Хранители

После спасения планеты Хранители заняли свои места, а смена дня и ночи пришла в порядок. Глим стала ходить к парням, чтоб помочь выучить все, что поможет выполнять обязанности. Сами Хранители почти не имели возможность увидится. Только на всеобщих праздниках, которых в году семь. Тогда на очередном празднике Мьюн и заметил, что с Сохоном что-то не так. Он махал рукой и улыбался своим фанатикам, а фавн с беспокойством всматривался в четкий профиль с плоским носом и тонкими губами, натянутыми в чересчур радостную улыбку. Она была уставшей. Мьюн следил за Сохоном весь праздник и все больше убеждался, что Хранитель Солнца плохо себя чувствует. Он не привык держать что-то в себе, поэтому дождавшись, когда рядом с Хранителем Солнца никого не будет, подошел. - Мьюн, братишка, - радостно поприветствовал белогривый мужчина, снова натягивая улыбку. - Сохон. Я хотел сказать, что заметил, как ты плохо выглядишь и… - Что?! Да я эталон и икона, - привычное возмущение немного смутило голубого фавна. Ушки от резкого громкого звука прижались к голове. - Я не про это. У тебя большие серые полусолнца под глазами, и ты словно устал. - Я прекрасно себя чувствую, - Сохон, красуясь, показал бицепсы, - не заморачивайся. Пошли, лучше, развлекаться. Мьюн позволил увести себя в толпу дневных существ и даже немного отвлекся на шутку одного из них. Но беспокойство все не отступало и, когда время подошло к концу, он попросил у Сохона побывать в Храме солнца. - Конечно, но не опоздай к себе. Не хватало еще чтоб опять что-то случилось. Хранитель Солнца провел его внутрь большой горы, что находилась на спине существа. Все там было из оранжевого и желтого камня, от которого чувствовалось тепло. Они пришли мимо статуй предыдущих Хранителей и Мьюн невольно сравнил это со своим храмом, где все из голубого и синего камня, а хранители превращаются в растения, увенчанные серпом луны. Они действительно разные. И после всех приключений он больше не чувствует себя там не на своем месте. Сохон с гордостью показывает каменные стены и толстые цепи в половину самого Сохона, которые держат Солнце. Он любит место, которое стало ему домом и чувствует себя здесь хорошо. Однако ему не нравится, что Мьюн беспокоится, это смущает. Он должен всех защищать и сиять, а не вызывать волнение у других. - Сохон, можно я оставлю тебе немного пыльцы, чтоб ты лучше спал? - робкий вопрос упал в гладкую каменную спину. - Я же сказал, со мной все в порядке, чего ты лезешь, - резко повернувшись, Сохон посмотрел в расстроенную мордашку, ушки печально повисли, но взгляд синих глаз упрямо настаивал на своем. Мужчина немного устыдился. – Ладно, если тебе так будет спокойней, оставляй. Мьюн улыбнулся и его забавные ушки поднялись вверх. - Можно во что-нибудь насыпать? - Сейчас принесу кувшин. Мьюн принял нагретую от прикосновения с Сохоном глину и потрусил пыльцу с меха на рукавах. Он не был уверен, что так сработает, но очень надеялся. Нужно будет с Глим проверить. Наконец они закончили. Сохон провел Хранителя Луны, они улыбнулись друг другу на прощание, и Мьюн позвал Гаруна. Тот радостно завилял пушистым хвостом и лизнул мордочку фавна. Дни и ночи все так же сменяли друг друга, а Хранители не виделись. Глим сказала, что Сохон в порядке, а Мьюн так и не решился проникнуть в его сон. Они проверили действие пыльцы, насыпанной в посуду, и она все еще работала, как нужно. Все же, Мьюн хотел бы увидеть Сохона, чтобы убедится, что все в порядке. - Мьюн! - Что? - Ты меня совсем не слушаешь, - поставила руки в бока Глим. - Прости, давай в следующий раз. - И что с тобой сделаешь, - разочарованный вздох. - Что ты, что Сохон, не любите читать книги, а ведь на вас такая ответственность. Вот научитесь и сможете, задав маршрут, покидать храм не беспокоясь о Луне или Солнце. - Да, спасибо за помощь. Ты ведь придешь на праздник цветов? – перевел тему Мьюн. - Конечно. Это ведь… Дальше к своему стыду Хранитель Луны не прислушивался к девочке, занятый мелодией. Он составлял ее для нового маршрута и пока проигрывал мысленно. Они не виделись тридцать пять дней и впереди еще тридцать девять. Осталась у Сохона