***
— По ходу, твоя жопа прям предсказательница, — сказал потом Игорёк. — Ты у неё про погоду спроси — завтра дождь будет?***
Потом был ЗАГС, и Болотная площадь, чтоб по ещё одной традиции замочек на дерево повесить при адской холодрыге, и поездка в Царицыно пофоткаться — тот же колотун и плюс жуткий ветер. Я отморозил себе всё на свете и ужасно хотел пить и есть. У ресторана толпа народа. Впереди огромная тётка в нестерпимо-красном платье, видать, та самая, о которой Колян говорил. Она что-то орала, буханку хлеба молодым под нос совала и велела кусать… я не смотрел. Всё внимание приковал мужик, что рядом с ней стоял. Импозантный дядька, белоснежно улыбаясь во всю пасть, глядел на молодых. Мельком зыркнул на меня, и улыбка вдруг сошла с его холёной морды, взгляд стал изумлённым. Мне же усилие пришлось приложить, чтоб равнодушно смотреть в сторону. Пока суетились, раздевались, я брата выцепил: — Слышь, брателло, а вон тот, упакованный… это… — А-а, это мой тесть, — гордо пояснил Колян. — Олеськин батька, Олег Игнатьевич — классный мужик! Пиздец!***
Пожрать толком не дали. Идиотское: «Горько!» каждые пять минут, бесконечные поздравительные речи, конвертики в подарок. Впрочем, последнее — безусловно, приятное повторение. Колян уже хлебнул горячительного и расслабился, смотрел благосклонно. Гости звенели рюмками, чавкали, болтали, а у меня аппетит пропал и настроение тоже. Я постоянно чувствовал на себе взгляд Олеськиного папаши. Кто бы мог подумать, а? Я знал, что у него дочь есть, меня моложе, но что это Олеся окажется…***
Я не видел его полгода, и он ничуть не изменился, разве что ещё красивее стал. Солидный, холёный, как говорится: от холки до копыт — сплошной ажур.***
Познакомились мы на моём дне рождения, но я очень смутно помню этот момент. Пьян был в слюни. Выполз из клубёшника на четвереньках, плюхнулся в чью-то тачку, и, щёлкнув пальцами, велел везти домой. В машине вырубился, а проснулся в незнакомой комнате. Я, правда, сначала и не понял ничего, мучаясь тяжким похмельем, и хотел лишь сдохнуть. Спасли чьи-то руки, сунувшие под нос стакан с водой, и потом они же, запихнувшие в душ. Чуть оклемавшись после водных процедур, вылез из ванной и замер — рядом мужик шикарный стоит и смотрит с интересом. И я пропал. — Ожил, болезный? — хмыкнул он. — Как насчёт завтрака? Поешь — и совсем поправишься. И я глупо закивал в ответ. — Я надеюсь, повод был достойный, чтоб так надраться? — спросил он уже на кухне. — Ага. Вчера двадцать пять стукнуло. — Совсем большой мальчик! И красивый. Девушки, наверно, без ума? — Ну-у…***
Я встречался с девушками довольно долго. В целом, всё нормально, кроме секса. Хоть и были мои подружки ласковые и красивые, другого хотелось. Сильных рук, мускулистого тела… но об этом я и думать боялся. Может, и сейчас бы у меня была подружка, но последняя девчонка умная попалась, поняла, что я не такой, как все. По лбу меня постучала и сказала, что от себя не убежишь, и принимать всё надо, как есть. Потом были короткие и страстные отношения с парнями моего возраста, или просто разовый секс, пока не понял, что предпочитаю мужиков постарше. От отца и брата я ориентацию скрывал. Как раз до Олега. А тогда уже наплевать стало, кто и что обо мне думает.***
Олегу не нужно было охмурять меня, я с первого взгляда повёлся, как мальчишка сопливый. Позавидовал отчаянно, что кто-то с таким мужиком встречается. Олег смотрел, улыбаясь, и, похоже, читал меня, как открытую книгу. — Мальчику нравятся мужчины постарше? Я не особо надеялся, но когда Олег через день позвонил…***
