Чтобы выздороветь, нужно заболеть

      Стук в дверь прервал просмотр моего любимого сериала. И кого там принесло? Я была готова увидеть кого угодно, но не его. — Роман Сергеевич, а что вы тут делаете? — Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать.       В прошлый раз, когда он пришел ко мне, мы переспали. Обидно, что после того раза Роман Сергеевич продолжил наши отношения в стиле «ты — ученица, я — учитель». А на что я могла расчитывать? Понятое дело, он не захочет в тюрьму за совращение несовершеннолетних. Да, он переспал со своей ученицей, но я была не против. Поэтому винить его не в чем, хотя, осадок у меня все же остался, но благодаря сериалам и моему актерскому мастерству, я уже как три дня не появлялась в школе и начала забывать, то, что произошло. — Воробьева, ты меня вообще слышишь? — Прервал мои размышления преподаватель. — А? Простите, я задумалась. Что вы сказали? — Здравствуй, говорю. Воробьева, может впустишь?       Блин, не буду впускать. Да, скажу, что мама спит или просто не впущу. Не хочу! — Да, проходите, — и я впустила его в квартиру.       Господи, ну почему же я всегда в такие моменты делаю не так как надо?       Мы прошли на кухню, и я спросила, не хочет ли он чаю. В итоге я стою и завариваю зелёный чай с мелиссой, его любимый, кстати. — Тебя в школе не было уже три дня. Что-то случилось? — Да я вроде как болею, — неуверенно проговорила я. Не говорить же ему, что у меня что-то вроде депрессии из-за своего любимого преподавателя. — Болеешь? — Не поверил, ясное дело, я бы тоже не поверила моим словам, — Ладно… Я пришел сказать, что через неделю будет контрольная по моему предмету. Вижу, температуры нет, так что сможешь подготовиться. — Вы ко всем отсутствующим ходите предупреждать о контрольной? Могли бы просто позвонить или смс написать, — сказала я, ставя чашки с чаем на стол. — У меня телефон в ремонте, так что, да. После тебя мне ещё к Меднякову идти. Обязательно подготовься, эта работа очень серьезная. — Не нужно мне готовиться, я и так все знаю.       На самом деле в биологии я знаю только о днк и то совсем немного. Например, если у родителей с голубыми глазами родится кареглазый ребёнок, значит отец — это сосед с верхнего этажа, а может и с нижнего. Здесь не принципиально. — Неужели? — Дура. Сказать учителю биологии, что хорошо знаешь его предмет, хотя он уже около двух лет преподаёт у нас в школе. Такое могу только я. — Да, я пока болею, подтягиваю предметы, с которыми не лажу, — проще сказать подтягиваю все предметы, кроме истории. Ее я очень люблю. Хотя навряд ли просмотр третьего сезона «Как избежать наказания за убийство» как-то поможет исправить оценки. — Где твоя мама? — Уехала в соседний город по работе…       Точно так же как и в прошлый раз. — А по какой теме хоть готовиться? — Пыталась как-то перевести тему, а то мало ли… — Анатомия и физиология человека, — спокойным голосом ответил он, — Воробьева, а у тебя есть парень? — Что? — он сейчас это серьёзно спросил? — Простите, а к чему этот вопрос? — Просто девушки твоего возраста могут вести половой образ жизни и подхватить ЗППП.       Роман Сергеевич, кроме вас у меня не было партнера по сексу, вы и сам это знаете. Стоп, а что такое ЗППП? Точно помню что-то из обж, наверное, какая-нибудь болячка. — Простите, что подхватить? — Воробьева, как же ты ОБЖ учишь? ЗППП — это заболевания передаваемые половым путём. — Аааа, нет. Нет у меня парня. И единственный вирус, который я могу подхватить, это вирус на компьютер, пока скачивается очередной сериал. Да и как мне найти парня? Кому я нужна?       Черт! Почему я делаю быстрее, чем подумаю об этом? Зачем я это сказала? — Зря ты так говоришь. Ты ведь очень красивая и сексуальная девушка. Уверен, что если ты выйдешь на улицу, возле твоих ног будут валяться много парней. — Я и не говорила, что я некрасива.       Стоп! Пора прекращать разговаривать на эту тему. Прошлого раза мне по уши хватило. — Роман Сергеевич, а вам не кажется, что мы не должны обсуждать такие темы? — А что в этом такого? Мы же не в неформальной обстановке, тем более мы одни.       Поставив пустую чашку, он начал подходить ближе ко мне. О нет! Не снова! Нет! Нет! Нет! Я не должна! — Роман Сергеевич, может вам уже пора, — прошептала я, будто боясь чего-то.       