Сквозь время

То, что с ней было что-то не так, он понял сразу. Еще в их первую встречу, когда он скрывался под личиной Грейвса. Тогда Геллерт сразу ощутил магический фон британской подданной. И сразу понял, что с ней будут проблемы. Первая же серьезная проверка подтвердила его опасения — девчонка умела непозволительно много, а держалась чересчур уверенно для столь юной волшебницы. Он уже собирался решить эту проблему, но вмешались обстоятельства в образе Голдштейн и Скамандера. Допросы проходили весьма однообразно. Пиквери была одержима идеей найти Грейвса, а он откровенно скучал. Его четко выверенный план полетел к книззлу под хвост. Однако даже в этой ситуации маг сумел добиться своего — Уилкнесс пришла к нему. Правда, ее поведение поставило его в тупик. Она столь разительно отличалась от своих собратьев по профессии, что Гриндевальд терялся в догадках что же она за человек. С ней не работала привычная схема — она не угрожала ему, не пыталась добиться своего. Ей словно было скучно с ним. Словно она знала наперед что от него ждать. Такое поведение интриговало, заставляя все чаще размышлять о таинственном авроре. И мужчине захотелось забрать ее себе. Как и многие другие таланты, что ему приглянулись ранее. Он чувствовал в ведьме огромный потенциал, а ее боевые навыки заставляли восхищаться лондонским Авроратом. А когда девчонка сдержала слово и просто покинула МАКУСА, он не стал терять время, и просто сбежал. Какое-то время ему понадобилось, чтобы вернуть порядок в ряды своих последователей. Но после он, наконец, смог сосредоточиться на ведьме, которая оставалась для него загадкой. В перерывах между поисками оставшихся Даров смерти, Геллерт разузнал, где живет Гермиона. И как же он был разочарован, когда увидел ее дом и ее жизнь. Тягучее чувство обиды поселилось в нем. А уж после того, как аврор призналась, что она магглорожденная, противоречия захлестнули темного мага с головой. И он решил взять перерыв, чтобы как следует все обдумать. Стало ясно, что просто так она не примкнет к нему — ее происхождение было весомым аргументом. Но бездействие Уилкнесс, учитывая кем были ее родители, было ему непонятным. Он снова ломал голову над этой девушкой. И это сыграло злую шутку. Увлекшись своими мыслями, он упустил из виду пару донесений, и попал в ловушку МАКУСА. Уйти от них дорого ему обошлось. Судорожно соображая где именно сможет скрыться, Гриндевальд принял непростое решение, и оказался у порога британского аврора. Очнувшись на следующий день, мужчина обнаружил, что все его поверхностные ранения были залечены, а сам он чувствовал себя вполне сносно. На тумбе рядом с кроватью стоял целый ряд пустых флаконов из-под зелий. Однако самой волшебницы нигде не было видно. Тщательный обыск лишь подтвердил догадку — Гермиона исчезла. Какое-то время Геллерт был занят тем, чтобы нанести ответный удар госпоже Пиквери и ее соратникам. Но как только он освободился, мысли снова вернулись к непокорной ведьме. Отыскать ее было непросто. Когда след привел в Варшаву, маг был практически уверен — она что-то ищет. Не просто так Уилкнесс не вернулась в Англию, где скрыться было куда проще. В этот раз он поступил мудрее — не стал тут же заявляться к ней в гости. Почти неделю он наблюдал за тем, как ежедневно девчонка пропадала в библиотеке. Ему удалось разузнать, что пропуск без ограничений выбил для нее Дамблдор. Тогда он впервые задумался, что это все уловка бывшего друга. Он стал еще внимательнее следить за аврором. Но ничто не выдавало в ней человека, который ожидает вторжения. Казалось, она была полностью поглощена книгами и могла часами просиживать в читальном зале, забывая о еде и сне. Видя такое рвение и упорство, Геллерт не мог не восхищаться. Вкупе с тем мастерством, что девушка демонстрировала ранее, это манило его. И однажды он просто сорвался, устав ждать. Гриндевальд хотел, чтобы Гермиона встала на его сторону. А он привык добиваться своей цели. В тот день маг собирался лишь припугнуть неугомонную ведьму. Но все вышло из-под контроля, и он едва не потерял ту, что все чаще присутствовала в его мыслях. С огромным трудом вернув Гермиону к жизни, он крепко задумался. Он злился, что эта взбалмошная девчонка с такой легкостью собралась умереть лишь из упрямства! И все же… Все же он не мог позволить этому повториться. Держа на руках почти бездыханное тело, Гриндевальд впервые в жизни ощутил беспомощность и страх. Он по-настоящему испугался за нее, испугался, что не успеет воплотить все свои желания. И тогда решил поступить мудрее — отступить и дать девушке время. Равно как и себе. Он решил проверить так ли крепок его интерес к этой молодой особе, а также