***
Ближе к вечеру Северус сидел в гостиной личного дома над своеобразным расписанием, размышляя над тем, как лучше организовать обучение Поттера и чему стоит уделить внимание в первую очередь, а о чем можно поговорить и позже, подготавливая того к жизни среди магов, по сути, предельно агрессивно настроенных в отношении вампиров. Избежать профессиональной деформации натуры не удалось – пятнадцать лет профессорской деятельности привели к тому, что Северус крайне ответственно подходил ко всему, что касалось вопросов образования. Да и вообще – он являлся довольно щепетильной во всем личностью. Сосредоточенно заполняя пергамент заметками, выполненными убористым почерком, он изредка поглядывал на часы, не забывая о необходимости своевременного возвращения в Литтл Уингинг. И вдруг темная метка на его руке дала понять, что Волдеморт жаждет видеть своих соратников. – И что тебе понадобилось? Как не вовремя! – возмущение затопило Снейпа. Игнорировать вызов было опасно, если, конечно, не планировать уход из рядов Пожирателей Смерти, что в случае вампирской сущности не являлось проблемой, но и грозило последствиями вроде необходимости скрываться. К счастью, Темный Лорд не собирался проводить срочную внеплановую акцию устрашения, загрузив Пожирателей работой на всю ночь, а просто пожелал немного «посоветоваться» с членами ближнего круга. По его же словам, ему надоело оставаться в тени, и он был намерен предпринять решительные действия по захвату власти. – До каких пор мы будем довольствоваться мизерными крохами своего влияния на общество? Пришло время показать, кто хозяин в этом мире! Мы станем во главе Министерства, подчиним себе Хогвартс, а потом и банк гоблинов приберем к рукам, а следовательно, вся экономика станет контролироваться нами! – самоуверенно вещал Волдеморт. Кое-кто слушал его с упоением, уже представляя себя на высоком посту администрации магической Британии, другие же тщательно прятали глаза, не веря в возможность реализации подобных замыслов босса. Снейп же прикидывал, когда Пожиратели Смерти получат отмашку и кинутся воплощать его бредовые идеи в реальность. Самое страшное было то, что у них это могло получиться. Раньше в Министерстве магии, согласно неписаному закону, работали исключительно чистокровные, а в последнее время с подачи Дамблдора на многих постах их сменили полукровки и магглорожденные. Это, естественно, вызвало недовольство, пусть и не проявляемое открыто из осторожности, но успешно бродившее в умах и готовое вылиться в протест в подходящий момент, который и будет создан действиями Темного Лорда. Собрание продолжилось почти два часа, высказались большинство присутствовавших – и не потому, что им было что предложить толковое, а из-за того, что лидер вынудил их дать личную оценку его грандиозным планам. Само собой, все поддержали инициативу Волдеморта (испытать на себе Круцио или и вовсе Аваду никто не спешил), так что переворот в высших эшелонах власти магической Британии одобрили и разошлись, гадая, как скоро получат команду действовать. По-хорошему, Северусу следовало бы срочно отправиться к Дамблдору и предупредить о замыслах Темного Лорда, но ему было не до того. По приблизительным подсчетам, Поттер проснулся с полчаса назад, а надежда на то, что он не рискнет покинуть свою комнату, была слишком слабой. Деятельный характер Гарри никуда не пропал, а его импульсивность во время инициации до сих пор сдерживалась постоянным присутствием Снейпа. Так что Дамблдору придется оставаться в неведении о планах Волдеморта до завтра – к такому мнению пришел Северус и поспешил в Литтл Уингинг.***
