История прошлого

       Театр начала XX века, освещаемый лишь мягким и будто приглушённым, светом редких фонарей, что возвышаются к небу, пытаясь поймать последний свет Луны. Недалеко ездят поезда, чей стук колёс ночным эхом звучит по всем пустым улицам. Зеленоватым оттенком отражается потолок и колонны, хватаясь за последние частицы света. Двое стоят, прислонившись спинами друг к другу и поднимают головы куда-то высоко, кажется, даже выше, чем может позволить далёкий потолок, украшенный в стиле прошлого столетия. Где-то в самых далёких уголках старого здания, начинают появлятся тени. Под свою мрачную музыку они кружатся в плавном танце, улетая куда-то, словно под звучание сломанной пластинки. Сумасшедшие, обезумевшие, они устали от вечного заточения и рады вновь стать видимыми хоть для кого-то. Встречая единственных гостей своего жилья, они продолжают свои танцы, перебираясь на стены. Театром теней становится старый театр, где однажды, на этих самых стенах, показывали фильмы со старого проектора. Это в ночи оживают тихие тени прошлых столетий. Тени забытых людей, что жили, ничем не отличаясь от людей нынешнего времени. Они так же получали удовольствие от фильмов, занимались своими делами... И ведь ни одного из них никому из этого времени так и не удалось запомнить. История прошлого однажды утеряется, а в памяти останутся лишь важнейшие открытия или записи, которые смогли изменить представление человечества о нашем мире. Научные открытия, как объективные познания, и некое творение, которое смогло передать то, что никто не мог сказать и без рифм, метафор, звуков или красок. Спустя столько лет от места, где люди были счастливы, от места, хранящего, возможно, чьи-то лучшие воспоминания, не останется ничего. Исчезнет всё, но не то, что выше всех пустых радостей. Исчезает всё, а те, кому суждено видеть историю от её самых давних времён, до самого конца, вынуждены страдать за тех, кто не ценит яркой вспышки своей короткой жизни. Некоторые мечтают о бессмертии, но те, кто его заполучил, искренне желают умереть, не наблюдая более за тем, как постепенно рушатся жизни остальных, как меняется время, сменяются эпохи и как со временем разрушается то, что строилось многие годы. Бессмысленные жизни, полные радостью момента, но не продлившие его настолько, чтобы он смог называться искусством, они не смогли бы стать чем-то большим. Большим, чем эти пустые, но вновь радостные от того, что их вновь посетили, тени. Глубоко в ночи они застынут вместе с последним памятником их эпохи, так и не переступив границы столетий, чтобы оставить себя там, где нет времени. Чтобы стать без границ, без временных рамок, которые ограничиваются лишь их жизнью, пустой, как слоняющиеся души, в поисках счастья, которое больше никогда не смогут почувствовать. Ведь у них теперь нет чувств. Бессмертие важно лишь тогда, когда познание мира поднимется настолько, что ты сможешь создать то, что называют искусством. Будь это жизнь или творение, в любом случае, оно достойно разорвать границы рамок. Тени растворились в стенах. Два силуэта смотрят, так высоко поднимая головы. Выше потолков театра начала XX века. Потому что только они смогли превратить свою жизнь в искусство.