Часть 1
31 января 2018 г. в 15:52
Впервые я увидела ее за столиком с тем клоуном, который красил свои волосы в зеленый цвет и выдумал для себя вроде как авторское имя Джокер, да у него были люди, были деньги, но единственное чего у не было так это мозгов. Она сидела с ним за столиком и смеялась над каждой его тупой шуткой, мне казалось, что она лишь притворялась, желая впечатлить такого никчемного гангстера, как он. Через полчаса они ушли вместе, ресторан к тому времени опустел, и оставались лишь самые опасные и уважаемые люди «ночного города», в их число Джокер не входил.
Через месяц по городу прошелся слух, что Джокера обокрала некая девчушка, известная как Харли Квин, тогда-то я и узнала ее имя. Чем она меня зацепила? Да, я и сама толком разобрать не в силах. Весь тот день я не сводила своих глаз с девушки, она в отличие от других казалась живой, в ней не было фальши или же лжи, на месте Джокера я бы сразу поняла, чего ей хочется, а этот тупица повелся на ее красивые глазки.
Заговорила я с ней только через три месяца, как раз тогда парни Джокера перестали рыскать по городу в поисках девушки, да и сам клоун успокоился, найдя себе новое развлечение. Это случилось на одном вечере в доме Дона Альвареса, он тогда вернул себе земли и решил это отпраздновать, приглашая все сливки «ночного города», мне представилось честь поговорить с хозяином усадьбы, чего я, конечно же, не упустила.
— Хорошо звучит, но как это выглядит на деле! — звонкий голосок девушки привлек наше внимание.
Передо мной стояла та самая Харли Квин, что угнала Ламборджини Джокера и прихватила парочку сумок с деньгами. Она выглядела великолепно в своем темно-синем платье, что оголяло ее колени, давало взор на небольшую аппетитную грудь и отлично облегало ее тонкую талию. Девушка снисходительно посмотрела на Дона, который даже от такого взгляда подавился тарталеткой и закашлял, а вот свое внимание на мне она заострила, ее бровь дернулась вверх, когда она заметила, что в подоле моего пиджака лежал «Глок».
— Совершенно согласен с… — мужчина посмотрел на блондинку, что протянула ему руку.
— Харли Квин, воровка, практикуюсь, как больших, так и в малых кражах! — она дерзко подмигнула Альваресу, но руку он все же ей пожал. — Можете не представляться, вас я знаю! А вот кто вы? — ее небесный взгляд снова метнулся в мою сторону.
— Памела Айсли, хакер! — кратко и немногословно ответила я. — Руку я жать вам не буду, колечко свое приберегу! — показывая золотое колечко с небольшим бриллиантом, я улыбнулась.
— Как скажите! — пожимая плечами, девушка взяла у официанта бокал шампанского и осушила его. — Так что там с вашим бизнес-планом? — разговор вновь вернулся к нам с Доном, который так и не понимал, то ли девушка настолько была бесстрашной, то ли у нее вовсе поехала крыша.
Благодаря этой выскочке, как после назвал ее Дон Альварес, мой план понравился мужчине и он выплатил мне огромную сумму зеленных бумажечек, что пригодились мне в покупке новой квартирки в центре города. Мебель мне завезли пару дней назад, а вот личных вещей я еще не привозила, когда в звонок позвонили, я вздрогнула, ведь никто не знал о моем новом имуществе. Захватив пистолет с глушителем из сумочки, я подошла к двери, заглядывая в глазок, на меня смотрела пара голубых глаз с детским энтузиазмом, отчего пришлось открывать.
Харли не церемонясь, прошла ко мне на кухню и залезла практически полностью в мой же холодильник. Эта девушка с каждым разом становилась все интереснее и интереснее, ведь никто не знал, что она могла выкинуть в тот или иной момент, познакомившиеся с ней называли ее чокнутой и лишь крутили у виска. Я убрала оружие и прошла следом за девушкой, ее нисколько не заботило мое пребывание, она где-то нашла сковородку и теперь делала омлет, при этом постоянно что-то напевая себе под нос.
— Я поживу у тебя пару дней! — она не спрашивала, а лишь ставила перед фактом. — Если ты против, то спроси саму себя, кто помог тебе продать план Дону?! — ответила девушка до того, как я даже не успела открыть рта.
