Мы встретились в клубе

Оглушительный бит раздается в моей голове, и я вижу сияющие блики повсюду. Я кажется пьян и вроде не очень сильно, но это самообман, чтоб выпить еще больше и словить еще один вертолет, когда я откидываюсь на спинку дивана. Мне жарко, наверное, и виски еще сильнее обжигают глотку, распаляя меня, я уже в центре танцпола, смотрю на людей, таких красивых в своих лучших платьях и шмотках, и таких уродливо пьяных. Прямо как я. Мне доставляет удовольствие чмокнуть чью-то шею сзади или прижаться к кому-то плотнее. Мне позволяют это делать, тем более в половине пятого утра. Все уже выпили «свою» долю, которая им позволяет раскрепоститься, выпустив свои звериные внутренности наружу, и я не отстаю от всех, мне охуенно в этом мессиве из тел, прыгающих в такт современному трэпу и подпевающих солисту с прокуренным голосом во всю глотку, раздирая мне перепонки. Я не один тут, я с другом, и он пропал на некоторое время. Но я не волнуюсь, я знаю, что он в поисках. Тут очень легко найти «тело», согласное на ночное приключение, особенно когда алкоголь настолько засел в крови, что отдает слабым стояком в штанах. Я хочу тоже, но я привередлив, я всегда выбираю «лучших», на мой взгляд. Мне не нравится довольствоваться среднячком, и дело не в комплексах. Просто я помешан на эстетике. И эстетика чужих лиц – один из моих фетишей. Я окидываю взглядом танц-пол и весьма разочарован. Посредственно, обычно, развратно. Никто мне не нравится, не вызывает чувство трепета внизу живота и хочется лишь сбросить чужие руки с моих бедер. Я вижу подобные корейские лица каждый день, подстроенные под «идеальный» типаж нашего общества. Мне не важно, парень или девушка. Мне просто надо найти подходящего. И в самом ярко освещенном месте около бара сидит парень. Он необычный, видно сразу. Сидит в каком-то дурацком костюме – рубашка, брюки, пиджак, свисающий с сиденья. Вырядился совсем непривычно для этого места, сюда так не приходят. Он весь закрыт – рубашка застегнута на все пуговицы, на щиколотки натянуты носки, даже запястья спрятаны в рукавах. Но его лицо стоит всего этого, и я чувствую, как во мне просыпается желание. Он прекрасен – и это все, что я могу сказать в пьяном состоянии. Мои глаза улавливают его движения - он, в противовес своему виду, ведет себя так развратно и пошло, стреляя глазками в каждого и улыбается своими пухлыми губами, оголяя ровные белые зубы. Он, видимо, тоже пьян и знает, как сейчас соблазнителен. Мне стоит подойти к нему и пригласить на «ночную прогулку». Однако, меня опережает знакомая фигура. Хосок – мой друг, двигает стакан с виски этому парню и улыбается своей самой мягкой и прекрасной улыбкой. Никто перед ним не может устоять, он хорош в словах и может быть поистине соблазнительным. Парень смотрит на него сначала смущенно, я улавливаю это по его трепещущим ресницам, готовым опуститься и закрыть глаза в смятении, однако просто закидывает ногу на ногу и наклоняется вперед, флиртуя. Он трогает Хосока своими тонкими пальцами за шею, поправляет его воротник, старается вести себя уверенно. Но что-то в нем не так. Я чувствую фальшь, но не против поиграть сейчас немного по его правилам. Моя пьяная походка становится ровной настолько, насколько я стараюсь. Я подхожу к ним вплотную, разрушая идиллию и нарушая границы личного пространства этого наряженного красавчика, почти дыша ему в ухо. - Тэхен, - представляюсь я и смотрю пьяным мутным взглядом, специально кусаю губу, чтоб быть правильно понятым. Я знаю, что я красивый и ничуть не уступаю Хосоку, а сам мой друг сейчас смотрит немного недовольно, но мне плевать. Я тоже хочу этого