Лишь бы ты

      — Доктор Малфой! Доктор Малфой… Остановитесь, пожалуйста! Там аврора… — молодая сестра запыхалась и теперь невнятно лепетала, пытаясь отдышаться: — Аврор Поттер трансгрессировал. Бомбарда, судя по повреждениям… Мы его сразу на операционный стол…       Договаривала она уже в спину молодому доктору. Малфой мрачно нёсся в сторону операционной, на ходу снимая только что надетые пальто и шарф — вышколенные эльфы сразу же отправили одежду в гардероб. Теперь он как никогда понимал Северуса: опять этот Поттер! Этот поганец опять сунулся, куда не следовало, и опять напоролся, на что не следовало. И опять в смену, в чью не следовало! А ведь Драко почти успел переступить порог родной больницы. Всего с десяток шагов отделяли его от горячего ужина, уютного камина и хорошего вина. Десять шагов и Поттер, как же без него.       В блоке уже суетились ассистенты, навешивая на Национального Героя паутину диагностирующих заклинаний, выставляя из стерильных шкафчиков необходимые зелья и удерживая Поттера на месте. Тот слабо дёргался на столе, норовя опрокинуть всё, и в самом деле выглядел просто ужасно: развороченный живот, сломанные рёбра, неестественно вывернутая рука. Бомбарда максима, как минимум, если помнить, что щиты Герой в виду собственной нежно лелеемой паранойи вешал невероятные. На морду пациента, изрядно измазанную в крови, Малфой уже привычно не смотрит, и так знает, что там расплывается шалая улыбка. Знает ещё до того, как еле живой (как сестричка сказала? Сам трансгрессировал?) Поттер хрипло скажет, выплёвывая кровь:       — О Дракон, по мою душу?       Малфой не отвлекается, он приступает к работе. Подходит ближе и в очередной раз поражается: Поттер живуч, как псина из Лютного. Внутренности перемолоты, и даже смотреть на это страшно. Но доктор Малфой — профессионал. У профессионала не дрожат руки, голова не забита глупостями. Колдомедик собирает человека, как мозаику, складывая по кусочкам органы, сращивая ткани и сосуды, аккуратно достаёт осколки костей, поддерживает искрящую с перебоями ауру собственной магией, следит, чтобы помощники вовремя вливали зелья и слушает мерное тиканье диагноста. Доктор Малфой не отвлекается: старательно не замечает оскал на бледном лице и не видит, как Поттер кривится от боли даже через анестезирующее заклинание, очень сильно не обращает внимания, что уже всё вокруг в крови. А под чуткими руками зарастают рваные раны, будто сами находят друг друга и сплавляются обрывки сосудов, складываются треснувшие кости.       После операции Малфой не может уйти домой. Сидит на холодном кафеле в туалете и курит. Отвратительная маггловская привычка, не дай Моргана отец узнает… Иногда успокаивает. Сбоку маячат проведённые сюда данные с диагноста Поттера. Того ждёт удивительная ночка — ничего эффективнее и ужаснее костероста ещё не придумали. Надо бы Снейпа озадачить. А то сидит себе где-то, Мерлин и отец знают, чем страдает. Пусть хоть с пользой. Диагност пискнул и умолк снова. Ничего, потерпит ваш Золотой Мальчик, никуда не денется. Чай, не в первый раз.       Поттер ведь на редкость беспокойный аврор — вечно прёт, как гиппогриф, суётся в любое пекло, плюёт на разведку и… Выживает раз за разом. В последний момент ускользает от смерти, вновь и вновь руками Малфоя отвоёвывая право жить. Малфой прекрасно помнит, как аврор первый раз буквально свалился ему на руки. Трансгрессировал с отборной бранью мирной ночью в кабинет главного хирурга, пробормотал что-то про «Сметвик, я не знаю, что это за хуйня была, но жжётся, падла, и магию сосёт», увидел Малфоя, удивился («Хорь? Куда Сметвика…») и рухнул на пол.       