— Хорошо, живи! — я отмахнулась от нее и присела за стол. — Но как ты узнала, где я живу?
— Ты сама проговорилась во время нашего бизнес-плана, что хотела бы жить в центре города с окнами во всю стену. Так вот таких квартир продавалось только три! — Харли выложила омлет на две тарелочки и поставила одну передо мной.
— Ты что посетила каждую? — моему удивлению не было предела.
— Ага, твоя была последней! — она намотала на вилку яйцо и положила его себе в рот, при этом закрывая глаза, словно находилась на расслабляющем массаже. — Кстати у тебя здесь есть еще кровать или, только, эта? — девушка кивнула в сторону моей так называемой спальни.
— Только эта! — я отрезала кусочек ее стряпни и проглотила, и вправду было очень вкусно.
— Тогда, чур, я сплю слева! — в ее взгляде снова появилась та самая детская игривость. — А ты храпишь? Если да, то вытолкаю с кровати!
Первая ночь в одной кровати с Харли мне показалась Адом, она большую часть вертелась, по ее словам она не могла найти удобную позу, затем она развалилась, сложив на меня ноги и руки, но все же заснула. Утром все тело ныло и требовало массажа, отчего настроение ухудшилось моментально, но это все было, только цветочки, ягодки начались уже через пару минут, когда в квартире запахло горелым. Оказалось, что Харли решила побаловать себя вкусненьким и, стараясь приготовить блины, она сожгла мне керамическую сковородку и подожгла пол стены.
После пожарников пришлось отмывать чуть ли не всю квартиру, Харли старалась убирать быстро и чисто, но каждый раз она, то проливала воду, то сама падала в ведро, это чудо в перьях вымоталась под вечер полностью. Я заказала пиццу и еще пачку разных коктейлей к ней и ее пообещали в скором времени доставить, а тем самым я отправила девушку принять душ, а сама выбирала, чтобы можно было посмотреть.
— Я кушать хочу! — выходя из ванной в одном только полотенце, что она обмотала вокруг себя, Харли была похожа на промокшего миленького котенка.
Дверной звонок заставил меня оторвать свой похотливый взгляд от девушки, когда я вернулась с едой уже в гостиную, Харли уже переоделась в огромную рубашку, кажется, она принадлежала бывшему владельцу этой квартиры. Заметив меня с едой, она в одночасье перескочила через диван и обняла меня, целуя в уголок губ, а после, забрав большую часть еды, ретировалась обратно на диван, принимая позу лотоса. Я же разместилась рядом с ней, кладя свои ноги на журнальный столик, я следила за тем, как Харли смотрела какой-то боевик и как ее эмоции и чувства отражались на ее белоснежном личике.
— Не смотри на меня так! — на рекламе она развернулась ко мне лицом.
— Как так? — я вмиг выпрямилась, понимая, к чему мог привести такой разговор.
— Словно хочешь меня поцеловать! — она проглотила последний кусочек пиццы и запила все это колой.
— А разве тебе этого не хотелось?! — моя рука уже самовольничала на плече у девушки, играясь с ее прядью волос.
— Неважно, — она отвернулась и вернула свой взор на экран монитора.
Для меня же это стало сигналом, подобрав под себя ноги, я склонилась к ее шее и прошлась по ней язычком, отчего она расхохоталась и упала на спину, позволяя мне нависнуть над собой. Она схватила меня за воротник футболки и притянула к себе, наши губы слились в страстном безудержном поцелуе, я быстро стянула с нее ненужную футболку и отбросила ее в сторону. Теперь она лежала только в одних беленьких трусиках, ее горошины сосков затвердели от столь явного возбуждения, Харли избавила меня от футболки, а после и от шорт.
Спускаясь влажной дорожкой от ее губ к груди, я частенько слышала подавленные стоны с ее стороны, вобрав один из сосков себе в рот, я продолжила ласкать и второй, а вот моя свободная рука спустилась на ее плоский животик, вырисовывая на нем неизвестные никому символы. Когда Харли попросила о большем, я не смогла ей отказать, освободив ее от последней вещицы, и едва задевая клитор, я услышала громкий пронзающий тишину стон девушки. Юркий язычок проник в лоно, я наслаждалась каждой ее каплей сочной киски, на вкус она была сладкой с едва уловимой перчинкой. Молить меня уже не стоило, ведь сама я уже была на грани и едва сдерживалась, войдя в нее сразу двумя пальчиками, я набрала темп, позволяя девушке еще насладиться моей лаской.