что именно влечет его. И потому оставил фиал с воспоминаниями. Вот только он не учел, что вскоре Гермиона пропадет… Поняв, что ведьма просто растворилась, он едва не сошел с ума. В то время всем его последователям пришлось туго — гнев и злость срывались беспощадно на всех и каждом. Гриндевальд по-настоящему зверствовал. Он не знал пощады и легко произносил непростительные. О, как он жалел, что оставил без присмотра девчонку всего на пару месяцев. Он искал, искал и искал. И однажды его упорство было вознаграждено. Его информаторы, наконец, нашли небольшие несостыковки. Которые вели прямо к Дамблдору… Поняв, что тот имеет прямое отношение к Гермионе, блондин практически потерял рассудок. Злость, что его обдурили и заставили клюнуть, разрывала на части. Но за этим скрывалось желание все же отыскать непокорную ведьму. И наказать. Спросить с нее по всей строгости. Кроме того, их связь по-прежнему существовала. Но была абсолютно бессмысленна. Лишь изредка маг ощущал отголоски эмоций девушки. Но ни одно поисковое заклятье не давало результатов. Ни разу. Неизвестно чем бы это закончилось, если бы не тот знаменательный день, когда Альбус все же решил бросить ему вызов. Будучи в не совсем уравновешенном состоянии, темный маг практически убил бывшего друга. Но тот очень вовремя произнес всего два слова: Гермиона Уилкнесс. И Старшая палочка опустилась в руках Геллерта. Он слушал предложение противника и понимал, что не сможет отказаться. Слишком велик был соблазн узнать правду, докопаться до истинных причин. Отыскать ее… Даже Непреложный обет, что ему пришлось принести, не так сильно злил, как осознание, что он не смог решить эту проблему сам. Однако, узнав все правду, Гриндевальд едва не сошел с ума. Он поверить не мог, что Гермиона Грейнджер — гостья из будущего. Какое-то время ему понадобилось, чтобы разобраться в хитросплетениях временных перемещений. Но сложнее всего было отыскать нужный момент времени. Долгие десять лет потребовались ему, чтобы найти нужную формулу. И так как приходилось скрываться, сделать это было еще сложнее. Все эти годы он жил тем, что вспоминал их встречи, вспоминал единственный поцелуй, что украл в тот день, когда был совершен магический обмен. Оказавшись в нужном времени, мужчина не сразу поверил, что у него получилось. Наученный горьким опытом, он не бросился с головой в омут, а разузнал все, что мог о Грейнджер. Информации было много, но полезной среди нее было мало. Но это не остановило мага. Он подозревал, что шанс на мирное воссоединение мал, а потому сделал все, чтобы никто не узнал его в этом времени, подготовил легенду и даже подал заявление в Аврорат. Все было готово к назначенному дню. Но его ждало огромное разочарование… Гермиона не обрадовалась его появлению. Казалось, она не вспоминала о нем после возвращения. Ее реакция была сродни удару под дых. Он ждал, что она оценит его поступок, его стремление прийти к ней. Лишь память о прошлой стычке дала ему силы отступить, предложив сыграть в ее игру. Так, они стали напарниками. И пускай неохотно, но все же она дала ему шанс. С того дня, как он надел на ее палец кольцо, Геллерт со страхом ждал, что рано или поздно она придет без него. Но время шло, а несмотря на их перепалки и ее недовольство, она продолжала ходить с кольцом. Хотя явно пыталась снять — уж это он неоднократно ощущал. Первая попытка сближения провалилась. Но маг не отчаивался, надеясь, что переупрямит аврора. Окольными путями он отвадил всех, кто проявлял хоть какой-то интерес к молодой женщине, а сам тем временем старательно играл роль ее напарника. И хотя Гермиона каждый раз отчитывала его за самоуправство, он подмечал, как восхищенно она наблюдает за его мастерством. И он рад был демонстрировать его, втайне надеясь, что рано или поздно она попросит обучать ее. План рассыпался пеплом в тот день, когда он увидел шрам на ее руке. Заметив ужасную надпись, темный маг с огромным трудом сдержался, чтобы не вытрясти правду из Грейнджер. Он готов был применить самые страшные пытки к тому, кто сделал это с ней. После этого ему стало чуть более понятно ее нежелание примыкать к нему помимо основного желания сохранить временную линию. Но то, что она наговорила ему… Наверное, никогда еще Геллерт не подпускал к себе так близко кого-то. Попроси она, и он бы положил мир к ее ногам. Он готов был доверить ей самое ценное — свое сердце. Но оказалось, что упрямая ведьма не понимает его, не ценит, не принимает и не видит. Ее слова были настоящим откровением — тогда он вспомнил отчего так старательно избегал любых привязанностей. Отчего не хотел ни с кем сближаться. После всех лет, проведенных в ожидании, мужчина был