And so will you write this down When the siren sounds You’ll remember me Cause this isn’t meant to bе Turned into a memory That stays until it fades Away…
Когда-нибудь станет легче. Точно станет. Так ведь не бывает, когда ты живешь в вечной агонии, когда-то же она должна исчезнуть или хотя бы немного отступить? Тони пытается в это верить. Когда-нибудь он перестанет напиваться, чтобы уснуть. Перестанет видеть лица и слышать голоса, от которых внутри все сжимается от вины и страха. Не попадая в стакан, трясущимися руками налить себе виски, половину проливая, и чувствовать слишком знакомый запах спирта, осушить залпом и почувствовать, как алкоголь медленно тебя убивает, жаром прокатываясь по горлу. Когда-нибудь он начнет жить. Но ему в это слабо верится. Стив ушел. Пеппер ушла. Команда держится теперь на соплях, да и не команда они вовсе, прав был Беннер. Никогда не были. Каждый каждому готов всадить нож в спину. Тони хочется уснуть. Навсегда. Он очень устал разочаровываться и разочаровывать. Он устал не спать по ночам, работать на износ в лаборатории над изобретениями, которые никому не нужны, кроме него. Устал задыхаться от панических атак. Стив Роджерс, чертов Капитан Америка. Весь такой правильный из себя, да, Роджерс? Весь такой патриотичный и смелый герой? Тогда какого черта ты сейчас где-то в Ваканде со своим милым парнем-убийцей?! Какого черта ты лгал мне, какого черта ты выбрал его?! Отвечай же мне, Стив, ну! Крики гулко отдаются от стен лаборатории. Тони никто не отвечает, как бы он ни требовал. Единственное, что остается — голос, который говорит обреченно и чуть виновато такие обычные слова. «Он мой друг, Тони». «А я больше нет?» Стакан лопается в руке, и осколки остаются в ладони.***
И однажды появляется Паучок. Он смотрит с обожанием и звонко смеется. Он бросается в любое пекло, под любые пули. Тони уверен, что из мальчишеского упрямства или честолюбия. Пацан смотрит упрямо и выкрикивает свое отчаянное и запальчивое: — Если бы вам было не все равно, вы бы были здесь! Тони выходит из костюма и складывает руки на груди. Он думает, что это вполне заслуженное наказание за чуть не разорвавшееся сердце — отнятый костюм. Пусть Питер немного побеспокоится, как и он сам. Тони гонит от себя мысль, что это эгоистично. Тони гонит от себя мысль, что хочет причинить боль. Потому что так кому-то тоже больно. Потому что так он чувствует себя не таким одиноким. А потом Питер бросается в погоню за Стервятником, натянув очки и трико. Старк громит свою лабораторию, а потом засыпает в изнеможении, потому что не спит вторую неделю. Ему снится Питер, лежащий на земле изломанным полумесяцем. Старк просыпается от собственного крика. Потом он возвращает костюм. Потому что мальчишка его заслужил.***
— Мистер Старк, а почему Капитан ушел? — спрашивает он однажды вечером. Тони оборачивается и поднимает бровь. — К чему такой интерес, малыш? Питер хмурится и не отвечает. Старк вздыхает, трет испачканными руками переносицу. Устал. Боже, как же он устал. — Ну что ж, он в бегах, потому что теперь государственный преступник. А что? — А почему он скрывается у Короля Ваканды, а не у вас? — допытывается настырный пацан, и Тони сгибается, сдается. — Потому что я очень сильно облажался, — говорит Старк, пальцы его до боли сжимают отвертку. Они молчат. — Я думал, вы друзья… — говорит Питер тихо. Тони смеется, но смех этот нихрена не веселый. — Я тоже так думал. Питер встает на цыпочки и оставляет горячий поцелуй на губах Старка. В его больших глазах плещется нежность. Тони сжимает зубы и ощущает ненависть. К Питеру. К себе. К Стиву. — Питер, я… — Не надо, мистер Старк, — улыбается Питер немного вымученно, но все так же светло. — Я знаю. Он обнимает Тони длинными сильными руками, и Старк отпускает себя на