Цена молчания

- Как ты думаешь, скоро ли состоится церемония бракосочетания? – один из верных его отца догнал второго в саду и, взяв нолдо под руку, медленно пошёл с ним вперёд по садовой дорожке. - Судя по приготовлениям во дворце, скоро. Говорят, Валар торопят Нолдорана. – эльф улыбнулся спутнику, явно радуясь за своего короля. – Сам Манвэ выбрал невесту для Финвэ. По слухам, она прехорошенькая! Но я, признаюсь, не видел Индис. На свадьбе мы на неё и посмотрим. Говорят, что Нолдоран очень доволен и всё время теперь пребывает в хорошем настроении. Ещё бы – свадьба на носу! Первенец Нолдорана сжал кулаки от гнева и буквально вылетел из дворца, не обращая внимания на полные удивления взгляды верных. Острая боль мешалась с яростью и ненавистью и застилала глаза Феанора чёрной пеленой. Нолдо не помнил, как он дошёл до озера, на которое всегда приходил в душевном смятении. Но сейчас ему было не просто плохо. Он страдал и никто не мог помочь ему: ни отец, ни Валар. Отец. В детстве он полностью заменил ему мать. А потом, когда сын вырос они стали ещё ближе. Ближе не бывает. Словно муж и жена. И Феанор ни о чём не жалел. Очнулся сын Финвэ только во время Смешения Света и поспешил домой, где его ждала Нерданель, которая будет задавать слишком много вопросов, если он не вернётся вовремя. С тех пор прошло много дней. Нолдо не считал, да и для чего ему было их считать? Он пропадал в кузнице, всё время что-то мастеря и не разговаривал с женой, отговариваясь плохим самочувствием. Несколько раз приходили верные отца, но Феанор велел своим эльфам говорить о том, что его нет дома и целыми днями предавался то работе, то размышлениям. Но, наконец, однообразная череда дней отняла у него последние силы и первенец Нолдорана решил совершить конную прогулку по лесу. Давненько он не выезжал из дома и не охотился! Феанор вошёл в конюшню, погладил жесткую гриву вороного коня и снял седло, собираясь оседлать верное животное. - И долго ты собираешься от меня бегать, Феанаро? – услышал Пламенный голос отца у себя за спиной (о, как давно он не наслаждался своеобразной мелодией этого родного голоса!). Финвэ не понимал что происходит с сыном и почему его любимец не хочет видеть того, кто был ему дороже всех. Нолдоран вспоминал последнюю встречу с первенцем и понимал, что не сказал своему пламенному мальчику ничего такого на что тот мог бы обидеться, поэтому он был очень удивлён поступками сына Мириэль. Но Феанор так и остался стоять спиной к отцу, скрывая за видимым равнодушием сильные чувства, которые накрыли его с головой, грозя, словно бушующее море, затопить берега и тогда никто не смог бы остановить пламенного лорда. - Почему ты не сказал мне о своей свадьбе? Я бы поздравил тебя и выбрал бы твоей невесте подходящий подарок. – насмешливо произнёс Феанор, продолжая гладить коня, но потом тон его резко изменился. - Не ты ли говорил мне, что мы вместе навсегда? Не ты ли ночами шептал мне слова любви? А что теперь? Ты собираешься жениться на этой твари, которая недостойна называться честной эллет. Так вот моё тебе свадебное напутствие – я против. Если ты женишься на ней, то больше никогда я не дам тебе того, что давал до этого. Ты слышишь меня, отец! Финвэ вздохнул и позднее понимание того, что он наделал озарило его, словно молния. Отец знал нрав своего первенца, и скажи он ему о свадьбе раньше, неизвестно чем всё могло бы кончится. Больше всего Нолдоран боялся, что сын может покинуть Валинор и уплыть в Эндорэ, потому что такие мысли всё чаще посещали сына Мириэль и он делился ими с отцом в самые неподходящие моменты. Финвэ тяжело вздохнул, поднял взгляд на своё дитя и ответил: - Потому что я знал, как ты отреагируешь на эту новость. – отец положил руку на плечо сыну, чтобы он почувствовал тепло и поддержку. - Но нам необходимо продолжить наш род. Ты уже имеешь жену и скоро у тебя будут свои дети, о которых ты станешь заботиться, а я останусь совсем один. Разве ты не хотел бы себе братьев или сестёр? - Если у меня когда-нибудь будут братья или сёстры о как же я буду их ненавидеть! – воскликнул Феанор, обернувшись к отцу и в глазах эльфа было темно от слёз. – Ты не можешь жениться во второй раз! Не должен! Не имеешь права! Ты должен остаться со мной навсегда! Amin mela lle. Ты нужен мне. Но если ты сделаешь по-своему, то больше никогда не увидишь меня. Ты понял, отец? Будь нолдо, сделай выбор: или я, или она. О, как я тебя ненавижу! Пламенный направился к выходу из конюшни, попутно задев отца плечом, чтобы не стоял в проходе и не мешал ему уйти. Терпение Финвэ было уже на исходе, а наглое поведение сына всегда доводило Нолдорана до белого каления. Отец схватил непокорного отпрыска за плечи, развернул к себе и впечатал в стену спиной к себе. Порой