Драко помнит ещё, как давил в себе желание добить поганца. В следующий раз Поттер трансгрессировал в коридор (оттуда послышались визги и вопли) и даже вежливо постучал в дверь. «Извините, доктор Малфой? Не могли бы вы помочь, вы тут единственный не занятый». Тогда колдомедику пришлось отращивать аврору новую кожу на спине. Потом он восстанавливал Поттеру зрение (потому что осколки от очков вещь небезопасная), без счёта сращивал кости, лечил отравления и проклятия… Тогда-то он и научился орать на вышестоящих. Доказывать, что «на одного Поттера уходит месячный запас кроветворного» и «так заказывайте больше!», выгрызать себе дополнительные дни отпуска, потому что «трижды траханые авроры не спрашивают, когда у него выходной», рявкать на главного колдомедика в ответ на замечание, что в туалете курить нельзя и «сменили бы вы халат, не нужно так ходить по больнице, вы распугиваете пациентов». Малфой тогда демонстративно всю смену проходил испачканный в крови с ног до головы, напоминая скорее маньяка, чем колдомедика.       Диагност пикнул ещё раз, а потом показатели засбоили. Очнулся, значит. Там сёстры за ним присмотрят. Драко закрыл глаза и облокотился на стерильную стенку. А он ведь почти сутки уже на смене.       Послышались шаги.       — Шёл бы ты домой, Малфой, скопытишься тут, и опять главнюку придётся хирурга нормального искать. Сметвик-то уже не вернётся точно, я спрашивал. Ему, видите ли, и на континенте неплохо.       — Поттер, сволочь неблагодарная, тебе кто встать разрешил? У тебя ещё кости не все выросли.       — Рёбра, ооох, нормально, — Поттер сел рядом, — а рука… Ну так не на руке же я сюда пришёл.       — Разойдёшься по швам, собирать не буду.       — Не разойдусь, ты же гений, я знаю. На себе, так сказать, проверил. Сигарету не одолжишь?       Малфой открыл глаза. Поттер сидел совсем близко, касаясь плеча, и колдомедику прекрасно была видна неестественная бледность, которая на смуглом лице ощущалась особенно болезненно, капли холодного пота на виске и шее, судорожно сжатые челюсти и еле заметная дрожь.       — Сколько кроветворного выпил?       — Я считал, что ли, твои пузырьки?       Малфой потянулся и достал из кармана бутылёк и сигареты:       — Угощайся.       Поттер не глядя выпил и сразу прикурил. Кожа постепенно приобретала нормальный цвет. Малфоя клонило в сон. Но спать нельзя, как нельзя и ещё бодрящего. Хоть глоток сверх того, что уже выпил, — и можно сразу в гроб ложиться. Поттер глухо выдохнул и как будто растёкся по стене.       — Что на этот раз?       — Соседи жаловались на слишком буйные привидения в старом особняке. Начальство заинтересовалось — привидениям там вообще неоткуда было взяться. Особняк как особняк. Продан обнищавшим родом какому-то магу, тот ещё одному, тот третьему… В общем, как-то и оказался он бесхозным: то ли последние владельцы скопытились, не добравшись до него, то ли вообще забыли, чем владеют. Не в этом дело. Никого и ничего сильного там отродясь не водилось. Поэтому и странно. Но соседи упорно настаивали на привидениях. Ну и бросили тройку авроров туда поинтересоваться. А там по периметру отвлекающие чары вперемешку со слабеньким конфундусом. Чёртовы демонологи. Вот уж кого терпеть не могу. В общем, напоролись мы нехило, — Поттер устало уставился в потолок. — Я их как увидел — сразу отмашку дал удирать. Их там дюжины две, артефактами по самые уши обвязаны. Последним отходил, меня и ударили, твари. Как представлю, сколько теперь работы будет. Мы же их вспугнули, теперь непонятно, где искать.       — Я, конечно, благодарен нашему доблестному аврорату, но не пора ли тебе на покой, Поттер? — и, услышав, как аврор поперхнулся, продолжил. — Отдохнул бы с месяцок, мне бы на глаза в больнице не попадался.              