Братские чувства

В комнате темно. Казалось, что они сидят здесь так долго, что глаза должны были привыкнуть, но нет. Тогда подумалось, что на глазах какая-то повязка, но вот загвоздка, они бы почувствовали ее. Как два Асгардских Бога здесь оказались? Это знает лишь тот, кто их сюда запрятал. — Локи, ты здесь? — первым отозвался Громовержец, так как он был более смелым, чем его братец. — Ты надеялся избавиться от меня? — их голоса разносились в помещении как-то неестественно, а это значит, что в помещении нет ни окон, ни дверей. Тишина в ответ и лишь недовольное сопение. Кому понравится такой язвительный ответ? Правильно. Никому. Молчание затянулось. Казалось, что в воздухе повисло вполне ощутимое напряжение между родственниками, которые были полностью увлечены мыслями, но их кое-что отвлекло. Конечно, братья не сразу поняли, что происходит, ведь это слишком неожиданно. Послышался голос. Он исходил отовсюду, но и ниоткуда, что мешало понять где находится источник речей. — Вы оба знаете почему оказались здесь, — никому из Богов ранее не доводилось слышать этот голос. Даже похожий. — Да что-то не верится, — Тор поднялся с пола, начиная озираться в поисках хоть какой-либо зацепки, но ничего не было. Вокруг было все так-же темно и пусто. — Посидите, подумайте. Времени у вас очень много, — следом раздался настолько громкий и злорадный хохот, что парни поспешили закрыть свои уши руками, дабы ничего не случилось. Этот смех обволакивал их обоих и все пространство вокруг, словно это была вода, а не просто какой-то звук. Все в этом помещении текло иначе. Тор опустился на колени. Он редко чувствовал себя столь беспомощным. Локи молчал, словно набрал в рот воды. Прислушивался, принюхивался. Бог хитрости старался распознать все вокруг себя. Хорошо, что было и так понятно, что напротив сидит его брат. Хоть в чем-то проще. — Локи? — хоть и сказано это было тихо, но эхом разнеслось по всей комнате, что заставило Лафейсона вздрогнуть. — Что? — парень уперся лбом в колени, тихо выдохнув. Он догадывался, что означали слова незнакомца. — Как думаешь, что этот голос имел ввиду? — убрав со лба парочку непослушных прядей, Одинсон отвел одну руку назад, пытаясь нащупать стену, после чего вторую протянул вперед, — я нашел опору, предлагаю переместиться к ней. Локи принял этот простой и понятный, в данной ситуации, жест, но его сердце затрепетало. Стараясь успокоить свой голос, который бы точно задрожал при любом слове, Бог приложил ладонь к лицу, охлаждая неожиданно покрасневшие щеки. Когда под спиной оказалась крепкая опора «в лице» стены, братья почти одновременно выдохнули. Оба молчали. Локи притянул колени к груди и обнял их одной рукой, а второй оперся о пол, чтобы сидеть было удобнее. Тор задумался, откинув голову назад так, что уперся затылком в стену. Что делать дальше он не знал, зато знал его милый братец, но молчал. — Я…я знаю, что хотел голос, — время шло так медленно, словно минута длилась целый час, но юноша не сдержался и прервал тишину. — Что ты сказал? — какое-то время помолчав, Тор встрепенулся и наклонился вперед, — ты давно это знаешь? — Как только голос это произнес, — каждое слово становилось тише и тише, ведь обстановка точно накалялась. — Ты серьезно? Почему ты молчал все это время? Мы бы могли уже выбраться, — Бог Грома зачесал волосы назад и слегка покачал головой, — ладно, говори, что он имел ввиду. — Мы должны признаться друг другу в…секрете, — Лафейсон немного поежился от собственных слов, ведь это означало, что и ему придется сказать чистую правду. Что-то подсказывает, что соврать здесь не получится. — Каком секрете? — Одинсон развернулся лицом прямо к брату, хоть и не мог его наблюдать, но он чувствовал. И чувствовал то, что Локи нервничает, что-то скрывает и не хочет признавать. — Тот, что может оказаться для нас опасным, — Тор все не мог понять, какой именно секрет требовался, но были предположения, которые так и остались в голове громовержца, — да как ты все еще не понял? — Мне кажется, что я догадываюсь, — Одинсон