Пахтанье во всех смыслах, ну, вы понимаете, о чем я.

Стрекот кузнечиков, ленивая перекличка птиц и полуденный зной убаюкивали не только смертных, но и богов. Мысли в головах дэвов вяло перемещались с места на место, тяжело волоча переполненные пузики, а обилие яств, окружающих не способствовало хоть какому-то умственному прорыву в их божественной проблеме. — Надо что-то делать! — встрепенулся Варуна, когда точно в его закрытый глаз прилетела виноградина. — Именно, — весомо кивнул Агни, подкидывая на ладони следующий снаряд. — И немедленно. Пока эти тупые засранцы не выселили нас на задворки вселенной. Взгляд огненного бога просверлил дырочки в Индре, который мрачно огрызнулся: — Чо таращишься? Я тут ни при чем. — А на кой-ляд ты умудрился поссориться с этим Дурвасой? — полюбопытствовал Варуна. — На кой ты ваще к нему подходил, он же невменяемый! — взвыл Агни. — На кой-ляд было затевать эту войну с асурами, если нас прокляли?! — поправила его Сарасвати, прожевав халву, и постучала пальцем по виску. — Ага, давайте сидеть по домам и не выходить никуда, так как в любой момент на дороге может этот … встретиться! — ядовито подхватил общий тон Индра. — Кстати, где твой муженек? Может, он вызовет на бой их по очереди и ага? — обратился он к Парвати. — Найдешь его — действуй. Опять куда-то рассосался, Супермен — леопардовый дхоти до колен, млин. — Но делать-то что-то нужно?!!! — Агни подскочил и принялся стремительно вышагивать по шатру. — Нужно идти к Вишну, — предложила умная Сарасвати, засовывая в рот очередной кусок халвы. — Он будет ржать, — пробурчал Индра. — Уверена, что он уже. Так что, не боись, топай смело. Или вещички пакуй, — Парвати ехидно засунула в рот ладу и зажмурилась от удовольствия. Для поддержания морального духа товарища с Индрой решили пойти Агни, как самый дерзкий, Сурья — так как с ним, как обычно, никто не спорил и Сарасвати, как типа самая умная. Вишну по своему обыкновению возлежал, что неудивительно, а Лакшми восседала на нем. На его роскошном синем заду и делала массаж задней верхней части Вишну: «Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, едет поезд запоздалый». — Ну? — сонно вопросил Вишну, которого убаюкал массаж и пригревшая его попу жена. — Эта, — Индра почесал затылок, стараясь не смотреть на Вишну. — Помоги, будь дэвом. Вишну знал о проблеме, но сильно не хотел двигаться из своей прекрасной обители. Поэтому он, не отрывая лица от подушки, умно поднял руку вверх с вытянутым указательным пальцем и сказал: — Пе-ре-го-во-ры. — Чего «переговоры»? — нахмурился Сурья. — Побить вы асуров, пока прокляты, все равно не сможете. Так что: переговоры. — Есть такое слово — «дипломатия» — подхватила не только умная, но еще и красивая Лакшми. — Асуры никогда не блистали умом, а у вас есть Сарасвати, — все так же в подушку пробубнил Вишну. — Я в тебя верю Сара! Э-ге-ей! Лакшми же аккуратно опустила его руку назад, так как дремлющий муженек позабыл это сделать сам. — Вишну, но ты бы сам помог им что ли? — богиня удачи чуяла, что будет весело. — Милая, там полно умных голов, зачем им я? Тем более, если что, то всегда приду на помощь, как те бурундуки. Умных голов у дэвов действительно было много, а у асуров — нет. Поэтому они быстро договорились поделить ништяки вселенной пополам. Немаловажную роль сыграла как раз Сарасвати, которая, правда, была умницей. Она умудрялась вовремя говорить умные вещи, пихать Парвати в бок, чтобы та мило улыбалась и хлопала ресничками, и затыкала рот тем дэвам, которые начинали звереть или хамить. Главным сокровищем всегда считался амрита. И здоровье, и карму поправит, если нужно. Очень полезная в хозяйстве штука. Как добыть сей нектар и заодно поделить сокровища вселенной, тоже было решено быстро. Чего уж там от добра добра не ищут, по старой традиции