одно мгновение, позволяя себе зарыться носом в волосы Питера и обнять в ответ. Он не умеет быть искренним. Вытравил в себе это лет двадцать пять назад и обратно вернуть не может, а Питер этого и не требует. Питер знает о том, что ему не на что надеяться. Питер готов с этим жить. Питер впервые понимает, что значит это книжное выражение — «чувствовать чужую боль будто свою». Он чувствует. У него безумно болит сердце. У него трясутся руки. Ему больно, но Тони больнее. И Тони нужен кто-то, кто способен помочь и направить. Питер станет этим кем-то, чего бы это ему ни стоило. Когда-нибудь станет легче. Обязательно станет. Вселенная же хоть немного должна быть справедлива к тем, кто всю жизнь себя перекраивает и переламывает? Тони пытается понять, что и когда пошло не так. Когда ему пришлось доказывать, что он такой же герой, как остальные? Вселенная должна дать передышку. Правда же?***
Титан с тягой к прекрасному. Тони бы рассмеялся, потому что Танос коллекционирует камушки, как какая-то принцесса, если бы это не было угрозой вселенского масштаба. Команда Мстителей разрослась, и Тони прячется по углам, чтобы не попадаться никому на глаза, или болтает с Ракетой, или молчит с Питером. Он проходит по коридору корабля и сталкивается со Стивом. Впервые так близко. Впервые не просто на общих собраниях. Тот улыбается и говорит, что скучал. Тони сглатывает, отступает на несколько шагов. Стив пытается положить руку Старку на плечо. Тони будто бьет током, разряд по венам разгоняет кровь, электричеством поджаривает изношенное сердце. Тони дергается, разворачивается и быстро уходит в свою комнату, запирая дверь на ключ. Тело не слушается. Он сползает по стене, чувствуя, как задыхается, как холодный пот стекает по шее за воротник футболки. Он цепляется ватными пальцами за металлический пол корабля, тщетно ища опору, скребет по покрытию, ломая ногти. Сердце колотится, будто бешеное, голова кружится, нехватка воздуха ощущается особенно сильно. Бам. Бам. Бам. Панический удар сердца о ребра. Громкий удар в дверь. — Мистер Старк? Мистер Старк, вы в порядке? Вы там? Питер. Малыш-паучок. Единственный, кто заметил отсутствие Тони на собрании. Единственный, кому он нужен. — Я здесь, Питер, — голос срывается. — Вы можете открыть дверь, мистер Старк? — мальчик спрашивает ласково, и Тони немного успокаивается. Вдруг перед глазами вспышкой мелькает знакомая улыбка, широкие плечи, ощущение сильных ладоней. Паника вновь накрывает с головой. — Питер… — с трудом произносит Старк, чувствуя, как колотится сердце. — Тони? Тони, Тони, слушай меня, слушай, я рядом, все в порядке, поверь мне, я не уйду, все будет хорошо, Тони, черт, — мужчина слышит копошение за дверью, и внезапно голос Питера звучит близко-близко. Старк прижимается щекой к прохладной двери и слушает такой привычный голос, — Тони, ты меня слышишь? Ты держишься там? У тебя паническая атака? Слушай, ты сейчас успокоишься, откроешь дверь, а потом мы выпьем чаю, я принесу чего-нибудь сладкого, у Гаморры всегда что-то есть, мы поговорим, Тони, слышишь? Все будет хорошо, Тони… Минуту Тони трясущимися руками пытается открыть замок, сражается с кодом, и, когда дверь наконец открывается, Старк практически падает в руки Питеру. — Шшш, Тони, — руки сильные и гибкие, ладони горячие и ласковые, губы нежные и чуткие, а глаза смотрят с такой тоской и любовью, что почти больно. Питер сидит до поздней ночи, рассказывая обо всякой ерунде, заваривает чай вместо кофе, не требует ответов, не требует реакции. Он просто говорит и улыбается, и уходит тогда, когда Тони начинает зевать. Старк не привык к такому. А потому не знает, что делать. Он садится в кресло, когда раздается стук. Он уверенный и четкий. Это не Питер. Да, не Питер. На пороге Стив. У Тони перехватывает