пыльца? Точно. - Глим, - перебил подругу Мьюн, - отнеси, пожалуйста, Сохону пыльцу. Я сейчас насыплю. Стук копытц раздался в Доме и вскоре фавн принес голубой кувшин с пыльцой. - Мьюн, я думаю, ты слишком волнуешься. Сохон заносчивый, самоуверенный, ну что с ним может случится? А если случится, мы поможем. - Но мне кажется он плохо спит. Я только хочу помочь. Ты же отнесешь? - Давай. Восковая девочка взяла осторожно за ручки кувшин и Мьюн проводил ее на выход. Там он посадил подругу на Гаруна и, проследив как они скрылись среди деревьев, вернулся в зал со струнами. Глим не слишком любит такой способ передвижения, но это быстрее, чем пешком, а благодаря всему произошедшему, она может не боятся, что ночью застынет. А под солнцем она теперь не начинает сразу плавиться, что очень помогает и успокаивает отца. Только в последнее время ее беспокоят Мьюн и Сохон. Они не видятся, это понятно, но первое, что спрашивают, когда она приходит, это про друг друга. Мьюн ей очень нравится, и она пыталась с ним поговорить или намекнуть, но он словно не понимает или не хочет понимать. Сохон все время флиртует, но это не серьезно, просто он такой. Может, если бы они чаще общались, он бы объяснил Мьюну, что и как, но увы. Глим встала с Гаруна, погладила его и пошла в дом, когда в голову пришла мысль. А что если у ночных существ это происходит не так? Она чаще следила за дневными, скрываясь в тени, так как ночью они с отцом застывали, и не знает, как все происходит среди ночных существ. Но теперь она может узнать. Поставив себе цель, девушка решила после встречи с Сохоном наведаться к народу Мьюна. Сохон встретил Глим комплиментом. Увидев кувшин, Хранитель Солнца одновременно почувствовал благодарность и раздражение, он же не маленький, чтоб о нем так переживали. Но все равно внутри словно стало теплее от заботы. Пригласив девушку располагаться в зале, он отнес кувшин в комнату, чувствуя прохладу камня, который не желал нагреваться. Вернувшись, Сохон спросил про Мьюна и, поняв, что с тем все в порядке, обсудил прошедший праздник, расспрашивая, что девочке понравилось. Урок же прошел как обычно. Сохон оказался на удивление дисциплинированным учеником, хоть и делал это, чтоб быстрее закончить. Глим не стала задерживаться, желая быстрее оказаться дома. Она предвкушала, как пойдет к народу Мьюна, чтоб узнать, как они ведут себя, когда им кто-то нравится. Её переполняло нетерпение. Глим пыталась найти что-то в книгах, но разочаровано оставила эту затею, так как там про это ничего нет. Зато время пролетело быстрей и вот уже сумерки начали сменяться ночью. На небе поплыла луна и зажглись звезды. В лесу начали светиться некоторые растения и животные. Все это выглядело так, словно звезды спустились на землю. Глим осторожно обошла застывшего отца, который заснул, и направилась в лес. Только забравшись глубже в чащу, девочка подумала, что, может, это была и не такая хорошая идея. Она ведь может наткнуться на опасное животное, но поворачивать назад поздно. Глим отодвинула большой лист папоротника и вышла на дорожку. Ещё через несколько минут ходьбы куст у дорожки зашевелился, девушка попятилась, зажмурилась и негромко вскрикнула. - Эй, ты чего? Открыв глаза, Глим увидела фавна. - Я… Пришла кое-что узнать, в книгах про это ничего не написано, и я… - Стоп, - фавн подошёл ближе, - я Фир. - А я Глим, - девушка вдруг смутилась. - Так что ты хочешь узнать? - Как у вас принято показывать чувства? Когда кто-то нравится, что вы делаете? - Хм, - ушки фавна поднялись, и он растрепал шевелюру в задумчивости. - Ухаживая, дарят красные ягоды в форме сердца. Внутри они такие мягкие, нежные, сладкие. Их дарят избраннице, когда хотят показать свои чувства, ведь найти эти ягоды не просто. А так приглашают на совместную прогулку, заботятся, - фавн заколебался, но продолжил, - когда кто-то нравится, хочется прикосновений. Взять за руку, растрепать шерстку, потереться, помечая. - Вот как, - Глим вспомнила, как Мьюн дотрагивался к ней раньше, а теперь почти не прикасается. Она ему больше не нравится? Глим показалось, что стало холоднее, и она сейчас застынет. Девушка обхватила плечи