Малфой съехал на кафельный пол, едва не стукнувшись затылком о плитку, и раскинул руки в стороны. Спать хотелось невероятно. Чёртов Поттер и Морганой трижды проклятые демонологи. Что ж им всем на месте не сидится. Сейчас бы домой. Не в квартирку, купленную поближе к больнице, а домой — к матери с отцом, выпить бы там вина и спрятаться в своих покоях. И чтобы ни одна душа не посмела побеспокоить.       Поттер на пробу пошевелил пальцами на левой руке и облегчённо выдохнул: недолго ещё. Смотреть на практически засыпающего на полу Малфоя было отчего-то даже приятно, хоть и беспокойно. Всё-таки колдомедик невероятно уставал. Из-за Поттера по большей части. А Драко видеть хотелось нормальным, что ж это за Малфой такой — с синей мордой? Все они изменились. Этот, вон, даже волосы отпустил, как отец. Собирал их в хвостик постоянно. А сейчас растрепались, раскинулись на полу, как сам колдомедик.       Гарри смотрел на впалые щёки, заострившиеся скулы, сухие сжатые губы, синяки под глазами.       — И всё-таки, шёл бы ты домой, Малфой. Тебе бы пожрать и выспаться.       — Не могу, — а Драко всё дальше уносило куда-то вдаль. Твёрдый кафель стал успокаивающе-прохладным и парадоксально усыпляющим.       — Почему?       — Ты здесь. А у меня смена, между прочим, закончилась уже давно, — неожиданно обиженно добавил Малфой.       — Так вали домой.       — Не могу.       — Почему? — на лице господина аврора расплывалась улыбка.       — Ты всё ещё здесь.       — Так мне свалить?       — Нельзя.       — Почему?       — Ты ранен.       Поттер только покачал головой. Осторожно, а то мало ли. Ещё раз пошевелил рукой. Нормально. Уже почти окрепла. Ничего непоправимого без одного хирурга не случится. И вообще нужно поинтересоваться, за каким лядом один Малфой на всю клинику пашет. И выбить ему отпуск полноценный. А самому в это время никуда не лезть. Или тоже отпуск взять. Ему положен, между прочим.       — Знаешь, давай-ка вставай. Давай-давай, не ной, Малфой. Вот так, — Поттер помог встать и обхватил колдомедика под лопатками, поддерживая. Они вышли, ковыляя и опираясь друг на друга, из накуренного туалета. Поттер потянул их в сторону поста. Подмигнул молодой сестричке:       — Доставьте-ка доктора домой, а? Устал он очень. А мы сами справимся, правда?       Драко отправили с домовиком в его квартиру, а Поттер пошёл в палату досыпать своё.       Поэтому, когда на следующий день Малфоя вызвали к «главнюку», как его ласково окрестил Поттер, Драко весьма удивился. Колдомедик Риклз грустно посмотрел на коллегу и предложил присесть.       — Здравствуй. Да ты не дёргайся, это мне бы следовало… — Риклз печально выдохнул и потёр бровь. — Я понимаю, что ты очень устаёшь, я всё понимаю. Но ты уж дотяни ещё два дня, ладненько? Я ведь прекрасно вижу, что ты уже которую неделю тянешь хирургию на себе. Но ведь кто знал, что всё так получится? Через два дня возвращаются и Картер, и Роверс, ну так уж получилось, что этот Морганой проклятый конгресс… А потом мы тебе сразу — отпуск. Сразу же. И, я тебе лично обещаю, никто и тронуть тебя не посмеет.       Малфой сидел и слушал. Внимательно слушал, потому что Малфои не рождаются глупыми — это просто невозможно. Сразу понятно, что «главнюку» постукали по головке. И даже сразу понятно, что это Поттер — больше некому. Поэтому Малфой сидел и слушал. Риклз непривычно серьёзно и жалостливо говорил и немного нервно постукивал пальцем по столешнице.       — В общем, такие дела. Сам понимаешь. Ты только два дня потерпи, хорошо?       Малфой поднялся, кивнул и, не дождавшись ещё каких-нибудь напутствий, вышел. Ну надо же. Не мудрено занервничать: сам Поттер благоволит штатному докторишке. Да и кому — бывшему пожирателю Малфою. Драко усмехнулся. Два дня, говорите, господин главный колдомедик? Ну хорошо. Отпуск — это очень хорошо. Только бы Поттер никуда не влез.

