***
Изабелла Свон. Это имя преследовало Эдварда уже целую неделю. Еще перед приездом новенькой — Изабеллы, дочери шерифа Свона — вся средняя школа городка Форкс только о ней и говорила. Из уст в уста передавали щедро сдобренную различными сплетнями историю о неразумных подростках Чарли и Рене, решивших пожениться, несмотря на то, что не были соулмейтами, и о том, как через полгода после рождения дочери Рене, встретив все-таки свою родственную душу, уехала с дочерью в Аризону. В тот день, чуть не ставший для Изабеллы последним, Эдвард едва сдержался, чтобы не убить ее на первом же уроке девушки в новой школе. И даже сгорая от жажды, он успевал слышать мысли мужской половины класса — почти все размышляли о том, чтобы пригласить новенькую на весенний бал, Тайлер Кроули досадовал на то, что Изабелла не села с ним, а Майк Ньютон — раздражающий, однако, субъект — надеялся, что на следующий день девушка придет в более открытом наряде. В любом случае внимание к ней было обеспечено как минимум на месяц вперед. И тем страннее было ни разу не услышать имени Изабеллы сегодня. Тайлер Кроули думал о весенних танцах и размышлял, стоит ли приглашать Лорен Меллори, Майк Ньютон представлял свою соседку по парте в нижнем белье, а Эрик Йорки откровенно скучал. И ни разу в их мыслях не промелькнула Изабелла — Эдвард даже подумал на какой-то момент, будто эта удивительная девушка с закрытыми мыслями и невероятно притягательным запахом ему на прошлой неделе почудилась. Но, уловив в коридоре ее легкий след, понял, что все было взаправду. Что ж, одно было хорошо: судя по мыслям одноклассников, своими опасениями по поводу странного поведения Каллена Изабелла ни с кем не поделилась. После ланча Эдварду предстоял совместный урок с Изабеллой Свон, и он собирался понаблюдать за ней через мысли одноклассников, чтобы понять, что она о нем думает и как убедить ее, что он абсолютно нормальный ученик средней школы. Но теперь план срывался, и приходилось импровизировать… Стоя у приоткрытой двери в лабораторию, Эдвард видел, как девушка идет по школьному коридору, прижимая к груди сумку. Нижняя губа закушена, тонкие бледные пальчики сжимают ручку. — Привет, Белла, — улыбнулась Анжела Вебер, проходя мимо. Изабелла обрадованно помахала ей рукой, ее лицо просияло. Эдвард заглянул в мысли Анжелы, однако та уже не думала о новенькой — ее голова была забита простудившимся младшим братом. Что же произошло за эту неделю, что девушка-главная-новость-года так радуется столь мимолетному вниманию одноклассников? Подойдя к шкафчикам, Изабелла, хмурясь, начала копаться в сумке. Наконец извлекла из заднего кармашка ключи и открыла скрипящую металлическую дверцу. Запихав в сумку учебник по биологии, она достала толстую и весьма потрепанную тетрадку с кривовато нарисованными на обложке семью звездами и замерла, остановив на ней задумчивый взгляд. Может, именно то, что ее мысли были загадкой, и делало процесс наблюдения за ней столь увлекательным? Эдвард помнил свои первые месяцы в этой школе — одноклассники ужасно раздражали его своими мелочными мыслями. У большинства романтично настроенных девчонок голова была забита одними лишь метками на запястьях и тем, станет ли их соулмейтом Эдвард Каллен. Он же лишь смеялся про себя, зная все их фразы, сначала терпел постоянные мельтешения перед лицом, потом начал разрушать наивные девичьи грезы одной лишь фразой — не той фразой. На запястье Лорен Меллори было размашистое: «Эй, это не ты обронила?» Она целый месяц ходила мимо столика Калленов в столовой и будто бы случайно роняла карандаши, ручки, листочки, расческу и один раз даже косметичку — до тех пор, пока Эдварду не надоело ее игнорировать и он не попросил передать ему солонку с другого стола. На запястье Джессики — мелкое и неразборчивое: «О, я тоже обожаю Muse!» Она умудрилась где-то найти футболку с изображением этой группы и постоянно норовила сесть к Каллену поближе, крутясь и демонстрируя изо всех сил свой принт, разумеется, с музыкой на полной громкости в вытащенных из ушей наушниках. Когда терпение Эдварда закончилось, он вежливо поздоровался с Джессикой и для верности