Пустой стакан из-под молока стоял на столе и мог бы лопнуть под пристальным взглядом блестящих, словно от слёз, карих глаз. Это обычное дело для Матильды, бездумно рассматривать стеклянный сосуд, теряться в боли своей утраты и жажде мести.
Прошло три года со дня их последней встречи, последнего разговора, последнего взгляда, последнего прикосновения, но ощущение, словно это произошло вчера. Кошмары не оставляют в покое ни на одну ночь, поэтому в последнее время Тильда не спит. Она закрывает глаза и минутой погодя оказывается рядом с ним, по пояс в вентиляционной трубе. Он держит ее за руки и просит уходить, шепчет обещания и признаётся, что любит. А потом слышится взрыв… И Тильда пробуждается от собственного крика.
Бессонные ночи сказались на ее внешнем виде, но она, несомненно, оставалась той же красавицей. Красавицей, что стала взрослее. Красавицей с разбитым сердцем.
После того, как выбралась из ловушки, девушка отправилась к Тони. Тогда она могла лишь рыдать и не желать осознавать, что Леон погиб. Но Тони отчетливо воскрикнул:
— Леон погиб!
И реальность начала давить на хрупкое тело сильнее.
Ей пришлось жить дальше. Пришлось вернуться в школу и доучиться. Пришлось погрузиться в повседневность и изображать обычного человека. Но она не могла отпустить чувства и воспоминания, ведь
она любит его слишком сильно.
Шли дни и боль преобретала новые формы, пока не дошла до самой страшной стадии — не было ни слёз, ни сил, просто что-то съедало и разрывало изнутри.
Как бы то ни было, Матильда не оставила всё просто так. Даже если она не собиралась сразу же мстить Стэну, то это не значило, что она ничего не делала вообще. Тильда тренировалась, оттачивала навыки, готовилась. Ее жизнь протекала так же типично, как и у большинства тех, кто ее окружал: завтрак, школьные занятия, обед, домашние задания, уход за цветком, ужин, просмотр телевизора. Разве что между делом она упорно отрабатывала выстрел из Беретты и выполняла мелкие задания от Тони, отслеживала жизнь Стэна и искала слабые места ублюдка.
Нет, она ничуть не одержима мыслью об убийстве этого копа, но он должен ответить за свои ошибки.
Время близится. Матильда почти готова к бою. Но от чего-то ждать уже не было сил. И она поторопилась.
Тонкие пальцы нажимают кнопки с цифрами, трубка телефона подносится к уху. Гудки… протяжные и долгие. Абонент отвечает ненавистным ей голосом:
— Алло?
Спокойный и ничего неподозревающий Стэн не получает ни звука в ответ. Матильда молчит.
— Кто это?
Но в ответ лишь безмолвная тишина.
Она молчит, а он не спешит ложить трубку. Его гложет интерес. Чувство подсказывает, что это не просто проказы ребенка или стеснительный взрослый, что ошибся номером.
Эта игра в тишину длилась достаточно долго, после чего:
— Это затишье перед бурей, Норман Стэнсфилд. Неистово бойся того, что будет после. — произносит загробным тоном Матильда и сбрасывает. Встает и выходит из номера отеля, что сняла на пару часов, лишь ради этого звонка.
Норман медленно опускает трубку, нервно сглатывая, и чувствует холод по спине. Казалось, что он знает этот голос, но могла ли она выжить в том взрыве? Могла ли она успеть сбежать как и он сам?
Тошнота подступает к горлу и он хватает бутылку с водой, начинает жадно пить жидкость, проливая на белую льняную рубашку, затем встает и подходит к панорамному окну. Рука нащупывает в кармане брюк коробочку, вытаскивает и трясет ее над ухом.
Есть.
Стэн достает одну капсулу и закидывает в рот, выгибется и закатывает глаза. Хруст. Таблетка проходит внутрь. Он издает стон, протяжно выдыхает и опускает голову, всматриваясь в движение на дороге близ здания департамента. На противоположной стороне стояла высокая фигура в черном плаще и очках, словно прикипела к месту, и глядела прямо в окно Нормана. Эта фигура приследует его уже два года. Неужели это всё таблетки? Раньше такого не было.
Раньше ты не убивал профессионального киллера. — пронеслось в мыслях Стэна.