Продолжаю отходить назад, но вдруг почувствовала, что упираюсь в тумбу. Чем думала моя глупая голова, когда я впускала его? Чем? — И прошу, не зови меня Роман Сергеевич. Не такая уж у нас и разница в возрасте, — томно прошептал он мне на ухо. — Но… Роман Сергеевич… — не успев закончить, он перебил меня. — Воробьева, я же просил. — Прости, — тихо произнесла я. — Саша — прошептал он и прильнул к моим губам.       Почему все опять повторяется? Черт! Он знает, что я не могу оттолкнуть его и пользуется этим. Да, он безумно красив, сексуален и умён, мечта любой девушки. Девчонки от зависти повесились бы, если бы в школе узнали, что я собираюсь переспать второй раз с ним. Вот только я знаю, что потом все повторится. Все будет также как и в первый раз, но почему-то меня это не останавливает. — Ты прекрасна, — прервав поцелуй, прошептал он, продолжая расстёгивать мой халат.       Учитель трепетно сжал одну грудь, вторую же принялся осыпать поцелуями, заставляя меня сгорать от смущения и желания одновременно. Знаю, что потом буду жалеть об этом. Опять. Но сейчас мне кажется, что большего удовольствия быть уже не может. Будто прочитав мои мысли, он сжал мой напряжённый сосок губами, и я вовсе потеряла голову. — Сильнее, — сболтнул мой глупый язык против воли. А что Роман? Он повиновался. Кухня заполнилась моими стонами и напряженным дыханием.       Халат полностью упал с плеч, обнажив мое тело. — Ммм! — оторвался от меня Рома. — Да ты без трусиков? Прелестно! — Я не успела надеть… Я вышла из душа и собиралась смотреть сериал, — зачем-то начала оправдываться перед своим преподавателем я.       Улыбнувшись моей наивности, Рома подхватил меня, сажая на кухонную тумбу, где минут 10 назад заваривала чай для своего классного руководителя.       В какой-то момент он оторвался от своего увлекательно занятия и, сняв футболку, снова припал к моим губам. Теперь я могла насладиться его телом. Мне кажется, или с прошлого раза он стал ещё горячее? Я начала изучать его подкачанное тело, напряженную спину, твёрдый и рельефный пресс. А потом мои руки достигли того самого места. Мне было неловко и стыдно, но желание значительно преобладало, поэтому, изучая реакцию своего партнёра, я осторожно расстегнула штаны и он удивительно ловко избавился от своих джинс.       После Рома сделал влажную дорожку до пупка и вокруг него, заставив меня захихикать от щекотного чувства. Через время на животе не осталось ни одного места, по которому не прошлись бы его губы.       Он закинул мои ноги к себе на плечи, и я ощутила горячие поцелуи на внутренней стороне бедра. Я выгнулась дугой, и уже не сдерживаясь, застонала. Он все ближе и ближе подбирался к самому чувствительному месту. Когда учитель прошёлся языком по нему, я зажала рот рукой, чтобы не пришли возмущённые соседи, но с каждым его прикосновением сдерживать себя ей было все сложнее и сложнее.  — Рома… Пожалуйста… — всхлипнула я.       Парень тут же отпустил мои ноги, а потом удобно устроился и подался вперед, аккуратно, стараясь не сделать больно. Через время я наконец ощутила его полностью. От восхитительного чувства перехватило дыхание. А потом последовали движения. Быстрые и глубокие. Ногти оставили на спине преподавателя красные следы. Рома замедлил движения, а потом снова быстрее, медленнее, быстрее, медленнее. Крики уже ничто не могло заглушить. От поцелуев припухли губы, тело дрожало от напряжения. Несколько толчков и он кончил в меня.       Мы простояли ещё пару минут так. Я сижу на тумбе, а он обнимает меня, восстанавливая дыхание.       Его руки начинают отпускать меня, и он собирать свою одежду. Я как заворожённая наблюдаю за его действиями и обдумываю все, что произошло. — Воробьева, надеюсь, ты подготовишься к контрольной. — Сказал мне Рома, надевая джинсы.       Уже не Саша, а просто «Воробьева» — Конечно, Рома. — Роман Сергеевич, — поправил меня учитель. — Конечно, Роман Сергеевич, я все выучу. Простите, — прошептала я, — как только выздоровею, так сразу же и сяду учить. — Воробьева, я же вижу, что ты не болеешь, а чтобы выздороветь, нужно заболеть, — это была последняя фраза, которую сказал мне учитель.       Он ушёл, а я так и осталась сидеть на тумбе. Он опять это сделал, а я не сопротивлялась.