решили взболтать молочный море-окиян вселенной, и по очереди вытаскивать, чо всплывать будет. Взбалтывать решили горой, так оно быстрее, нежели чем-то небольшим. Гора называлась Мандара, что уже само по себе намекало, что затея так себе. Вот со второй частью нехитрого механизма взбивалки вышла заминка. Чтобы все это дело крутить по обе стороны стояли буквально армии, которые с одного же рывка рвали любую веревку. Вишну проснулся от вопля жены. Та сидела на краю большого портала и смотрела с небес вниз, где пытались пахтать несчастный океан. Вишну, позевывая, поднялся и подошел к возмущенной жене. Сон, как рукой сняло, и пришло понимание, что лучше бы он лично занялся этой проблемой. В этом бы случае Васуки не пострадал бы. Бедняга змей был признан самым удобным во вселенной, чтобы пахтать океан. Ничто другое, только он. — Твою ж мать, — Вишну сел рядом с женой и, свесив ноги, принялся наблюдать за процессом. На морде змея легко читалось все, что он думает о богах, асурах, Дурвасе, Вишу, Шиве с Сарасвати. Однако, как это ни странно, процесс пошел довольно живенько. Армии тянули, Мандара крутилась, море взбивалось, из моря поднимались какие-то штуки, временами живые существа. — Надо же, как любопытно! — Вишну покачал головой, заинтересованный и процессом и механизмом распределения богачеств вселенной. — Пойду, что ли, поближе рассмотрю. — Ты бы лучше с самого начала вмешался, — укорила его супруга, глядя, как зеленеет морда Васуки и предчувствуя очередную проблему. Спрыгнув из портала к месту событий, Вишну для начала обошел обе армии, разглядывая и соображая, влияет ли количество и качество присутствующих на пахтанье? И если влияет, то каким образом? Что важнее: количество или качество? И вот тут-то карме слегка настигла его. Мандара начала тонуть, тихонечко проседать. Никто из присутствующих ни разу не пахтал океан, так что, что делать с тонущей мутовкой, никто не знал. А меж тем назревала катастрофа. Асуры, которые, в общем-то, и так одержали победу над дэвами и согласились на дележку только после долгих переговоров, начали роптать и переглядываться. Где-то наверху, ехидно потерла ручки Лакшми: вот оно — последствие лени ее драгоценного. — Вишну, блин, сделай что-нидь! — прокряхтел Индра, который старался тянуть Васуки за хвост чуточку вверх, чтобы Мандара не ушла под воду, то есть молоко. Душераздирающе вздохнув и закатив глазки, Вишну подошел к морю, вытащил ногу из тапочка, потрогал пальчиками ноги молоко, еще раз вздохнул, посмотрел на мокрую ногу, поморщился и… прыгнул в воду, то есть в молоко. — Утопиться решил, чо ле? — съехидничал Сурья. — Типун тебе! — возмутилась Сарасвати. Мандара же неожиданно снова приподнялась на нужный уровень, и показалась спина гигантской черепахи. — — Ааа! — понимающе переглянулись дэвы и кивнули асурам, мол, можно дальше пахтать. Черепаха поддерживала гору снизу, не давая ей тонуть и балансировала лапками, а голову и хвост спрятала внутрь панциря, откуда раздавалось ворчание. Обе стороны успели дернуть только раз, как случилось то, что и предполагала Лакшми — Васуки замотался окончательно и его реально затошнило. На сей раз пришлось вниз прыгать Лакшми и подставлять под морду несчастного раковину, чтобы яд не попал в молоко, иначе всем хана. — Не хочу никого пугать, но и с этим что-то нужно сделать, — Парвати даже смотреть не хотела на раковину с ядом в руках подруги. Некоторые асуры вообще поседели со страха. — Вишну! — раздалось с обоих берегов. В ответ из панциря раздалось рычание: — Чо Вишну?! Чо Вишну-то сразу?! Я один что ли? Где Шива, что б его порвало?!!! — Точно. Шива же ж! — возрадовался Индру и кинулся куда-то искать товарища. Видимо Вселенная заинтересовалась происходящим, так как долго Индра не отсутствовал, интуитивно найдя божество разрушения. Подталкиваемый