***
Она тонет. Беспомощно барахтается, опускаясь все ниже и ниже на дно. Бьется, как муха в паутине, пытается избавиться от опутавших тело парашютных строп и тянется, безнадёжно тянется к тускло светящемуся наверху небу, краем глаза замечая, как уже вьётся вокруг тонкой алой лентой кровь из раны… Задыхаясь и кашляя, Джина резко открывает глаза. Нет, она не в воде. С трудом поворачивая голову, она оглядывается — обстановка ей незнакома: почти пустая тёмная комната с крашеными стенами; свет от уличного фонаря, просачиваясь сквозь жалюзи, светло-серыми полосами лежит на полу. Джина пытается встать с постели — и не может. Тут в её сознание вклинивается какой-то тихий писк, и только теперь она замечает прозрачные трубки, тянущиеся к её рукам. Она что, в больнице? Запаниковав, Джина беспорядочно барабанит по прикроватной тумбочке, хочет крикнуть, но голос не слушается. Наконец, нащупав кнопку вызова персонала, она жмёт на неё — снова и снова, и снова. «Ну же! Слышит меня кто-нибудь?» Её слышат — вскоре в коридоре раздаются возбужденные голоса и гулкие шаги. Щёлкает выключатель, и яркий свет на мгновение ослепляет Джину; щуря слезящиеся глаза, она с трудом пытается разглядеть появившегося на пороге врача. Новости неутешительные: она была ранена, пробыла в воде длительное время, как результат — переохлаждение и несколько дней без сознания. Воспоминания возвращаются к ней какими-то толчками: вода, ранение… Падение? Точно ледяная рука хватает её за горло: от неприятного предчувствия становится трудно дышать. — Где Брайан? — спрашивает Джина каким-то не своим голосом. — Мой парень, мы летели вместе на самолёте, — неуверенно начинает она объяснять, но врач перебивает: — Выпейте это, — и Джина послушно опрокидывает в себя россыпь разноцветных таблеток. — Мисс Тимминс, — мягко, но настойчиво произносит доктор, — вам нужно ещё отдохнуть. Завтра с вами встретится наш психолог… и полиция. — Полиция? Но… — Джина каменеет лицом. — Что произошло? Зачем полиция? — Мисс Тимминс, успокойтесь… — Что с Брайаном? — Он жив. — И это всё? Где он? — Завтра, всё завтра, мисс, пожалуйста, — доктор мягко, но настойчиво заставляет её опуститься назад на подушки. Она пытается возразить, подняться снова, но начинают действовать таблетки, реальность постепенно теряет цвета, голова Джины тяжелеет, и она медленно, как в воду, погружается в сон.***
А утром в её палате появляется детектив. Высокий, сухощавый, с острым взглядом умных серых глаз. А он ничего, симпатичный, хоть и держится подчёркнуто профессионально, думает Джина, приветливо улыбаясь. Детективу, однако, не до улыбок. Вытащив потрёпанный блокнот в кожаном переплёте, он щёлкает ручкой и, вольготно рассевшись нога на ногу на стуле, пристально вглядывается в Джину. Нет, всё-таки не такой уж он и приятный, решает она: думает поиграть в «плохого полицейского», но ей-то скрывать нечего… И верно: он сразу переходит к делу: — Вы были знакомы с полковником Кордсмайером? — сухо спрашивает детектив. — Никогда о нём не слышала, — в тон ему отвечает Джина. — Старый вояка. Преданный стране и своему делу. Самоотверженный человек — спас вас, вытащил из озера. Надо бы вам его поблагодарить. — Обязательно сделаю это, когда меня выпишут. Она бросает настороженный взгляд на детектива — тот явно приберегает плохие новости напоследок. — К сожалению, не получится. А знаете, почему? — Нет, — раздражённо бросает Джина. –хватит говорить загадками! — - Потому что Нэйтан Кордсмайер мёртв. А убил его, — полицейский небрежно черкает что-то в блокноте, — мистер Брайан Баско. Его-то вы, надеюсь, знаете? Будто она вновь прыгает с самолёта. На этот раз — без парашюта. Падает в зелёную бездну без надежды на спасение. — Мистер Баско застрелил полковника в упор, безжалостно