Он был чертовски обаятельный, умный, интересный собеседник и идеальный любовник. Мог довести до безумия своими ласками и поцелуями. Он учил меня манерам приличным и этикету столовому. Нас с Колькой отец воспитал, ему главное, чтоб ели, а чем ели — это до фени было. Часто Олег выгуливал меня по дорогим клубам, выставкам и модным премьерам, и вокруг него всегда крутились всякие уроды, на меня смотрели со снисхождением, вроде как на питомца домашнего, а парочка его друзей, не стесняясь, спрашивали, причём в моём же присутствии: не отдаст ли он свою игрушечку, когда надоест? В глубине души было порой неприятно, но я только смеялся им всем в лицо, считая всех завистниками и неудачниками, а себя — самым счастливым парнем на свете. Забыл даже про отца и брата! И то, что я для Олега действительно оказался просто забавой, эдаким смешным и глупым щеночком, я понял гораздо позже.***
Подошёл он ко мне где-то через час, когда обожравшийся и ошалевший от тостов народ, вместе с молодожёнами, направился на танцпол, утрамбовать съеденное. — Здравствуй, Вадик. Я небрежно кивнул, а сам, прищурившись, смотрел в дальний угол. Вроде как пиздец что-то очень важное разглядеть хотел, а он мне мешал. — Рад тебя видеть, — продолжил Олег. — Хоть и не ожидал, если честно. Николай говорил, что у него есть брат Вадим, но я даже не предполагал, что это ты. Я снова головой мотнул: — И вам не хворать, Олег… э-э-э… забыл, как по батюшке. — Раньше ты меня по батюшке не величал, — усмехнулся он. — Так то раньше! Олег усмехнулся: — Как поживаешь? — Ну, как вам сказать… — я причмокнул. — Восхитительно. — Что ж, прекрасно. Выглядишь отлично… выпьешь со мной? — Я с людьми пью, а не с уродами. И, отсалютовав бокалом с шампанским, лихо опрокинул в себя. Отвернулся и о чём-то заговорил с сидящей рядом девушкой. А когда оглянулся, его рядом не было, а ко мне Колян подскочил: — А чего это мой тестюшка около тебя отирается? Я за ним проследил — он с тебя глаз не сводит. — Ты бы за Олесей лучше следил. Смотри, какой-то козёл её на танец пригласил. — Это её брат троюродный. А вы что, знакомы с Олегом? — Ага! Ты, помнится, всё хотел посмотреть на мудака, с которым я спал и от которого сбежал? Любуйся на здоровье! — Это он? — вытаращив глаза, изумился Колян. — Ох, не фига себе! Олесин папаша — и есть тот самый? Этот твой… бойфренд? — Из боя, как видишь, он уже вырос. И во френдах мы тоже не остались. — Во дела! Никогда бы не подумал. А как же он Олеську заделал? — Примерно так же, как и вы будете своих будущих детей заделывать. — Не, ну если он гомик? — Коль, шёл бы ты… к жене молодой. А я домой, пожалуй. — С ума сошёл! — брат толкнул меня назад. — Полгода прошло, будет уже. Ты сам говорил, что тебе на него насрать. Давай, не порти мне свадьбу. И я остался, хотя… ну да, про особую чувствительность моего мягкого места я уже говорил.***
С трудом отбившись от девушек, желающих потанцевать, я смылся в туалет. Плеснул в лицо холодной воды и на минуту закрыл глаза. В голове шумело от громкой музыки и выпитого вина. Шагов я не услышал, и только вздрогнул, когда к спине прижалось сильное тело. — Я до сих пор скучаю по тебе, — шепнул Олег в ухо. Иногда он делал так раньше, и всегда на меня это действовало. Мурашки по спине, колени подкашивались, и через минуту готов был на всё. Но не сегодня. — А мне всё равно, — равнодушно сказал я, пытаясь вырваться, но он прижал меня к себе крепче, для надёжности обхватил рукой