Громовержцем Шива предстал во всем своем великолепии прародителя всех египетских цариц и Кристиана Диора — в леопардовом дхоти, бронзовом загаре и улыбкой «мистер Июль». — На. Пей, — в его руки сунули раковину. — Ты уверен? — - Махадев покосился на Индру, который по дороге рассказал об их приключениях. — Пей, давай, ты ж сам предложил, — Индра нетерпеливо переминался с ноги на ногу. — Ты ж у нас всегдашний, че те сделается? — подхалимски заулыбался Агни. — Если что — вам Парвати всю вечность обеспечивать… — Пей давай, на крайняк переродишься, — грозно раздалось из панциря. Шива уважительно покосился на тоже довольно модный принт приятеля и, покачав головой, вышел так, чтобы его видели и дэвы и асуры: — Ради мира и жизни, ради вас всех, возлюбленные мои! — сказал он, приняв пафосную позу и высоко подняв злополучную раковину. Жестом профессионального алкоголика он разом намахнул все содержимое немаленькой раковины. Затем схватился за горло, просипел: «твою мать» — посинел и рухнул на колени возле впадающего в молочный океан ручья. Из панциря раздавалось довольное: — Синий-синий Шива, синий-синий Шива у-у-у-у-у-у! Синий-синий Шива рухнул у ручья. В море сильно белом пестрая фигня, только Шива темно-темно-сиииний! У-у-у, только Шива темно-темно-сииинииий! Лакшми постучала по панцирю, чтобы прекратить безобразие. Тут уже встрепенулись асуры. Их же очередь вытаскивать свое богатство! На что уже спокойным голосом изнутри панциря им поведали о том, что вообще-то их — асурская — очередь — яд. Лакшми его жена и, в случае вопросов, он сейчас вылезет. Немедленно было принято общее решение тянуть асурам еще раз. И снова все успокоилось. Асуры и дэвы тягали Мандару, Парвати, Лакшми и Сарасвати приводили в себя Шиву. Внутри панциря слышалось сопение, видимо там спали. Сокровища на обеих сторонах росли, периодически озадачивая собой счастливчиков. Все это продолжалось и продолжалось, как Сурья прошипел в сторону воскрешающих Шиву женщин: — Быстро сюда! — Чего такое? — так же загадочно прошептала Парвати. — Сейчас начнется. — Чего начнется? — Сейчас будет амрита! — Уверен? — Да! Я чувствую! — Здорово же, что ты шепчешь? — удивилась Парвати. — Наша же очередь. — Это ты асурам будешь объяснять. Так что вы трое и Агни хватаете его, делите на четыре части и прячете. И чтобы быстро! — Как-то странно, — покрутила головой Лакшми. — Наша очередь, все по справедливости. — Они войну затеяли ради него! — возмутился женской наивности Сурья. — Ладно-ладно, спрячем, чего не спрятать-то? — Сарасвати убедилась, что Шива спокойненько лежит себе на травке, и скатываться в ручей не думает. Троица и Агни присели на бережку в напряженном ожидании, когда ж попрет нектар. И как он попрет? Им же его еще разделить нужно будет. Вишну, сидючи в панцире, тоже почувствовал появление желанного всеми нектара. Он даже видел, как сосуд с ним поднимается со дня молочного океана. Очередь была как раз дэвов, так что все должно пойти своим чередом. Однако, зная склочный характер не только асуров, но и некоторых соратников, он знал, что у дэвов легко и просто могут отжать долгожданный сосуд, при условии, что те прокляты. Поэтому он, в очередной раз поменяв облик, чтобы не обвинили в подтасовке результатов, нырнул из панциря вглубь, подхватил сосуд и, с как можно более благостным выражением лица, вышел из океана, старательно прикрывая от асуров широкой спиной сосуд. С поклоном протянул его Индре. Тот буквально выдернул амриту из его рук и начал лихорадочно разливать по сосудам, что держали в руках Лакшми, Парвати, Сарасвати и Агни. Вишу, было, озадачился, на кой-они это делают, но посчитал, что так и нужно — дележка же, он свое дело сделал. Асуры, увидав небольшой переполох на стороне противника, оказались не такими уж и дураками. Хором взвыв «амрита» и «обманщики» бросились на дэвов. Началась потасовка. Чтобы окаянные не затоптали его и сопящего на бережку Шиву, Вишну подхватил друга под руки и втянул внутрь панциря. Здесь эти сумасшедшие точно их не затопчут. Когда снаружи воцарилась тишина, Вишну высунул голову и заулыбался. Ясное небо солнце, тишина, разбавляемая стрекотом кузнечиков, жужжанием пчел и редкой перекличкой, прячущихся в густой листве деревьев птиц. Красота. Покой пейзажа нарушали только две горы сокровищ, позабытых и дэвами и асурами, да Мандара с бессознательным Васуки. Говинда размышлял, стоит или нет начать прибирать все это дело, как пред ним появились три зареванные женщины. Сарасвати, Парвати и Лакшми хором бросились на его широкую грудь и, рыдая, принялись что-то объяснять. Кроме невнятных звуков, что они издавали, ничего добиться не получилось. Вишну понял одно — что опять, что-то стряслось. Ситуацию прояснил проявившийся мрачный Сурья. Оказывается, проклятье продолжало пакостить дэвам. Как они ни прятали амриту, асуры все равно нашли ее и выкрали. У Вишну дернулся глаз. Но он — могущественное божество и всегда умеет держать себя в руках, даже если окружающие его тупят самым конским образом. Он вплотную подошел к Сурье, который не попятился только из-за того, что смысла в этом не было: захоти Вишну он его и так достанет. Ласковым голосом Говинда поинтересовался: — Я вам амриту дал в руки? — Так это был ты! — Сурья просиял, но тут же, по сверкнувшим глазам коллеги понял, что не время для озарений. — Дал. — А вы что сделали? — Мы решили спрятать амриту от асуров. — На кой?!!! — взвыл Вишу, воздевая руки кверху. — На кой, скажи мне, солнцеликий?!!! Почему вы сразу не выпили ее, сняв с себя проклятье?!!! В воздухе ощутимо повис гигантский знак вопроса. На лице Сурьи появилось прозрение всей глубины глупости, что они сотворили. Видимо, это убедило Вишну, что не все еще потеряно, и есть за что бороться. — Так, собирай всех в шатре, вытри слезы этим троим. Ждите меня там. Он выпихнул квартет в портал, ведущий в огромный шатер в лагере дэвов. Сам же призадумался. Во-первых, каковы шансы, что асуры уже не выжрали амриту? Во-вторых, как амриту вернуть своим недотепам? А еще нужно было: таки прибраться на берегу океана, растолкать Шиву и привести в чувство Васуки. Шива спал и видел чудесный сон. Самая волшебная и прекрасная женщина, которую он когда-либо видел, трясла его за плечо и говорила: — Шива, просыпайся! Подъем! Алярм! Ахтунг! У нас чп! Вылезай наружу, приберись и приведи в себя Васуки. Ты меня слышишь?! Хорош спать! Шива заулыбался и потянулся к ней. — Проснулся? Ты меня слышал? — Да… крсвца… — Отлично. За дело, я за амритой. Шива моргнул, и красавица исчезла. Махадев сел, пытаясь вспомнить, что произошло. В голове все еще стоял туман. Единственное, что он помнил — злополучный яд и что он опять всех спас. Шива ухмыльнулся, он, да, он такой. И еще сказочной красоты женщина, что склонилась над ним. Он — ух, прям, какой! Оглядевшись, Махадев увидел, что находится в каком-то круглом бунгало или чем-то в этом духе. Все это место в подушках, покрывалах с островками небольших столиков на которых стоят кушанья. Есть не тянуло совершенно. Васуки! Ему сказали привести в чувство Васуки! Шива решительно принялся вылезать из подушек на помощь змею. Вишну покрутился перед зеркалом, чтобы убедиться, что выглядит достаточно сногсшибательно. Эх, как жаль, что редко выпадает шанс принять такой облик! Ну, красавица же! Говинда не скрывал, что этой внешностью обязан Лакшми, так как создавал ее глядя на жену. Оставалось надеяться, что сила красоты достаточно велика, как утверждает благоверная. Как Вишну и предполагал, асуры даже и не принимались еще за амриту. Они решали, кому она достанется, и в какой очереди. Сосуд был небольшой, желающих много, о том, что