Она кричала, извивалась, словно змея подо мной, ее коготки сильно царапали мою спину, но эта боль не могла сравниться с теми чувствами, что сейчас накрывали нас обеих. Ее тело содрогнулось в очередном накрывшем оргазме, и только после она обмякла и упала спиной на диван, позволяя себя поцеловать. Я положила свою голову ей на грудь и вслушивалась в ее сбивчивое дыхание, частое сердцебиение для меня это была самая блаженная музыка на всем свете.
После обеда я проснулась в собственной кровати, ведь тогда наш с ней марафон только начался, рядом никого не было, накинув халат, что валялся на полу, я прошлась по гостиной, где творился полный кавардак, а после заглянула и на кухню, Харли нигде не было. Весь оставшийся день я занималась уборкой, Квин так и не приходила, от нее не было никакой записки или даже намека на то, что она была здесь, только ноющие царапины на спине давали знать, что прошедшая ночь была реальной.
Она появилась спустя полгода, я снова увидела ее в том ресторанчике, она сидела за тем же столиком и с тем же клоуном, она также смеялась над его шутками, пропускала мимо ушей все его гадости в ее сторону. Сейчас я ее не узнала, ее детские небесные глаза сменились на холодный и безразличный взгляд, а ее белые пряди были покрашены в разные тонна всех цветов. Что с ней случилось, я не знала, я также не знала, видела ли она меня в том ресторане или же нет, настолько была увлечена своим клоуном.
Через месяц ее и Джокера повязали на ограблении банка, мужчина не рассчитал показатели, из-за чего копы успели их схватить, их задержание показывали по телевизору, и я смогла увидеть ее в последний раз. Ее глаза и правда были отрешенными, ее ярость вырывалась наружу, а агрессия, с которой она била по полицейскому говорила о ее приговоре на пожизненное. Тогда же Дон высказался в ее защиту, мол, это во всем клоун виноват, что из такой красотки создал монстра.
Через пару лет мне пришло письмо в голубом конверте, это мне сразу напомнило о давно забытой девушке с такими же яркими глазами, я достала из него письмо и золотое колечко с бриллиантом, которое пропало после ухода Харли. Ее почерк был волнистым и неаккуратным, словно ее кто-то торопил, поэтому то, что она писала, было очень трудно разобрать.
«Моя дорогая Памела. Я знаю, что твоего прощения я не заслуживаю, но также я не обещала быть с тобой вечность или хотя бы день, я всего-то хотела пожить у тебя парочку дней, но все изменилось. Ты не выгнала меня с порога, не прогнала, когда я начала хозяйничать, даже не накричала за то, что спалила тебе кухню. Я впервые почувствовала себя живой только с тобой, да мы провели вместе чуть больше дня, но я уже тогда знала, что никогда не смогу найти такого же доброго и заботливого человека. Я влюбилась в тебя, Памела. Прости, что украла у тебя кольцо, но как видишь, я его вернула — я вытерла скатывающиеся по щекам слезы, и сжала, то самое кольцо. — Я видела тебя тогда в том ресторане и замечала каждый твой вздох, но не могла подойти и обнять тебя, ведь он… — на этом месте было видна пожелтевшая бумага, видимо Харли плакала. — Тот клоун пообещал не трогать тебя, если я уйду с ним. Он тогда еще пошутил про твою квартиру, что была заминирована, поэтому если ты сейчас в этой квартире беги оттуда со всех своих красивых ножек. И еще, Памела, если ты читаешь это письмо, то я уже вероятнее всего мертва и никогда не смогу к тебе вернуться, прости и прощай». На конце был виден отпечаток губ, что были накрашены красной помадой.
Взрыв прогремел сразу как только Памела дернула ручку двери, он разнес половину дома, не оставляя ничего после себя, лишь то самое золотое колечко с бриллиантом прокатилась вдоль по улице. Его поднял Джокер, он с изяществом рассматривала его со всех сторон, и не мог понять, почему эта безделушка так была важна для Харли, которая несколько месяца назад скончалась в тюремной камере.