***
— Локи? Локи оборачивается к Тору так быстро, что новоиспечённый мститель вздрагивает. Пустые зелёные глаза сводного брата пугают его. Словно почувствовав это, Локи криво ухмыляется и протягивает к Тору руку, но вовремя одёргивает себя. Тор сжимает зубы. — Зачем пришёл, братец? — хмыкает он, и Тор только сейчас слышит шум большого города и лязганья читаури. — Локи, опомнись, — просит Тор, и сердце сжимается от боли, — пойдём со мной, брат, мы вернёмся в Асгард, отец тебя примет, обещаю. — Я не брат тебе, — хрипло прерывает Локи, — и Один не отец мне. Забыл, кто я на самом деле? Бледная кожа блудного принца синеет и покрывается замысловатыми узорами. Тор молча смотрит на то, как изумруд сменяется рубином, и на него теперь смотрят слепые, горящие убийственным красным глаза брата. — Вспомнил? — горько усмехается Локи и сжимает в синих пальцах посох. Громовержец мотает головой и берёт Локи за руку. Ладонь тут же обжигает йотунхеймский холод, но Тор не отпускает — упрямо притягивает брата к себе, не обращая внимания на слабые попытки выкрутиться из могучих рук. Локи словно обмякает и придаёт себе второй облик. Непервозданный. Тор улыбается, хоть и знает, что этой улыбки Локи не увидит. — Вернись со мной в Асгард, — во второй раз просит он, пока не ощущает спиной холодный металл. И, прежде чем молниеносно отстраниться, чувствует пронзающую боль под рёбрами. — Ты думал, я — наивный слепец, — качает головой Локи, бросая на пол окровавленный кинжал. Тор поднимает на брата глаза и делает шаг к нему вперёд, но Локи слышит и мигом отшатывается в сторону. — Мы оба знаем, что Один посадит меня в темницу, как только я ступлю на асгардскую землю. Ты знаешь. И, понимая, что Тор нападать на него не собирается, Локи шипит, как разъярённая змея, становясь похожим на самого себя в день падения в звёздную пропасть: — Ударь меня, Тор. Ударь. Он бьёт громовержца посохом с размаха по лицу. Тор морщится, выпрямляется и больше не двигается. Свист читаури становится громче, дома за его спиной рушатся, но ему совершенно нет до этого дела сейчас. Ни до мидгардского города, ни до Джейн, ни до Мстителей. Есть только Локи. Он и Локи. Тор не бьёт в ответ, потому что помнит, как Локи закрыл его собой во время распространения ядовитых паров, как с силой отбросил зелёной волной назад и как не успел спасти себя. А ещё он помнит, как пообещал самому себе, что младший никогда больше не пострадает из-за него. — Слабак, — шипит Локи, образовывая на ладони три кинжала и пуская их в Тора. Они пробивают бок и бедро, и Тор рычит от боли, не двигаясь с места. Он знает, что трикстер не промазал. Что если бы хотел, Тор бы уже лежал перед ним с пронзённой насквозь грудью. Несмотря на слепоту, Локи был опаснейшим противником, и надеяться на то, что пустые глаза обойдут крепкую фигуру, оставив её без внимания, глупо. — Локи, — хрипло говорит громовержец, пошатываясь от боли, — я не буду сражаться с тобой. — А я буду. Тор словно сквозь туман видит, как Железный человек налетает на его брата, стреляет по нему из репульсоров, как Локи уклоняется, выставив перед собой посох, как из узких ладоней вылетают языки зелёного пламени. Тор опускает глаза вниз и выдёргивает кинжал, вонзившийся между рёбер, пошатывается и роняет его на крышу. Он слышит ужасающий рёв Халка, успевает взглянуть на брата, заметив, как в слепых глазах мелькает ужас, и понимает — он защитит его сейчас. Железный человек, словно поняв его намерение, отступает и предупреждающе наводит на него ладонь с белеющей вспышкой. Тор крепче сжимает в руке молот, но Халк обрушивается на Локи раньше, чем громовержец посылает в Тони Старка Мьёлльнир.***