сосуд может содержать столько, сколько нужно до асуров не доходило. Крик стоял едва ли не на половину вселенной. Однако сквозь этот крик все же пробился нежный, но сильный женский голосок. Асуры замерли и повернулись на волшебный звук. У входа в их шатер стояла женщина невероятной красоты. На нее хотелось смотреть и смотреть, забыв обо всем, что, собственно, и случилось с асурами. На немой вопрос «кто ты, красавица и что тут делаешь», та отвечала: — Мое имя — Мохини. Я живу здесь недалеко со стариками-родителями. У меня убежал ягненок, он подвернул переднюю ножку. У вас есть лекарство или что-нибудь ему попить, уважаемые? Асуры промычали нечто нечленораздельное, пожирая глазами красавицу, забыв о дележке. Сейчас каждый думал, как бы ловчее схватить ее и скрыться от дураков-соратников. — Боюсь, что мы слишком бедны, — печально продолжала Мохини. — Поэтому я могу подарить вам лишь танец, чтобы отблагодарить за помощь. Одно плавное движение рук и асуры забыли даже то, что решили драться за нее. Они в немом восхищении следили за движениями красавицы, за изгибами ее тела, не смея прикоснуться, даже когда она в танце проходила мимо них. Ее аромат убаюкивал и завораживал, заставляя покачиваться такт легкой музыке бубенцов ее гунгру. По глазам поняв, что можно делать ноги, Мохини легким движением подхватила кувшин с амритой, сделала три круга по шатру и выскользнула наружу. Отойдя от шатра на приличное расстояние, она перенеслась в шатер к дэвам. Те изумленно воззрились на появившуюся женщину, и только Лакшми радостно вскрикнула, узрев мужа. — Наконец-то! Мохини легонько вздохнула и отпила из кувшина: — Амрита, — кивнула, подтверждая, что утащила у асуров нужный кувшин. — Давайте, быстрее пейте, пока еще раз не украли. Дэвы без шума и пыли выстроились в очередь, делая из кувшина по маленькому глотку. Тут дело не в количестве выпитого, а в качестве. По идее даже капли нектара хватит, чтобы стать бессмертным и избавиться от всех напастей. Мохини проследила, чтобы каждый выпил, и чтобы асуры не вмешались, впрочем, проклятие было снято уже после того, как амриту испил Индра. Единственное недоразумение случилось, когда Сурья и Чандра в одном из младших дэвов признали Раху. Аватара уже порядком притомившегося Вишну одним взмахом отрубила голову наглеца. Та с гулким звуком упала на ковер шатра и затем произнесла: — Ну, и сволочи вы все же! Дэвы едва ли не с визгом отпрянули от нее. Голова нахмурилась и воспарила, с укором глядя на Мохини: — Тебе жалко пары капель было? — Убывает, знаешь ли, — огрызнулась та. А Чандра хитро прищурился: — Шарообразным предметам место в небе, колобок ты наш недоделанный! Ударом профессионального футболиста он запулил Раху куда-то ввысь. Проследив за траекторией полета, Сурья неодобрительно покачал головой: — Что-то мне подсказывает, что зря ты это сделал… Мохини оглядела радостных дэвов, которые снова приняли благодушный вид, почувствовав буквально физически, как пало проклятие. — Я очень, очень надеюсь, что сейчас вас можно оставить одних. — Я бы даже сказала: нужно, — усмехнулась Лакшми, от которой не укрылось то, как дэвы пожирают глазами аватару ее мужа. — Все. Меня нет. Пойду, гляну, что там Шива творит, — она подхватила кувшин с остатками амриты и вышла из шатра. Ступив на тихий берег океана, Мохини улыбнулась и расслабилась, сказался выпитый нектар. Берег оказался вполне себе прибранным, что удивляло. Шива, как мог, постарался рассортировать оба улова. Даже Мандару догадался поставить на место. Сейчас Махадев аккуратно скручивал Васуки в тенечке на травке. Кажется, змею полегчало, и он просто блаженно спал, после насыщенного трудового дня. — Храбрый воин, как обычно, спасает нуждающихся! — мелодично мурлыкнула Мохини, подходя к Махадэву. — Ты приказала мне, госпожа, — Шива