поинтересовался, как у нее дела. Та вытаращилась на него как на привидение, но больше перед глазами в своей футболке не вертелась. А о чем думала Изабелла Свон, смотря на эту старую, видавшую виды тетрадь? Тяжело вздохнув, девушка убрала ее в сумку и, закрыв дверцу шкафчика, ушла в столовую, забыв застегнуть молнию. Лямка сумки болталась где-то на уровне ее колен, а в открытой сумке были видны учебники в обложках, темно-коричневый кожаный пенал с торчащей из кармашка ручкой, толстый блокнот на пружинке и тетради — острое вампирское зрение подметило, что все они были аккуратно обернуты и в идеальном состоянии. Потрепанная тетрадочка с детским рисунком явно не вписывалась в общую картину. Почему она хмурилась? О чем думала, задержавшись на пару секунд в дверях столовой? Эдвард незаметно проскользнул за спиной девушки, задержав дыхание, когда проходил от нее совсем близко — так, что можно было почувствовать тепло ее тела даже сквозь кофту. Явно горячее, чем нормальная человеческая температура, хотя Изабелла больной не выглядела. Только сердце билось чаще обычного — будто она чего-то боялась. Могла ли она чувствовать исходящую от Эдварда опасность? Знать, что в этот самый момент ее жизнь висит на волоске? Эдвард сел за столик к уже набравшим себе еды братьям и сестрам. Конечно, никто не собирался есть эту неаппетитную гадость, но конспирации ради он все же подвинул к себе салат с подноса Элис, не решаясь пойти за собственным — снова приближаться к Изабелле Свон, как раз вставшей в очередь в буфете, значило лишний раз испытывать судьбу, а этого сегодня будет предостаточно на биологии. Изабелла взяла себе немного — такой же салат, как сейчас стоял перед ним (от запаха овощей Эдвард поморщился), кекс с изюмом и стакан лимонада. Осторожно отойдя с подносом и повернувшись, она вздохнула, покусывая уже покрасневшую нижнюю губу. Как бы она себе до крови ее не прокусила… Вдруг взгляд темно-карих глаз упал на столик Калленов, встречаясь с янтарным взглядом Эдварда. Изабелла замерла. За какую-то ничтожную секунду Эдвард сумел прочесть в глазах девушки — удивительно глубоких, он никогда не видел, чтобы карие глаза были настолько глубокими — целую гамму эмоций, ярких, но совершенно ему непонятных. И, может, он сумел бы прочесть больше, понять, что же творится в ее закрытом разуме — но через эту самую секунду щеки Изабеллы покрылись нежно-розовым румянцем, и она опустила взгляд на поднос. Встряхнув головой, она выдохнула и зашагала в самый угол столовой, чтобы сесть там в одиночестве за столик. А Эдвард так и не отводил взгляда. «Она в растерянности и смятении», — заметил мысленно Джаспер. — «Все так плохо?» Эдвард едва заметно пожал плечами, прислушиваясь через него к эмоциям Изабеллы — тревожное ожидание и острое волнение девушки нахлынули на него, кольнув напоследок легким раздражением. Неужели она перед совместным уроком с ним так беспокоится? Он настолько сильно напугал ее? Эдвард надеялся, что она хотя бы не убежит в панике, когда он попытается с ней заговорить. Яркой вспышкой — картинка в голове прямиком из мыслей Элис: сидящая за партой Изабелла поднимает голову и смотрит на Эдварда своими шоколадно-карими глазами, из бледных пальцев выпадает тетрадь, и листочки разлетаются по полу кабинета под партой. Эдвард из видения поднимает руку, и тут же картинка схлопывается. Что ж, не кричит и не убегает — уже хорошо. «Она не выглядит испуганной», — заметила Элис, отвлекшись на секунду от планирования сегодняшней охоты с Джаспером. В ее голове всплыла новая картинка: Эдвард с Изабеллой рядом за партой, она сосредоточенно прильнула к окуляру микроскопа. Ах, точно, лабораторная по фазам митоза… Девушка выводит на листе бумаги название фазы, Эдвард дружелюбно протягивает руку за микроскопом. «Можно взглянуть?» — читается по движущимся губам. Изабелла морщит носик, передавая ему прибор, закусив губку, с любопытством наблюдает, как вампир всего на пару секунд заглядывает и тут же кивает, подтверждая ее правоту. На губах расползается торжествующая улыбка. Резко оборвав видение, Элис снова начала представлять маршрут до места охоты, а