пыльный розовый

      Джисон любит, когда холодные снежинки теряются в пыльно-розовых волосах Тэён. Любит, даже просто обожает, готова часами на это смотреть. Но удаётся – максимум пару секунд, пока Тэён не скроется за углом. И не исчезнет как будто бы навсегда. Младшая знает – нет, не навсегда, но почему-то всё равно пугается каждый раз. Тэён знает, что где-то существует девчонка, ростом с высокого парня, которая бегает за ней хвостиком и просит научить играть на пианино. Но у старшей с пианино связаны свои воспоминания, и она больше никогда не хочет к нему прикасаться, ни-ког-да. Сама по себе она горда, что её рост перешагивает отметку в сто пятьдесят сантиметров, но десяток таких же с удовольствием отобрала бы у своей гигантской знакомой.       У Джисон длинные пшеничные волосы, розовая шапка и теплые варежки, пар изо рта от холода, любовь, которая выдохом может раскачать целый мир. Она сама себе уже не верит, не понимает, что чувствует и главное – зачем? Но почему-то продолжает наблюдать за холодным снегом в чужих волосах. Зима так волшебна в такие моменты, тепло внутри становится таким ощутимым, когда снаружи настоящий минус. Снег тает и на лице словно слёзы, хотя всего лишь вода. А так бы хотелось, чтобы были слёзы. Чтобы не за чем было сдерживаться, чтобы можно было заплакать, а в ответ бы кто-то обнял и сказал "всё будет хорошо и даже ещё лучше"       Джисон любит петь, и она так бы хотела, чтобы Тэён написала для неё пару мелодий, исправила бы ошибки в стихах, а потом у них получилась бы самая красивая и нежная песня на свете. И Тэён бы играла на пианино, а Джисон бы пела, нежно-нежно-нежно. Там была бы красивая рифма и чудесный ритм, каждое слово бы пахло любовью, её бы хотелось слушать ещё и ещё. Но Тэён продолжает говорить «прости, я больше не играю». Тэён продолжает читать книжки ночами, а Джисон рано ложиться спать, потому что вечером начинает болеть голова, распухать от грустных мыслей, глаза наполняться слезами. Поэтому младшая любит зиму – можно сказать, что это просто снег. И что он совсем не солёный.       Тэён любит пончики с вишней, которые продаются в кондитерской напротив их дома. Они соседки, квартиры совсем рядом, а их мамы – лучшие подружки. Только Тэён уже двадцать три, а Джисон сладкие шестнадцать. Старшая уверенна, что это глупый выброс каких-то там неправильных гормонов, уверенна, что это все скоро пройдёт. Джисон знает, что это не те чувства, которые вообще когда-то могут пройти. Грустно, обидно, причём обоим, причём уже долгое время. Словно бесконечная жвачка, которую можно тянуть до конца. Но пора бы и прекратить.       Во рту сладкая горечь, которую не скрыть ни одним мятным чаем на этой планете, которую не заглушить ничем. Тэён курит сигареты, замерзшие красные пальцы, а у Джисон варежки – тёплые, хочется плакать. Они почти одновременно выходят из парадного, переглядываются, но молчат. Джисон просит помочь с уроками, потому что она прочитала ту глупую статью «как соблазнить парня старше», а это просто берет и срабатывает. Тэён иногда забывает, что кушать тоже надо, худеет ещё немного, а Джисон ест днём и ночью, но куда всё уходит – не ясно вовсе. Волшебство какое-то. Они обе такие разные, но при этом - слово две части чего-то целого. Чего-то такого важно и недосягаемого, что становится даже немного страшно.       Почему так волшебно сидеть просто рядом и говорить о том, что орхидеи красивые? Тэён больше любит те сорта, которые вкусно пахнут. Она вообще любит запахи вкусные, только чтобы не цитрусовые. Они у неё связаны с пианино, а пианино… Джисон говорит, что бледно-розовый очень к лицу старшей, та только улыбается в ответ – все почему-то говорили, что это по-детски. Но тогда почему они запрещали ей покраситься, когда она была подростком? Взрослые не руководствуются логикой. Никогда. - Тебе было бы хорошо с колосками. Попробуй когда-то. - Тэён говорит это между фраз, между строк, между формул и пауз. Словно никто не должен её услышать. Но Джисон всегда слышит.       