Анонимная валентинка

      Во время завтрака Гарри то смотрел в одну точку немного раскачиваясь из стороны в сторону, то чуть ли не плакал, хватаясь за голову и дёргая и без того стоящие дыбом волосы. На вопросы друзей он не реагировал, не притрагивался к еде, разве что, иногда нервно хихикая. Гермиона успокаивала Рона, говоря, что такое поведение у сидящего рядом, сошедшего с ума Поттера из-за Дня Всех Влюблённых.       Проблема и правда была в празднике. А ещё в дурацкой традиции. Каждому ученику за два дня до торжества предлагалось написать признание в любви. Но главная проблема была в том, что письма были волшебными, Мордред их подери. Они приходили только тем, кого по-настоящему любил их отправитель. Была, конечно же, возможность отправить обычное письмо: отдать лично, прислать с совой, зачаровать. Но Поттер то на то и Поттер, чтобы не забыть что-то. Но гриффиндорец не мог вспомнить, что конкретно он забыл, хоть и понимал, что прокол может быть фатальным. И не ошибся.       Когда все ученики расселись по местам, двери в зал снова открылись, являя взору опоздавшего профессора Снейпа. Чёрная мантия и волосы развевались из-за быстрых шагов, звуки которых раздавались эхом из-за внезапно притихших учеников, роняющих челюсти на пол, и некоторых, особо нервных, падающих целиком.       Виной всему был розовый листочек в форме сердца, выпавший из кармана мантии, и в данный момент плавно опускающийся вниз с довольно маленькой скоростью. Как только он долетел до земли, его сразу же подхватили руки какой то темноволосой пуффендуйки. По залу во второй раз прошли удивлённые шепотки, а Мальчик-который-напортачил выплюнул тыквенный сок, опознав письмо.       Когда профессор зельеварения обнаружил пропажу, то, обведя глазами столы факультетов, остановил взгляд на скучковавшихся пуффендуйцах, которые уже выучили все предложения из письма, и продолжающих жадно вчитываться в строчки. Закатив глаза, и заставив личное письмо со скоростью снитча влететь к себе в руку, зельевар отпустил пару едких комментариев о любознательности жёлтого факультета, снял с них пять баллов и спрятал листочек в карман.       Когда завтрак был в самом разгаре, все обсуждали происшествие. Ещё бы! Что бы самому холодному и безжалостному человеку в школе пришло зачарованное письмо, это, надо сказать, нонсенс.       В глазах у многих сейчас стоял немой вопрос, у большинства в них же читалось только "тотальный пиздец".       Поттер во второй раз подавился соком. Гермиона окинула Гарри обеспокоенным взглядом, но тот в голове вопил от радости. Он забыл подписаться! И избежать позора! Просто великолепно!       Однако, шумиха не хотела останавливаться. Ученики упорно передавали прочитанные в признании слова, не желая прекращать строить предположения и гипотезы. Подписи не было. Зато был почерк!       Видевшие письмо проявили колдографии, раздавая их на каждом углу: вдруг кто-нибудь видел человека с похожим подчерком.       Гарри оставалось только хмыкать, болезненно стонать и закатывать глаза. И не давать друзьям, знающим его подчерк, брать колдоснимки.       Хогвартс наполнялся слухами о человеке, который любит саму Летучую мышь подземелий, которая, наверняка, ему в отцы годится.       Кто-то говорил, что Снейп крутит роман со Слизеринским принцем, заучкой Гермионой, кто то шептал о Невилле, который постоянно взрывает котлы, о Симусе, который взрывает всё. В общем, версий было много, а подозревали всех и каждого, кроме, по неведомым причинам, Мальчика-который-выжил.       Последняя пара являлась полем боя, на котором выживали не все. Однако, только на последней паре, сдвоенном со змеями зельеварение, Рон заглянул в тетрадь Гарри, и в удивлении открыл рот и расширил глаза, а потом прокричал на весь класс: - Так это был ты?! - Если бы Уизли мог заткнуть свой рот вовремя, то руки Гермионы и Гарри избежали бы болезненного столкновения с их лицами, а зельевар не оторвал взгляд от книги, заинтересованно переводя взгляд с Поттера на Уизли и обратно. - В чём по вашему мнению виноват мистер Поттер?       Если бы Гарри мог, он бы обязательно спросил как догадалась Герми и где увидел его письмо Рон, но сейчас он был готов просто размазать последнего ровным слоем по столу, за которым они сидели. - А вы что скажете, мистер Поттер? - профессор многозначительно взглянул на молчащего гриффиндорца, прицокнув языком. - Очень жаль, мистер Поттер. Минус двадцать очков, гриффиндор. И, мистер Поттер, останетесь после урока, показать что же так заинтересовало вашего соседа в вашем тексте. - Золотой мальчик, не сдержавшись, взвыл. - Минус пять очков, гриффиндор. - невозмутимо отрезал зельевар.       Остаток зельеварения оба факультета кидали сочувственные взгляды на ссутулившуюся спину однокурсника.       Когда занятие закончилось, взволнованный гриффиндорец подошёл к преподавательскому столу так, как будто шёл на повешанье. - Покажите мне свою тетрадь, мистер Поттер. - Гарри нервно закусил нижнюю губу, протягивая и открывая тетрадь.       Глаза Снейпа открылись чуть-чуть больше, чем обычно, но для ученика, знающего его ни один год, и к тому же, следившего за ним, этого оказалось достаточно, чтобы сделать выводы и попытаться ретироваться из кабинета, наполненного жизненно опасными веществами.       Но руки, крепко обхватившие сзади, не дали сбежать. И только шёпот, обжёг ушную раковину словами "Я тоже, Поттер".       За дверью же стояли почти все, кто до этого вышел из класса, подсматривая и подслушивая с помощью наложенных Паркинсон чар.       Тем временем, Рону, открывшему рот, туда залетела муха. Он, закашлявшись, выплюнул её. Не одному же Гарри давиться сегодня.