Одна из многих

      Чудес не бывает. Так вам скажет любой, кто преодолел путь к себе в поисках бессмертия и стал даэвом. Ведь что такое чудо во всеобщем понимании? Это магия, так или иначе. Для людей она недостижима; лишь иногда попадаются самородки, способные призвать крупицы силы. Таким одна дорога — в даэвы, к бессмертию.       Когда мы были людьми, мы мечтали, чтобы случилось чудо, и магия пришла в наши слабые, неумелые руки. Мы тренировали тела и души, преодолевали трудности, достигали горных вершин, ныряли в глубины океана... Мы исследовали непроходимые леса, выживали в пустынях и на заснеженных равнинах и искали, искали, искали, мечтая о чуде. И кому-то везло, кому-то нет, а кто-то опускал руки, отчаявшись или сознательно выбрав смертный удел.       Будущих даэвов мы провожали в столицу с гордостью и тайной завистью, пылая уверенностью, что в следующий раз и сами переступим порог Храма, принося главному жрецу клятву вечной преданности общему делу.       Когда мы стали даэвами, мы перестали думать о чудесах. Магия наполняла нашу жизнь, коконом окутывала наши тела, отзывалась на малейшую мысль. Сама возможность использовать её стала для нас нормой. Что уж говорить о тех заклинаниях, что могут одним махом раскидать или уничтожить толпу врагов. Мы пресытились магией и перестали ждать чуда. И даже Служители Вечности не могли вернуть нам эту веру, ведь они служат в первую очередь себе...       Но некоторым из нас — в том числе и мне — хотелось бы эту веру вернуть. Научиться снова смотреть на мир глазами, полными детского восторга. Только вот определиться бы сначала с целью...       Какого чуда я жду? Я не знаю. В моей жизни есть всё, что нужно: крепкая броня, остро заточенное оружие, сильные крылья, воинская слава, верные друзья. О чём ещё мечтать гладиатору в расцвете карьеры? Я желанный сопартиец в подземельях и на Дерадиконах, я признанная убийца элийцев и балауров, я...       Я одна из многих.       Сколько нас, даэвов? Сотни, тысячи, десятки тысяч? А не только гладиаторов? Да если считать и белокрылых, счёт на миллионы пойдёт. Но цель у каждого из нас — одна.       Убивать.       И чем больше я думаю об этом, тем яснее передо мной становится моя личная цель.       Я хочу быть особенной.              Не давая окончить мысль, коснулась плеча рука сестры: мой выход. Приуроченный к празднованию Нового года воинский турнир, на котором бились друг против друга в показательных боях лучшие воины Асмодеи, проводился ежегодно, и в этом году, наравне с моей сестрой Эввелиной и нашими подругами — стражем Майриссой и чародейкой Глэйсис, — мне пришлось в нём участвовать.       Рука привычно перехватила копьё (скорее, косу — изогнутое лезвие на конце копья больше напоминало этот инструмент, чем оружие). Я любила копья: они позволяли наносить большой урон, давали особую возможность маневрировать в бою и вселяли ощущение уверенности. Твёрдыми шагами я ступала по мелкому песку арены, глядя только вперёд. Там стоял такой же, как я, гладиатор, и я шла, чтобы его победить.       И мир вокруг померк: лишь мой соперник был перед глазами. Я ощущала его шаги и движения, ритм его танца был так знаком… и так предсказуем. Классическая военная школа, на которой выросло не одно поколение гладиаторов. Этот воин был хорош: умел, быстр… но меня ему было не одолеть.       Копьё летало в руках, как продолжение меня самой. Ещё несколько выпадов, защита, уклонение от круговой атаки… и довершающий удар, повергший моего противника наземь.       Когда отзвучали ликующие аплодисменты зрителей, я, всё ещё не отошедшая от жара схватки, вернулась под защиту портика. Напилась воды, омыла разгорячённое лицо, огляделась и обнаружила у выхода с арены подруг и сестру. Те, по-видимому, даже не заметили моего появления: пересмеиваясь и перемигиваясь, они болтали с незнакомым мне даэвом.       Я подошла ближе.       — Ой, Леджиерро! Поздравляю с победой! — невысокая изящная Глэйсис обняла меня где-то в районе талии — до плеч не дотянулась бы. Впрочем, редко кто из женщин мог сравняться со мной в росте. Даже моя сестра Эввелина, больше, чем я, похожая на нашего гиганта-отца, не была столь высокой. Это-то и смутило светловолосого даэва, который, обернувшись, предсказуемо упёрся взглядом в моё декольте, ожидая увидеть на его месте лицо или хотя бы макушку. Он тут же вздрогнул и поднял глаза, а я мгновенно прогнала с лица усмешку.       