моментально оказался рядом с ней, пожирая глазами. Вишну про себя хихикнул: как быстро до приятеля дойдет, кто перед ним? От выпитого нектара в голове божества была приятная легкость и словно бы искрились пузырьки шампанского. — Вот амрита тебе в награду, мой рыцарь, — она для церемониала еще отпила капельку из кувшина и только после протянула его Махадэву. Шива принял из ее рук кувшин и отпил, чувствуя, как по телу разливается нега, голова становится легкой, а стоящая перед ним женщина еще прекраснее, хотя, казалось бы, куда еще больше. — Позволь сказать тебе, госпожа, что ты — самое прекрасное создание, что я когда-либо видел, — искренне сообщил мужчина. «Поиграть решил что ли? — усмехнулся про себя Вишну. — Ладно, поиграем». Играть Вишну любил. Очень. Собственно, он и миры таким образом создавал. — Наверняка ты это говоришь всем женщинам, — вздохнула Мохини и отвернулась от Шивы. Тут ей на глаза попался здоровущий панцирь черепахи. Так, его ж тоже нужно убрать. Она направилась к панцирю, на ходу соображая, куда ж его деть, при условии, что влезать и обратно превращаться в черепаху, после такого красивого тела желания не было. — Постой! — Шива схватил ее за руку. — Куда ты, не покидай меня! Я сделаю все, что захочешь, лишь бы ты была моей! Вишну показалось, что Шива переигрывает, что пора б уж завязывать. День и так был слишком долгим и нелегким. И еще, поди, стоит ждать сюрприза от асуров. Да еще этот панцирь! — Мой господин, кто из нас двоих мужчина? Весь мир в твоих руках! А мне дела делать нужно. Она выскользнула из кольца рук Махадэва и направилась к здоровенному панцирю, справедливо полагая, что уж сейчас-то до Шивы должно дойти, кто перед ним. Не учел Говинда одного — приятель его, был под тройным эффектом. Яд, амрита и ее красота! Тройное к-к-комбо! Внутри панциря все было в порядке. Видимо, Махадев, как очнулся, сразу выбрался наружу и не стал здесь хозяйничать. Вот, и ладушки. Можно отнести все это дело куда-нибудь в тихое место в чаще леса, у реки, и наслаждаться покоем там. Тем более, внутри этого панциря его невозможно обнаружить — идеальное место, если хочешь, чтобы от тебя все отстали. Приняв это славное и простое решение, Мохини хотела было заняться делом, как почувствовала, что ее подхватывают на руки, почти сразу роняют на подушки. — Ты права, моя госпожа. Я мужчина, мне решать. «Твою ж налево»! — возмутился про себя Вишну, придавленный здоровой тушей Шивы. В голове отчего-то крутилась фраза «я тебя поцелую… потом, если захочешь». Еще Вишну совершенно не хотелось проигрывать эту партию приятелю. Кто из них первый сдастся? Вместо того чтобы отпихнуть от себя Махадэва, Говинда ответил на поцелуй, вкладывая в него все, что хотел этим сказать. Мол, ты соображаешь, кого целуешь, болван? Меня не переиграть! У него бы все получилось, будь оба в адекватном, а не в расширенном сознании. Выпитая амрита, усталость, мягкие подушки и умелые ласки Шивы. «Надо же какие удивительные ощущения! И это всегда так у женщин?» Мохини обхватила голову Махадэва, запуская тонкие пальцы в волосы, чуть царапая кожу головы, заставив того ошарашено охнуть: — Что ты за существо, женщина?! Что ты делаешь со мной?! Шива открыл глаза и увидел прекрасную спину своей возлюбленной, которая сидя расчесывала волосы. Он улыбнулся, протянул руку и погладил ее нежную кожу. Та отчего-то вздрогнула и резко повернулась к нему, сверкнув глазищами. Что-то в этом взгляде было отрезвляюще знакомым. Махадев тоже сел и уставился в совершенное лицо. И чем больше он смотрел, тем больше понимал произошедшее и глубину своего падения. Он осторожно прикоснулся пальцами к нежной коже щеки Мохини, и тут же поморщился от весьма болезненного удара. — Говинда? — прошептал он. Мохини сурово смотрела на него осуждающим взглядом. Если б на месте Шивы был