аккуратно положил руку на пол, начиная медленно придвигать ее ближе к брату, ведь он догадывался, что наткнется на его руку, — мы должны доверить друг другу самую сокровенную тайну. В ответ только тишина. Почему-то именно сейчас бесстрашный Тор начал бояться, словно маленькая девочка, которая в первый раз…влюбилась? И не знает, что это за чувство. Такое ощущение, что сердце из груди выпрыгнет и найдет уютное убежище в руках у брата. Честно говоря, громовержец был совершенно не против такого развития событий, хотя сердце хотелось бы оставить внутри тела. Аккуратно взяв небольшую и аккуратную руку Локи в свою, Тор поднес ее тыльной стороной к своей щеке, чуть прижавшись. Лафейсон молчал, закусив губу. Он и сам знал, что от них требуется, но не хватало сил начать говорить первому. Он знал, что много всего сделал и что его брат не должен питать к нему ничего, но то, что Тор сделал, заставило пересмотреть свою позицию. — Локи, я начну первый, — тяжелый вздох и Тор аккуратно кладет свою теплую ладонь на талию брата, притянув к себе, — ты помнишь как мы вместе росли? Рассказывали друг другу наши тайны и секреты. Именно тогда мы делились тем, кто кому нравится. Я уверен, что ты помнишь, поэтому не отвечай. Так вот. Тогда я сказал тебе не совсем правду. Я уже тогда смотрел на тебя и понимал, что ты для меня такой близкий человек, только что мог подумать маленький мальчик? Что ты мой лучший друг и только. Но время шло, мы взрослели и я постепенно начал понимать, что не прав. Ты становился таким…прекрасным. Сам того не замечая, я просто влюбился в тебя. Да, Локи, да. Не думал я, что говорить это будет так сложно… Локи прикрыл ладонью лицо, стараясь не выдавать своих эмоций и чувств. Хотя, Лафейсон догадывался, что его брат куда более проницателен, чем кажется. Ладонь Тора, лежащая на стройной, для парня, талии, была такой горячей и большой, что очень сильно мешало думать. Локи придвинулся к брату ближе, осторожно положив на его грудь ладонь. Темнота заставила все органы чувств обостриться, что каждое ощущение было во сто крат сильнее. — Ты чувствуешь тоже самое? — тихий шепот прямо над ухом заставил Лафейсона вздрогнуть, но ответить он не мог. Вместо ответа Локи приподнялся, чтобы их лица были на одном уровне и мягко прижался щекой к щетинистой щеке брата. Тору прибавилось смелости и его вторая ладонь мягко коснулась слегка напряженного бедра Локи, который положил голову на плечо громовержца, поглаживая его крепкую грудь. — Брат, я тоже хочу кое-что тебе сказать, — Одинсон не ожидал, что Лафейсон заговорит с ним, от чего даже прекратил легкие движения руками, — я…тоже чувствовал, что ты мне ближе, чем казалось. И знаешь, иногда я даже думал о нашей близости. Локи замолчал, чувствуя, как улыбается его брат. Как он это понял? Объятия стали крепче, роднее, а щека Тора характерно двинулась. Громовержцу понравились слова Лафейсона, как же иначе. Одинсон аккуратно взял брата под коленом, перекидывая его ногу через свои и даже заставляя его сесть в позу, так сказать, наездника. Локи был совсем не против такого расклада, ему понравилось находиться так близко к желанному телу. — Как это было? — горячие ладони медленно прошлись по плавному изгибу спины Лафейсона, после чего остановились на стройных бедрах. — Это было очень чувственно, — Локи медленно облизнул пересохшие губы и обнял брата за шею, откровенно прижавшись к груди. — Расскажи все подробно, — Одинсон закрыл глаза, уткнувшись носом в висок и втянул носом приятный запах волос. — Я не могу, брат, — Лафейсон вздрогнул, когда горячая ладонь крепко сжала его ягодицу, после отпуская, — не надо… — Ты ведь хочешь этого, — Тор прав, абсолютно, но ведь как можно этим заниматься, когда за вами наблюдают и ждут чего-то, хотя может ждут именно этого. — Брат, остановись, — не смотря на слова, голос выдавал истинное желание. Дыхание Локи давно сбилось, только теперь Одинсон это слышал очень четко и ясно, понимая настоящую реакцию. Тело отвечало на каждое прикосновение гораздо охотнее. Тор знал, что