уверен, что Гермиона ответит ему взаимностью, пусть и не сразу. И осознание, что он ошибался, буквально убивало. Он практически убежал из ее дома, боясь сорваться и причинить вред той, что так неосторожно украла его сердце и поработила душу. Но темный маг не был бы собой, если бы позволил душевным переживаниям поглотить его. Он сделал единственное, что мог сделать для них обоих — попросил перевода. Министр так обрадовался, что тут же удовлетворил его запрос. И тогда блондин в очередной раз полностью посвятил себя делу. Просто в этот раз он был на другой стороне. С его опытом и возможностями успешность его операций была вопросом решенным. В Аврорате он старался держаться от Гермионы как можно дальше. Благо кольцо помогало отследить ее передвижения. Порой он поддавался слабости и наблюдал за тем, как у нее дела. Неожиданным стало налаживание взаимоотношений с Поттером. Из прессы он знал историю выжившего мальчика и примерно представлял через что тот прошел, когда противостоял Волдеморту. Однако для него самого Гарри все же оставался неопытным юнцом. Как-то в разговоре они затронули Гермиону. Геллерт тогда подивился тому насколько трепетно парень относится к подруге, даже заподозрив в нем конкурента. Однако, как выяснилось напрасно. И в чем-то даже позавидовал. Тот мог легко подойти к ней и обнять, мог поговорить и даже увидеть ее улыбку. Гриндевальд такого позволить себе не мог. Чем больших успехов добивался он, как аврор, тем большую популярность набирал среди юных работниц Министерства. Те восторженно слушали его, млея от его манер и улыбок. Их готовность последовать за ним, навевала скуку и тошноту. Хотелось послать все к Моргане и ворваться к Гермионе, чтобы показать кто здесь хозяин. Однажды он почти сорвался, собравшись уже аппарировать к ней домой, когда увидел волшебницу — та была измотана и подавлена. Что-то в ее внешнем виде заставило насторожиться. Решив не лезть напролом, он как бы между прочим поинтересовался о ней у Кингсли. Тот со вздохом подтвердил опасения мага — девушка стала сдавать. Далеко не каждая операция заканчивалась успехом. К тому же приближалась очередная годовщина победы. А в это время она всегда становилась слегка потерянной, как и многие из тех, кому повезло выжить в той войне. Это усмирило дикий пыл Геллерта, и он стал думать как быть. Было очевидно, что силой ему не добиться ничего хорошего. К тому же ведьма словно специально обходила его стороной — едва они встречались взглядами, как она ловко терялась в толпе, петляя и путая следы. Накануне приема в Министерстве блондин пошел к Поттеру под выдуманным предлогом и поинтересовался будет ли тот завтра. А главное будет ли Гермиона. Гриффиндорец загадочно улыбнулся и сказал, что его подруга обязательно будет в лучшем виде. Тогда маг не придал значения его словам. Но на следующий вечер понял о чем тот толковал — Гермиона была неотразима. Ее точеная фигура в полупрозрачном платье с полностью открытой спиной заставили выпасть из реальности на пару мгновений. Нервно сглотнув, новоявленный аврор извинился перед дамами и направился за ней. Однако поймать ту было непросто. А потом началась торжественная часть, и ему пришлось подождать. Как только все закончилось, Гриндевальд стал искать глазами знакомый силуэт, но тот словно испарился. Промучившись в бесплодных попытках почти час, он сдался и напрямую спросил Поттера. Тот снова странно улыбнулся и указал направление. В парке мужчина не сразу разглядел одинокую фигуру на скамейке. Подойдя поближе, он заметил, что волшебница подрагивает, и, не раздумывая, укрыл своим пиджаком. Тишина, в которой они сидели не напрягала. Хотя признаться разговор, который состоялся между ними, никак не вписывался в его план. Чего нельзя сказать о продолжении вечера… Конечно, он надеялся на подобное. Но не думал, что Гермиона позволит ему. Они целовались, словно это был их последний день. И прямо посреди поцелуя он аппарировал их к ней домой. На мгновение оба замерли, а Гриндевальд все ждал, что она снова оттолкнет его, указав на место. Но секунды шли, а девушка лишь настороженно смотрела. Когда же несмело, будто ожидая отказа, Грейнджер потянулась к его губам, Геллерт окончательно потерял контроль. Сейчас, глядя на спящую волшебницу, лежащую на смятых простынях, которые еще хранили запах недавней страсти, он все никак не мог поверить в произошедшее. Он так долго шел к тому, чтобы получить это упрямицу, что до сих пор не мог поверить. Взглянув на их переплетенные пальцы, Гриндевальд заметил, что у него на руке появилось такое же серебряное кольцо. Рискнув всем, он пришел к ней сквозь время, и она, наконец, приняла его таким, как он есть.