На следующее утро холодная зима встречает всё такую-же замерзшую Тэён, а потом выходит Джисон, у которой из под шапки выглядывают две длинные косички. Хочется стать чуточку ближе к своему идеалу, вот только Тэён боится и ненавидит людей, а слова «отношения» и «любовь» вообще не произносит. Забыла их уже много лет назад. Снег становится только хуже, холодно, как в аду. Длинные пуховики и трехметровые шарфы мешают наслаждаться прекрасным миром, под ноги даже смотреть сложно, что говорить о горизонте (и чужих волосах). Хочется какой-то весны, оттепели, чтобы можно было ходить в кроссовках и юбках покороче.       У Джисон тоже бывает, когда песня заканчивает играть в наушниках, в эти несколько секунд до следующей, когда слышно собственное сердцебиение, бедная девушка погружается с угасшей верой на дно океана. Вот это – точно конец пути и последняя точка, а потом новый вдох и можно любить с новой силой, можно всем вокруг дарить эти волшебные чувства, которых так не хватает нашему миру. Она из тех, кто ищет прекрасное во всём, даже в надоевшей тошнотной школе, злых одноклассниках, неразделенной любви и холодной зиме. Если всегда говорить «плохо», то даже «хорошо» может тоже стать ошибкой. Но она верит, что Тэён – это единственная не ошибка в её жизни. Единственное правильное решение.       Тэён в этот день не выходит, Джисон знает, что, вероятнее всего, она плачет закутавшись в теплое одеяло. Девушка впервые решает купить пару сладких вишневых пончиков и без приглашения позвонить в чужую дверь. Ей открывает большое одеяло, видно только одно лицо и пару розовых прядей, совсем немного красноватые глаза, значит, всё таки плакала. Ей никто еще никогда не приносил ничего сладкого, просто так, без причины. Она молча впускает девушку в квартиру. Тут всё усеяно незнакомыми для Джисон картинами, рисунками неизвестных художников, на пианино лежат какие-то вещи и сумки, пахнет ароматными свечками, кажется, шоколадом. Тэён говорит, что лучший друг тот, который разбирается в чаях, а Джисон, совершенно случайно, очень любит чай. И Тэён. И розовый цвет. И волшебный зимний холод этого января. Джисон просто любит эту жизнь и всё, что происходит вокруг.       Они молча пьют чай, редко говорят о чём-то, но больше все-таки молчат. Иногда хочется просто с кем-то посидеть рядом, чтобы понять, что ты не такой уж и одинокий. Что есть кто-то, кто готов терпеть тебя даже в такие, казалось бы, ужасные моменты. В такие моменты, когда даже ты себя терпеть не можешь. Джисон эту историю знает от мамы, но когда Тэён вдруг начинает всё это рассказывать… Звучит совсем по-другому. Звучит так болезненно, глупо и мерзко, что слёзы сдержать все-таки не удается. А сколько лет удавалось…       Просто у Тэён был плохой опыт в отношения, но Джисон неожиданно говорит глупое, немного детское «был, да сплыл». Тэён в душе тот еще ребёнок, поэтому в ответ она улыбается. Младшая снова повторяет свое «научи меня играть на пианино». Тэён понимает, что пора сдувать с него пыль и снова плыть по клавишам, как по волнам. Пора действительно становиться старше. Пора наконец-то любить себя. И кого-то еще.       Джисон улыбается, словно самое тёплое зимнее солнце, словно она не знакома со слезами, бедами и горем. Словно она ждала этого всю свою жизнь. Словно она была рождена именно для этого момента, словно она распустившийся бутон орхидеи, который ты так долго ждал этой зимой. Словно она из тех сказок, в которых всегда хороший конец. Просто Тэён сказала своё да, а не очередные выдуманные истории, очередные отказы и грубоватые слова. Тэён просто сказала "да". Может быть даже во всех смыслах. Джисон верит, что во всех смыслах.       Она её вдруг обнимает и тихо шепчет «спасибо». Мурашки бегут по телу. Тепло теперь не только внутри, но и снаружи. Бьётся чужое сердца, как будто внутри неё самой, так близко-близко, что становится страшно его разбить. Но сердце Тэён теперь сделано из самого крепкого железа, а руки Джисон – самые мягкие и нежные, точно такие, как песня, которую они написали вдвоем. Песня о них. О поцелуях, ночных книгах, о мягких закатах, холодном снеге и покрасневших на морозе пальцах. О белоснежной коже, прикосновениях, о пианино, вкусных вишневых пончиках, о соседках, живущих в квартирах напротив, о словах, которые никому не забыть. А самое главное – песня про слёзы. Про те самые, которые получаются, когда ты до жути счастлив. Когда в тебе начинает биться еще одно сердце. Когда «любовь» заменяет любое «плохо».