Он — дракон.

      Оставался только красный клочок заходящего солнца. После появились первые звёзды, как бы подмигивающие ей, девушке, сидящей у большого резного окна. На её коленях лежала раскрытая книга, её страницы порой хрустели и шелестели, когда в комнату залетали тёплые порывы летнего ветра, приносящие запахи хвойного леса, который простирался на много километров вперёд, уходил вдаль, за горизонт. Взгляд тёмно-карих глаз блуждал по этим просторам, сквозь дымку просматривая вдалеке верхушки гор — таких же зелёных и пушистых. Вдох полной грудью, и ресницы девушки дрожали, а губы сами собой растягивались в мирной улыбке, удовлетворённой, такой же спокойной, как тогда было лицо принцессы Алики. Ей нравилось проводить летние деньки таким образом, чувствуя, как ветер гладил её светлые щёки и шею, трепал распущенные волосы. На ней уже была ночнушка, ибо девушка решила в этот раз не спускаться на ужин и лечь спать раньше. Конечно, её родители не были довольны подобным, как они любили говорить, «выходкам» своей дочери, однако всё равно молча закрывали на это глаза. Алика — единственная, кто унаследует трон. И пока ей не исполнится семнадцать, король и королева позволяют девушке чуточку ответственности за свои поступки.       Она хотела уже закрыть створы окон, как, приподнявшись со стула, услышала детский смех. Она вытянула голову и увидела детей, бегающих возле каменной стены замка. Маленькие, в ободранных платьях, с чумазыми личиками и грязными пятками, они казались счастливыми. Несмотря на доброту и великодушному Филарета и Евы, в деревне всё же были крестьяне, у которых было совсем немного денег. Недавно королева под собственным контролем и управлением построила школу для бесплатного обучения детей. Также существовал особый День Благодарения, празднуемый каждый сезон, во время которого бедным жителям выдавалась булка зернового хлеба, довольно приличный кусок козьего сыра и молоко, количество бутылок которого зависело от количества членов в семье. Очень щедро со стороны правительства, так думала Алика. Но при виде этих детей, беспечно носящихся по сырой и мягкой земле, в груди девушки что-то обрывалось, подобно тонкой нити. Будто она сама была виновата в том, что эти дети живут в бедности, что их семьям не хватает денег даже на самую простую обувь...       Принцесса резко захлопнула створки, отворачивая голову. По оголённым рукам пробежала холодящая дрожь, от которой не спасал сохранившийся дневной зной, сердце бешено стукалось о рёбра, как у маленькой птички. Она знала — ещё чуть-чуть, и девушка сломается. Ведь это так несправедливо, оставлять детей на улице, особенно тогда, когда у них умирают родители. Куда им податься, как прокормить себя? Просить подати, при этом печься на жаре, под раскалёнными солнечными лучами.       Алика поставила стул на место и присела на край односпальной кровати, проводя холодной ладонью по разгорячившемуся лбу. Она всеми силами старалась не думать о крестьянах, не напоминать себе, что буквально издевается над ними, когда в своих дорогих платьях прогуливается по улочкам деревни, защищая светлую головку элегантным зонтиком. Голова потянулась к подушке, и тело в свою очередь послушно распласталось по мягкому одеялу. Ноги прижались к животу, руки полезли под подушку за порцией холода, который до сих пор присутствовал в самых потаённых местах круглой комнаты. Девушка прикрыла усталые глаза, глубоко вздыхая.       Но сон не шёл. Однако в груди внезапно появилось какое-то неприятное чувство. Такое давящее, тягостное, будто вот-вот случится что-то резкое и неожиданное. Принцесса всячески успокаивала себя — мол, так просто кажется, и это совершенно нормально; да и вообще пора бы уже уснуть.       Но то ощущение... Как специально, оно не покидало девушку. Словно предупреждая о чём-то, бушуя в немом изумлении. Из-за чего она стала оглядываться за спину, убеждаясь, что никого нет, и никто не появится.       А время шло. Первые вспышки страха сменялись забавной простотой, отчего Алика посмеялась. Ну, точно привиделось, про себя повторяла она. Перевернулась на спину и теперь смотрела в белоснежный потолок. Как вдруг...       ...что-то шкрябнуло по деревянным створам, закрывавшим окна. Этот звук был мало того, что внезапен — неприятен, противен, как будто острым ногтём быстро провели по стеклу или зеркалу. От неожиданности Алика подскочила с кровати, пошатнувшись к напротив окон, выводящей прямо в общий коридор. На мгновение она задержала дыхание, а время для неё точно замерло в ожидании продолжения. Но ничего, на удивление, больше не происходило. Вновь стало тихо, вновь слышался глухой смех деревенских детей. Принцесса шагнула вперёд, всё ещё трясясь всем телом, как очередные царапанья буквально приковали ту к стене. На этот раз странные звуки не прекращались и теперь напоминали шкрябанья некоего хищного зверя, своими острыми когтями проламывающегося внутрь. Алика хотела закричать, но слова так и застряли в горле; хотела бежать, но ноги не двигались. Единственный вопрос, зависший перед её смутным взором, — кто бы это ни был, он убьёт меня?       