поперёк груди, а вторую на шею положил, так, что мне пришлось голову ему на плечо откинуть. — Вот как? У тебя есть кто? — Да уж не пропаду в одиночестве. — А ты стал злым, — усмехнулся Олег. Рука его ослабила мой галстук и теперь нежно ласкала шею, и снова хотелось замурлыкать, словно кот, закрыть глаза и растечься лужей. Вместо этого я вырвался и повернулся к Олегу лицом. Он тут же прижал меня к стене. — Давай только без этого, ладно? — оскалился я. — Теребить будешь свою новую игрушку, я обойдусь как-нибудь. — Вадим… — А если тебе вдруг припёрло мне вдуть, то я не из тех, кто ебётся в сортире, так что извини. — Да неужели? — Олег засмеялся. — Насколько я помню, трахаться ты был готов везде, начиная от общественных туалетов и заканчивая подъездами. — Ключевое слово «был». Твой щеночек подрос, как ты, наверно, заметил. Теперь совокупляюсь исключительно на шёлковых простынях и исключительно… — С людьми, а не с уродами, — закончил он. — Я понял. Я виноват перед тобой, Вадим, знаю. — Вот не надо только «ля-ля» разводить. Сейчас он покается, и я всё прощу! Выйдем в обнимку под бурные аплодисменты. — Ты ведь тогда не дал ничего объяснить. — Серьёзно?! — засмеялся я. — Дай угадаю… я всё не так понял, да? И когда я застал моего любовника на мужике, это совсем не то, что я подумал? — Да нет, ты всё правильно подумал, — вздохнул Олег. — Тот парень… а впрочем, ты всё равно не поверишь. Но я жалею об этом. И я правда скучал. И искал тебя. — Хреново, вероятно, искал. А впрочем, это меня уже мало интересует. Я вполне счастлив, успешен, мой парень меня любит, в отличие от тебя. Да и помоложе будет. Олег напрягся и зубы стиснул так, что желваки на скулах заходили. Ох, раньше я бы много отдал, чтоб увидеть, как он злится. Когда-то я мог поливать его матом, пока голос не садился, но на него никогда не действовало, всегда молча слушал, и ни один мускул на лице не дёргался. Потом он уходил, а я, остыв, униженно шёл извиняться.***
Причин для злости у меня было много — я был влюблён и безумно ревновал. А для Олега было вполне естественно сорваться после неожиданного звонка и уехать неизвестно куда, а вернуться под утро с запахом чужих духов. Он никогда не оправдывался, и умел поставить себя так, что я выглядел глупым и ревнивым идиотом, кем, собственно, и являлся. И я верил, что он был то у дочери, разбирая её девичьи проблемы, то у бывшего хахаля — картёжника и алконавта. Его-то под Олегом я в тот день и разглядел. Или кого-то очень похожего, особо присматриваться не хотелось. Тогда в первый раз я скандал не закатил, а просто ушёл, даже вещи забирать не стал. Вернулся домой, где не был уже год, и сел на пол в прихожей. Сонный Колян выполз из комнаты и вылупил глаза: — Смотрите, педрилка наша домой припёрлась. Чё, любовник выгнал? — он наклонился ко мне и перестал улыбаться. — Бляха, Вадька, что с тобой? Рожа — краше в гроб кладут. — Я думал, вы замки сменили, — устало сказал я. — Отец обещал. — Обещал! — фыркнул брат. — Подумаешь, по морде батя дал. Я бы тебе ещё добавил. За год два звонка! Видать, хорошо было. Вставай, расселся тут! Я не ответил. Колян потащил меня в комнату, разбудил отца. Я ещё по харе получил, а потом мы пили и обнимались, и вроде я даже поскулил немного, на что отец сказал, что педика он вытерпит, а вот мудака плаксивого — нет.***