потом неожиданно перешла на перечисление марок французского белья, не забывая при этом переводить гимн США на арабский. — Что ты скрываешь? — одними губами спросил Эдвард. «Не понимаю, о чем ты», — быстро подумала Элис. — Куда это Эдвард Каллен смотрит? — недовольно поинтересовалась Джессика Стенли на другом конце столовой, и Эдвард машинально перевел взгляд на край столешницы, не прекращая, однако, следить за Изабеллой боковым зрением. Отключившись от начавшегося за столиком Стенли глупого обсуждения семьи Калленов, он наблюдал, как Изабелла доедала салат, вставала из-за столика, повесив сумку на плечо, шла к выходу… -… «Здравствуй, как дела» он сказал мне, представляешь? — тараторила Стенли, рассказывая уже в сто десятый раз эту историю, как раз когда Изабелла Свон проходила мимо. — Таким тоном, будто хотел сказать: «Отвали, я не твой соулмейт!» А порой она бывает чуть-чуть умнее, чем кажется… Жаль, что только чуть-чуть. — Хотя у этого Каллена, наверное, вообще соулмейта нет, — ляпнула Стенли. — Вы хоть раз видели его улыбающимся? Вот и я не видела! Изабелла Свон замерла. Медленно, с опаской перевела взгляд на столик Калленов. На этот раз Эдвард не смотрел на нее — не отводя взгляда от столешницы, он едва удерживался от искушения взглянуть снова в ее темные, глубокие глаза. Не спугнуть… Выдохнула, недоверчиво разглядывая Эдварда. Едва заметно, почти неуловимо для человеческого глаза мотнула головой, не отрывая взгляда. Неужели она думает о том же, о чем и все? Эдвард снова поднял голову, встречаясь с девушкой взглядом, и еле успел уловить бушующее в глазах смятение, когда та вновь покраснела и отвернулась. Нахмурившись, Изабелла встряхнула головой и глубоко вздохнула. Джаспер уже перестал прислушиваться к ней, а просить его вновь просканировать девушку Эдвард опасался. В конце концов, он уже узнал достаточно, а использовать брата для удовлетворения собственного любопытства казалось неправильным… хоть и заманчивым. — Элис? — обратился он, вставая из-за стола. — Все будет отлично, — подтвердила та. — Сто процентов. Для верности Элис воспроизвела в голове очередное видение, в котором Эдвард, сидя за партой, что-то тихо говорил девушке, а та улыбалась. Быстрой вспышкой, буквально на миг мелькнуло другое — какой-то коридор, белые стены и Изабелла, стоящая как-то подозрительно близко к нему, проводит пальчиком по его предплечью. «Упс», — подумала Элис, тут же мысленно переключаясь на охоту, но было поздно. — Что это? — пораженно спросил Эдвард, сглотнув. — Только не смей сбегать! — возмутилась сестра, мысленно ругая себя за беспечность. — Ты сейчас пойдешь на биологию и не будешь пугать девочку… Новая картинка: Эдвард пододвигает к Изабелле листок, та внимательно читает его — меж бровей пролегает складочка — и берет ручку. Быстро строчит что-то в ответ, рука ее буквально летает по страничке, но тут Эдвард резко выхватывает листок из-под ее носа и на недоступной человеку скорости прячет в портфель за секунду до того, как к парте подходит недовольный мистер Баннер. Изабелла растерянно моргает. «И вот так делать не надо», — припечатала Элис. Эдвард слышал, как стучал пульс Изабеллы Свон, когда он подходил к кабинету. Быть вежливым и приветливым. Поменьше дышать. Улыбаться и не пугать девушку. Не прятать записки на нечеловеческой скорости. И попытаться убедить ее, что он нормальный человек… желательно, чтобы она перестала так бояться. Изабелла не подняла головы, когда Каллен подошел к парте, но ее сердцебиение ускорилось — она явно заметила приближение. Пальчики на карандаше, которым она небрежно рисовала завитушки в тетради, сжались чуть сильнее. — Привет, — улыбнувшись, произнес Эдвард. Изабелла молчала — только рука замерла и чуть сдвинулась к краю парты, и он продолжил: — Извини, мы не успели познакомиться на прошлой неделе… Она подняла голову одновременно с тем, как сбился ее пульс. Глубокие шоколадные глаза на секунду взглянули в его, и ему с новой силой захотелось прочесть ее мысли. Не отрывая взгляда, Изабелла потянулась к краю парты и нащупала тетрадь — ту самую, старую, с семью звездами на обложке, — но пальцы дрогнули, и тетрадка упала на пол. Вложенные в нее клетчатые листочки разлетелись по полу, и девушка сердито выдохнула. Ее лицо покрылось густым розово-красным румянцем вплоть до кончиков ушей. Пальцы Эдварда коснулись ее в попытке помочь поднять все листочки (он честно ничего не прочел!), и девушка вновь вспыхнула. Шустро поднявшись, Изабелла взяла тетрадку и принялась усердно листать ее. -…Я — Эдвард Каллен, — растерянно протянул вампир. Мисс Свон замерла с полуоткрытой тетрадкой. Со своего места Эдварду не было видно страницу, но он различил в конце страницы: »…ут Белла, а тебя?»