Как поцеловаться, чтобы не подсесть?

Тучно. В небо прыснули из невидимого шприца алой жидкости, которая растекалась непропорциональными пятнами, образуя закат. Комната была захламлена вещами уже несколько дней и не было никакого желания это поменять. - Ты любишь лайм? – голос со стороны. - Да, наверное. - А помидоры? - Тоже. Молчание. - Давай съебёмся? *** Велосипед катился с той скоростью, насколько ноги, облачённые в болоньевые штаны, могли крутить педали. В этом году зима трескучая, даже сопли замёрзли в носу. Хоть не текут на губы. Сплошной позитив. - Ничего, что уже темно? – на такое заявление взгляд сам собой устремляется в небо. Серые потоки облаков намекали на снежную ночь, хотя полосы тёплого света всё ещё проглядывали сквозь них. Однако это не сулило долгой прогулки, так как через полчаса глаза уже ничего не будут различать. Яра ехала дворами, из-за чего колёса постоянно подскакивали на скрытых в снегу кочках или падали в такие же невидимые ямы. Она остановила свой транспорт возле небольшого круглосуточного магазина. - Ты зачем туда? – Соня затормозила, упираясь одной ногой в землю. Через несколько минут Яра вернулась с двумя бутылками газированного напитка. На зелёной обёртке было написано «со вкусом лайма». Сомнительно, конечно. - А где газировка с помидорами, я не поняла? - Ну материализуй её мысленно, не знаю. Воздух обжигал ноздри, изо рта валили клубы пара и прилипали на очки тонкой плёнкой. В округе никого не было, в такой мороз вряд ли есть у кого-то настроение для прогулок. Только, разве что, у тех, кому тяжелее сидеть дома. Чем дальше две фигуры уезжали от пятиэтажек по главной трассе, тем меньше по радиусу становились огоньки только что загоревшихся фонарей. С обеих сторон возвышались деревья – чёрные и голые. Потоки ветра сбивали с них вчерашний снег. Он прилипал на лицо путника, потом скатывался каплей холодной воды. Соня подумала о том, что её щёками снова можно будет скрести пятки. Очки отсвечивали горящие фары проезжавших мимо автомобилей, и эти блики застревали в фигуре Яры. Проедь она чуть дальше, темнота бы полностью съела её силуэт. Соне стало не по себе. Яра резко свернула с трассы на поле и её велосипед неуклюже и уже без контроля поехал по клубням затоптанной снегами травы пока не завалился на левый бок. Яра ловко с него спрыгнула и оставила лежать как ненужную вещь. Соня подбежала к ней, ноги слегка запутались. Длинные штаны волочились по земле и стелились под ботинки. - Ты меня забыла, дура! - Да куда ты денешься? - Да хоть в лес. - Ну-ну. - Яра! - Соня! - Яра-а-а-а - Сон-я-я-я Девушки расхохотались, совмещая и крик, и кашель, и хрип. Над головой закружились бледные звёзды. Что сейчас можно увидеть? Соня прищурила глаза и посмотрела на яркую белую луну сквозь зелёный пластик бутылки. Словно кошачий глаз, та, не мигая, тоже посмотрела в упор. - У луны глаза красивее, чем у тебя. - Не сомневаюсь, – в черноте блеснул огонёк зажигалки и тут же сбежал на сигарету. От холода, наверное. – Но со мной веселее. - Не сомневаюсь. Ты такая дурочка. - Ну-ну. А знаешь, что? – Яра отпила странный зелёный напиток, ничуть не напоминающий лайм, а только таблетку от горла и посмотрела на Соню. Та постукивала зубами, поправила шарф, но в целом была спокойна. - Что? - Мой друг - Никогда не грустит - И пьёт эту ночь - Вместе со мной Бутылки стукнулись, вода прожгла в снегу пару зелёных плешин. Как же смешно, когда всё далеко. - Дыхни на меня! – Соня подсела к девушке. На самом деле на поле не оказалось ни одного камушка или глубинки, только трава косилась и падала, закрывая собой часть горизонта. Недалеко утопилось небольшое болото, о котором все забыли. Яра выпустила пар на очки. - Вы пьяны, газировка на вас плохо действует. А вы знаете, что это чревато алкодиспансером? - Чё-ё-ё-ё? Яра обрушила весь свой вес на товарища по несчастью. Всколыхнулись снежинки и упали на шапки, а две фигуры прочно легли на землю. Соня почувствовала, как дыхание Яры разогревает её замёрзший нос и испугалась, что сейчас начнётся всемирный потоп в её гортань. Она неуклюже поцеловала её в нос, оставляя шершавый след. - Твои губы как пемза для ног. - И щёки. - И вообще всё, – она легонько зажала нижнюю губу девушки своими губами и слегка пососала её. Слюна быстро остывала и одно мгновение оставалась льдинкой на лице. Теперь Соня почувствовала, как нечто прекрасное внедряется в этот мир. Не большой, но хотя бы этот, в поле. Она охватила губы Яры, создавая поцелуй. Тепло застряло где-то на половине и перекатывалось в зависимости от того, кто брал инициативу. Рука оставляет полосу, перемещаясь за голову. Дыхание. Смешок. Жарко в минус тридцать. Ярина ладонь освобождается от варежки и перемещается где-то между Сониных ягодиц. - Я погреться, – закусывает губу. Дурочка. Действительно. - Ты думаешь, я через болоньевые штаны что-то чувствую? - Оу. - Ну, у меня стояк. - Я уже воображаю, продолжай. Соня смеётся и освобождается из объятий. Конечности кое-как понимают, что они кому-то принадлежат. Синее серебро вокруг и ни души. Циклопическая луна и Яра. И Яра. *** Я хочу согреться. Соня прижимается губами к ключице и прикусывает её. Под ногами мечутся вещи и хлам. На диване лежат тетради и канцелярия, но тут же всё это летит на пол. Яра чувствует, как потеет её тело и как сильно ей хочется поцеловать Соню во внутреннюю сторону бедра. Разве это не тяжело, оставаться собой, когда всё идёт под откос? Разве это не прекрасно – делать любовь из ничего? Ветер ломится в окно, но сил у него не хватает. Небо разозлилось и наконец спустило из облаков белую небесную соль.