, кто за ней: - Совсем страх потеряла, а если бы это был какой-то маньяк? - изящно изогнутая бровь, издевательская усмешка. Он без разрешения заходит в квартиру. - В моей жизни маньяк только ты, и вряд ли мне судьба подкинет еще одного, - закрываю за ним дверь. - Не зарекайся, - Чхве усаживается на диван и делает глоток с моей кружки чая, - с малиной? Ты вроде как любила с лимоном. - Представь себе, поменяла вкус, - усмехнулась я, присаживаясь с ним рядом. - Я так устал, - Сын Хен откидывается на изголовье дивана. От него так и веяло высшим слоем общества, от которого он старался убежать. Его неподвижность всегда восхищала меня. Моя «секретная» папка была полна его графических изображений. В особенности это были его глаза, которые проникали без зазрения совести в мою душу. От задумчивости меня отвлекает его теплая рука на моей талии, легкий поцелуй в висок, который спускается по щеке и скулам: - Я очень хочу те…, - начинает Чхве, но я уже затыкаю его поцелуем. От моего напора, он тихо стонет в губы. Притягивает к себе и усаживает на колени. Мои пальцы проворно перебирают пряди волос. Хочется, чтобы в такой момент Сын Хен оказался еще ближе. Хочется погрязнуть в нем, утонуть и не всплывать. Поцелуи становятся нескромными и развязными. Тихие стоны переходят в громкие и пошлые. Мне кажется будто руки Сын Хена везде. Он ласкает обжигающе, оставляя ладонями горячие следы. В нетерпении стягивает с меня футболку, тут же оттягивая края бюстгальтера и втягивая в свой рот уже затвердевший от возбуждения сосок. Изгибаюсь в руках Чхве, запрокидывая голову, и ощущаю дорожки поцелуев на шее. От такого удовольствия можно умереть. Но я прекрасно знаю, что дальше будет еще лучше. Уже не замечаю как оказываюсь под ним. Мои руки тянутся к его паху, поглаживая через тесную ткань джинс. Срываю его одобрительный стон. Чхве вжимается в меня, будто хочет раствориться и впитаться навсегда. Но навсегда никогда не бывает. В какие-то минуты мы отрываемся друг от друга, избавляясь от ненужной одежды, горя желанием прикоснуться к обнаженной коже: - Я сверху, - бросаю ему, толкая Сын Хена перед собой. - Никто и не против, - ухмыляется он, прожигая взглядом. Расширенные зрачки уже скрыли настоящий цвет глаз, поглощая меня. Соприкосновение с его телом сводит с ума. Нежно, горячо, возбуждающе. Чхве с чувством собственника, жадно втягивает в новый поцелуй, резко насаживая на себя. От такого грубого проникновения дыхание сбилось. Властный и грубый. В сексе Чхве преображался в хозяина ситуации, это каждый раз сносило крышу. Только он мог контролировать движения, не давая мне свободы даже здесь. Сильные руки крепко сжимают бедра, задавая ритм. С каждым вдохом и выдохом издаю стоны. О, да, он любит это, несомненно и в подтверждение этого слышу как он шепчет: - Стони. Только для меня, - и я подчиняюсь ему, предаваясь власти Чхве Сын Хена. Внизу живота все стягивает приближающейся разрядкой, тело напрягается. В беспамятстве целую Чхве. Языки в бешеном танце переплетаются, обостряя ощущения в стократ. Кажется, что по моим венам бежит не кровь, а разряды тока. Вот-вот и я просто сгорю в руках того, кого люблю или ненавижу. Сын Хен с силой насаживает меня. Резко и глубоко. Его губы ласкают шею, опускаясь к груди. Язык шаловливо изучает уже давно знакомые участки кожи. От дополнительных ощущений все взрывается в один миг фейерверком. Нет, атомной бомбой, разрушительной волной счищая остатки разума. Сын Хен вторит следом, с его горла срывается мое имя. Обессилено упав на него, тяжело дышу. В глазах еще темно, но стоит этому развеется и вокруг все кажется уж запредельно ярким. Без слов встаю с Чхве и чувствую, как по внутренней стороне бедра стекает его сперма. Ухожу в душ, даже не оборачиваюсь и улавливаю едкий дым никотина. Еще один вечер-ночь в объятиях не любви и не дружбы. Сын Хен дарит изумительное сочетание умиротворенности и развратности, сладкой лжи и горькой правды. И стоило один раз лишь попробовать его на вкус, как я стала до безнадежности зависима. Хотела утонуть в нем? Да. И я утонула.