***

      А на последний предотпускной день опять выпал Поттер. Выпал прямо посреди планёрки, без сознания. С порезанным торсом, лицом. И полуоторванной рукой. Опять сам трансгрессировал, расщепило. Второй зажимал горло.       После операции Драко сидел у него в палате, глядя себе на ладони. Они противно подрагивали. Поттер медленно приходил в себя. Первыми сквозь вату в голове пробились звуки.       — Ну и зачем отпуск мне выбивал, падла, если опять кровь портишь? Что ж тебе спокойно жить не даёт, Поттер? Ну неужели войны тебе не хватает? Пошёл бы хоть в Хогвартс, там опять нет компетентного профессора по ЗОТИ. Ты же обязательно скажешь, что мир-то нужно спасать. Опять тебе. Почему всегда тебе?! Защищаешь желторотиков этих, которые от вида крови до сих пор блевать не отучились. А как отучатся, если всё равно всегда ты? Говоришь, что дома их матери ждут. А тебя, тебя дома никто не ждёт?! К Моргане, Поттер. Сколько раз я вытаскивал тебя из-за грани. Сколько раз ты умирал у меня на руках. Аврорат… А обо мне ты думаешь? Что со мной будет, если ты скопытишься?!       Гарри открыл глаза и смотрел, как Малфой трясущимися руками выбивает из пачки сигарету и закуривает, наплевав на все правила. Гарри смотрел и видел то, что не замечал уже давно: как исхудал колдомедик за последний месяц, каким уставшим стал его взгляд и какими тусклыми — глаза. Даже осанка. Чёртов Малфой, на суде стоявший вместе с отцом воплощением гордости, сгорбился и поник.       — Драко, — Малфой вздрогнул. — Драко, иди сюда.       Кодомедик неловко пересел на койку и повалился на неё, едва только Поттер его потянул. Уткнулся носом в голую грудь, покрытую шрамами, и провёл пальцем по одному — сегодня появившемуся — на лице.       — Я сдохну без тебя, Поттер.       — Дай сигарету, — забрал и добил одной затяжкой, небрежно бросил на тумбочку. — А я отпуск взял. Осядем у твоих на месяцок?       — Отец будет рад.       Драко прикрыл синеватые веки, и Гарри совершенно точно понял: хватит. Хватит с них войны, хватит ночных вызовов и недельных рейдов. Хватит ёбаных демонологов. Молодняк подрастает, в конце концов. Они когда-то выжили, и эти привыкнут.       — Драко…       — Я знаю, что ты не можешь бросить всё. Не нужно мне это объяснять ещё раз.       — Драко. Хочешь, уволюсь. Прямо сегодня напишу заявление, и пошли они все к чёртовой матери. Отдохнём месяц, а там, говоришь, профессора не хватает? И Шеклболта нахуй пошлю. У меня крестник подрастает, надо же, чтобы за ним кто толковый присматривал, а?       — И как же матери, Поттер?       — У меня парень скоро загнётся, — Гарри глухо выдохнул, обнял колдомедика. — Прости меня.       Драко опять провёл пальцем по шраму на лице.       — Останется.       — Хуй с ним. Лишь бы ты остался.