парня. - Джин, - он пьяно выдыхает свое имя и развратно смотрит на меня, все-же не выпуская джемпер Хосока из рук. Этот парень очень пошлый и старается показать это всеми способами. Особенно, когда оборачивается к стойке и залпом осушает свой стакан с виски, притягивая к себе Сока для поцелуя. Я не верю ему. Мне он кажется странным и наигранным, и эта мысль возникает даже в моем пьяном подсознании. Хосок не теряется и углубляет их поцелуй, я вижу как переплетаются их языки и пухлые губы Джина смачиваются слюной, блестят в свете стробоскопа. Его глаза закрыты, даже слишком плотно. Я смотрю на этих двоих и мне тоже хочется. Я нагло разрываю их поцелуй и впиваюсь в мокрые губы Джина. Сначала я чувствую, что он хочет меня оттолкнуть, и даже его ладошка ложится на мою грудь, создавая барьер. Но мне плевать, мальчик, ты не на того напал, решив, что сможешь уйти отсюда не со мной. Я его целую жадно и пытаюсь показать, кто тут на самом деле ведет, не даю ему даже шанса на побег. Хватаю его тонкие запястья и почти теряюсь от того, насколько у него нежная кожа. Интересно, она везде такая? Я улавливаю движение слева и вижу, как Хосок начинает поглаживать бока парня и целует его за ухом. Я знаю, что в этот момент мы оба почувствовали, как Джин затрясся, и своими губами я ощутил его судорожный выдох. Горячий и соблазнительный. Этот парень совсем не против, что сразу двое хотят его и целуют одновременно. Я отрываюсь от него и смотрю как он растерян. Хосок продолжает целовать и кусать его шею. Освободившись от моих губ, Джин закидывает голову назад, и я уверен, что в клубном шуме услышал его стон. За меня все говорит мое возбуждение – я хочу его, хочу прямо сейчас, с Хосоком или без, плевать. Мой друг смотрит на меня вопросительно, и я киваю ему, мы просто оба хватаем за руки этого парня и ведем за нами. Он не сопротивляется. В такси желание растет, и я уже проникаю руками под его рубашку, чувствуя под пальцами горячий и мягкий плоский животик. Он худенький и я ощущаю его ребра и как он сжимается, когда мои руки блуждают по его телу. Хосок ведет себя более сдержанно, но я знаю, что это ненадолго. Джин ужасно вкусно пахнет, я не могу вспомнить, есть ли на земле запахи соблазнительнее, чем его. До номера Хосок ведет его, прижимая к себе, оставляя меня позади. Я не против, Чон ведь дал мне спокойно позажимать его в машине. Однако в голове возникла ненужная мысль о том, что мы забыли пиджак Джина в клубе. Впрочем, надеюсь, он был не слишком дорог ему. В комнате мы даже не даем ему опомниться. Хосок сжимает его в своих руках и целует страстно, как он умеет. Джин пытается ему отвечать и следовать его ритму, однако мой легкий укус сзади в его шею немного сбивает его и мы, наконец, слышим его стон. Громкий, сладкий, так ласкающий слух. Я хочу скорее избавить его от одежды, почувствовать горячее тело своим. Хосок читает мои мысли и, целуя, расстегивает пуговицы рубашки Джина, и я сзади стягиваю ее, бросая на пол. Я сразу прижимаюсь всем телом, целуя плечи и спину, руками ласкаю его животик, подбираюсь к соскам. Мы трое тяжело дышим и в комнате становится гораздо жарче. Я слышу, как Хосок расстегивает брюки Джина и как звенит ремень, ударяясь о пол. Мои руки опускаются вниз, не давая Чону прижаться ближе, и я чувствую стоящий член Джина сквозь его трусы. Мне хочется всего его погладить, исследовать руками, чувствовать тепло и, особенно сейчас, тепло от возбуждения. Джин инертно наклоняется вперед и Хосок уже начинает оглаживать его талию, я вижу, как его руки блуждают по спине и притягивают за шею для поцелуя. Я совсем немного ревную, ведь губы этого парня почти весь вечер