отказ этот не настоящий и аккуратно забрался ладонями под верхнюю часть одеяния, что состояло из рубашки и пиджака. Ведь забрали их, когда братья находились на небольшом отдыхе, так сказать. Из уст Локи вырвался сдавленный стон, а сам он уперся лбом в крепкое плечо громовержца. Лафейсон сжал руками футболку брата, глубоко вдыхая тяжелый воздух ртом. Тор медленно провел руками вверх, по подтянутому животу до вздымающейся груди, ощущая кончиками пальцев каждую мышцу. Локи, даже неожиданно для себя, прикоснулся губами к шее Одинсона, поощряя действия. Тор мягко надавил на напряженные бусинки розовых сосков, получая ответный, более явный, стон. Громовержец медлил, начал расстегивать пуговицы на рубашке брата, очень медленно. Одна за одной, они открывали доступ к нежной коже. Локи решил не отставать от брата и стянул с него толстовку, отбрасывая в сторону, после чего взялся руками за край футболки, начиная медленно тянуть вверх. Одинсон покончил с ненавистными пуговицами и стянул с брата рубашку вместе с пиджаком, откидывая к своей толстовке. Тор приподнял брата, взявшись руками за его ягодицы и талию, начиная покрывать поцелуями шею и выпирающие ключицы юноши. Лафейсон сомкнул губы, издавая приглушенный стон и не выпуская из рук скомканный край футболки. Одинсон резко прикусил нежную белую кожу брата, которую сейчас он не видел, но знал, что она такая всегда была, есть и будет. Локи всегда прекрасен. Такой отзывчивый и чувственный Лафейсон слишком непривычен. Всегда сдержаный и утонченный, он извивался в крепких руках Тора. Локи все же смог стянуть с брата футболку, отправляя к остальной одежде. Наконец-то он смог сделать то, о чем мечтал больше всего. Тонкие пальцы Лафейсона начали медленно очерчивать рельефное тело, начиная от упругой груди и вниз, до выделяющегося треугольника. Локи улыбался. Легко и правдиво. Как довольный ребенок, который смог добраться до спрятанной конфеты. Тор замер, ожидая, когда братец закончит изучать торс громовержца. — Тебе нравится? — тихий шепот словно разнесся по всей комнате и попал в цель, в мысли Локи. — Жаль, что я не могу посмотреть на это, — нотка горечи скользнула в словах Лафейсона и он остановился, вернув руки на крепкие плечи брата, — поцелуй меня. Но Тора и не надо было просить о таком действии. Без задней мысли громовержец коснулся губ юноши своими губами, растягивая момент их первого поцелуя. Не торопясь, стараясь запомнить каждое движение тела брата и каждую свою мысль в этот момент, Одинсон мягко надавил на нижнюю губу юноши, чуть оттягивая вниз, после чего юрко скользнул языком глубже. Локи отдался полностью своему брату. Он мог ему довериться и пользовался этим. Локи тихо стонал, тяжело дыша и слегка ерзая на бедрах брата, стараясь прижаться как можно ближе к горячему телу. Жарко, слишком. Лафейсон отвечал на дурманящий поцелуй брата, который так и норовил свести с ума. Но Локи прервал поцелуй, отклонив голову назад и жадно хватая ртом воздух. Тор не хотел терять ни минуты, поэтому его руки, спустившись по утонченному торсу юноши, начали быстро расстегивать ремень на брюках брата. — Постой… — Локи вздрогнул, чувствуя, как руки брата невзначай касаются возбужденного паха. — Не сейчас. Я наконец-то могу стать к тебе ближе, — Одинсон не остановился, даже когда Лафейсон схватил его тонкими пальцами за запястья. Тор вновь впился поцелуем в губы брата, но в этот раз все было куда более страстно и развратно. Разобравшись с ремнем и молнией на брюках, Тор резко впустил ладонь под одежду, накрывая ею возбужденный орган через нижнее белье. Локи резко прервал поцелуй и охнул, выгнувшись в спине и втянув живот. Одинсон, покусывая плечо брата, начал медленно двигать ладонью, надавливая пальцем на головку. Лафейсон начал вырываться и, когда брат его отпустил, начал двигаться назад, но вскоре остановился. Положив одну руку на бедро Тора, второй начал расстегивать джинсы Одинсона, но пальцы не слушались и юноша старался не торопиться, чтобы не ошибиться. Локи делал подобное только в своей