кто-то иной, то уже провалился бы в тьму тьмущую. Неожиданное озарение позабавило Махадэва. — Это значит, что я… Я переиграл самого Вишну? — расплылся он у довольнющей улыбке. — Это ж надо… Его почти детскую радость прервал мелодичный смех Мохини, которая встала и принялась выбираться из подушек, собирая одежду. — Ох, Шива-Шива, ничему-то тебя жизнь не учит! Переиграть меня. Ага. Размечтался. — Пф! Не умеешь проигрывать? — мужчина довольно развалился на подушках, любуясь красавицей и лениво размышляя, а не повторить ли все это уже по трезвому. — Мой милый друг, ты еще сам не понял, как резво будешь сейчас за мной бегать. — В смысле? — подобрался Шива. — Чего расселся? Выметайся, давай. Мне еще нужно этот панцирь отнести в укромное место… — Какое укромное место! Чего это бегать за тобой, с какой радости? Шива выкатился под заботливым взором Мохини наружу, на ходу одеваясь. — Укромное место, где я буду предаваться тишине и одиночеству, когда приспичит. — А-а-а… — Айяппа, — Мохини подняла руки вверх, отрывая панцирь от поверхности моря и запихивая его в портал, из которого тянуло родниковой водой и прохладой. — Айяппа? Кто это? — - Махадев наблюдал за ее действиями, подавляя желание помочь. — Тебе нравится имя? — Имя и имя? Причем тут это? Из портала послышался шум листвы, треск ветвей и затем глухой плюх — панцирь-логово куда-то установился. Мохини кивнула головой и, улыбаясь, повернулась к Шиве, приложив руки к животу: — Пока при мне. В любом случае, мне решать какое имя выбрать. Махадев все же «маха», так что соображал соответственно. Его лицо вытянулось, он пару раз открыл и закрыл рот, забавляя стоящую перед ним женщину. — Ты. Я… — просипел он наконец. Мохини нахмурилась:  — Э-э-э, брат, эдак ты у меня совсем умом тронешься. Женщину окружило сияние, которое тут же опало, явив Шиве изначальный облик Вишну. Махадев хлопнул глазами и взвыл: — Ты что творишь?!!! Тебе нельзя! — Чего мне нельзя? — нахмурился Говинда. — Ты же, ты же, — Шива указал на его живот. — Это же вредно. — Пф, это все-таки мое дело, верно? Вишну развернулся и направился к горе выловленных сокровищ, которые все еще никто и не думал разбирать. Видать дэвы все еще праздновали обретение амриты, а асуры горевали. Кто как мог. — Твое дело?! Твое?! — Шива поспешил за ним. — Это мой ребенок! Он врезался в резко остановившегося Вишну. Тот поджал губы, уперся пальцем в его грудь, отодвигая от себя: — Размечтался. Мой и только мой, — он зажмурился и заулыбался, словно кот. — Совершенное создание. Мое. — Твой? Ничего себе эгоизм! Ребенок мой. Моя ответственность! Ты будешь делать все, как я скажу. — Шива. Угомонись. Всему свое время — раз. Надо еще с этим бардаком что-то делать два, — он упер руки в бедра. — Тебе вообще нельзя ничего делать. Поднимать тяжелое — тем более. Я сейчас пригоню сюда кого-нибудь, чтобы прибрались. Махадев открыл портал: — Ничего не делай. Очень прошу. Тебе нельзя напрягаться. Я быстро, — он скрылся в портале. Вишну же, глядя ему вслед покачал головой и тихо рассмеялся: — Обыграл он меня, размечтался. Тем временем прекрасная половина тримудри наблюдала за происходящим, давясь хихиканьем. — Вопрос: они когда-нибудь вырастают? — вздохнула Сарасвати. — То есть, ты еще надеешься, что однажды, мужчина станет взрослым существом? — фыркнула Парвати. — Я верю в это. Я слышала. Мне кто-то говорил, — прыснула Сарасвати. — Даже если им тысяч за триста. Не взрослеют, хоть рогом упрись ты, — Лакшми покачивала тапочком на кончиках пальцев. — Угадайте, кому все это расхлебывать? — Ммм, — понятливо протянули ее подруги. И все трое снова повернулись к окну, в котором Шива командовал дэвами, которые суматошно разбирали сокровища. Сам же Махадев бегал вокруг Вишну, который порывался помочь, мешая тому что-либо делать. — Балбесы — одно слово.