руками, бессмысленно пытаясь согреется. - Эй, ты в порядке? – фавн обеспокоено подошел ближе, слегка принюхиваясь. Запах показался ему сладким и теплым, не таким легким, как у цветов, но довольно приятным. И вообще девочка ему понравилась. – Если тебе захочется еще что-то узнать, ты приходи. Хотя нет, даже просто так приходи. Глим задумалась. Она присмотрелась к парню, тот повернулся, видимо, собираясь уходить и его хвост слегка завилял. - Я приду. - Тогда ищи меня вдоль ручья с правой стороны, - сказав это, фавн прыгнул в темно-зеленую растительность и был таков. Глим пошла домой. Ей предстояло всё обдумать. Нравится ли она Мьюну? Дни сменяли ночи и приближался день цветов. В этот раз они договорились встретиться на опушке и первым туда прибыл Мьюн. Он осмотрелся, прыгая возле деревьев и нетерпеливо поднимая ушки в попытке услышать друзей. Его копытца приминали разноцветные цветочки, а хвост в нетерпении подрагивал. Наконец, улыбаясь, появился Сохон. Мьюн в нетерпении притопнул, его хвост завилял быстрее, что не укрылось от Хранителя Солнца. Тот недоуменно посмотрел на Хранителя Луны, но всё же подошел и внезапно обнял. Этот порыв испугал самого Сохона, но Мьюн обхватил его спину в ответном объятии. На счастье фавна, Сохон научился контролировать свою температуру, не желая обжигать никого. На это ушло много времени, и он смог немного стать холоднее, но для практики, как оказалось, у хранителя много времени. Наконец объятие стало неприлично долгим и Мьюн, принюхивался? Сохон подозрительно прислушался, и фавн действительно к нему принюхивался, уткнувшись в мощную шею. - Эй, братишка, ты в порядке? – спросил Сохон, отстранившись, хотя ему пришлось признать, это было не неприятно. - Да, все в порядке, - Мьюн смутился от своего поведения и даже немного испугался. - Так что нового? Они заговорили про то, что узнали на уроках, делясь планами и фантазиями. Только начав выполнять свои обязанности, они в полной мере поняли, как это важно, ведь один раз они чуть не уничтожили мир. Теперь приходилось быть осторожными. Но что было хуже, они чувствовали одиночество. Дома у них могло не быть близких, друзей, но рядом всегда кто-то был, а в Храмах они остались один на один с собой. Хоть они не знали, но оба думали об одном и том же, как на самом деле были одиноки предыдущие Хранители. - Ребята, извините, что я опоздала. Папа снова начал слишком волноваться обо мне, - Глим выбежала на поляну и села с другой стороны от Мьюна. Теперь говорила в основном она, делясь тем, что вычитала в книгах. Потом они поели разноцветных, сладких фруктов и стали петь. Парни оставили Храмы на целый день и волновались каждый раз, правильно ли проложили маршрут. Им еще не хватает знаний и опыта, поэтому они всегда потом находят отклонения, которые приходится исправлять. Хорошо, что ничего серьезного. Солнце разморило троицу и вскоре они задремали. Сохон завозился от очередного кошмара и Мьюн почувствовав это, не совсем проснувшись, потрусил над ним пыльцу чтоб успокоить. Он проверил, не разбудили ли они девочку, но нет. Успокоившись, Мьюн немного повозился, устраиваясь ближе к большому теплому телу и заснул. Сохон проснулся, обнимая Мьюна, поглаживая мягкую шерстку и вдыхая приятный запах на макушке фавна. Хранитель Солнца так растерялся или еще не проснулся, что некоторое время продолжал лежать наслаждаясь. Но потом здравый смысл завопил, что это неправильно и, если Сохон не хочет, чтоб в нем разочаровались, он должен отодвинутся. Но вот отцепить от себя тонкие ручки Мьюна оказалось непросто. Тот обхватил гладкую каменную кожу и потерся мордочкой о грудь Сохона. Наконец, замирая от страха, мужчина вылез из объятий фавна. Он сел и вздохнул. Мьюн и Глим ещё спали, но времени осталось мало и пришлось их расталкивать. Почему-то смотреть Мьюну в глаза Сохон не смог, поэтому, подобрав гарпун, развернулся спиной. Мьюн почувствовал, что что-то случилось, но понять не мог что. Так они и разошлись, каждый в свой храм. Мьюн обдумывал свое поведение. Его тянет к Сохону, но ему нравится Глим. Только теперь она его иногда раздражает, пытаясь везде вставить свое мнение, и он чувствует