и хладнокровно, а главное — без видимой причины. Может, вы поможете мне выяснить эту причину? — Что? Брайан не мог, он и мухи… Она осекается. Как же, не обидит. Ей ли не знать, каким расчетливым и изобретательно-жестоким может быть её мягкий, воспитанный, интеллигентный Брайан, когда дело касается её, Джины, безопасности Детектив видит смятение на её лице, и понимающе кивает. — Вы когда-нибудь подвергались насилию со стороны мистера Баско? — Что? Конечно, нет! — Давайте начнём с начала. Расскажите, как вы познакомились с мистером Баско? — С Брайаном? Мы знакомы уже год. Познакомились… в Нью-Йорке, случайно. Он учёный, физик… Она нарочно мнётся, обдумывая каждое слово. Нужно быть очень осторожной, нужно обходить скользкие моменты, которые могут заинтересовать полицию. История их отношений слишком невероятна и слишком хорошо вписывается в теорию «Брайан Баско — особо опасный преступник и убийца». Джина старается говорить как можно более обтекаемо: познакомились, понравились друг другу, поехали отдыхать… — Мы поехали отдыхать на Гавайи. Мне захотелось посмотреть на водопады, на острове Мала очень красивые водопады. Мы полетели на самолёте, такая старая развалина, и пилоту было лет сто… Джина резко замолкает, ослеплённая картиной, так живо вставшей перед глазами. Страх перед прыжком. Рёв ветра в ушах. Головокружительная высота: голубой и зеленый, бесконечное небо и джунгли под ним, а ещё дальше — озеро, из самолёта кажущееся не больше лужицы… Её заметно передергивает, и детектив, не давая поддаться эмоциям, торопит: — Что было дальше, мисс Тимминс? — Самолёт стал падать, и Брайан… –Джина зажмуривается и одним духом выдаёт: — Он выбросил меня из самолёта. Детектив резко поднимает голову от записей. — Выбросил? — Нет-нет-нет, — машет руками Джина, — вы не так поняли… с парашютом, он меня заста… предложил мне прыгать с парашютом, да. — Он заставил вас прыгнуть? –доверительно интересуется полицейский. — Да, но самолёт падал… — Но вы прыгнули не по своей воле? — Нет, но… — Что было потом? -Я… не помню. Да и не могу помнить, –срывается Джина. — Я только вчера очнулась, мать вашу! — Ваш… друг тоже ничего не помнит, -как бы невзначай бросает детектив, черкая что-то в блокноте. — С момента падения самолёта у него отшибло память. Более того, — он немного колеблется, — мы предполагаем, что он не в себе. — Что значит «не в себе»? Детектив медленно крутит в пальцах ручку, перехватывая её наподобие сигареты. — Наши врачи имеют веские основания полагать, что в его психике могли произойти необратимые изменения. — Но Брайан не сумасшедший! — Возможно, притворяется, — согласно кивает детектив. — Для него это… удобнее. Впрочем, без медицинского освидетельствования мы всё равно ничего не можем утверждать однозначно. Может быть, — он чуть наклоняется к Джине, — вы замечали за ним какие-то странности? Она замечала, о да. Но она не расскажет о них этому человеку с цепким хищным взглядом. — Нет. Никаких.***
Визит следователя не проходит для Джины даром: она совершенно вымотана и раздавлена: даже психолог, милая и тактичная девушка, явно симпатизирующая ей, не помогает обрести прежнего душевного равновесия. Дни перед выпиской тянутся мучительно медленно, и, хотя Джина уже оправилась от ранений, мерзкое чувство, что самое плохое — ещё впереди, не покидает её. Ожидание в аэропорту почти невыносимо, и Джина, не зная куда себя деть, расхаживает туда-сюда вдоль барной стойки, за которой красавица официантка бархатистым голосом рассказывает едва не слюни пускающему на неё парню: –…А потом был Милош, а до него был Пьер, а до Пьера — Кайми, и он был какой-то странный…***