— Преклони колени, Локи, — брезгливо говорит Один, и Тор еле сдерживается, чтобы не броситься к брату и не положить этому процессу конец, но вместо этого крепче сжимает в кулаке конец толстой цепи. Локи растягивает губы в некрасивой улыбке. — Ты можешь убить меня, но я не сделаю этого, Всеотец. — Локи, — горько выдыхает Тор, и шёпот этот гулко разносится по огромному залу. Локи медленно поворачивает в его сторону лицо. На Тора смотрит пустующий взгляд, и он видит, видит как никогда ясно, каким калейдоскопом в нём сменяются эмоции. Он стоит словно на расстоянии вытянутой руки и ничего не может предпринять. Тяжёлый взгляд Всеотца опускается на него, и Тор натягивает цепь, заставляя Локи упасть на колени. Локи суживает глаза и злобно выдыхает, больше не поворачиваясь к Тору и не совершая ни одного движения в его сторону. Ночью Тор прокручивает перед глазами словно в замедленной съёмке несколько кадров — то, как хмурятся в предчувствии беды тонкие брови, и молниеносный взмах руки, отбрасывающий его, Тора, подальше от опасности.***
— Ты годы не навещал меня, а теперь пришёл, как только у тебя возникла проблема. Не свойственно тебе, Тор, хотя я может не прав — за это время ты мог измениться. Локи подходит к самому ограждению, и Тор едва сдерживает себя, чтобы не крикнуть, предупреждая об опасности, но павший принц останавливается в сантиметре от неё и ведёт носом. — Пахнет паленым, — говорит он как ни в чём не бывало. Тор надеется, что его голос не будет дрожать от боли и страха. — Если ты поможешь мне, Один освободит тебя из заточения. — Никогда. — Голос брата холоден и жесток, он отворачивается и отходит к кровати, садясь на её край. — Ты ничего мне не сделаешь, братец, у тебя нет ничего на меня. "Фригга погибла, — внезапно думает Тор, глядя на Локи, — а мы не позвали его попрощаться с ней." В груди медленно разливается жгучая ненависть к Одину. Если бы Тор стал правителем Асгарда и девяти миров, он бы тотчас же дал Локи свободу. Тор предал его. От этого только больнее. — Наша мать мертва, — сдавленно говорит он, — прости, что не пришёл раньше. — Твоя мать, — жёстко одёргивает Локи, и Тору кажется, что он всё знает.***
Когда Алгрим выбивает из его рук молот и отправляет в скалу, Тор собирает все силы и наносит ответный удар. Эльф пошатывается, но не падает, бьёт громовержца так, что тот отлетает и ударяется о камень, и только тогда подскакивает к нему, избивает тяжёлыми руками и вдавливает в твёрдую землю Свартальфхейма. Тор задыхается, от напряжения губы лопаются, и по подбородку течёт тёплая кровь, лицо болит, и тело не чувствует ударов Алгрима. На какое-то время сознание затуманивается, и Тор думает, что это конец, но внезапно удары обрываются, и Тор слышит вражеский хрип. Он тяжело приподнимается на локтях, смаргивает с глаз кровь и видит, как Локи пронзает каменным мечом грудь тёмного эльфа. Он снова спасает его. Локи смотрит на Алгрима, не видя его, и пропускает от усталости ту секунду, когда Алгрим хватает его за плечи и притягивает к себе, насаживая его на лезвие. Трикстер вскрикивает и запрокидывает голову, падает на землю и перебирает слабеющими пальцами. Эльф бегло оглядывает себя и внезапно скрывается в оранжевых искрах, ревёт и рвёт когтями воздух, но гибель его неизбежна. Тору кажется, будто в груди что-то оборвалось. Поскальзываясь, он бежит к павшему брату, подхватывает его на руки, успевает заметить, как лицо заливает мертвенная серость, и кричит от разрывающей боли, прижимая к себе внезапно ставшее лёгким тело. Локи еле дышит, Тор пытается поймать его бегающий взгляд и скулит от боли, завидев огромную рваную рану, края которой начинают гнить заживо. Наконец Локи находит Тора и останавливает на нём выцветающие глаза, слабо шевелит губами, пытаясь что-то сказать, рвано выдыхает. — Я скажу отцу, — быстро шепчет Тор, боясь не успеть, — я скажу отцу, я скажу ему... — Я сделал это для тебя, — выдавливает Локи, пока его кожа по цвету не начинает сливаться с землёй. Он делает последний вздох, после чего его грудь быстро вздымается, тело покрывается мелкой дрожью, а слепые глаза застывают, глядя куда-то поверх Тора. Тор не слышит собственного безумного крика, не понимает, что делает, когда беспорядочно касается пальцами лица Локи, убирает с мёртвого лба волосы и утыкается лицом в сгиб локтя, рыдая глухо, навзрыд, как не плакал даже после гибели матери.