принадлежат именно Чону. Они красные и искусанные, но я хочу искусать их сильнее. Кожа Джина мягкая и приятная, я прижимаюсь своим пахом к его заднице и опять кусаю, опускаю руку в трусы и поглаживаю его член ладонью. Парень стонет в губы Хосока и Чону срывает башню так, что он начинает целовать его так жадно, почти трахая рот своим языком. Блять, я чувствую, как он дрожит, его тело – это сплошная эрогенная зона. Мой друг, почти не отрываясь от чужих губ срывает с себя джемпер и швыряет его в сторону. Тянет Джина ближе к себе за талию, пока я целую его шею и дрочу правой рукой, левой оглаживая бока, животик и поднимаюсь к соску. Хосок отрывается от его губ и кусает за другую сторону шеи, пока я был занят противоположной стороной. Парень скулит и руками цепляется за плечи Чона, чтоб не упасть от наших ласк. Я не выдерживаю и поворачиваю его резко к себе, впиваясь в эти красные искусанные губы. Они сладкие и с привкусом алкоголя, но его запах непередаваем. Мне он так нравится. Я ловлю кайф от того, как он тает в моих руках, как поддается ласкам, как его встряхивает, когда Хосок сзади ведет языком от его шеи по спине. Его движения такие неловкие, он хочет обнять меня и притянуть, но то ли стесняется, то ли просто не знает, что надо сделать. Мне кажется, его мозг сейчас одурманен не только алкоголем, но и нами, что пытаются свести его с ума своими прикосновениями. Я тяну Джина на кровать и мы заваливаемся вдвоем на нее, и я все-еще продолжаю его жадно целовать, не позволяя оторваться от себя хоть на секунду. Его губы – произведение искусства и никак это по-другому не назовешь. Язык тоже горячий и юркий, он переплетается с моим, а я сжимаю его волосы в руках, оттягиваю, чтоб он отстранился. Кусаю его шею. Опять припадаю к губам, мажу носом по его щеке, вдыхаю запах Джина. Его руки дрожат и еле держат надо мной, пока Хосок стягивает с него брюки и трусы. Мои пальцы находятся на его мягких бедрах, сжимают их. Ноги парня разведены надо мной и я слышу, как Чон на время уходит от нас, возвращаясь со смазкой. Мы все-еще целуемся, но Джин заметно отстает от моего ритма, видимо, слишком переживая за то, что делает мой друг. В одну секунду парень резко валится на свои локти и отстраняется от меня, тычась лбом в мою ключицу. Он хрипит и всхлипывает, когда Хосок работает в нем своим пальцем. Я слышу громкое возбужденное дыхание Чона и тихие постанывания Джина. Я сам очень шумно выдыхаю и пытаюсь отвлечь парня от боли. Потихоньку кусаю его за щеку и за шею, руками опускаюсь с бедер на его член и начинаю дрочить ему, стараясь принести немного наслаждения в процессе. Джин благодарно коротко целует меня, я чувствую отдачу от него. Ему нравится то что я делаю, и это придает мне уверенности. Я очень хочу его. Хочу войти первый, запомниться ему. Хосок растягивает его достаточно долго и стоны боли превращаются в стоны наслаждения. Я иду на хитрость и резко переворачиваю Джина, пока Чон мешкает. Я нависаю над парнем и ввожу свои четыре пальца в него. Стенки его ануса разработанные и мягкие, принимают довольно легко, а я больше не могу терпеть. Я разрываю презерватив, вытащенный из заднего кармана и трясущимися руками раскатываю его по своему возбужденному члену. Джинсы я всего-лишь приспустил, я ужасно нетерпелив. Хосок льет мне на руку смазку и пока он снимает с себя низ, я аккуратно пытаюсь войти в Джина. Парень выдает такой громкий стон, запрокидывая голову, что у меня мутится рассудок. Я уверен, ему сейчас больно, поэтому двигаюсь осторожно, но сам стону от того как мне охуенно от ощущений. Пару аккуратных толчков, и один резкий, потом снова медленно. Мои зубы стиснуты, я