Деревянные прямоугольники окон оторвались от петлей и полетели вниз. Девушка села на корточки и, зажмурившись, зажала уши руками. Про себя она орала, молила о помощи, повторяла, что ей страшно. Всё звуки пропали, перед глазами в непроницаемой темноте плясали мигающие белые точки, в рот раскрылся в немом крике. Но, быть может, она просто не слышала его.       Чья-то рука накрыла её лицо, проворные пальцы сцепились на горле. Девушку явно подняли, но голова кружилась так, что та просто не могла определить происходящее. Кто-то говорил... Она слышала чей-то незнакомый голос. Сначала он был тихим и каким-то пустым, но с каждой секундой слова становились всё более отчётливыми и понятными. Говорил мужчина, иногда принцесса слышала нотки остроты и лязга, будто осколки льда они резали уши. И наконец Алика открыла глаза.       — Пожалуйста, не кричи! — шептал тот, кто удерживал девушку над землёй.       Это был далеко не взрослый мужчина, а молодой парень. Его ясные голубые глаза изумлённо смотрели на неё, из-за чего оба встретились взглядами. По началу Алика просто была не в силах оторвать взора от необычного профиля незнакомца, но потом осознала, что дышать становится всё труднее и труднее. Голос вернулся так же внезапно, и теперь она старалась кричать, но тёплая и большая ладонь парня плотно закрывала рот. Он тоже наконец оторвался от наблюдения за ней и, оценив сложившуюся ситуацию, отпустил Алику, виновато понурив головой.       — Прости... — горько протянул тот, слыша прерывающееся дыхание в свою очередь незнакомой ему девушки. — Я напугал тебя?       Алика пала на колени, хватаясь за горло. В глазах опять помутнело, и она неуклюже отползла к двери, не видя нащупывая ручку.       — Кто ты такой?! — прохрипела она, не узнав собственный голос. — И зачем вломился сюда?       Незнакомец протянул руку, покрытую мелкими ссадинами и порезами. Это был довольно странный ответ на вопрос, но удивительно — Алика успокоилась. Движения парня были мягкими и плавными, в глазах не было ни ярости, ни вражды. Как будто и ему было страшно... Но я боялся он не девушку, а чего-то другого.       — Меня зовут Кай, — улыбнулся незнакомец. — Я и не думал врываться именно сюда, но раз я здесь — прошу, помоги мне!       Пальцы протянутой ладони сжались в кулак, и затем Кай сунул руки в карманы льняных штанов. Его глаза прищурились, а на лбу проступила сеточка морщин. Ему явно было плохо — не столь оттого, что он в опасности, сколько от вида безоружной девушки, в комнату которой он нагло ворвался.       Наконец принцесса пришла в себя и уже более спокойнее спросила:       — Что происходит?       Алика много раз читала о подобном в романах — как принц, предназначенный судьбой, через окно залезает в покои его возлюбленной. Но в данный момент это не было похоже на книжный эпизод. Очевидно Каю грозила реальная опасность, возможно, как-то связанная с его жизнью.       Но парень почему-то молчал. Видно было, что он разрывался — рассказать о причине волнения, из-за которой тот пошёл на подобное, какой-то незнакомке или промолчать.       — Ты... — неуверенно начал Кай, отворачивая голову. — Можно я останусь у тебя на несколько дней?       Девушка невидяще смотрела на Кая. Что он только что попросил? Остаться у неё?       — Ты понимаешь, о чём говоришь?! — вскричала она, чувствуя небывалый прилив сил и энергии.       Парень мрачнел на глазах. Глаза зажмурились, губы сильно растянулись. Тело заметно дрогнуло. Принцесса заинтересованно и одновременно с неким ужасом наблюдала за ним.       — Что с тобой?.. — её голос дрогнул.       — Я понимаю тебя. — произнёс Кай. — Ты знаешь меня также, как... Боже, как если бы я был чужестранцем, каким, в принципе, и являюсь. Но прошу, молю тебя — всего на несколько дней. Держи меня связанного хоть в шкафу, хоть под кроватью, я не прошу большего! Мне...больше некуда идти.       Он перевёл взгляд обратно на Алику, ища поддержку. Её буквально застали врасплох — она не знала, что ответить, как поступить. Разум и чувства в этот момент подсказывали абсолютно разные, никак не связанные разрешения сложившейся проблемы. Но что скажут её родители, если увидят в комнате незнакомого парня? Что они подумают? И что скажет им девушка, как объяснит?       И всё-таки ответ был ясен. Не было понятно, что же сподвигло её на принятие такого решения. Но где-то в глубине души она даже верила Каю и сочувствовала ему...       — Три дня, — сказала она, обращаясь к нему. — Только на три дня. Потом я больше не смогу скрывать тебя здесь.       Тонкие брови парня поползли на лоб, а глаза как-то изумлённо расширились. Он повернулся спиной к принцессе, и она увидела разорванные полосы на майке и два больших продольных шрама на спине.       — Мне так неловко было просить тебя о помощи, — Кай осторожно подошёл к окну, осматривая железные петли, на которых ещё недавно висели резные створки. — Устроил полнейший разгром, напугал тебя, ещё и напрашиваюсь на ночлег. Ты, верно, очень добрая девушка, раз не позвала охрану и не прогнала меня.       Алика встала и поправила ночное платье, ладонями разглаживая подол. Дыхание наконец стабилизировалось, но колени до сих пор дрожали, подкашивая ноги.       — Меня так воспитали, в этом нет ничего особенного, — она незаметно закрыла дверь на замок, однако Кай это услышал и посмотрел на дверь. — В целях безопасности. Я же не одна живу здесь.       Парень усмехнулся и получше оглядел комнату. Его взгляд несколько раз останавливался на кровати и на шкафу для вещей, а потом он вопросительно смотрел на Алику. Девушка встрепенулась:       — Хочешь, я постелю на полу? — она метнулась в стороны, но Кай остановил её предупредительным жестом:       — Уверена? — с ноткой неуверенности спросил он. — Я бы предпочёл оставаться в неведение. Даже от тебя.       — Не говори ерунду, — фыркнула она, стягивая со своей постели хлопковую простынь. — У меня ещё одного одеяла нет, поэтому сегодня спим без него.       Он пожал плечами, отходя к стене, прислоняясь к ней спиной. Алика расстелила кусок ткани по деревянному полу и бросила подушку. Затем налила в пустой деревянный стакан воду из кувшина и протянула новому соседу. Он принял его с кротким «спасибо» и залом выпил.       — Как тебя зовут? — неожиданно спросил Кай, устремив взгляд на небо, стремительно темнеющее.       Девушка присела на край кровати, выпрямив спину и сложив руки на коленях.       — Алика Фортклой, — отозвалась она. — А...от чего вы прячетесь, сэр?       Кай рассмеялся, складывая руки на груди.       — Сначала на «ты», потом на «вы», как быстро, — его лицо внезапно расслабилось и посерьёзнело. — Не от чего, а от кого. Меня ищет королевский патруль — говорят, за мою голову король заплатит тысячу золотых, вот они и играют со мной в прятки-догонялки.       Алика вздрогнула. Пара ищет Кая? подумала она, но вместо этого горячо произнесла:       — Но ведь отец никогда никого не казнил!       Парень опять поменялся в лице. Теперь его глаза зло сверкали голубым огнём; от этого взгляда принцесса поёжилась и тут же пожалела о своих словах.       — Так ты принцесса... — задумчиво произнёс он, запуская пятерню в свои тёмные, волнистые пряди волос. — Я не могу в это поверить. У этого циничного короля не может быть такой добродушной дочери.       Алика резко встала, отчего кровать отозвалась быстрым скрипом. Она сжала руки в кулаки и приопустила голову.       — Не говори так о моём отце... — прошипела она, даже не заметив, как вновь перешла на «ты».       Парень удивлённо наблюдал за девушкой, хотя, в целом, и так знал, чего ему стоило признаться ей в отношениях с королём Филаретом.       — Прости, я не должен был...       — Довольно. — перебила его принцесса, вновь присаживаясь на кровать. — Пожалуйста, не будем об этом. Давай уже спать.       Она легла спиной к нему, по привычке прижав ноги к себе. Закрыла глаза, но в тот момент не старалась уснуть, хотя теперь чувствовала облегчение — то чувство внезапности не соврало, однако теперь покинуло бедную девушку. Словно теперь она чувствовала себя в безопасности, находясь рядом с парнем.       Кай ещё недолго постоял у окна, порой оглядываясь на улицу, чтобы убедиться, что за ним никто не следит. В этот раз ему повезло больше — мало того нашёл ночлег, так ещё и познакомился с самой дочкой короля, которого он ненавидел всем своим существом! Он легко мог бы украсть Алику, манипулируя Филаретом, спокойно мог убить её и остальных слуг... Но слыша мерное дыхание, наблюдая за той, кто согласилась помочь ему, не человеку... Какой он после этого человек и какой он, наверно, идиот, раз задумался об этом. Такой чистой душе он просто не мог причинить вред и взамен этому гадкому чувству захотел защитить принцессу. Чтобы и дальше видеть её, спящую, и знать, что она дышит. Что она живёт.       В конечном итоге, когда звёзды мелкой россыпью покрыли тёмное небо, Кай улёгся на пол, подложив под голову руки. Сон не шёл; он смотрел в потолок и думал о дальнейшем. Сумеет ли он уйти незамеченным? Прекратятся ли бесполезные и беспочвенные поиски? Но пока что парня тревожило одно, такая едкая, пропитанная ядом мысль: Алика ни за что не должна узнать о том, что на самом деле Кай — враг человеческого народа.       О том, что Кай — дракон.