Everybody Knows

— Эй, ты слышала про ученицу с параллельного потока? — Что? Ты про Силис? — Да−да! Говорят, она сейчас в тяжёлом состоянии. На неё вроде бы как напали! — Ох, точно, мой друг видел, как её избивали. — А мне кто−то говорил, что над ней и надругались! — Какой ужас! Бедняга, надо ей было так попасть. — А мне кажется, все по заслугам, она ведь стерва! Всем всегда грубит! — Точно−точно! А разве не она развела эту драку? — Вроде бы так и есть, у меня есть видео! — Наверняка хотела привлечь к себе внимание! — Точно−точно!       Все знают, все знают. Как всё происходит. Все знают, все знают. Все знают, как всё происходит. Все знают.       По всей аудитории раздавались гулкие разговоры студентов. Одна компания обсуждала недавнее происшествие, кто−то яростно утверждал, что видел все своими глазами. В другой стороне кричали про какое−то видео. Однако, среди студентов были и те, кто предпочёл не вливаться в эту тему, пытаясь отвлечься и подготовиться к предмету. Единственным спасением в этом случае оставались наушники, которые помогали отгородиться от внешнего мира. Так же поступила и Джини − разговоры показались ей омерзительными. Распустив пучок тёмных волос, она прикрыла ими белые наушники, плотно воткнутые в уши. Джинни сморщила веснушчатый нос, усыпанный словно мириадами звёзд, и убавила звук, принимаясь читать пособие, время от времени закатывая рукава чёрного джемпера, спадавшие на худых предплечьях. Девушка ничем не выделялась среди общего числа студентов. У неё был такой же усталый взгляд, искусанные губы от вечного стресса, на ладонях размазалась синяя ручка.       Она продолжала бегло просматривать предыдущие лекции, повторяя пройденный материал. Философия девушке никогда не казалась простым предметом: бытие, познание, отношение человека и мира. Эти термины были такими плавающими, впрочем, как и ответы на них. Джини не привлекал этот предмет лишь по еще одной причине: в нём не было определённой точности, как, например, в математике.       Дверь в аудиторию открылась и внутрь прошла женщина средних лет. Она была одета в белую блузку, заправленную в чёрные классические брюки, а поверх бежевый жакет. Что сказать, преподаватель умел одеваться, ловко скрывая все недостатки своего возраста. — Что же, ребята, начнем нашу лекцию, — произнесла женщина, после чего все молодые люди расселись по своим местам.       Казалось, она длилась вечность, Джини успела даже задремать, но ее внимание привлекло высказывание преподавателя: — Итальянский поэт и мыслитель Данте Алигьери когда−то сказал: «Самые жаркие уголки в аду оставлены для тех, кто во времена величайших нравственных переломов сохранял нейтралитет». Кто−нибудь хочет прокомментировать эту цитату? — было очевидно, никто не желал развязывать свой язык. Куда интереснее незаметно просидеть всю лекцию в телефоне, просматривая очередные фотографии своих друзей, или чатиться с кем−то. Студентке вдруг стало смешно, она захихикала, пыталась подавить это в себе, но это не минуло взгляд преподавателя, который тут же обратился к ней: — Мисс Джини, почему это Вы смеётесь? Вы нашли что−то смешное в моих словах? — тембр голоса сменился на более строгий, а взгляд стал хмурым. — Да, есть кое−что, — поднимаясь со своего место и успокаивая свой смех, пробормотала студентка. — Неужели, и что же? — по всей видимости, возмущение преподавателя росло. — Вы не думаете, что для каждого в этой аудитории, да и не только здесь, припасено такое жаркое местечко в аду? — Хех, что же, обоснуй свой... — женщина не закончила, так как Джини тут же перебила её своим резким ответом: — Здесь нечего обосновывать! Помните, что совсем недавно случилось со студенткой Силис с параллельного потока? Все слышали о ней, но большинство предпочли просто обсуждать её на стороне с друзьями. Многие знали обидчиков, но сделали из жертвы обвиняемую! — Джини, давай закроем тему, — более сдержанно ответила женщина, но Джини не собиралась останавливаться. — Многие видели это, не только студенты, но и обычные прохожие. Они посчитали правильным пройти мимо. А кто−то же решил просто заснять на видео. Ведь это такое «забавное» зрелище! — Джини, сядь, пожалуйста! — уже воскликнул преподаватель. — Если Данте прав своим высказыванием, то уже после смерти всех нас ждёт жаркая вечность в аду. Ведь все знают…       И все знают, что у тебя беда. Все знают, через что ты прошла. Все знают, что всё валится на части. Все знают.