Я, должно быть, отвлёкся на воспоминания, потому что очнулся от того, что Олег жарко что-то мне говорит. — …понимаешь? — Что? — Я говорю, что не отстану просто так. Хочу, чтоб ты понял… — Не хочу я ничего понимать, — перебил я. — Я хочу веселиться. У меня всё замечательно и бесподобно. Я молод и красив, а благодаря тебе ещё и умным стал. Теперь умею отличить хорошего человека от э-э-э… — От урода, ты это уже говорил, я запомнил. — Ну, раз запомнил, это хорошо, значит, тоже поумнел! А теперь дай мне пройти. — Вадим… И я от души двинул ему между ног. Достал! В зале я ещё поошивался, непонятно зачем. Видел, как вышедший за мной Олег шепчется с братом, и стало противно — настроение испортилось окончательно. Я забрал свою куртку из гардероба и вышел на улицу. Незнакомая машина тут же остановилась передо мной и распахнулась передняя дверь. Я аж присвистнул: — Смотрю, дела идут хорошо. Шикарная тачка! — Садись, — сказал Олег. Я заморгал. — Садись, или силой засунут! — повторил он, сузив глаза. — И поживей! — А ты кто такой, чтоб командовать? Он кивнул кому-то за моей спиной, и меня вдруг с размаху пихнули в машину. Щелчок — и машина заблокирована. Я только рот разинул, увидев по ту сторону машины Коляна. — Ну, братец! — зарычал я. — Попомнишь ты у меня! — Не злись, — сказал Олег, трогаясь с места. — Я ему пообещал, что мы просто поговорим. — О чём? Нет смысла лить из пустого в порожнее. И куда ты меня везёшь? — Домой. — Я не собираюсь к тебе домой, — разозлился я окончательно. — Если ты не врубился, то я больше не твой послушный пёсик. — Врубился, не переживай. Мне стало смешно. И обидно. Колян столько дерьма вылил на Олега — он, наверно, икал неделю, бедолага, и вот на тебе! Классный мужик и потрясающий тесть Олег Игнатьевич быстро его уговорил. Не удивлюсь, что брателло тоже, как и я раньше, в рот ему смотрит. Ехали мы долго, и я демонстративно смотрел в окно и не слушал, что Олег мне втирает. Очухался, когда сообразил, что с МКАДа съезжаем. — А куда, собственно… — На дачу мою. Оттуда ты не сбежишь. По крайней мере — не сегодня. — Охуеть, блядь! Я рад до усеру! Меня уже не надо спрашивать, да? А ну поворачивай, живо! — Ну вот, узнаю прежнего Вадима, — засмеялся Олег. — Проорись, полегчает. Это тебе за мои яйца. Неплохо приложил, кстати. И, пожалуйста, не надо строить коварных планов бегства и мести — мы просто поговорим, я тебя не трону.***
На даче Олега я был один раз. Не дом, а крепость — высоченный забор, железные ворота да ещё и охрана. И захочешь, не сбежишь. Олег, очевидно, предупредил о приезде, потому что камин жарко пылал и пахло из кухни чем-то жареным. Олег быстро накрыл на стол, отобрал у меня пульт, над которым я издевался, остервенело нажимая на кнопки, и толкнул на диван. — Зря всё это, — буркнул я, глядя на стол. Но есть вдруг захотелось со страшной силой. В ресторане я действительно одну зелень жевал. — Может быть, и зря, — вздохнул Олег. — Но пойми, Вадим, если бы ты ничего не значил для меня, разве я пошёл бы на такое? — Трахаться захотелось, — фыркнул я. — Вот и пошёл. — Думаешь, мне не с кем потрахаться? — Мне похуй. — Мы прожили с ним десять лет, — быстро заговорил Олег. — С Андреем, мужчиной, к которому ты так ревновал. Я уже рот открыл, но он рукой взмахнул, чтоб молчал. — И я не мог просто бросить трубку, когда он звонил. У него всегда были проблемы — или проиграется в пух и прах, или в запой уйдёт, начинает звонить и орать, что жить не хочет. Ты бы не поехал? Поехал бы. У нас ничего не было. А в тот раз… Я вытянул губы трубочкой и томно пропел: — Прям не зна-а-аю, как это случи-и-илось… — Да, как-то так, — без улыбки кивнул Олег. — Андрей уезжал в родной город, сказал, что