Путешествие длиною в жизнь

Мюллер шел к комнате-палате, где находился Гельмут. Так, я должен все взвесить. Надо задать вопросы, которые заставят Вайта расколоться или по крайней мере, он окажется в тупике, — прокручивал в своей голове план действий Мюллер. Мюллер шел так быстро, что многие едва завидев фигуру группенфюрера. Тут же сбежали или ушли с дороги. Лицо Мюллера с каждой секундой становилось холоднее и мрачнее. Казалось, что он сейчас взорвется. Но ничего не произошло. Наконец, он был перед безымянной комнатой. Так, я не студент и не преподаватель. Быстро, открывай, — прочитал про себя Мюллер и схватился за ручку двери. Дверь была закрыта, но поскольку Мюллер потянул сильно ее слишком сильно. Она задрожала. Мюллер хотел сказать: Черт бы ее побрал эту гребанную дверь. Я… Однако ничего не сказал. К двери подошла фигура. Женский голос спросил: Кто там? Группенфюрер СС Генрих Мюллер, мне нужно поговорить с Гельмутом Вайтом, — с гневом и еще большим волнением сказал Мюллер. Но он отдыхает и… Так, понятно. Я отстрелю этот проклятый замок, — подумал Мюллер и достал пистолет. Ингер, впустите его. Я не могу отказать в разговоре старому другу и соратнику, — сказал Вайт осипшим голосом. Да, но господин Вайт вы… Ингер, он фактически мой шеф и учитель. Я должен подчиниться, — подчеркнуто вежливо отметил Гельмут. Хорошо, сэр, — ответила сестра Ингер. Мюллер услышал, что замок двери поворачивается изнутри. Щелчок и дверь открылась. Он был так напряжен, что не заметил как схватился с кобуру пистолета. Только через мгновение он понял, что его правая рука уже собралась доставать оружие. Посмотрев на нее, он тут же убрал руку. Группенфюрер. Вас ждет господин Вайт, — отметила Ингер, голос у нее дрожал. Мюллер вошел. Он увидел Вайта в униформе СС лежащего с градусником. Мундир был расстегнут. Так все 10 минут прошло, давайте Ингер. Ну, сколько там? 37.5, Гельмут, — указала сестра на шкалу градусника. О, уже лучше. Отлично. Я смогу теперь… Ничего вы не сможете. Вам еще четыре дня лежать, — заметила сестра материнским тоном. Я не маленький мальчик, Ингер, — сказал Вайт решительным тоном. Если группенфюрер пришел и хочет говорить. Мы будем говорить, а вы должны удалиться, — приказал Гельмут. Это не обязательно, останьтесь. Мне нужен свидетель, на случай, если Гельмут попытается бежать или совершит ошибку, — обратился Мюллер к двум находившимся в помещении людям. Черт, — подумал Вайт. — - Он не случайно проворонил фразу: «попытается бежать или совершит ошибку». Видимо хочет проверить меня. Интересно, кто ему сказал. Неважно. Сейчас нужно выглядеть вполне уверенным и собранным, несмотря на болезнь. Так, давайте все по порядку. Я не буду вас допрашивать так, как я это делаю с подсудимыми или обвиняемыми. Рассказывайте о себе, все по порядку, — обратил внимание Мюллер на часы. Желая поскорей с этим разобраться. Так, когда вы родились? В Ораниенбурге, 15 апреля 1900 года.В семье немецких врачей, предки которых обосновались в России! Так, ваш отец кого-нибудь лечил из высокопоставленных персон? Николая II, его жену и детей! Вы были знакомы с царской семьей? — тон становился холоднее. Да, я играл с ними, когда был маленький! Когда ваш отец со службы царю? В 1913, но при этом консультировал царя и царицу по разным вопросам! С кем вы были дружны больше всего? С царевичем Алексеем и его младшими сестрами! Мюллер все это записывал несмотря в блокнот. Ингер же смотрела то на Гельмута, то на Мюллера. Когда вы пошли на фронт? В первые дни мобилизации сбежал на фронт с двумя товарищами. Оба были евреями! Кто они и как вы с ними связались? Мои товарищи по играм и школьной скамьи! Их имена? Кац и Бельц (кажется). Второго фамилию не помню. А точно, Ценз. Ясно, вы воевали до? Я воевал все время на Восточном фронте и не был в тылу до 1917 года. Дальше, — с неприкрытым недоверием сказал Мюллер. Дальше началась Гражданская война и я попадал то в одну, то в другую Армию русских царских генералов. Но ни один из них не смог друг с другом договариваться. Вы попадали в плен к красным, Гельмут? Да, попадал. И что же они с вами сделали? Допросили и отпустили, гарантировав амнистию. Амнистию? Да, Сталин пообещал, что не тронет офицеров, которые согласятся сдать оружие! И вы сдались, — последняя фраза выглядела скорее как утверждение. Да. А что мне оставалось. Я был радистом и был пойман красными пехотинцами. Ясно, — Мюллер понял, что Вайт на этот раз не врет. Информация в целом была идентична старой. Так, последний вопрос, — сказал он усталым голосом. — Вы видели Сталина? Да, — ответил Вайт. Общались с ним? Как пленный, который потом сидел в тюрьме и затем отпустили в Германию, при условии что я никогда не вернусь, — подчеркнул Вайт тоном похожим на шипение змеи. Мюллер понял, что не узнал для себя ничего нового. Если же Вайт его и обманул. То тот ничем себя не выдал. Значит, доказательств по сути нет. Я лишь время потерял. Отлично, мы поговорим еще с вами. Как только вы поправитесь. Поняли, — указал группенфюрер. Да, я вас понял, — теперь Вайт говорил холодным тоном. Хорошо, спасибо Гельмут, что уделили мне время, — отметил тот. Рад помочь, — ответил Вайт превозмогая головную боль. Мюллер поклонился и вышел. На этом утомительный разговор был закончен. Вайт подумал, — Фу, еще бы немного и он меня бы раскусил.