отец быстро превращался в жестокого правителя и грубого любовника и перемена эта была неуловима. - Ты не смеешь так со мной разговаривать! – прошипел Финвэ в ухо сыну, медленно скользнув языком по его шее. – Я – твой король, а ты – всего лишь мой наследник. Не забывайся, если я женюсь, то могу сделать наследником сына от второго брака. Будь осторожен, Феанаро! - Мне ничего от тебя не нужно! – рыкнул Феанор, пытаясь вырвать руки из мёртвой хватки отца. – Отпусти меня и дай мне уйти. Я тебя не хочу. Финвэ злобно рассмеялся и накрыл губы сына требовательным поцелуем, прикусывая до крови нижнюю. Нолдоран, который был достаточно силён, сжал запястья первенца до синяков, высвобождая свой ремень из штанов и стянул им руки сына. Ничего не говоря, отец намотал волосы непокорного себе на руку и заставил Феанора склонить голову себе на плечо. Теперь Финвэ мог свободно целовать шею Пламенному и ласкать его тело как пожелает. - Ты хотел узнать правду, Феанаро, - жарко прошептал отец на ухо первенцу, торопливо расстёгивая пуговицы на рубашке сына и поглаживая тело непокорного под одеждой. – Моя свадьба – это воля Валар. - Кто они такие, чтобы вмешиваться в наши дела? – прошипел Феанор, подавив болезненный стон, когда отец оставил новый засос на коже шеи, скрывая след от него в длинных волосах сына. – Пусть смотрят за своим Мелькором, который сидит у них в Чертогах и приглядывают за ним. Что им за дело до нас? - Валар не слепые, Феанаро. – вздохнув, ответил отец, расстёгивая ремень на штанах сына и делая привычные движения рукой для того, чтобы возбудить отпрыска. – И, конечно, им не нравится то, что происходит. Они знают про наши отношения и не одобряют их. Поэтому мне было приказано жениться на той из ваниар, которую выбирал сам Манвэ. Смирись, Феанаро, и не делай глупостей, прошу тебя! - Что их не устраивает в наших отношениях? – прошептал Пламенный, прикусив нижнюю губу, чтобы не застонать, когда пальцы отца грубо вторглись в него, заставляя вновь испытывать возбуждение и стыд. – Я не понимаю, для чего тогда они вообще пригласили вас в Валинор? Для чего им мы? Или они держат нас, словно ручных зверьков? - Феанаро, но это же противоестественные отношения между родителем и ребёнком. – объяснил отец, которого терзало чувство вины за то, что сейчас происходит и одновременно всё это дико возбуждало. – И будь поосторожнее в выражениях, сынок, нас слышат. Такого быть не должно. Это - неправильно. Это - противоестественно. Но Нолдоран не мог отказаться от такой своей любви к сыну, хоть она была порочной и греховной, по словам Валар. У него просто не было сил. Однажды он честно пытался бросить всё и не встречаться некоторое время с Пламенным, но не смог прожить без первенца и дня. И тогда Финвэ просто махнул на всё рукой и решил – пусть всё идёт своим чередом. Он любил Феанора и как сына, и как любовника. Не давая первенцу времени подумать и продолжить разговор, Финвэ вошёл в него полностью и стал быстро двигаться именно так, как любил Пламенный. Феанор кусал губы, коротко и глухо стонал, однако не говорил ни слова, что насторожило Нолдорана, хорошо знавшего нрав своего первенца. Наконец, когда Финвэ кончил в сына и вытер свои руки платком, он соизволил освободить запястья пленника. Феанор повернулся и посмотрел на отца взглядом полным ненависти и презрения. Нолдоран отступил к стене, потому что взгляд этот убивал и делал невыносимо больно. Больше всего Финвэ боялся презрения сына. - Мне всё равно, что Валар приказали тебе. –голос Феанор был глухим и хриплым, а взор ни на секунду не оторвался от взора любовника. – Ты должен иметь собственную волю. Я хочу, чтобы выбор ты сделал прямо сейчас. Я или она. Если ты страшишься гнева Валар - мы можем уехать в Эндорэ. Тэлери обещали мне корабли. Мы можем уехать прямо сейчас! Решай, отец! - Я не могу сделать, как ты просишь, Феанаро. – с болью в голосе произнёс Финвэ, отводя взгляд в сторону, в то время как ногти вонзались в ладони до крови. – Пойми меня и ты. Я – Нолдоран. Я управляю моим народом. Мне должно быть там же, где и мои нолдор. И я не могу ослушаться воли высших существ. Не лучше ли нам забыть об этом разговоре? - Забыть? –Феанор, казалось, совершенно обезумел. – Хорошо. Забыть я смогу. Я забуду о том, что у меня есть отец. И это был последний раз. Не пытайся увидеть меня. О, как же ты жалок! Финвэ увидел искаженное гневом и невыносимой болью лицо первенца. Феанор снова рассмеялся, но смеялся он теперь над отцом и над его чувствами, а потом, всё ещё продолжая смеяться, сын вышел на улицу. Тишина заставила Нолдорана выйти из оцепенения. - Сын мой! Сын мой! – воскликнул Финвэ, но никто не откликнулся на его зов. - Amin mela lle! – прошептал отец, сползая по стенке и держась за сердце.