в последний раз. Чёрт знает, зачем я согласился. Я слышал, как дверь хлопнула, но решил, что показалось. Догадался уже вечером, когда ты не вернулся. Сначала рукой махнул, не сомневался, что вернёшься. А потом понял, что тебя потерял… И ещё понял, что без тебя плохо. Знакомился с мальчиками, подсознательно похожих на тебя искал. Друзья предлагали тебя найти, и я вначале сам хотел, но толку? Ты бы не вернулся, для тебя это последняя капля была, так ведь? Я молчал. — Тут Олеся со свадьбой, — продолжал Олег. — У них быстро так всё завертелось, с отцом вашим я познакомиться успел, а про брата только слышал. А когда увидел тебя на свадьбе!.. Просто сериал мексиканский — ты Колин брат! И ещё… — он придвинулся ближе ко мне. — Ещё я понял, что тебе тоже очень плохо. — С чего такие выводы? — Ты ничего не ел, не веселился, как другие. Упорно взгляда моего избегал. Если бы у тебя кто был, ты бы так себя не вёл, равнодушие бы в глазах было, а у тебя тоска. Ну, а потом я братца твоего к стене припёр. Он мне, кстати, тоже чуть не двинул! Так вот, он сказал… — Зачем ты меня сюда привёз? — перебил я. — Мог бы и в машине всё сказать. — И ещё получить? Ты злился, а я надеялся тебя сначала успокоить, накормить, напоить и умолять до утра. — А если я скажу «нет»? — ухмыльнулся я. — Тогда в ногах валяться буду. Надеюсь, до этого не дойдёт. Не слишком удобно такому старому козлу, как я, на коленях стоять. Я не выдержал и засмеялся. — Ты единственный человек, кто любил меня по-настоящему. Никогда не клянчил деньги и подарки, ничего не требовал, кроме меня самого. Ну что мне сделать, чтоб ты простил? Клясться? Умолять? — Да зачем мне клятвы? — пожал я плечами. — Дело даже не в том, что ты изменил, хотя это до сих пор вспоминать тяжело. Мне нормальные отношения нужны, а не как у нас было: «Знакомьтесь — это мой мальчик! Малыш, иди выпей что-нибудь, взрослым поговорить надо». — Я так не говорил! — возмутился Олег. — Говорил, просто не помнишь. И не видел, с каким презрением на меня охрана смотрит. Они и сейчас так же глядели, когда ворота открывали. И, конечно, ты не помнишь, как я жаловался на твоих приятелей, что любили меня ущипнуть за жопу. Один раз отмахнулся и сказал: «Не веди себя, как шлюшка, и лезть не будут». А я вёл? Я хоть раз повод дал? — Малыш… — Я не малыш! — орал я, не заботясь, что, наверно, меня на улице слышно. — Не зайка и не котёнок! Я хочу быть частью тебя, а не мальчиком для утех. Да, мне очень с тобой хорошо в постели, но мне этого мало. Я хочу быть в курсе твоих проблем, хоть с Олеськой, хоть с твоим драгоценным бывшим! И чтобы ты иногда интересовался моими! И не делай вид, что ты не помнишь, как я просил тебя об этом. Ты меня даже не слушал, подумаешь — повизжит и успокоится! Олег долго молчал, глядя в окно, потом тихо сказал: — Прости меня. — Да уже простил, — выдохнул я. — Только думаю — надолго ли тебя хватит? Тебя ведь всё устраивало. Олег стремительно развернулся, прижал меня к себе и стиснул так, что рёбра затрещали. — Надолго, поверь. Вадик, какой же я эгоист! Я действительно таким всю жизнь был и ничего не замечал. Тебе бы раньше мне двинуть. И не по яйцам, а по голове. — Вряд ли ты бы понял, — я полулежал, уткнувшись лицом ему в грудь, и с наслаждением вдыхал такой знакомый аромат его духов. — Вряд ли, — согласился Олег. — Но я столько переосмыслил, когда без тебя остался. — И мудаку этому, что меня щипал, скажешь… — Сам скажешь, — Олег прижался к моим губам. — Коленом. У тебя это хорошо получается.