Город тонет в дожде. Капли барабанят по крыше такси, пока они едва движутся в бесконечном потоке автомобилей, по её зонту, пока она медленно, будто на казнь, идёт к дому, где живёт Брайан. Прежде чем войти, она, закрыв зонт, долго бессмысленно-равнодушно смотрит на своё отражение в луже. Заходить не хочется. Стуча каблуками и оставляя мокрые следы, она поднимается по лестнице и долго мнётся перед дверью: тянется к кнопке звонка и тут же отдёргивает руку. В полумраке пропахшей табаком квартиры нечётко вырисовываются очертания знакомой фигуры. Это не Брайан. Этот заросший рыжей щетиной, исхудавший, с чёрными кругами под глазами, испуганный человек — не Брайан, просто не может быть им! Незнакомец не обнимает её. Вообще не приближается. Решив не лезть в ответ с нежностями, она лишь приветственно кивает. Небрежно смахнув с дивана прямо на пол невообразимую мешанину из самых разных предметов, он жестом предлагает Джине сесть. Несмело усаживаясь на краешек дивана, она обводит глазами захламлённую донельзя комнату — это у Брайана-то, аккуратиста и педанта? — Ну, рассказывай, — тихо произносит она, глядя на него исподлобья. В голосе Брайана явно звучит облегчение, когда он, радуясь, что не нужно долгих вступлений, начинает рассказывать… однако Джина не верит своим ушам. Что за бред он несёт? Какие инопланетяне? Какой секретный правительственный проект? Какой пиратский корабль? Но Брайан так воодушевленно говорит, так красочно описывает все произошедшее, глаза его горят болезненным огнём, да и сам он выглядит как-то…нездорово? Неужели он правда не в себе? А если нет? Тогда он лжёт намеренно? Для чего? Чтобы и она поверила в его невменяемость? «Для него это удобнее», — всплывают в её памяти слова детектива. Джина старается смотреть куда угодно, только не в его лицо. — Почему ты не рассказал это полиции? Он смеётся, сначала негромко, затем истерично хохочет, напугав её до чёртиков: — А как ты думаешь, почему? Вопрос, действительно, глупый: проще признать Брайана сумасшедшим, чем поверить в эту бредовую историю. — Мне сказали, ты убил полковника… — Это был не я, Джина. — А кто тогда? Кто? Воцаряется молчание, и, когда оно становится невыносимым, смотревший до этого в пол Брайан поднимает голову: его глаза совершенно пусты и растеряны. — Я… не помню. — Но ты же сказал, что всё помнишь… — Только то, что я тебе рассказал. Когда мы снова высадились на остров Мала — как отрезало. У Джины перехватывает дыхание от возмущения. Он битый час порол несусветную чушь, а как дело дошло до главного — всё забыл? — Ты веришь мне? «Ни единому слову». Стараясь говорить как можно более убедительно, Джина даже встаёт со своего места, подходит вплотную, ласково берёт его за подбородок: — Верю, милый, верю. — Нет. Не веришь. Его голос совсем бесцветный. С неожиданной яростью он вырывается: — Я не знаю, ну позвони Джошуа, спроси у него, он со мной был, ну спроси! — он тычет ей в лицо телефоном, сжимая несчастный гаджет почти до треска. Она осторожно берет телефон и переписывает имя и номер. Стараясь снова не допустить, чтобы он сорвался, говорит: — Конечно, позвоню, но не сейчас, потом, хорошо? Он лишь устало пожимает плечами в ответ. Когда на город опускаются неуютные сырые сумерки, перечёркнутые оранжевым светом фонарей, они всё ещё сидят в темноте, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. — Я пойду, — осторожно говорит Джина, поднимаясь с дивана: обстановка начинает действовать ей на нервы. Пятна света от витрины с дома напротив пляшут по бледному худому лицу Брайана, добавляя болезненности его облику. И снова — вялое, равнодушное пожатие плеч.***