голове. Кто бы мог поверить, что столь привлекательный юноша не такой опытный в сексе, как многие из его окружения. Даже собственный брат. Случалось такое, что Лафейсон слышал из комнаты Одинсона странные звуки, которые он даже не хотел идентифицировать, но приходилось. Ведь бывало это довольно часто. Только сейчас Локи хотел заставить брата чувствовать, что все то, что было ранее, сильно отличается от того, что сделает для него брат. Тряхнув головой, Лафейсон расстегнул молнию на джинсах и был удивлен, когда, просунув руку под них, не обнаружил там привычного нижнего белья. — Ты.? — слова застряли в горле юноши, а сам он лишь смотрел в темноту, вслушиваясь в тяжелое дыхание Тора. — Удивлен? — мягко коснувшись рукой щеки брата, Одинсон мягко провел большим пальцем по нижней губе. Словно большой кот, Локи мягко лизнул подушечку пальца, после чего наклонился ниже. Стянув джинсы с брата немного ниже и почувствовал, как его щеки коснулся горячий орган. Лафейсон вздрогнул, слегка повернув голову в сторону и коснулся выступающей венки губами. Выдохнув горячий воздух на член, Локи неспешно провел рукой по торсу юноши вниз, после чего медленно обхватил ладонью основание. Тор тихо простонал и слегка двинул бедрами, откинув голову назад. Локи закрыл глаза, стараясь опираться только на оставшиеся органы чувств. Коснувшись губами крупной головки члена, медленно начал посасывать ее, после чего попытался начать вбирать орган глубже в рот, массируя рукой яички. Но, из-за своей неопытности, юноша резко отстранился и закашлялся, на что Одинсон моментально среагировал. Нежно погладив брата по щеке, парень наклонился и аккуратно коснулся губами лба, после чего тихо прошептал: — Тише-тише, расслабься, — тихий и соблазнительный тон громовержца заставил Локи тихо охнуть, вздрогнув. Медленно кивнув, чтобы брат почувствовал рукой движение головы, Лафейсон вновь наклонился вниз и медленно начал водить языком по каждой выступающей венке на члене, стараясь смазать слюной весь орган, после чего вновь медленно вобрал в рот головку, во второй раз пробуя вбирать глубже, медленно лаская языком. Одинсон, положив ладонь на затылок брата, аккуратно поглаживал его, покусывая губы и сдерживая рвущиеся стоны. Тору нравилось то, как старался его любимый брат. С каким рвением он доставлял удовольствие и, очевидно, сам его получал. Но терпение не железное. Громовержец резко отстранил своего брата, который даже громко охнул, но не успел Лафейсон даже вопрос задать, как уже лежал спиной на скинутой ранее одежде. Тор навис над братом, накидываясь на давно манящее тело, словно оголодавший от ласки и близости. Страстные поцелуи и укусы, быстрые движения руками по извивающемуся телу. — Локи… Я тебя люблю, — тихо прошептав на ухо заветные слова, Одинсон резко стянул с брата брюки, выпустив на свободу возбужденный член, который требовал разрядки. — Мне страшно, — впервые за всю свою жизнь, Лафейсон решился признаться в этом, ведь он чувствовал, что теперь может верить своему брату намного больше. — Ты со мной, все будет хорошо, — неожиданно нежный и интимный поцелуй в щеку заставил уверовать в это всем сердцем. Лафейсон крепко обнял брата за шею и позволил стянуть с себя брюки, после чего, закинув ноги на поясницу Тора, аккуратно стянул его джинсы ниже, обнажая крепкие ягодицы. Парой пальцев Одинсон провел по губам брата и медленно ввел их внутрь, играя с шаловливым языком, сжимая его меж пальцев и слегка царапая ногтями. Убедившись, что пальцы достаточно увлажнены, громовержец, надавив на бедро брата и заставив развести ноги шире, коснулся пальцами напряженного колечка мышц, начиная медленно водить по нему, стараясь расслабить. Локи закусил губу и глубоко вдохнул, вспоминая что-нибудь хорошее, а ведь было много чего. Связанного именно с Тором и никак иначе. Увлеченного своими мыслями Лафейсона вытянуло обратно, когда пальцы немного грубо вошли внутрь, раздвигая туговатые стенки. С особой осторожностью и нежностью, покрывая поцелуями стройные бедра брата, Одинсон медленно