Секс-символ

      Перешагнув труп, Фернанда уставилась на Дамаса. Полицейские и комиссар уже бегали по квартире.       — Мяу, — сказал Дамас, глядя на Фэр сосредоточенно. С морды его капала кровь, даря вид ужасающий. Вероятно, «маньяка» покусала Амару, а Дамас отхватил ей голову. Это не кот, это тигр! Но где же Джерри?       Едва не наступив на пустые фужеры и бутылку, Фернанда взлетела наверх. Лепестки роз были и в спальне. Везде: на полу, на кровати, на тумбе. И свечи. Презервативы на комоде. Чёрные шёлковые простыни не смяты.       Джерри привёл девку? Нет, так поступить он не мог! Она же видела в его глазах искреннюю любовь.       Крики полицейских «Чисто!» дали Фэр понять: Джерри и на третьем этаже нет. Но у неё в голове застучало, когда она увидела приоткрытую ванную. И на дверной ручке — красная роза.       — Нет-нет, только не это… только не Джерри… — в ужасе пролепетала Фернанда.       Ноги одеревенели, и она еле вошла. Пол был усыпан розами. Алые розы и их лепестки, много, как никогда. Вода лилась, заполняя пространство. Но крови не было. Вообще. Нигде.       Джерри лежал в джакузи. Рука его свисала с бортика; на ней сверкало кольцо-змея. Голова была неестественно запрокинута, и кончики волос намокли. Рядом плавал телефон, а на шее Джерри висела цепочка с обломком пурпурного кулона — нечто вроде коралла.       Ничего больше не соображая, Фэр кинулась к нему. Упав в потоп, схватила его за голову и начала хлестать по щекам.       — Джерри! Джерри! Нет, только не это! Что ты наделал? Мы же были счастливы… — Фернанда прижалась к нему, гладя мокрые волосы; целовала губы, подбородок, закрытые глаза… — Я люблю тебя, люблю… не уходи… не уходи от меня… — обезумев, она рыдала в голос. — Почему ты… почему? Столько людей в мире, а эта сволочь убивает моих близких… — Фэр не ощущала, что сидит в воде по бёдра. Даже не додумалась выключить кран. Горе накрыло её, как лавина, скатившаяся с Эвереста.       Сколько времени она так просидела, Фернанда не знала — может, пять минут, может, пять часов. И вдруг Джерри вздохнул. Инстинктивно она отпрянула. Увидела, что у него дрожат ресницы и он открыл рот. Предсмертная агония?       Цапнув его за руку, Фэр прощупала пульс. Живой. Он живой!       — Э-эй! Сюда! Быстрее! Комиссар! Комисса-а-ар!!! — заорала она так, что услышал бы стадион.       Не зря нет крови. Впервые. Хотя на руках и шее Джерри были проколы. Но меньше, чем обычно, а кровь у ранок свернулась.       Схватив Джерри подмышки, Фернанда начала вытаскивать его из джакузи. Он был тяжёлый, поэтому она лишь подняла его на бортик. А комиссар, адвокат и полицейские уже выросли в дверях.       — Вызывайте скорую! — гаркнула Фэр. — Быстрее! Он живой!       — Кольцо… — шепнул вдруг Джерри. Приоткрыл глаза, хватая ртом воздух, как рыбка на суше.       Он выглядел столь милым и беспомощным, что Фэр захотела его расцеловать, никогда и никуда больше не отпуская.       — Джерри… Джерри… Потерпи, сейчас приедет врач…       — Кольцо… — повторил он. — У меня на пальце. Сними кольцо.       Ничего не понимая, Фернанда стянула перстень-змею. Увидела микроскопические провода и оцарапала себе ладонь — на внутренней стороне перстня красовался острый, как лезвие, металлический шип. Аналогичные боевые кольца — какутэ — использовались японскими ниндзя для самообороны. Фэр изумило это приспособление — Джерри боялся даже ножниц, а тут шипованное кольцо, вещь опасная.       — Камера… — тихо-тихо промямлил Джерри. — Там камера. В квартире тоже, — вялой улыбкой он ответил на её изумлённое лицо. — Сдай экспертам, — и потерял сознание.       