Домой Джина возвращается едва ли не бегом. Вечером она без конца набирает номер Джошуа, но в ответ слышит всегда только одно: «Абонент не отвечает. Попробуйте позвонить позднее» Может, поискать его в соцсетях? «Джошуа Накаяма-Смит» Всё-таки он существует. Точнее, существовал. Ей становится нехорошо. Очкастый паренёк с явно азиатскими чертами лица глуповато улыбается ей с монитора. «23 года, пропал в 2005 году в районе Гранд-Каньона, Аризона. Всем видевшим, слышавшим, бла-бла-бла»… И ещё одна статья, уже совсем недавняя. «Предположительно, погиб». Опять враньё! Брайан приплёл случайного знакомого, которого встретил в прошлом году, когда тот был ещё жив, а она и уши развесила! Рассказывал ей, как они пару месяцев назад на Аляске ели суши из лосося, ха! Суши… Ну конечно! Суши Дуглас! Ведь Брайан упоминал её в своём фантастическом рассказе, вместе они искали тот мифический пиратский корабль, и вообще, они хорошие, Джина надеется, всего-лишь-друзья…***
Всеми правдами и неправдами она убеждает Суши приехать в Нью-Йорк. Вот и место встречи. Стильный ёжик светлых волос, ровный загар, умопомрачительно длинные стройные ноги, лишь слегка прикрытые ультракороткой юбкой, огромные очки в тёмной оправе — Суши невозможно не узнать: вот она, за столиком в кафе. Её парень, Кевин, тот, что с синими волосами, сидит рядом, по-хозяйски положив ладонь ей на колено. С ними был ещё один, как же его… — Ах! Кто-то хватает её за талию сзади. Рутгер, ну конечно. Сегодня пасмурно, но солнцезащитные очки напялил, наркоман хренов. Бесцеремонно чмокает её в щёку, и, пока он отворачивается к столу, Джина плечом стирает противный мокрый поцелуй. Ей слишком уж рады, чересчур приветливо улыбаются, оживлённо болтают. Но, едва начав расспрашивать о Брайане, Джина натыкается на стену увёрток. — О чем ты, Джей Ти? Мы последний год из Аризоны и носа не показывали. — Первый раз куда-то выбираемся. Она растеряна, расстроена неудачей и совершенно не замечает, как переглядываются её собеседники после каждого вопроса, как-то один, то другой прерывает неловко повисшее молчание, как начинает фразу Кевин и тут же, будто услышав подсказку суфлёра, заканчивает её Суши. — Нет у меня никакой яхты. — А Брайан говорил… — ББ, похоже, совсем с катушек слетел, ты там присматривай за ним, подруга. Они врут, понимает вдруг Джина. Все кругом врут, мать их. Совершенно подавленная, она поспешно и неловко сворачивает разговор. Когда за ней закрывается тяжёлая стеклянная дверь, Суши, оправдываясь, раздражённо говорит: — Ну, а что мы должны были сделать? Позволить втянуть нас в эту грязную историю? — Да ладно, ББ парень умный, он выпутается. — Ты же прекрасно понимаешь, что мы просто не можем светиться в официальных материалах, — рассудительно замечает Кевин. — Так что всё мы сделали правильно, детка. — А яхты у меня действительно нет — по документам. Да и меня самой тоже, — пожимает плечами Суши. Допив свои коктейли, компания выходит, весело переговариваясь, и совершенно не замечая наблюдающую за ними с парковки Джину.***
После суда у Джины такое чувство, будто на неё высыпали мешок мусора. Хочется принять душ, а точнее — спрятаться под струями воды и плакать, обняв колени, как в плохой мелодраме. Брайана отправили в лечебницу «Хэппи Дэйл»; появляется Джина там лишь однажды и после зарекается приходить. Медсестра, отчётливо напоминающая ей мисс Рэтчед из фильма «Пролетая над гнездом кукушки», неприветливо кивает ей и, резким движением набрав короткий номер, раздраженно просит вызвать Брайана Баско в комнату. Зря она надеялась, что здесь её любимому помогут: он выглядит ещё хуже — как загнанный в угол зверь: то и дело испуганно озирается, бросая подозрительные взгляды на медсестру, старательно изучающую собственное отражение в зеркале. Когда тяжёлые шаги «мисс Рэтчед» удаляются, Брайан тянет её на себя: — Ты такая красивая. И вот уже он усаживает Джину к себе на колени, и его сухие шершавые ладони забираются ей под блузку, и это так…по-старому, так знакомо, что