Выше меня, с мощными мускулами, с большими, словно для двуручника созданными ладонями… и с арфой за спиной. Бард?!       — Пианиныч, ну вот какой мердион подтолкнул тебя выбрать профессию барда? — простонала Майрисса, подтверждая мои домыслы. — Тебе прямая дорога в стражи или гладиаторы, на крайний случай — в убийцы, а не смычком размахивать! Такие кадры пропадают!       Я усмехнулась. Учитывая фанатичную преданность моей подруги своей профессии, она любого в стражи запишет. А уж с такими данными… Да, согласна, необычный выбор класса — но кто знает, что у этого барда в душе́?       Тот церемонно раскланялся, глядя на меня спокойным и доброжелательным взглядом сапфирово-синих глаз. Я протянула руку, называя своё имя. Он представился в ответ — глубоким, насыщенным обертонами голосом:       — Меня зовут Риль.       — Не ври! Рояль ты, Пианинович! — влезла бесцеремонная Майрисса. Девчонки захохотали, загалдели, Эвви тоже полезла знакомиться, и я отошла в сторону, внезапно поймав себя на том, что хочу уйти отсюда куда подальше, лишь бы больше не встречаться взглядом с этим бардом.       Потому что чудес не бывает, и сердце не может зайтись нервным ритмом от одного только взгляда. Не бывает такого. Не со мной.       Но тут объявили заключительный этап турнира, на котором победители прошлых, классовых этапов встречались на арене лицом к лицу. Чтобы сократить время, победителей разделили на пары. Двое против двоих.       Когда вместе с моим именем глашатай предсказуемо выкрикнул имя Риля, я лишь вздохнула и закрыла глаза. Мы молча вышли к арене: он прочёл заклинание усиления, я зашептала свои мантры, и горячка боя снова заслонила мир передо мной. Но на этот раз я почему-то сосредоточилась не на врагах. Просто не могла оторвать взгляд от Риля.       Серебристая арфа так и пела в искусных руках. Сапфирово-синие глаза теперь заслонил алый свет берсерка, но губы читали заклинания восстановления, направленные в мою сторону. И, буквально заставив себя сосредоточиться на схватке, я кинулась вперёд…       Отгремели аплодисменты и салюты в честь окончания турнира, разошлись зрители, оставив пустые трибуны. Разбежались и участники: кто — залечивать раны, кто — отмечать победу, но все — готовиться к празднованию наступающего Нового года. Проводив взглядом убегающую вслед за Майриссой и Глэйсис Эввелину, я устало присела на парапет.       Почему-то я чувствовала опустошённость. Не потому, что, выиграв в связке с Рилем пару боёв, таки проиграла пилоту. Не потому, что устала физически. И уж конечно не потому, что, глядя вслед сестре, как никогда остро чувствовала своё одиночество…       Да кого я обманываю? Я всего лишь снова потеряла ощущение случившегося чуда.       — Всё в порядке?       Тёплая рука легла на плечо, непривычно свободное от тяжести брони. Бард склонился надо мной, шепнул пару слов, тихо звякнули струны. По жилам побежала волна исцеляющей магии, возвращая силу и уверенность уставшему телу.       — Спасибо.       Я старалась не смотреть ему в глаза. Бард присел рядом. Что ценно, молча. Я преисполнилась к нему благодарности за это молчание, но и сама не могла заставить себя произнести ни слова.       Я не знаю, сколько мы просидели вот так, слушая дыхание друг друга, не кожей — нервами ощущая даже малейшее движение. Но бабахнул над головами очередной фейерверк, заставив нас обоих вздрогнуть. Ударил на центральной площади колокол, возвещая о начале нового года. И тёплая ладонь аккуратно легла поверх моей.       — С Новым годом, — смущённо произнёс Риль. — И… я тут подумал… может, посидим где-нибудь?       Я кивнула и поднялась с парапета, не отнимая руки.       В этом мире похожих друг на друга людей и даэвов я была отнюдь не особенной. Ни мой высокий рост, ни воинские умения не отличали меня от множества. Но в глазах Риля я таковой являлась — и этого мне было достаточно.       А маленькие, земные чудеса случаются даже с даэвами.