Скорая увезла Джерри в клинику доктора Гильермо. Адвокат Алвес поехал с ним, а Фэр тормознуло любопытство — эксперты-криминалисты нашли аж две скрытых камеры: одна, замаскированная под книгу, — в гостиной; другая в спальне, в кашпо с орхидеей. И теперь это видео, совместно с записью из кольца, должно было изобличить маньяка.       Трупы, человеческий и змеиный, из гостиной убрали. Дамас, сидя на диване, вылизывал шерсть, ещё красную от крови.       — Тебя помыть бы надо, — сказала Фернанда, потрепав его за ушко. — Ты и твой хозяин — двое сумасшедших! Но я вас очень люблю.       «Приятно, когда на людей снисходит озарение», — Дамас блаженно сощурился, подставляясь под ласку.       Фэр ещё колотило, но боль в груди сменило восхищение. Джерри — абсолютно двинутый! Сунул камеру в перстень и зазвал маньяка к себе! И как он выжил? Невероятное везение!       — Девушку отвезли в морг! — объявил комиссар из-за спины.       — Какую девушку? — подпрыгнула от неожиданности Фернанда.       — Которую ужалила змея.       — Но… это вроде парень был…       — Не-е-ет, девушка! — хихикнул комиссар Гальяно. — Мы тоже сначала решили, что парень. Она была одета как мужчина и с наклеенной бородой. А когда мы труп осмотрели, бороду и оторвали. И местный консьерж её узнал. Это Марлене Монтанари.       Фэр глаза вытаращила. Она бы никогда не узнала в этом бородаче Марлене. Парень как парень.       — Есть версия, что девушка хотела помешать убийце. А он выпустил змею и удрал. Вот и переносной террариум имеется, — комиссар указал на стеклянный террариум, стоявший неподалёку. — Но зачем она косила под парня — это вопрос. Консьерж утверждает, что Монтанари сегодня он видел без бороды. Зато до неё приходил мужчина, а после её появления ушёл, не скрываясь, через парадную. Возможно, это и есть убийца. Сейчас со слов консьержа составляют фоторобот, — комиссар хлопнул дрожащую Фэр по плечу. — Чего ж ты напугалась так, девочка? Всё же хорошо закончилось! Впервые жертва выжила. И мы поймаем эту мразь, увидишь! — он потёр ладони друг о друга, предвкушая свой триумф, как комиссара.       Когда Фернанда явилась в клинику, её не впустили к Джерри — ему сделали экстренное переливание крови и он спал. Но уже знакомый ей доктор Рубенс уверил — переживать не надо.       — Мы приводили мистера Анселми в чувства. Он рассказал, что выпил противоядие. А яд, который использовал убийца, содержит антикоагулянты — вещества, сильно разжижающие кровь. Но антидот, подействовав в противовес, кровь ему свернул мощно. Это его и спасло. Я не химик, но, похоже, яд состоит из множества компонентов. Также, мистер Анселми сказал, что убийца ослепил его, кинув в лицо некий порошок. Это перец, смешанный с песком и золой, он остался на пациенте. Мы промыли ему глаза, и теперь всё позади, — закончил доктор успокаивающе. — Вам не нужно тут сидеть. Переливание крови — вещь серьёзная, и пациент сейчас отдыхает. Приходите завтра.       — А доктор Гильермо здесь? — спросила Фэр, выдохнув. — Я хочу с ним побеседовать.       — Ой, главврач болен, — ошарашил доктор Рубенс. — Представьте, утром в клинику влетел псих. Он орал и плевался, требуя доктора Гильермо. Девушки на ресепшене с дуру и позвали его. А тот тип схватил ксерокс со стола и зашвырнул его Гильермо в голову. И свалил. От неожиданности мы не успели задержать его.       — Ничего себе! А что же не обратились в полицию?       — Доктор Гильермо сказал, что сам пойдёт к комиссару, заявление напишет. У него рана на голове, швы наложили. Сейчас он дома.       — Ладно, скажите ему, пускай обязательно приходит. Надо составить фоторобот того типа, он явно опасен.       После клиники Фэр отправилась в комиссариат — выяснить, как идёт сбор улик, расшифровка видео и что за фоторобот составили с консьержем.       Но её ждал новый цирк — у комиссара находился Амадо. Весь взъерошенный, в синяках и порванной рубахе, он хромал по кабинету и вопил что-то нечленораздельное.       — А ну-ка сесть и прекратить вопли! — ба-бах — комиссар ударил кулаком по столу; карандашница аж подпрыгнула.       Капрал Гонсалес толкнул Амадо в кресло.       — Гонсалес, свободен! Заходи, Фернанда Ривас. К нам твой знакомый пожаловал. Та-ак, и в чём дело? — нахмурился комиссар, когда за Гонсалесом закрылась дверь.       — Я хочу сделать заявление, — нервно хрустя пальцами, Амадо зыркал исподлобья.       — Какое заявление? — комиссар Гальяно чиркнул зажигалкой, прикуривая.       — Фантом-убийца — это я!       Комиссар и Фернанда одновременно открыли рты. Тяжко вздохнув, Амадо выудил что-то из кармана и положил на стол.       Это была кандзаси — стальная шпилька для причёски. Раньше кандзаси не только украшали волосы японок, но и использовались у кунаити (женщин-ниндзя), как тайное боевое оружие. На рукояти шпильки, принесённой Амадо, расположилась серебряная змея с очами-изумрудами. К ней крепилась цепочка с шариком.       — Это что? — спросила Фэр, цепенея.       — Орудие убийства.       Надев перчатки, комиссар взял находку в руки. С виду — обычная японская шпилька, длинная, сантиметров двадцать. Но шарик-подвеска имел крышку. Полый внутри, он хранил остатки желтовато-прозрачной жидкости с кристалликами некоего порошка.       — Осторожно, комиссар! Это может быть яд! — предостерегла Фэр. — Надо отправить на экспертизу. А у этой штуки конструкция хитрая! Яд, наверное, заливается в шарик и впрыскивается в шпильку. Смотрите! — она указала на круглую выемку в брюхе змеи. — Засуньте шарик сюда и надавите на набалдашник.       Комиссар, вложив шарик в выемку, надавил на змею. Та со щелчком опустилась вниз.       — Аккуратнее! — Фернанда подставила чистую пепельницу — из шпильки вылезла игла, а яд полился по основанию, едва не угодив на комиссара. — Ну нельзя же так! — отругала его Фэр. — Оно же наверняка смертельно, кучу людей убило! Откуда это у тебя? — переключилась она на Амадо, пока комиссар заворачивал шпильку и пепельницу с ядом в герметичный пакет.       — Не знаю, — вяло пожал он плечами.       — То есть? Ты же принёс орудие убийства, которое мы ищем полтора года! Откуда ты его взял?       — Ну, когда я убил докторишку…       — Что-что? Кого ты убил?       — Докторишку, этого тупого хирурга, который сделал моему братцу его звёздную рожу. Гильермо Лосада, — выплюнул Амадо с такой ненавистью, что Фэр спряталась за комиссара. — Этот тип вылечил ублюдка, лишившего меня ноги. Вот и заплатил за это. Я пришёл в клинику и двинул его ксероксом по башке. Надеюсь, он сдох. Но дальше я ничего не помню. Я очнулся уже дома. Я лежал на полу, в изорванной рубашке, а в руке нашёл эту штуку. Она похожа на орудие убийства. Я по телевизору слышал, что Фантом убивает шпилькой. Значит, маньяк — это я, — промямлил Амадо, будто разговаривая сам с собой.       — И вы готовы написать чистосердечное признание в том, что убили девятнадцать человек? — поинтересовался комиссар, дымя сигарой Амадо в лицо.       — Не знаю…       — Но нынешняя жертва выжила, а новый свидетель видел не вас, — комиссар протянул Фернанде свежераспечатанный фоторобот. — Я распорядился объявить этого типа в розыск. Поэтому не будем спешить с выводами. В котором часу, сеньор Феррер, вы очнулись в своей квартире?       — Эээ… ну примерно в семь вечера.       — Та-ак, — комиссар глянул на время, — сейчас девять доходит. В доктора Лосада вы бросили ксероксом в десять утра. А инцидент с Джерри Анселми случился около пяти дня. Если убийца — вы, где вы болтались с момента покушения на Гильермо Лосада и до эпизода с Джерри Анселми?       — Не знаю, — развёл руками Амадо. — А что, и докторишка, и этот ублюдок сдохли?       — Живее всех живых! Оба, — Фэр заметила в тоне комиссара нотки сарказма. — Маньяк хладнокровен и продуман. А вы, сеньор Феррер, постоянно что-то творите в состоянии аффекта. Если бы убийцей были вы, то давно сидели бы в тюрьме. Вас легко поймать, вы даже не скрываетесь, в отличие от маньяка. Но появление у вас орудия сбивает с толку. Вы либо путаете нас специально, либо маньяк, зная о ваших психических расстройствах, хочет вас подставить, — заключил комиссар.       — Подставить? — Амадо взъерошил на затылке волосы. — Я об этом не подумал…       — Может, у вас есть враги?       — Только один. Мой брат — Маркос Феррер, он же Джерри Анселми. Вы говорите, его пытались убить, но не убили? Но ни одна жертва Фантома не выживала! Он мог инсценировать покушение, чтобы подставить меня. А на самом деле убийца — он! — Амадо хлопнул себя по лбу. — И как я раньше не догадался?       Но ни комиссара, ни Фернанду это не впечатлило.       — Врачи говорят иное. Джерри Анселми действительно мог умереть, навряд-ли он накачал ядом сам себя, — у Фэр складывалось ощущение, что к Амадо комиссар относится враждебно. — И у него алиби, в момент смерти Агустины Акоста он лежал в палате интенсивной терапии. А почерк убийств даёт основание надеяться, что маньяк — один человек. Если бы их было несколько, преступления отличались бы в деталях. Разные люди — разный почерк. А теперь всплыли и другие факты. Расследование приняло неожиданный оборот, но это тайна следствия. В общем, сеньор Феррер, когда мы восстановим картину покушения на мистера Анселми, причину гибели его бывшей жены и личность человека с фоторобота, тогда и решим что делать с вами. Но доктора Лосада вы чуть не убили. Эту ночь побудете в камере. А доктора вызовем на допрос. Гонсалес! Увести задержанного! — приказал комиссар.       Амадо безвольно ушёл за капралом, а Фернанда разглядывала фоторобот. На нём был изображён представительный, даже красивый мужчина лет сорока. Тонкие черты, крупные глаза, на голове — элегантная шляпа.       — Симпатичный. И не скажешь, что убийца, — Фэр помахала фотороботом.       — Внешность обманчива, — справедливо заметил комиссар. — Надо пробить по базам. Но этот портрет не совпадает с описанием других свидетелей. Либо это не убийца, либо предыдущий — не убийца. Хотя первому фотороботу соответствует Марлене Монтанари в виде бородатого парня. И, выходит, что и Палло не маньяк. У него алиби. В момент покушения на Джерри Анселми он сидел в полицейской машине.       — А Амадо?       — Феррер? Сомнительно, — пожевал верхнюю губу комиссар. — Между инцидентом с доктором и покушением на Анселми разница — семь часов. Он не мог находиться в аффекте так долго. Состояние аффекта не длится больше пяти минут. И у него протез, ты сама говорила, Фернанда Ривас. Он не мог незаметно войти в дом с консьержем и видеонаблюдением, и также незаметно выйти.       — Но откуда орудие убийства?       — Подбросили, — решил комиссар. — Да и неизвестно, орудие ли это. Может, чья-то шутка.       