к ней скорей дружескую привязанность, чем что-то еще. А вот Сохон с самого начала его волновал, он готовился стать Хранителем, и фавн им даже восхищался, а потом узнал лучше и понял, что Хранитель Солнца такой же не идеальный, как и он. Это сближает. А затем Сохон принял его как Хранителя Луны, и фавн почувствовал, словно внутри распустился цветок. Он не придал этому значения, радуясь, когда они виделись и вспоминая, когда порознь. А что теперь? Сохон первые пару дней мучился от мыслей, которые можно разделить на «Мьюн мой друг» и «Мьюн мне нравится, что с этим делать?». А потом решил забыться тренировками и учебой. Они сейчас порознь, и он ничего не может сделать, или не хочет, ведь это может все испортить. Глим внезапно начала общаться с Фиром. Тот оказался интересным парнем и не давал ей скучать. Он показывал ей такие уголки леса, в которые лучше не ходить в одиночку. Попробуй она уйти сама - потерялась бы, но она не хотела. Иногда было весело следить за светящимися бабочками, или как фавны пробуждают цветы. Смотреть как птички чертят узоры над водой озера или лианы оплетают молодое деревце, поддерживая его. Она все больше восхищалась, смотрела и пыталась найти объяснение там, где нужно просто чувствовать. Дни сменяли ночи, и каждый был занят своими мыслями. Возможно, неплохо иногда немного повзрослеть. Затмение подобралось неожиданно. Это уникальное явление никто толком не мог объяснить. Оно бывает редко и непонятно, что определяет: быть ему или не быть. В этот день главная роль отводится настройке маршрута ведь два храма должны встретиться, и луна должна пройти перед солнцем. Хранители очень испугались, когда знаки в зале засветились, показывая этапы затмения. Им пришлось очень долго все настраивать. Храмы уже очень близко подошли друг к другу, когда Мьюн и Сохон, наконец, вышли. Это было обязательное условие, что во время затмения Хранители не должны находится в храмах. Снова они оказались на той опушке, только Глим все еще не было. Хранители напряженно всматривались в Луну и Солнце, которые пошли на сближение. В этот момент они не думали ни о чем, кроме затмения. Когда Луна начала закрывать Солнце, Хранителей потянуло друг к другу. Они понемногу сдвигались, а когда прикоснулись пальцами рук, вздрогнули. - Ты тоже это чувствуешь? – шепотом спросил Мьюн. Ему казалось, что Сохон его обнимает. Как будто он сам держит в своих руках теплое гладкое тело. Такое прикосновение глубже чем физическое, это ощущение, что ты не один. Сохон тоже замер, вдруг понимая, что хочет, чтоб это не прекращалось. Это прохладное щекочущее чувство в груди. Такое хрупкое. Они повернулись друг к другу и почти соприкоснулись носами, вдыхая один воздух на двоих. Мьюн чувствует тепло, его ушки заинтересованно поднялись, а хвост завилял. У Сохона застрял ком в горле от волнения. - Ай, горячо! Мьюн почувствовал огонь там, где они соприкоснулись грудью и отодвинулся. - Прости. Сохон сделал вдох-выдох и понял, что не дышал. Стало совсем темно и они посмотрели на небо. Мьюн сцепил их руки в замок. Сохон вдруг решился, скрытый в тени, поддавшись вперед, он поцеловал и удивился, когда попал в губы. По их телам прошла приятная дрожь. Простое прикосновение влажных, облизанных губ, но это все изменило. Они смутились, когда рассмотрели силуэты друг друга и отодвинулись. Уютная тишина в сцепленных пальцах и тепле на губах. Сохон собирался заговорить, когда раздалось: - Простите, я опоздала! – выбежала на опушку Глим. – Я сверяла карты, а потом ночь меня застала в лесу, стало холодно и было тяжело двигаться, но я хотела посмотреть легенды, которые нашла про затмение… Девочка ничего не замечая, стояла на опушке и тараторила. Хранители хоть физически больше не касались друг друга, но ощущение прикосновений не пропало. Синие и черные глаза встретились, и они улыбнулись друг другу. В этих улыбках было больше, чем могло быть в любых словах. Луна уже проплыла мимо Солнца. - Ладно, нам пора возвращаться по Храмам, мы же Хранители и должны проверить, чтоб все было в порядке, - произнес Сохон. - Да, нужно проверить, - поддержал его Мьюн. Глим захлопала длинными ресницами.