Гарри проснулся резко, услышав стук входной двери. На то, чтобы сообразить, что произошло, ушло буквально мгновение – Дурсли вернулись от тетки Мардж. Старые настенные часы, которые дядя Вернон намеревался выбросить еще пять лет назад из-за их поломки, но спасенные Поттером и подвергшиеся его удачной починке, показывали без четверти шесть – значит, Снейп должен скоро прийти. Вопросы о том, каким образом скрыть от родственников ежедневные визиты вампира, а заодно и собственную новую сущность, тоненьким тревожным звоночком пробились через состояние опьянения. Однако серьезно задуматься об этом Гарри не смог, вспомнив свои новоприобретенные умения и принявшись снова играться, выпуская и пряча когти. Где-то глубоко в его сознании, как муха в паутине, билась мысль, что он ведет себя недопустимо глупо, совсем как ребенок, но завладеть вниманием Поттера полностью у нее не имелось шансов из-за дурманящего влияния принятой вампирской крови. – Поттер! Ленивый мальчишка, сейчас же иди сюда! – крик тети Петунии привлек внимание, и Гарри прислушался. – Я сколько буду тебя звать?! – под торопливыми шагами, протестуя, скрипнули ступени лестницы, а затем дверь в комнату широко распахнулась, являя Поттеру, едва успевшему спрятать когти, злую физиономию миссис Дурсль. – Да ты целый день валялся в постели! Теперь понятно, почему розы не политы, а на мебели слой пыли толщиной с палец! – визг достиг того уровня, когда ушам новообращенного вампира стало неприятно, и Гарри, сев на кровати, четко произнес: – Заткнись! – Ч-что… Что ты себе позволяешь?! – взвилась Петуния. – Я целую неделю тебя не трогала, лишь попросила во время нашего отсутствия полить цветы и поддержать в доме чистоту! Неужели это так сложно?! – Вы не поняли, тетя? Прекратите орать! Розы – ваши, сами с ними и возитесь. Тут к беседе на повышенных тонах присоединился Вернон, услышавший, что Поттер надумал огрызаться. – Мальчишка, да как ты смеешь?! Будешь сидеть взаперти, раз не понимаешь нормальных слов! Петти, дорогая, не волнуйся, мы научим этого урода правильно себя вести. Этот псих поплатится за свое неуважение! После общения с Марджори Дурсль, ненавидевшей не только Поттера за то, что он существовал, а и чуть ли не весь мир вокруг себя, Вернон всегда долго не мог успокоиться и, получив от сестры заряд немотивированной ненависти, срывал ее на племяннике жены. Но на этот раз никто не собирался спускать ему подобное с рук. Не слишком соображая, что делает, Гарри, вскочил с кровати и решительно двинулся на тетю и дядю, заставив их попятиться. Неизвестно, что тех испугало – твердость взгляда в красных как от долгого чтения глазах, завораживающая грация движений или еле слышный раздраженный рык – однако они предпочли отступить без препирательств. Их поведение порадовало Гарри, и подстегнуло его подспудное желание наконец-то поставить родственников на место. – Думаю, нам пора серьезно поговорить, – предложил он таким тоном, который не подразумевал отказа. Только вот Вернон не собирался сдаваться без боя. – Да о чем говорить? Ты либо будешь слушаться, либо мы тебя выгоним, и никакие Дубльдоры не помешают мне этого сделать! – невзирая на боевой дух и жгучее желание наказать Поттера, мистер Дурсль продолжал отступать и чуть не свалился с лестницы, неосторожно встав на край ступеньки. – Это вы либо будете молчать, либо я… я придумаю, что с вами сделать… – Гарри в предвкушении развлечения ухмыльнулся, а затем непроизвольно облизнул губы. После слов, произнесенных Поттером с откровенно людоедским выражением лица, Вернон и Петуния, прихватив по пути Дадли, прислушивавшегося к перепалке от подножия лестницы, довольно проворно шмыгнули в гостиную и почему-то попытались там запереться. Гарри такое поведение слегка удивило, и он, задорно улыбнувшись, поспешил за ними, намереваясь выяснить, что они замыслили. Дурсли поначалу инстинктивно жались друг к другу и, широко раскрыв глаза в немом удивлении, пялились на охамевшего Поттера. Похоже, предупреждение о необходимости молчать они решили исполнить неукоснительно и не издавали ни единого звука, хотя по очереди и разевали рты, словно силились что-то сказать или выкрикнуть. Гарри развлекался, наблюдая за их гримасами, не совсем понимая, что происходит, но его это забавляло. Он небрежным жестом руки отогнал всех в центр комнаты и принялся ходить вокруг их живописной композиции: две китообразные туши едва не задавили худую как щепка Петунию. Поведение Поттера явно заставляло Дурслей нервничать, и вскоре по выражению их лиц можно было легко прочесть отношение к сложившейся ситуации. Дадли трясся от дикого испуга. Петуния выглядела не намного храбрее. А