***
Леонард сполна оправдывал своё имя. Он был храбр и благороден в песках арены, быстр, силен и безжалостен. Он был совершенством. Подушечки пальцев покалывало от нетерпения. Джим никогда ещё никого так не желал. Юноша следил за движениями мужчины, ловил каждый вдох из его уст, чуть хмурился, когда Лео не успевал уворачиваться от удара и его алая кровь пачкала песок. И, видят боги, как же был он рад, когда избранник побеждал. Неизменно, неотвратимо, всегда с уверенными движениями. Джиму казалось, что тот не видел публики; гладиатор не смотрел ни на кого вокруг кроме своего соперника, эхо трибун раздавалось у него в ушах сквозь шум пульса. Леонард убивал потому, что ему это нравилось. Но юношу это не остановило.***
Изящные тонкие пальцы Джеймса отсчитывают золотые, чтобы затем небрежно бросить их в потную руку человека известного как Цвилелий. Он был владельцем сокровища, которое желали почти все в Афинах, но цена была непомерной. Купец и сам не знал, стоил ли Леонард его усилий, но потом вспоминал сильные руки, его мышцы сводило сладкой истомой и он продолжал считать. Наконец, вся сумма была выплачена, документы на мужчину получены и Кирк направился домой. Его гладиатор окажется в покоях не раньше ночи, ведь слухов совсем не хотелось, тем более, зависти. Юноша довольно потирает свои ладони, пока черная ткань хитона скрывала бледную кожу, а фрибулы со знаком орла закрепляли одежду на плечах. Сегодня ему хотелось быть самым красивым мужчиной из всех, которых его спартанец мог только видеть. Воин, он наверняка не был знаком с тем, что оказалось разрешенным тут, в Афинах. Но тем сильнее купцу хотелось получить поцелуй. Хотя бы один поцелуй.. Джим надевает на голову венок из серебра, придавливая пшеничные пряди волос и ложится на диван с узорчатой спинкой, чтобы было удобнее есть виноград, смотря на девушку, что играла ему прекрасную симфонию на арфе.