Следующий день принёс новые потрясения. Судмедэксперты, произведя вскрытие, установили: Марлене погибла от яда змеи-крайта. На теле её обнаружили три укуса и рваные царапины на руках — предположительно лезвием, шилом или стилетом. Фэр вспомнила шип на перстне Джерри. Но главным оказалось не это. Эксперты доложили, что у Марлене имелись как женские, так и мужские половые органы. Она была гермафродит — человек с чрезвычайно редким заболеванием, женщина и мужчина одновременно.       Фернанда выпала в аут. Главным образом из-за Джерри. Зачем он женился на существе двойного пола? Навряд-ли не знал. Гражданство гражданством, но он сам говорил — секс у них был. И он всегда восхищался Марлене, утверждая, что она — единственный тип женщины, который ему подходит. Может, он и правда бисексуал и накануне покушения переспал с Марлене? А когда убийца ворвался, та решила его остановить. И маньяк выпустил змею. Логично. Но откуда взялась Амару в квартире? И почему Марлене косила под мужчину? Выходит, это с ней Джерри скандалил у штаб-квартиры Братства — замаскированная Марлене внешне с тем человеком совпадала.       Фэр надеялась — что-то прояснит адвокат Алвес. Но, оказалось, Джерри не посвятил его в детали. Всю историю он знал поверхностно.       В секте Angelis Pacis Amare Джерри и Марлене состояли с момента возвращения в Байрес. Оба они — Астралис, приближённые к Брату. Марлене ухитрилась в этого Брата влюбиться, а Джерри её караулил, спасая от глупостей. Их появление в Братстве ни с Агустиной, ни с маньяком связано не было. Но позже Джерри сообразил — умирают бывшие адепты. Первой на это указала Лали Олмас, которую в секту втянула Марлене. Лали знала Джерри ещё Херманом. Познакомились они в «Центре эстетической медицины», где Лали делала ринопластику, а Джерри не вылезал оттуда несколько лет. Она знала о его судимости, и Марлене боялась, что Лали проболтается, испортив ему репутацию. Поэтому затащила её в Братство, чтобы при случае шантажировать. Тогда они с Джерри сильно разругались — он обожал Лали. А та, как натура тонкая и ранимая, в секте долго не выдержала — ушла оттуда. Её смерти Джерри Марлене не простил. А когда в Братство попала Агустина, он, узнав в ней племянницу Фэр, стал её тайным Наблюдателем по своему желанию.       — Значит, это он слал ей сообщения? — потёрла виски Фернанда; в её голове варился крем-суп. — Вот почему он нашёл донора и хотел наказать Ивана…       — Сначала Джерри думал, что убийца — Иван, — объяснил Алвес. — Поэтому он наблюдал за вашей племянницей. Но тот, похоже, — обычный извращенец, любитель юных девочек. Он соблазнял их и затягивал в Братство, чтобы они не вырвались из его лап.       — А что произошло накануне?       — Джерри решил поймать убийцу на живца. Позавчера он сказал Брату, что хочет покинуть секту, напихал камер и стал ждать гостя.       — Псих! — рассердилась Фэр. — А Марлене откуда взялась?       — Вот этого я не знаю, — изящным жестом Алвес поправил очки — сейчас он смахивал на Каспера Брёкке, своего отца, как никогда. — Возможно, Марлене что-то выяснила от Брата и прибежала Джерри остановить. Но это мои мысли. У них были тёплые отношения. Марлене тоже многого натерпелась. От неё отвернулись семья, друзья, возлюбленные из-за её гермафродитизма. В конце концов, она уехала в Нидерланды, прожила там несколько лет и получила гражданство. А с Джерри познакомилась уже там, когда случайно угодила под его машину. Они быстро зарегистрировали брак, чтобы Джерри получил нидерландское гражданство. Вернулись в Аргентину они завоевать латиноамериканский музыкальный рынок, хотя Джерри был уже популярен в Европе. Но здесь между ними пробежала кошка.       — Эта кошка, видимо, я, — ухмыльнулась Фернанда. — Она терпеть меня не могла.       — Не только вы. Кошек много было. И вы, и секта, и Брат с Айлин. Она Марлене родная племянница, дочь её сестры. Та умерла, а отец привёл мачеху, которая над Айлин издевалась. Марлене, несмотря на конфликт с семьёй, девочку пожалела и оформила над ней опеку, а потом вдруг бросила в Серро-Байо. А накануне Джерри велел мне передать вам список жертв. Он сказал, что стырил его в Братстве, хотел подготовить вас на случай неудачи. И заодно хотел, чтобы вы нашли ещё живых людей из списка. А также он просил меня удержать вас от глупостей, боялся, что вы испортите ему план. Я сидел на шухере у дома Джерри специально, чтобы перехватить вас. Мы были уверены, что письма вы не послушаетесь. А Джерри меня просил звать вас и полицию только в экстренном случае. Я не знаю, что у них произошло. Сегодня он позвонил мне и сказал: «Вызывай полицию». И я написал вам. Вот и всё, — развёл адвокат руками.       Вечером Фернанда заскочила в клинику. Джерри уже оклемался, но был заторможен и неприветлив.       — Как ты меня напугал, Джерри Анселми! — она плюхнулась на стул у кровати. Взяв его руку, поцеловала пальцы.       — Скрытые камеры… Ты записи смотрела? — в лоб спросил Джерри.       Фэр покоробило, что он начал с этого. И никаких тебе нежностей. А она так волновалась, так испугалась, увидев его в джакузи «мёртвым»!       — А, нет ещё, их расшифровывают эксперты, — ответила Фернанда, скрывая досаду. — С этой микроскопической камеры в перстне видео надо вытащить. Как из чёрного ящика, — она захихикала. — Завтра должно быть готово. Я увижу там физиономию маньяка, так? Может, ты сам расскажешь?       Но Джерри отвёл взгляд.       — Не хочу.       — Джерри…       — Завтра. Посмотришь видео и, если захочешь поговорить, я буду тебя ждать, — промолвил он, сверля взглядом швабру в углу. — В конце концов, ты больше не инспектор и я не обязан давать тебе показания. Я хочу спать, — и отвернулся, зарыв лицо в подушку.       Ну что за капризный, несносный тип?! Даже сейчас корёжится и бросает гвозди под колёса!       — Раз ты хамишь, я ухожу! — кинулась к выходу Фэр.       Джерри промолчал, но, когда она распахнула дверь, тихо-тихо позвал:       — Фэр…       — Чего ты хочешь? — она повернулась. Увидела в изумрудных глазах больную, глубокую печаль.       — Останься.       — Зачем? Ты же сказал, чтобы я ушла, — обиженно заявила Фернанда.       — Я не говорил, чтобы ты ушла. Я просто не хочу объясняться. Побудь со мной, ни о чём не спрашивая. Завтра ты всё узнаешь. Но оставь мне наше сегодня.       Фэр ничего не поняла, но гнев её утих — голос Джерри звучал ласково. Поэтому она села обратно на стул.       — Да, там в квартире ещё кое-что есть. Зеркало вынимается из рамы, — схватив руку девушки, он прижал её к груди.       — И?       — Вынь его. Я тебя очень люблю… Хотя завтра ты этого не вспомнишь, — закрыв глаза, Джерри впал в дремоту, иногда касаясь губами запястья Фернанды.       Она чувствовала: это проявление любви — искреннее. Ну почему он такой несговорчивый, колючий, как ёж? Она никогда его не поймёт!       Рука затекла от хватки Джерри. Время приближалось к полуночи, но освободилась Фэр, когда Джерри вырубился. Поцеловав его в губы, она ушла домой. Буквально валилась с ног — такими тяжёлыми, сумасшедшими оказались эти два дня. Ей хотелось слопать быка и спать, спа-ать! А день наступающий грозил, наконец, выявить личину маньяка.