О спящей принцессе, прекрасной как утренняя заря

Прекрасная сказка свершилась в веках: король с королевой, окромь прочих благ, мечтали о детях, и вот родилась в семье у них дочка. «Ее добрых глаз нельзя не увидеть на нежном лице. Пусть взгляды Авроры найдут свою цель», — так ей пожелала одна из трех фей, чтоб юная дева была всех милей. Вторая сказала: «Ее голосок уже в колыбели силен и глубок. Да будет так впредь, мои чары тверды, если вещи на свете важней красоты». И только хотела ей дар поднести последняя фея, внезапно затих играющий музыку звучный оркестр — незваная гостья дала о себе монаршей чете знать по звуку трости. То ведьма была. Тише, все впереди! Она подошла к колыбельке дитя и тростью взмахнула как будто шутя. «А я все ждала приглашенья от вас, — сказала она, — этот пир бы все спас. Я б вместе с другими дарила добро, ведь прежде для вас совершила его. Кто, думаешь, Стефан, тебя наградил прекрасной дочуркой? Ее лик так мил, прекрасны ее голубые глаза, и даже слезинки чисты как роса. Все как ты хотел, спору нет, мой король, вот только теперь заплатить мне изволь: про помощь мою позабыла Джоан, и знайте, я буду за то отмщена!» Огнем полыхнула колдуньи волшба, но тут же со злом завязалась борьба — то младшая фея своим колдовством Аврору спасла, пусть и странным путем. «Заместо безвременной смерти она, как только шестнадцать сочтет ей весна, должна будет спать, уколовшись иглой, за пологом бархатным в спальне пустой. С ней вместе уснет королевство ее, укрытое чащею с разных краев. На долгие годы вся жизнь в нем замрет, но сто лет спустя пылкий принц всех спасет». Так все и случилось, и на целый век Аврора уснула, пока не привлек своими шпилями заросший дворец прекрасного Филиппа. Тотчас гонец помчался от принца в отеческий дом, чтоб там разузнать хоть немного о том, как в чащу пробраться и терн одолеть, при этом не встретив во тьме свою смерть. Гонец обернулся быстрее пурги. «За сто лет было ни видать там ни зги, но книга историй отца-короля вещает, что там — не пустая земля: все люди там просто уснули давно, и только любви сон прервать суждено». Услышав о том, Филипп, не колеблясь, ступил за грань чащи. Гонец же, молясь за жизнь сюзерена, остался стоять — его не пустила кустов поросля, ведь здесь только избранный может пройти по загодя данному феей пути. *** Вот так истекла сотня лет на заре, и солнышко вкралось в дворец на горе, принц Филипп Аврору легко разбудил и тем самым чары на людях разбил — застывший салют разразился вокруг, и колкий терновник от света пожух, лишь только принцесса раскрыла глаза. Все стало как в сказке — в ее волосах, бликуя, запутался солнечный луч, а голос (он был как у нимфы текуч) прорезался, стоило только лишь сесть. «Спасибо, мой рыцарь». «Считаю за честь». Они вместе вышли в рассветную тишь. «Мир дивно чудесен, когда ты не спишь».