Пару раз моргнув, она захлопнула ее и попыталась перевернуть, но пальчики дрожали, и тетрадь снова упала — на этот раз на парту. Изабелла шумно вздохнула и закрыла безнадежно пылающее лицо ладонями. Эдвард озадаченно глядел на девушку. Он и не представлял, что его безобидная попытка познакомиться вызовет подобную реакцию. «Каллен пытается поболтать со Свон? — промелькнуло в мыслях входящего в класс Майка Ньютона. — Вот умора! Интересно, сколько он будет ждать от нее хоть словечка?» Пульс Изабеллы стучал так громко, что, казалось, оглушал. Ее плечи едва заметно дернулись, пока та не отрывала ладошек от лица. Будто бы она беззвучно плакала. Щелк. Паззл сложился. — Изабелла? — позвал он. — Ты меня слышишь? Она не ответила, но по чуть споткнувшемуся сердцебиению Эдвард понял: слышит. — Изабелла, — он приложил все усилия, чтобы голос звучал как можно мягче. — Посмотри на меня, пожалуйста. В голове смешалось все, что только можно. Эдвард уже и не помнил, отчего так важно наладить контакт с этой удивительной девушкой, — кажется, среди причин было что-то о том, чтобы не вызывать подозрений, — но сейчас почему-то все, что имело значение — дать ей понять, что она не одна. Что ее слышат… Выдохнув, Изабелла отняла ладошки от лица, но взгляда не подняла, упрямо подтянув к себе тетрадку. Даже если она молчит. Эдвард не ошибся — на чуть покрасневших глазах виднелись соленые капельки. Изабелла — или будет лучше сказать Белла? –открыла старую тетрадь с другой стороны и начала писать. «Изви…» — Белла, — наконец выдохнул он, а она, будто не удержавшись, все же кинула на него удивленный взгляд. Подняв руку к виску, Эдвард сделал мягкое волнообразное движение вперед. Простое приветствие. Покрасневшие глаза широко распахнулись, девушка резко вдохнула воздух. «Тебе не обязательно писать, » — уже более уверенно продолжает Эдвард все на том же языке жестов. — «Я прекрасно понимаю.» И на ее лице расплывается такая красивая и такая счастливая улыбка.***
Эдвард и сам не замечает, как все сильнее налаживает контакт с Беллой Свон. Знание жестового языка порядком пригождается — хоть Белла и прекрасно слышит, но записывать свои ответы все же дольше, чем отвечать жестами. Она так мило морщит носик, когда увлекается беседой, так очаровательно улыбается, видя Эдварда в коридоре, что он просто не может ограничить общение безопасными рамками. Тем более, что, кроме него, ей общаться не с кем. Глупые одноклассники, потерявшие к ней интерес лишь из-за немоты. Глупые порядки этого мира, когда человек теряет свою ценность лишь оттого, что не может произнести заветную фразу на чьем-то запястье. Когда фургон Тайлера Кроули едва не сбивает Беллу на стоянке, все, о чем может думать Эдвард — «Только не она!» Когда Белла после спасения прожигает в нем дыру глазами, он отнекивается, пытаясь списать все на ушиб. Но она, отведя в сторонку, подходит как-то слишком близко, хватает за руку — не пугает ее, интересно, прикосновение к ледяной коже? — и теплым пальчиком выводит на его предплечье буквы. «С-К-А-Ж-И М-Н-Е». И поднимает на него глаза — ну как, понял? Подходит такой способ общения? — Не понимаю, что тебе сказать, — лжет Эдвард, отводя взгляд. «П-О-Ж-А-Л-У-Й-С-Т-А» — Белла… Она хмурится и раздраженно фыркает. «Я И-М-Е-Ю П-Р-А-В-О З-Н-А-Т-Ь-!» Восклицательный знак — не такой, право, нужный знак препинания, если выражение лица говорит само за себя, — она чертит резко, с силой тыкая пальчиком на точке. Как раз чуть выше закрытого кожаным браслетом запястья. Эдвард не может остановить мысль о