вводил пальцы все глубже и глубже, а Локи в ответ все сильнее расслаблялся, начиная двигать бедрами навстречу. Вскоре Тор понял, что его брат более-менее готов к дальнейшему, хоть и не совсем, но ждать сил не было. Вынув пальцы, громовержец проложил дорожку нежных поцелуев от талии брата вверх, до мочки его уха, обхватывая ее губами и слегка покусывая, чем постарался хоть немного отвлечь от своих дальнейших действий. Обхватив ладонью крупный член, Одинсон несколько раз провел ладонью по стволу, после чего приставил ко входу, но не входя внутрь. Проложив дорожку поцелуев до губ брата, Тор двинул бедрами и начал медленно входить, ощущая, как меняются его ощущения от этой близости. Лафейсон кусал губы, царапал ногтями плечи и спину брата, стараясь прижаться к его крепкой груди как можно крепче, теснее. Момент их близости был таким долгожданным для обоих. Остановившись на половине, Одинсон начал делать легкие поступательные движения, чтобы брат постепенно привыкал. Тянуть время уже не было сил и Одинсон, как только получил в ответ движение бедрами, сразу начал наращивать темп. Локи терпел, кусая губы до крови. Он не собирался останавливать своего брата, когда тот взял слишком быстрый темп, но тот и сам вскоре понял это, замедляясь. Но, через какое-то время, движение за движением Тор входил глубже и быстрее, подгоняемый громкими стонами Локи. Лафейсон начал кусать губы громовержца, чтобы хоть как-то сдерживать свои стоны. Слишком горячий воздух обжигал их тела, окутывал пеленой страсти, заставляя обоих забыть о том, где они вообще находятся. Слишком много накопилось за все время. Локи провел ладонью по напряженной спине брата, сжав после ягодицу, слегка царапая. Громкие стоны Лафейсона стали для Одинсона настоящей музыкой, которой тот полностью наслаждался, совершенно позабыв о необходимости сдерживать себя, ведь его брат был не очень подготовлен к такому. Стоны Локи становились все громче и, выгнувшись в пояснице, парень начал кончать, сжимая орган внутри себя и кусая губы. Тор тихо прошипел от резкой узости прохода, замедляя движения, но все еще не прекращая их. Каждый толчок становился глубже и сильнее, что означало, что и сам громовержец уже на пределе. Пара последних движений и Одинсон излился внутрь брата. Тяжело дыша, громовержец оперся на локти по бокам от головы Локи и закрыл глаза. Лафейсон, еще крепче обняв Тора за шею, прижался к груди, боясь отстраниться и потерять то, что они имеют сейчас. Близость. Когда Одинсон отдышался, то приподнялся на вытянутых руках и сел, после чего помог сесть своему брату, аккуратно придерживая его за талию. — Все хорошо? — нежное касание губами виска и Лафейсон улыбается, только жалко, что громовержец этого не видит. — Лучше и быть не может, — если кому-нибудь рассказать, что происходит и происходило, то не поверят. — Нам пора, — Тор улыбнулся и кивнул в сторону приоткрытой двери. Видимо, они были так заняты друг другом, что не заметили, как получили доступ на волю. Одинсон застегнул джинсы и надел верхнюю часть одежды, после чего принялся помогать все еще ослабшему брату, которому становилось все лучше. Покончив с этим, парни поднялись с пола и медленно пошли на выход. Кто знает, что может быть за этой дверью? Первым вышел Одинсон, который позвал за собой брата. За дверью оказалась обычная улица с множеством прохожих, проезжающих машин и небоскребов. Обоим парням это показалось странным, а обернувшись обнаружили, что вышли из самого обычного дома, в окнах которого видны люди, занимающиеся ежедневной рутиной. — Это было, черт возьми, странно, — Тор усмехнулся и покачал головой, после чего сложил руки на груди. — Какая уже разница. Пошли поедим, я голоден, — Локи глянул на брата и легко ткнул кулаком в его плечо, после чего повернулся и пошел в сторону их любимого кафе. Если бы не ситуация, которая произошла совсем непонятно как и неизвестно кто это подстроил, то оба парня так и не решились бы признаться самим себе и друг другу. Так что они должны быть благодарны сложившемуся случаю.