No more games

«Совсем постарел». «Слим уже не тот». «Слабенький альбом»… Маршалл захлопнул крышку ноута и допил пиво, но так и остался сидеть за обеденным столом. Продажи его последнего альбома росли не по дням, а по часам, но для Маршалла всё ещё важно было услышать, что думают его поклонники. И в этот раз они разделились на два лагеря. Как же заебало. Заебало то, что он до сих пор не научился относиться к критике на похуй. Как это вообще удаётся другим?! Маршалл кинул взгляд в окно и замер — в доме справа горели огни. Разве его соседка не должна быть в Мексике с друзьями? Алекс жила рядом всего год или что-то около этого, но складывалось ощущение, что они знают друг друга всю жизнь. Вообще, в день знакомства Маршалл серьёзно запереживал, что в соседнем доме поселилась какая-то неадекватная фанатка. Он встретил её на улице, когда вышел на пробежку. Алекс, кажется, как раз возвращалась с неё. Она застыла посреди дороги, широко раскрыв глаза, а потом догнала его, на ходу выпрашивая автограф и что-то блея про то, что слушает его с детства. Маршалл ещё тогда подумал, что родители явно не следили за ребёнком, раз разрешали ей слушать такое. На вид она едва была старше его дочери. Маршалл вдруг поймал себя на мысли, что специально не выключает свет и не идёт в спальню, надеясь, что Алекс зайдёт к нему. Она часто бывала у него в гостях, даже слишком, чтобы это могло считаться приличным. Но Алекс, кажется, приличия не заботили. Собственно, как и Маршалла. Ему было уютно рядом с ней. Казалось, что он оттаивает рядом с непомерно жизнерадостной Алекс. Она не боялась говорить глупости, много улыбалась, отвратительно пела, но вкусно готовила. И Маршалл не представлял себе, что будет, когда она вдруг решит съехать. Ну выйдет же она когда-то замуж, верно? Хотя Алекс туда не собиралась. «Мне и одной отлично живётся», — пожимала она плечами, отвечая так на все его намёки, что их дружба — вещь ограниченного пользования. Забавная она, Алекс. Маршалл ценил в ней целеустремлённость и работоспособность — она тоже может днями не вылезать из дома, дописывая новые главы к своему роману. Маршалл даже прочитал его, хотя это было сложно сделать в условиях написания нового альбома. Обычная фэнтезийная чепуха о магии, мечах, прекрасных дамах и смелых рыцарях. Так он и сказал ей, когда закончил читать, а Алекс только рассмеялась в ответ: «Знала, что ты это скажешь». Откуда она могла знать, дурёха? — Эм, ты здесь? — Маршалл едва сдержал победную улыбку. Ну конечно, она пришла. — Когда ты перестанешь вламываться в мой дом? — Когда перестанешь оставлять для меня дверь открытой, — хихикнула стоящая в дверях Алекс. — Ну или когда разоришься на забор между нашими участками, — она пожала плечами и уселась напротив него. — Почему такой пасмурный? Как небо Мобила* зимой. — Какие поэтичные сравнения, — он не мог не улыбнуться в ответ, чувствуя, как настроение из откровенно паршивого плавно перетекает в задумчивое, что в целом было лучше. — Поэтичные сравнения — это твой конёк, а я прозаик, — Алекс продолжала улыбаться, и Маршалл чувствовал себя уже намного лучше. Как она может так воздействовать на его настроение? — Ну да, не всем быть поэтами, — он пожал плечами, скопировав её жест. — Я думал, что ты уже вовсю отрываешься в Мексике. Почему вернулась? Или не поехала? — Не поехала, — Алекс закусила губу, и Маршалл автоматически отметил, что губы у неё прекрасные: пухлые, идеальной формы. — Оказывается, они пригласили Марка! Ну не козлы ли?! Марк был её бывшим, и Маршалл мог понять её настроение. Но не мог понять, почему это Алекс должна была сбежать оттуда. На её месте он бы обязательно поехал и мозолил глаза той, что бросила его с долгами. «Хорошо говорить, когда это не касается тебя, да, Маршалл?» — действительно легко, если речь не шла о Ким. — Ты меня слушаешь? — Алекс помахала перед его лицом рукой, и Маршалл понял, что, видимо, пропустил какую-то часть истории. — Тебе откровенно? — он улыбнулся, и Алекс рассмеялась в ответ. — Может, выпьешь чего-нибудь? — Если только чая, — Алекс запустила руки в волосы и «освежила причёску», как она это называла, хорошенько встряхнув их. — Ты же знаешь, что я с рождения в завязке. — Ну, а ты знаешь, где в этом доме чай и кружка, — хмыкнул в ответ Маршалл, протягивая руку и открывая дверцу холодильника. Он решил выпить ещё пива. — Вот отрастёт у тебя пузо, будешь потом вспоминать мои слова, — пробурчала Алекс, пытаясь найти кружки. — Они наверху, сегодня была уборка, — Маршалл указал ей на верхний ящик над плитой, которая была нужна только для того, чтобы на ней готовила Алекс, и вернулся к своему пиву. — Ну почему так высоко? Маршалл повернулся на голос и понял, что встать всё-таки придётся. Алекс пыталась дотянуться до кружки, но роста ей точно не хватало. Маршалл встал сзади неё и достал кружку без особых усилий, мимоходом отметив, что Алекс поменяла парфюм. Этот был совсем другим… терпким, взрослым. Обычно от неё пахло цветами, и этот запах Маршаллу, мягко говоря, не нравился, о чём он неоднократно говорил ей, получая в ответ средний палец. Всё-таки прислушалась? — Спасибо. Маршалл опустил голову и вдруг понял, что продолжает стоять рядом с ней. Теперь Алекс повернулась к нему лицом и смотрела куда-то в район груди, упорно не поднимая глаза. Нужно было отойти, но Маршалл просто не мог сдвинуться с места. Близость Алекс дарила успокоение, его сердце переставало метаться. Ему захотелось увидеть её глаза, и он аккуратно поднял её лицо за подбородок. Маршалл ещё никогда не видел у неё такого взгляда. Там было так много эмоций, что невозможно было определить хотя бы одну из них. — Не играй со мной, — вдруг произнесла Алекс, разрезая тишину. И Маршалл всё понял. Игр больше не будет.