том, что же написано на ее запястье. «Где ты был? — на языке жестов интересуется Белла. — Ты не отвечал на сообщения.» — Ходил с семьей в поход, — привычно отвечает Эдвард официальную версию отсутствия Калленов в солнечные дни. «Ты мог бы написать, — показывает она. — Я волновалась.» Перестав жестикулировать, она опускает взгляд в пол и заливается краской. — Прости, — честно вздыхает он. Он и вправду даже не подумал о том, чтобы взять с собой телефон или сообщить Белле, что его не будет в школе. Эдвард идет с Беллой к уже привычному им отдельному столику — ну не может же он позволить ей сидеть в одиночестве! — пытаясь выбросить из головы мысль о том, что вообще-то волноваться ей о нем не стоит. В спины им смотрят завистливые взгляды одноклассников, которые все же обратили на Беллу внимание после того, как с ней заговорил сам Эдвард Каллен. «Ну почему даже немая новенькая нашла своего соулмейта, — думает Джессика Стенли, — да не абы какого, а Каллена… А я еще нет?!» Все почему-то уверены, что Эдвард с Беллой — соулмейты. Слух о том, что у младшего Каллена пустое запястье, ходил еще с самого его прихода и в каких только кулуарах не обсуждался, а Белла как раз не разговаривает, они все время ходят вместе, кроме друг друга, и не общаются ни с кем — все сходится… За исключением того, что запястье у Эдварда все-таки не пустое. «Я люблю тебя, » — сообщало послание от незнакомки. Эдвард уже не уверен, хочет ли встретить своего соулмейта. Еще с большим ужасом он ждет дня, когда объявится соулмейт Беллы Свон. От ощущения ладошки Беллы в его руке по телу разливается удивительное тепло, которое, кажется, поражает в самое сердце. Шоколадные глаза любуются, изучают, заглядывают прямо в несуществующую, вроде бы, душу.***
Наступает тишина. Замолкает стук ее сердца — самый дорогой звук на свете. И она открывает глаза. Эдвард следит за ней неотрывно, не в силах отвести взгляда от нечеловечески прекрасного лица любимой. Лица своей второй половинки. Его соулмейта. В тот день он решился все-таки оставить Беллу. Отвел ее в лес — боже, как ныло сердце, не желая отпускать ее! — и лгал самым бессовестным образом. Она плакала, не хотела верить, цеплялась за его рукав… «Я люблю тебя, — показывала она. — Мы ведь не можем друг без друга!» В отчаянии она сорвала свой напульсник, закрывающий надпись на запястье. «Привет. Извини, мы не успели познакомиться на прошлой неделе…» Это не могло быть правдой. Просто не могло. Наверняка кто-то еще скажет ей… точно такие же слова… — У меня есть фраза, Белла. Прости, любимая. Ее шоколадные глаза наполняются слезами, когда мир Эдварда разбивается на осколки… «Я С-М-О-Г-У Г-О-В-О-Р-И-Т-Ь?» …и собирается вновь. — Теперь мы одной температуры, — улыбается Эдвард, проводя подушечками пальцев по гладкой и прочной коже любимой. Она молчит, кивает. Открывает рот и собирается с мыслями. Чуть прикрывает глаза, глубоко вдыхает… Эдварду кажется, что терпеть уже невозможно. — Я люблю тебя. Ее голос — такой нежный, мелодичный, будто перезвон колокольчиков, — самый прекрасный на свете. Белла шокированно ахает, не веря, что слышит его. Хочет было сказать что-то еще, но Эдвард, уже не сдерживая себя, накрывает ее губы в страстном поцелуе. Как можно было только подумать о том, чтобы оставить ее?.. Белла смеется в его губы, ее переливчатый смех отдается самой прекрасной музыкой в его душе, сливаясь с теплом, идущим от покалывающего запястья. — Эд-вард, — медленно, растягивая гласные, произносит Белла, смакуя звуки любимого имени. — Эдвард. Ее улыбка так сияет, что он невольно вспоминает их первый разговор. Тот, когда он сказал ее заветную фразу. Когда она поняла, что может свободно общаться с ним, что ее понимают. Когда улыбнулась так открыто и искренне… наверное, в этот момент он и пропал. — Я люблю тебя, — эхом отзывается Эдвард. — Ты моя жизнь. — Эдвард, — повторяет она, оставляя мимолетные, легкие поцелуи на губах, лице, скулах. — Эдвард, Эдвард, Эдвард. Он прикрывает глаза, прижимая крепче к себе любимую жену. Его «незнакомка» наконец сказала самые важные слова. Его «незнакомка» — навсегда с ним. А большего ему и не надо.