вот Вернон покраснел от распиравшей его злобы, и это стало вызовом для Поттера, почему-то вдруг пожелавшего любой ценой сломить упрямство и заставить того почувствовать страх. – Дядя, я ведь не шучу, – голос Гарри прозвучал ровно, певуче, его тон, обволакивающий сознание странной пустотой, наполненный неведомой ранее глубиной, вызывал непроизвольную дрожь у слушавших его родственников. А уж когда во рту заговорившего племянника Дурсли заметили весьма существенно увеличившиеся клыки, они все дружно, почувствовав слабость в ногах, так и сели прямо на пол, не отрывая пораженных взглядов от Поттера. – Вот и правильно. Молодцы, – продолжая ходить по кругу, приговаривал Гарри, наслаждаясь своей властью.***
Северус вышел из тени в комнате Поттера и мысленно выругался – мальчишки на месте не оказалось. Не желая рисковать, он снова шагнул на грань тени, становясь невидимым и неопределимым в реальном мире, но способным наблюдать за ним. Спустившись на первый этаж, где по ощущениям находились люди, Северус четко расслышал вкрадчивый голос Гарри, хвалившего кого-то. Заглянув в гостиную, по-прежнему оставаясь под прикрытием тени, он остановился как вкопанный, наблюдая вызвавшую улыбку картину: Поттер-вампир пробовал свои силы, играя с потенциальной жертвой. Он был похож на ловкого кота, забавлявшегося с глупой мышкой, перед тем как ее съесть. Поняв, что до кровопролития вряд ли дойдет, Снейп решил немного полюбоваться происходящим – ему нравилось то, что он видел. Даже несолидная пижама, из которой Гарри вырос, похоже, еще в прошлом году, на удивление, не делала его вид нелепым, а лишь придавала какой-то особенно домашний оттенок всему, что он творил. Гарри двигался плавно, словно танцевал, бесследно пропали его врожденная угловатость и некоторая неуклюжесть. Глаза горели триумфом и удовлетворением, губы изогнулись в загадочной улыбке, а голос вибрировал на той самой волшебной частоте, которая безошибочно подчиняла любого человека: будь он маг или маггл. Поттер интуитивно пользовался преимуществами своей обретенной сущности. – Гарри, чем, по-твоему, ты занимаешься? – Северус со вздохом покинул свое убежище в тени, выходя прямо в комнату, и взмахом руки усыпил Дурслей. – О! Профессор? – Поттер чуть растерянно поглядел на родственников у своих ног, а затем пожал плечами и сообщил: – Они почему-то решили, будто могут мне указывать, что я должен делать, хотя еще неделю назад мы договорились о… мирном сосуществовании, – Гарри радостно улыбнулся, ввернув красивые словечки. – Еще и кричали на меня. Мне надоело, и я решил их поставить на место. – А заодно и продемонстрировать, что ты – не человек, – Северус махнул в сторону зеркала в шкафу, предлагая оценить свой вид. – Упс… Я не думал, что выгляжу так, – Поттер искренне расстроился. Закусив губу, он зыркнул на спящих Дурслей. – И что теперь будет? Может, Обливиэйт? – он поднял виноватые глаза на Снейпа, ожидая от него помощи. – Естественно. Ты же не мечтаешь, чтобы они проболтались, что их племянник – клыкастый монстр с красными зенками. Я должен узнать все подробности, – Северус присел возле Петунии и разбудил ее. Тут же впиваясь в ее лицо острым взглядом, он приказал особым тоном: – Посмотри на меня, – та беспрекословно подчинилась. Буквально через минуту Северус довольно хмыкнул, а потом, снова усыпив Петунию, отлевитировал всех Дурслей на диван, усаживая их более-менее естественным образом. Справившись с этим, Снейп подвел итог: – Ну что же, твой дядя отыскал прекрасный способ, чтобы оградить нас от их внимания. Они будут считать, что ты нарвался и теперь наказан – закрыт в своей комнате. Нам это на руку. Иди к себе, я сейчас поднимусь. Пора провести заключительный этап инициации. Через час Дурсли с подчищенной памятью, тихо возмущаясь по поводу дерзости и лени Поттера, готовились к ночному отдыху, насытившийся Гарри сладко сопел в своей кровати, а Северус, устроившись рядом с ним, удовлетворенно улыбался, глядя в потолок и вспоминая, каким он застал сегодня своего обращенного – настоящий хищник. Инициация шла как надо, их клан получит полноценного члена вампирского общества.