она на мгновение забывается и запрокидывает голову, позволяя его губам коснуться шеи, скользнуть между ключицами… Но резко отстраняется, вдруг осознав, что сидит на коленях у упирающегося ей в бедро стояком Брайана, кажется, готового трахнуть её прямо здесь, в психушке, в комнате для свиданий. Настойчиво удерживая его руки, она решительно встаёт — и дёргается испуганно, увидев его голодный взгляд. Слова вырываются сами собой: — Мне пора идти. — Но время не вышло… — Я…я совсем забыла, у меня дело, важное. Обязательно навещу тебя снова. Я буду скучать. Брайан, милый… Это самая беспомощная ложь, которую она когда-либо говорила, и жалкая улыбка лишь подтверждает это. Кажется, Брайан тоже всё понимает: он словно сжимается, и, сутулясь, идёт к выходу, где уже ждёт его вернувшаяся медсестра. Он уходит, не оборачиваясь.***
Дни сменяются, похожие один на другой до тошноты. Однажды глухой дождливой ночью её вырывает из сна резкий, как визг бензопилы, телефонный звонок. — Джина! — Алло! Брайан, это ты? Его голос звучит приглушённо, интонации резкие, фразы рубленные. — Не перебивай. Слушай внимательно. Через несколько дней тебе позвонят и попросят опознать труп. Без головы. Скажи, что это я, поняла? — Безголовый труп… Брайан? Ты что, кого-то… — Нет. Организуй липовые похороны. Панихида, венок, все дела. В клинику не звони. На этот номер — ни в коем случае. Я рассчитываю на тебя. Не прощаясь, она вешает трубку. Почему-то становится зябко и тревожно. Что он натворил на этот раз? Кого-то прикончил? Собирается сбежать? Чушь, из «Хэппи Дэйл» ещё никто не сваливал. Её нисколько не пугает очередной ночной звонок; она уже знает, что ей скажут. — Мисс Джина Тимминс? — Да. Она задерживает дыхание. Сейчас ей сообщат… — - Лечебница «Хэппи Дэйл». Она выслушивает новость о «смерти» Брайана, судорожно вцепившись в подоконник. Морг, в который она приезжает на опознание, совсем не похож на жуткие полутёмные комнаты из фильмов ужасов, с обшарпанными стенами и болтающейся под потолком единственной лампочкой. Помещение окрашено в ровный серый цвет, лампы светят строго и холодно. Узкий коридор загораживает высокая фигура — кто-то встаёт ей навстречу. Высокий мужчина с тонким нервным лицом и тёмной с сединой шевелюрой непринуждённо обращается к ней. — Джина? Она кивает и вопросительно приподнимает бровь. — А вы… — Доктор Беннет. — он искренне, обаятельно улыбается, пожимая ей руку. — Я был лечащим врачом вашего друга, мистера Баско. Джина, после того, как опознаете тело, — он многозначительно выделяет последнее слово, пристально взглянув ей в глаза, — найдите меня. Нужно поговорить. Доктор широким жестом протягивает визитку и удаляется. Её уже ждут. «Брайан» лежит здесь, тело накрыто, и Джина, как ни старается, не может отвести взгляда от раскачивающейся на пальце трупа бирки. Работник морга резким движением откидывает простыню. Вот он, момент истины. Конечно, это другой человек, ей ли не знать. «Это не Брайан. Он убил человека, а сам сбежал. Он опасен». Что, если она скажет так? Может, Брайан и правда сошёл с ума. Может, он — хладнокровный и жестокий убийца. А вдруг она ошибётся? Вдруг он невиновен, и его дикие истории — чистая правда? И потом, этот врач, Беннет… Он явно что-то знает и может пролить свет на происходящее. Она поверит ему. Впредь она будет сильнее. Настойчивее. Она сможет помочь любимому. И, вначале сдерживаясь, зажимая рот руками, она не даёт себе разрыдаться, но, в конце концов, сдаётся и плачет на глазах переглядывающихся работников морга. Понятно, что сейчас видят патологоанатом и его ассистент: Несчастная девчонка: сначала парень слетел с катушек, потом погиб при попытке к бегству, заплачешь тут. — Это он, — говорит Джина и всхлипывает. — Я бы его ни с кем не спутала.