Камень холодного пламени (требует серьёзной переработки / отправлен в архив)

...– Ах, Дренор... Жемчужина среди пустыни песчинок в бескрайней Запредельной Тьме. Зелёный и буйный – живой. Как давно очи мои не видели места столь прекрасного и сильного. Чувствуешь? Нет, ты только попробуй на вкус этот воздух! – Я чувствую только прохладу, - Триэль глубоко вздохнула, поправляя кожаные перчатки. Её глаза ещё не привыкли к буйству холодных оттенков Долины Призрачной Луны. – Тут холоднее чем мне казалось. – Прохладу? - Датретан закинул голову назад и от души рассмеялся, разгоняя свой искренний хохот далеко по округе. – Ещё бы, прохлада! Влага, вода – сама жизнь! С тех самых пор как скверна Гул'Дана впервые отравила кусочек моего дома, я больше не ощущал ни сырости жемчужной реки, ни мускусного привкуса приозёрной ивы. Та сила, которую чернокнижник призвал в Дренор, та страшная сила... - Датретан сохранял мужество и продолжал улыбаться, хотя глаза его утратили блеск радости. – В тот день когда скверна явилась в наш мир, Дренор умер, Триэль Идеранте. Коричневокожий орк сделал несколько шагов, наслаждаясь хрустом травы под растянутыми ботинками. Обувь начала сковывать Датретану движения. Колебаясь, орк взглянул на собственные ладони. Огромные и мощные ладони орка, испещрённые царапинами и рубцами. Такими же руками когда-то давно отец Датретана держал своего сына над дренорской землёй, как до того дедушка Датретана носил своего сына, и так нить родословной тянулась в глубокое прошлое, как корни дерева уходят глубоко в землю, из которой явилось всё живое: растения – огромные и карликовые; пышнорогие талбуки, быстрые как ветер; толстошкурые элекки, толкающие брёвна хоботом; громадные копытни, слизкие великаны, а ещё стручлинги, огроны, огры и даже великие Гронны. Все они – дети Дренора, и Датретан был одним из этого множества. Вот только не радость пробирала орка, когда он разглядывал бескрайние дренорские пастбище, не гордость наполняла его крепкое сердце. – Датретан? - Триэль осторожно коснулась широкого локтя товарища, стягивая в пальцах рукав орочьей рубахи. – Что тебя гложет? Датретан глубоко вздохнул, отводя взгляд, но быстро осознал тщетность попыток скрыть собственные чувства. Уронив ладони к коленям, орк повернулся к подруге вполоборота, разглядывая её с головы до ног и обратно. Если бы Датретану ещё год назад сказали, что он будет сражаться бок о бок с дренейкой, он бы от души посмеялся. Уж слишком разными были две расы Дренора, уж слишком много противоречий в них было. Триэль – стройная, гибкая ива – пример для всей своей расы, и Датретан – тяжёлый и сильный, как недра Дренора, из которого рождены все кланы орков. Глаза Триэль светились голубовато-жёлтым огнём, напоминая солнце среди облаков. Датретан с удовольствием утонул в том взгляде, выпуская напряжение одним тихим вздохом. – Столько лет я жил на гниющих останках Дренора, убитого моими вождями. Пролил столько крови, что ими можно заполнить овраги вокруг Дуротара. Я почти не помню, каким был мой родной мир. Я - дитя Запределья, а Дренор... Я не помог своему дому и не справился с биением скверны. Мой мир убит, и ныне его бренный труп безмолвно плывёт в темноте. Достоин ли я стать сыном этого мира? Могу ли я... Звать себя сыном Дренора? Триэль взяла Датретана за руку, на сей раз вплетая свои тонкие пальцы под его огромные грубые кулаки, с нежностью, расслабляя их с нежностью, подвластной только женщине. В глазах дренейки билось беспокойство, но на сахарных губах играла улыбка. – Тебе никто не давал право выбирать, где и кем родиться, сын Кутгригара. Ты появился в тот самый момент, когда духи предков благословили твоих мать и отца на преемника. Шум дикого ветра растрепал фиолетовые кудри дренейки, заплетая их за закрученные рога. Шелест травы заполнил равнину, сорванные семена громадных гортензий взлетели в воздух и устремились по воздуху. На мгновение Датретан взглянул через плечо дренейки, бросая беглый взгляд на долину и вереницу холмов, над которыми зависли очертания нескольких лун. Там, где-то вдали, шаманы Призрачной Луны разжигали кострища во имя духов огня. Близился праздник духов, и в этот день Датретан как никогда ощущал необходимость быть ближе к предкам. – Я понимаю, тебе тяжело вспоминать прошлое, - Триэль протянула ладонь, касаясь ею грубой щеки орка, возвращая к себе внимание Датретана. – На наши жизни приходилось множество испытаний. Нам не дано было предугадать их, и не каждое мы могли бы предотвратить. Но мы справились. Ты и я – вместе и каждый ради себя – мы убили всё зло, угрожавшее нашим душам. Кто из нас не делал ошибок, Датретан? Рыжеволосый орк опустил взгляд на дренейку, в очередной раз убеждаясь в невероятной мудрости этой загадочной расы. Но как он мог рассказать ей о собственных грехах? Орки убивали дренеев. Обманутая и порабощённая Гул'Даном, Орда маршем прошлась по дренейским городам и вырезала практически всех. Теперь Датретан и Триэль в новом Дреноре, не тронутом скверной, и у них появился шанс всё исправить. Датретан просто обязан был всё исправить. – Война отняла мой дом, - сын Кутригара сокрушённо вздохнул. Нежные пальца Триэль потянулись выше, подбирая обе ладони орка. Дренейка подалась к Датретану, в какой-то момент замирая в сантиметре от его лица, а потом мягко поцеловала орка в сухие истерзанные ветром губы. – Твой дом там где тебе хорошо, - сказала дренейка после того, как отпустила губы любимого. – В местах где воздух слаще всего, даже если он раскалённый как сталь. В том краю, который растит в тебе желание жить. И в окружении, за которое ты готов отдать свою жизнь. Войны не длятся вечно, Датретан, – Триэль вновь улыбнулась орку, касаясь ладонью его щеки. Ей нравилось касаться его. Датретану же было спокойнее, когда Триэль была близко. – Мы любим Азерот и Дренор не за бесконечные войны, в которых нам приходится биться. Да, мы проливаем свои пот и кровь за правое дело. Осознание того, что в наших руках судьба целого мира обязывает нас долгом, но ведь мы влюблены не в свой долг, а в свой родной дом, за который сражаемся. Путешествия и приключения. Сказки и легенды. Битвы и праздники. Потери и приобретения. Мир полон прекрасного. Не война прекрасна, Датретан. Прекрасен мир вокруг нас. И потому мы с тобой будем сражаться за него. Датретан улыбнулся дренейке, и улыбка его напомнила трещину на скале. Всё таки, орк был ещё не уверен. Слишком много боли было в прошлом. Слишком хорошо запоминалось страшное зло. Но Триэль знала, он справится. Поэтому, снова приблизившись к Датретану, дренейка ещё раз поцеловала его, и на сей раз поцелуй их затянулся на долго...