всеми силами держу себя в руках, чтоб не сорваться и не трахнуть грубо. Но слезы в уголках глаз Джина переливаются в тусклом свете, отрезвляют и мне остается наблюдать как Хосок нежно гладит парня по груди и, наклоняясь целует тягуче, вбирая в себя его стоны. Я сжимаю его талию в руках и, черт, джинсы мешают мне. Я временно выхожу из Джина, поспешно стягивая с себя остатки одежды и снова заполняю его, закрывая глаза от удовольствия. Он уже достаточно привык ко мне, и я двигаюсь быстрее и жестче. Поднимаю одну его ногу, чтоб войти глубже. Его член немного упал от ощущений внутри, и Хосок дрочит ему, мутным взглядом наблюдая как я захожу и выхожу на всю длину. Из-за алкоголя я могу не кончать достаточно долго, поэтому Чон теряет терпение и прерывает нас, говоря Джину сесть сверху. Парень весь вспотел и дышит глубоко, упирается своими тонкими пальцами в грудь моему другу и насаживается потихоньку, судорожно выдыхая. Я вижу руки Хосока на его заднице и как Джин начинает двигаться, настолько неумело, что мои подозрения кажутся мне более реальными. Но Чон направляет его терпеливо и вот уже парень бедрами двигает более уверенно, и, судя по стонам, ему сейчас очень приятно. Хосок умелый и тоже приподнимает бедра, чтоб входить глубже, получая еще больше удовольствия. Я сзади глажу спину Джина и целую коротко в шею, пальцами ласкаю соски. Мои руки блуждают по всему телу, но до его члена я всегда дотрагиваюсь коротко, чтоб продлить его удовольствие. Я им не мешаю наслаждаться близостью, Хосок пил немного и я уже слышу по его стонам, что он на пределе. Немного отстраняюсь, наблюдая за тем, как он приподнимает задницу Джина, чтоб самому начать двигаться быстро снизу. Парень лишь стонет в такт шлепкам кожу о кожу и на пике Чон вставляет до предела, кончая, сжимает кожу на бедрах Джина так, что скоро наверняка выступят синяки. Я целую парня в шею нежно, стаскивая его с Хосока и сам сзади вхожу в него, даже не позволяя передохнуть. Чон еще находится внизу и от оргазма отходит довольно скоро, начиная притягивать Джина, чтоб поцеловать. Сзади талия парня кажется еще тоньше, я руками очерчиваю изгибы и наслаждаюсь ощущениями от этой позы. Губы от частого дыхания сохнут быстро и приходится смачивать их постоянно, закусывая губу от удовольствия. Джин давится своими стонами, я начинаю трахать быстро и бесцеремонно, а Хосок одной рукой держит член парня у основания, не давая кончить так скоро, а другой дрочит ему, дразнит. У мальчика руки подгибаются и он умоляет Чона перестать мучить его, а я лишь сильнее вбиваюсь в него и стоном подаю своему другу знак, что скоро кончу. Он отпускает руку и Джин сжимается вокруг меня, пачкая своей спермой живот и грудь Хосока, а я, хрипло рыча, в последние разы резко вхожу в парня и кончаю внутри, для полных ощущений делая еще пару медленных толчков. Джин дышит тяжело, упираясь лбом в плечо Чона, а когда я выхожу из него, то падает рядом с ним на кровать. Хосок стирает сперму с себя краем простыни и целует в плечо парня, поглаживая его шею и щеку. Я стаскиваю с себя презерватив и ложусь с другого края, приобнимая Джина за талию и целую за ухом. Через некоторое время Хосок утаскивает парня в душ и тот еле передвигается, стараясь не хромать. Мне вставать вообще не хочется, а еще, кажется, я стал ловить вертолеты. Я закрываю глаза и обрывками вижу сегодняшнюю ночь. Мы сидим на лавочке недалеко от гостиницы, когда уже солнце взошло. В ярком свете видно все последствия пьянки, а вид у всех, мягко скажем, помятый и опухший. Я слежу за Джином глазами, пока тот пытается стыдливо поднять воротник, чтоб хоть немного закрыть покрытую