дыхание. Голубые глаза. Яркие-яркие. Такая знакомая улыбка. Тони хочется коснуться. Хочется закричать. Хочется вмазать от души. И хрен знает, чего хочется больше. — Может, впустишь меня? — хмыкает Роджерс. Тони прячет руки в карманы, прочищает горло. — Зачем ты пришел? — слова горчат на языке. — Я не хочу враждовать, Тони, — серьезно говорит Стив. — Ты мой друг, нам вместе сражаться против Таноса, мы команда… Его прерывает истеричный смех. Стив осекается, и из напряженного он становится обеспокоенным. — Тони? Старк делает шаг назад. Старк мотает головой. Старк выплевывает тысячи обидных слов. Когда Старк поднимает глаза, Стив вздрагивает. Тони просит уйти, и голос предательски срывается и хрипит. Тони ненавидит себя за понимание — ему все еще до дрожи нужен чертов Стивен Роджерс.***
Тони отлетает к стене полуразрушенного здания, чувствует, как боль заполняет все тело. Мстители по сравнению с Таносом — сухие листья, пыль, которую развеять слишком просто. Не отвоюем, так отомстим. Зря Стив говорил, что Тони сражается только за себя. Вот сейчас, кажется, умирает. За Землю. За жизнь. За Вселенную. За себя, да, Роджерс? На руке у титана перчатка, и не хватает там лишь одного камня. Тони уже не может подняться. Где-то вдалеке истошно кричит Гаморра. Стиву, кажется, переламывают кости обрушившиеся здания, и Барнс тщетно пытается его вытащить. И ничего не сделать. Они даже драться уже не могут. Вся команда рассыпалась, будто песок. Тони пытается увидеть Стива, отчаянно ищет его глазами. Если все уже кончено, то какой смысл в этой гордости? Стива не видно, лишь Баки отчаянно раскидывает обломки бетона и камней. В небе мелькает что-то алое. Кровь или рассвет. Одно и то же, по сути. Да и нет уже никакой разницы. Но догадки неверны. Это Питер. Питер, чтоб его, Паркер. Почти летит между обломками, быстрый, легкий. Он такой маленький рядом с Таносом, но это и преимущество. Кружит вокруг него, как мошка, запутывает. Раздается его звонкий голос в наушнике: — Эй, я знаю, что надо делать! Из последних сил Старк хрипит: — Твою мать, Питер, даже не думай об этом!.. — Но кто-то же должен, Тони, — в дрожащем голосе почти нет страха. — Ребята, я сейчас вытащу у него один камень из перчатки, все получится, главное — не давайте ему передохнуть! — Питер, черт тебя дери, прекрати, даже не смей!.. — Тони, только ты не начинай, — смеется мальчишка. — Ты погибнешь, Паркер!.. — Да, скорее всего, — легко соглашается Питер, лавируя между руками Таноса. — Как ты там говорил? « Не сможем защитить землю, так отомстим за нее»? Тони, я знал, на что иду. С самого начала знал. И да, возможно, все безнадежно, — Питер на секунду оборачивается в воздухе, его лица не видно, но чудится, что он смотрит прямо на Тони, — но я не отступлю. Потому что не могу по-другому. — Питер, я сдам тебя тете Мэй! — это дохлый номер. В наушнике раздается еще такой ребячливый смех. — Я тоже люблю тебя, Тони. Кто-то, кажется, Клинт, шепчет: — Ну, наконец-то. Питер поднимается на своей паутине, и Тони заставляет себя и взлететь в воздух, отвлекая внимание на себя. — Тони, кажется, есть только два варианта, — скороговоркой выпаливает Паркер. — Либо вытащить из перчатки все камни по отдельности, либо перенаправить энергию перчатки через определенное тело, что уничтожит ее сразу. — Второй вариант быстрее, — слышится по связи чуть надтреснутый из-за помех голос Сэма Уилсона. — Согласен, — откликается Старк. — У нас времени в обрез, может погибнуть еще больше людей. — Окей, — лаконично отвечает Питер. — Тони, отвлеки его. Старк мелькает прямо перед лицом титана, когда в наушнике вдруг раздается неожиданно ясный и встревоженный голос Романофф: — Старк, останови его, срочно! — В чем дело, Наташа?.. — Тони еще не осознает. Чувствует, но не понимает. — Его