Богохульник по имени Луи

Если бы кто-то сказал мне, что я когда- нибудь явлюсь в церковь, я бы поржал от души. Но теперь мне как-то не очень смешно. - Боже правый, - с выдохом шепчу это, толкая тяжёлые двери из массивного дуба. Передо мной открывается вид на множество икон, алтарь и золотые купола. Охренеть, наверняка какой-то мажор это строил или я отроду не бывал в церкви. Сажусь на длиннющую деревянную скамью, проходясь взглядом по помещению. Священная пустота, вокруг никого. Бля, а что говорить? Вдруг мне дадут пинок под мой восхитительный зад за то, что я приперся сюда в джинсовых шортах, который показывает все мои тату на ногах? Откашливаюсь в кулак, стараясь задавить смешок, затем поднимаю голову и, блять, а на какого смотреть? Здесь дохера фоток из золота. Ладно, срать, мне нравится тот чувак вокруг ног которого сидят ещё чуваки, смотря на их главного. - Кхм, привет? - мой голос отдаётся эхом. - Мой святош папаша прислал меня сюда молить прощения за то, что я выкурил косяк на прошлой неделе. А ещё за то, что я педик. Прикусываю губу, дабы не заржать от собственных мыслей. Интересно, сколько кругов ада я пройду за это? Наверняка дохера, хоть отбавляй. - Я не знаю, что говорить, приятель, - пожимаю плечами, вскинув брови и поджав губы. - Хотя нет, я знаю. У меня скоро важный матч, поэтому , старик, будь добр, сделай так, чтобы нападающий соперников себе что-нибудь сломал, а? В долгу не останусь. Кому я это вообще говорю? Вздыхаю и выдыхаю, откинувшись на спинку этой чертовски неудобной скамьи. Задница болит сидеть на таком жестком месте. Рассматриваю фотки из золота, подбирая дальнейшие слова. Сколько это все стоит бабла? - Знаешь, старик, у меня сейчас в переднем кармане лежит несколько граммов кокса, а я сижу тут и разговариваю с тобой. Ты хоть слышишь меня? О, давай как в фильмах. Ну , типа, ты мне подашь знак, что слышишь меня. Согласен? - Ты веришь в такое? - хриплый басовый голос прозвучал сзади, а я обосрался. Поворачиваюсь , а сзади стоит кудрявый переросток и пялится на меня. Он здесь работает? Не похож на работника церкви. В телеке показывают их в чёрной мантии, а парень одет в чёрные джинсы и серый вязанный свитер. - Я чуть на тот свет не ушёл, блять! - Здесь нельзя ругаться, - с видом негодующего священника объявил он, нахмурив брови. Хмыкаю и поворачиваюсь обратно, - Так , вот , ещё одна просьба: знаю, что ты, дружище, не сторонник наркоты, но мог бы ты не наказывать Стива? Он мне дурь поставляет, но он хороший пацан, никогда не кидает, - расплываюсь в улыбке, когда слышу ахание сзади, но продолжаю: - Я не буду жаловаться тебе, поэтому ты, наверняка, знаешь , что жизнь - дерьмо, а смерть - дерьмо в квадрате. Я уверен, потому что я уже приготовился к котлу , который приготовил для меня дьявол, - издаю смешок, представляя выражение лица парня , который видимо ещё не свалил , давясь собственной слюной от того, что перед ним сидит один целый грех в человеческом облике. - Если бы ты сделал так, чтобы я попал в сборную Манчестер, я бы весь свой запас наркоты отдал. Знаешь, что меня бесят люди, которые по уши завяли в вере в высшую , блин, силу? Святоши, мать их. Молись, пока мозги из ушей не полезут, - с хитрой улыбкой поворачиваюсь, сщурив глаза. Понял, что меня занесло, когда оттенок лица кудрявого приобрёл оттенок помидора. Сжимает кулаки, пристально смотря на меня, нет, блять, не просто смотрит , а сжигает меня. До пепла, ага. - Хочешь проехаться по моему лицу из-за моего неверующего зада? Не подавись святой слюной, приятель. Видимо, реально хочет. Не сдаю позицию , все ещё улыбаясь и нагло рассматривая его снизу вверх. Люблю бесить людей. - В мире много мерзости, - он заметно расслабляет плечи, будто сдувается как надувной шар. Че, блять? Понимаю смысл его слов, когда он презрительно рассматривает меня так, как это делал я минуту назад. - Не хочешь погасить здесь свет и сказать этой дряхлой скамье последнее прости , когда я буду иметь тебя? - наклонил голову на бок , смотря прямо ему в глаза. Зеленые красивые глаза, черт подери. - Ты... - задыхается, пытаясь что-то мне сказать. Выкусил, переросток? Но вместо этого я сказал: - Я? Ну же, скажи мне, кто я? Непристойный молодой человек? - до натуральности смеюсь актерским смехом, не отводя от него взгляда. - Задроченный мудак. Прикрываю рот ладонью , ахнув и раскрыв глаза , что они вылетят из орбит. Слуховые глюки, походу. - Ты прав, мелкий хреносос, но я слишком сексуальный задроченный мудак. Мы оба забыли, что находимся в церкви, метая взглядами громы и молнии друг в друга. Он сдаётся первым и отводит взгляд на эти самые фотки чуваков из золота, а потом снова переводит на меня все внимание: - Зачем ты здесь? Пришёл посмеяться? - кудрявый принимает оборонительную позу, скрестив руки на груди. - Нет, плакать и просить прощения за грехи, - съязвил я, отводя взгляд. - Хорошо, я слушаю, - он пропал за дверями , которые были в правом углу, а я даже и знать не знал об этой чёртовой двери. Они там жрут? Ну типа старички в чёрных платьях , они вообще хоть что-то едят? Макарошки? Чизбургер? Картошку фри? - Че? Представляю своё тупое выражение лица. - Я слушаю , ты можешь начинать. - Я слова забыл. - Серьезно? - А похоже что я, блять, шучу? - Плюс ещё один грех к тысяче остальных. - Придурок, - выдохнув эти слова, закатил глаза , скрестив руки на груди. Я здесь торчу около часа, но привыкнуть к этому запаху не могу. Даже не могу понять , чем пахнет. Воском. Да, точно. Кудрявый высунул голову , смотрит на меня. - Че уставился? Не буду я замаливать грешки тебе. Размечтался , кудряшка. - Ч-что? - он буквально задохнулся. Ахаха, блять, видели бы вы его лицо. Недоумение и ярость в одной команде. Но, признать, у него классные завитушки. Он делает укладку? - Завитушки бараньи, - поняв, что сморозил, я заткнулся , но мне же скучно тут, да? - Мне нравятся твои завитушки, ты делаешь укладку? - Что? Нет. И он снова скрылся , а я лишь мрачно вздохнул, а потом решил смыться к чёртовой матери, у меня пол часа до тренировки перед игрой, а за все грехи попросил прощения золотой фотке. Теперь я чист , как младенец. - Ты слишком горяч для священника, приятель, - усмехнулся, а затем вышел с мыслью о том, что надо бы чаще приходить сюда.