красными засосами шею. Голова у меня гудит, но даже в похмельном состоянии, я готов признать - парень слишком красив. - Ты девственник? - вырывается у меня, а Хосок, пытающийся вызвать такси смотрит сначала на меня недовольно, но потом любопытно на Джина. Тот усмехается, не глядя на нас. - Был. - Поэтому пришел весь при параде, чтоб проводить свою невинность? - пытаюсь пошутить я. Сам отворачиваю край воротника парня, любуясь на поставленные мной и Чоном пятна, стараясь привлечь внимание Джина. Он губы свои искусанные поджимает и невесело хмыкает. - Мне двадцать два и вчера должна была быть моя свадьба, - внезапно говорит он, а Хосок от неожиданности даже телефон роняет. Джин поднимает его и протягивает Чону, произносит тихо и виновато, - прости. - С девушкой? - Уточняет мой друг и смотрит сочувствующе. Я же чувствую себя неловко, что начал этот разговор. С другой стороны - это интересно. - А разве в Корее можно как-то по-другому? - грустно шутит Джин и продолжает. - Моя свадьба была запланирована несколько лет назад, а я все эти годы все отчетливей понимал, что совсем не по девочкам. Хосок выдавливает понимающую грустную улыбку и одобряюще кладет руку на плечо парню. - Мои родители вырастили меня приличным человеком, поэтому я не мог изменить ей. Даже в мыслях не было. - Джину, кажется, надо выговориться. - Я так мучился от того, что у меня нет возможности выбора и все накопилось ровно до вчерашнего дня. Я выплеснул всю правду моей невесте. Я считал, что поступаю правильно. Однако, она посчитала это оскорблением и рассказала все моим родителям... Джин на некоторое время замолкает и потом решает договорить. - Так что вчера я впервые вырвался на свободу. Сбежал и решился на все это. Мы с Чоном с двух сторон сжимаем его ладони и сидим так молча некоторое время. - Знаешь, - я хочу разрядить обстановку, - когда моему отцу сказали, что видели меня с парнем, то он с ружьем гнался за мной больше десяти километров. Я смеюсь этим невеселым воспоминаниям, надеясь подбодрить этого грустного парня. - А вот Хосока, - я знаю, что в данный момент Чон не будет против, что я это рассказываю, - родители три года таскали по лечебницам и психбольницам, чтоб его вылечили от "гейства". Джин сжимает наши руки в ответ, а у Хосока внезапно звонит мобильный. - Я сейчас, - он становится недалеко от нас. - Ты мне хён, оказывается, - кусаю губы я, и все еще нагло пялюсь на Джина, который смотрел вслед Чону. - И Хосоку, кстати, тоже. - Я очарован им, - вдруг тихо произносит парень, будто раскрывает какой-то секрет. - А мной? - почему-то вырывается у меня и это звучит очень по-детски. Джин некоторое время смотрит на меня и улыбается своими красивыми искусанными губами. - И тобой. Мы сначала отвозим Джина, желая ему удачи, а потом едем молча весь оставшийся путь. Хосок выглядит задумчивей обычного, а я слишком устал и хочу спать, чтоб обращать на это внимание. Но Чон внезапно говорит. - Я спер кое-что из его кармана. Я вижу как в руке моего друга оказывается небольшая картонка, на которой красивыми буквами выведено "КИМ СОКДЖИН" и номер телефона, часть которого Чон предусмотрительно закрыл пальцем. - Визитка? - тупо уточняю я. - Да. Молчание. До моего медленного похмельного сознания доходит, что я не взял номер Джина. Совсем вылетела из головы эта деталь. - Я надеюсь, ты не имеешь виды на этого парня, потому что как сегодня, я делиться с тобой не собираюсь, - Хосок выглядит достаточно серьезным, чтоб поверить его словам. Он выходит из машины, прощаясь. - Зато я теперь знаю его имя, - открыв окно, я кричу ему вслед, и уезжаю, замечая как мне показывают средний палец. Замечательно.