убьет это! Энергия перчатки должна пройти через его тело, и это его уничтожит в течение семи-десяти минут! — Питер, мать твою, спускайся, быстро! — почти кричит Старк в наушник, но слышит очень спокойный и ласковый голос мальчика: — Давай, Тони. Сделай так, чтобы это не было напрасно. Треск, помехи и мертвая тишина. — Он отключился… — шепчет мужчина и, будто бы решившись, поднимается в воздух. Он отдается этому полностью, старается, чтобы красные глаза Таноса следили за ним, стараясь не думать, боже, не думать, он ведь сможет выжить, это же Питер. Его отвлекают крики. А потом — луч, яркий настолько, что слепит глаза. Темная фигурка в этом луче кажется еще более тонкой и хрупкой, чем это есть на деле. Питер кричит. Воет раненым зверем дико, потому что свет рвет его пополам, а Тони кричит вместе с ним. Все происходит в считанные секунды. Танос грузно падает на землю. Луч гаснет. Фигурка летит вниз. У самой земли Питера подхватывает Тони. Бережно, будто в объятия. Опускается на землю, на одно колено, держит мальчишку в металлических руках, прижимает к груди. — … Тони… — мальчик улыбается, изо рта булькает и течет темная кровь. — …У меня п-получи…получилось? Скажи, Тони, мы… Мы победили?.. Тони касается своим лбом лба Питера, смотрит в угасающие добрые глаза. Будто в самую первую встречу. — Да, малыш. Победили. Я очень-очень тобой горжусь, Питер, ты бы знал, как сильно, но, скажи, зачем?! Зачем ты полез туда, глупый мальчишка, это же было… — … Я с самого начала…знал, на что иду… Тони, я п-просто… Просто… — кровь заливает шею, течет липким и горячим, — … не могу иначе… Мне так жаль, Тони… Мне так жаль… Тони хочется кричать, но впервые он затыкает себя и дает то, что необходимо. Прижимается к губам мальчика, сминает их, жестко, трепетно, целует по-настоящему, как будто хочет взять у стены или провести с ним ночь. Слишком поздно понял, Тони. Ты все делаешь не так. Когда он отстраняется, Питер смотрит на него неотрывно, в упор, и Тони малодушно опускает веки. Он не может. Не может. Никогда не мог. — Пожалуйста, посмотри на меня, Тони, я не… Не хочу видеть такое небо… Я хочу видеть тебя, твои глаза, твои губы… Я очень сильно тебя люблю, Тони, у меня… Иногда так болит в груди, как сейчас… Тони хочет сказать, что это из-за сломанных ребер. Тони хочет верить, что это из-за них. — Эй, малыш, — улыбается Старк, проводит губами по виску мальчика, — твоя тетя меня просто убьет. Питер смеется из последних сил. — Ты такой… такой… — шепчет почти неслышно. — … Ты рядом… Тони рядом. Пока тело не обмякает в его руках. Тони встает, оставляя Питера сломанным полумесяцем на пыльной земле. В наушниках тишина. Мстители безмолвно смотрят. Наташа прячет лицо в ладонях, Ванда стирает слезы с лица, Клинт не встречается ни с кем взглядом, на лице Вижна безграничная печаль. Краем глаза Тони видит Стива. Живой. Как и однорукий. Но Старку отчего-то плевать. Старк выдергивает наушник и взлетает. В груди безнадежная дыра. Хоть что заталкивай, не заполнишь никогда. Старк нарочно стреляет репульсорами косо, и, когда титан отшвыривает его, будто пушинку, Тони, кроме страха и переломанных костей, чувствует почти облегчение. Старк знает, что команда легко справится без него с Таносом. Тони знает, что совсем не нужен команде. Мёртвый он будет полезнее, чем живой. Кровь. Везде кровь. Невыносимая боль во всем теле и тишина. Никаких звуков. Тони закрывает глаз и слышит тихий-тихий шепот в полном молчании. Слов не разобрать, но он успокаивает. Похоже на колыбельную без музыки. Или на сказку без счастливого конца. Когда-нибудь станет легче. Когда-нибудь Тони освободится от груза вины за чужие смерти и собственное равнодушие. За свое безразличие и за свою любовь. Когда-нибудь Тони просто умрет без кошмаров. Наверное, сейчас.