Он жмурится и мотает головой, сотрясая темную шевелюру, фигура тут же исчезла, стоило Стэнсфилду открыть глаза.
— Черт! — выругался он и ушел из кабинета прочь.
***
Это произошло ровно через год после взрыва.
Тильда прогуливалась по той улице, на которой они познакомились с Леоном. Те же магазинчики, те же квартиры, те же люди. Лишь впечатление об этом месте уже не то.
И тут у магазина останавливается машина с мигалкой. Девушка замедлила шаг и слегка склонила голову, чтобы волосы скрыли лицо, мало ли.
Появляется тот, кого она считала мертвецом, тот кого она возненавидела за братика и за Леона —
Стэн, живой, во плоти.
Матильда замерла и развернулась, часто задышав. Он жив. Он выбрался.
Не Леон, а это ничтожество.
Тогда она решила, что сделает то, что должна была сделать давно, но не смогла. И она сделает.
***
Когда ты много знаешь, то тебе приходится находиться в одном месте. А Тони знал всё, что происходит в городе, абсолютно всё.
Несомненно он помог девчушке, которая стала дорога для его друга. Он обещал и сдержал своё данное слово. Матильда приходила каждую неделю по четвергам и брала задания, не такие большие, чтобы рисковать, но и не такие мелкие, чтобы расслабляться. Ей было это нужно, он понимал. Он также понимал, что это единственное, что помогало ей поддерживать связь с Леоном. С этим пониманием пришла та же привязанность и забота, что когда-то пришла, когда Тони стал опекать молодого Леона.
Тони скучал по Леону, даже винил себя в том, что тот погиб, но у него не было выбора, ему пришлось выдать его местоположение. Люди того копа убили бы его детей не раздумывая.
Тем не менее, что-то терзало его душу. До одного дня… пока на пороге забегаловки не появилась знакомая высокая фигура, словно сошедшая с того света. Тогда Тони не поверил своим глазам и подумал, что спятил.
Они поговорили обо всём. Вот только Тони солгал в тот вечер. Вечер четверга. Сначала солгал, а затем умолчал.
Он просто проявил заботу к обоим. Он думал, что защищает.
— Где она? Она… жива?
— Я не слышал о ней.
— Ты какой-то странный, что-то не так?
— Я хотел… а впрочем неважно.
Но не ему это решать, а судьбе, которая всё равно сделала по своему.
***
Лунный свет озарял ночные улицы города. Жизнь кипела в клубах и барах, в кино и парках. В такое время опасно бродить одному по окрестностям, даже если знаешь куда идёшь. Если ты коп, то чего бояться? Это тебя должны опасаться. Особенно когда ты Норман Стэнсфилд.
Иногда он ходил до дома пешком, всё-таки пара кварталов и вот он.
Матильда знала, когда он ходит пешком домой. И сейчас она шла на достаточном расстоянии за своей жертвой, точнее за своим клиентом. В правой руке родная Беретта с одной пулей в магазине, настолько она была уверена в себе сейчас. Ее взгляд стеклянный, хладнокровный, безжалостный. Грубая темная куртка и черные шорты, а вместо тяжелых ботинок лёгкие и беззвучные кеды. Несмотря на время суток на лице красовались круглые темные очки.
Норман останавливается и поправляет шнурки, пока Тильда натягивает шапочку и заряжает пистолет. Стэн продолжает свой путь и уже доходит до двери своего дома, когда девушка целится и хочет выстрелить, но вдруг ее кто-то хватает за талию и тянет назад, прикрыв рот ладонью. Она начинает вырываться, от чего спадают очки, пока ее оттаскиваю на несколько метров за дом, а когда отпускают, то резко оборачивается и направляет дуло на того кто ей помешал.
Гневные маты застревают в горле, дыхание замирает, а к широко распахнутым глазам подступают горячие слёзы. Это что, очередной кошмар?
— Это жестокий сон? — сломлено произносит она и медленно опускает пистолет.
— Матильда, это не сон, — отвечает Леон, не отрывая взгляда от ее карих глаз. А затем подумал: —
Как же ты повзрослела.
Матильда срывается с места и кидается в объятия Леона.
Он настоящий. Слезы радости потекли по щекам.
Она ощущает его тепло. Сердце сладко сжимается.
Он живой.
