Не рой мне яму, "амиго".

Ты никогда не можешь доверять людям целиком, особенно после того сюрприза, который мне подготовил лучший друг. Я думал, что он друг, точнее сказать. Был майский вечер, и мы с Эрнесто продолжали колесить по миру с концертами. Я так скучал по прекрасной супруге Имельде, по красавице доченьке Коко. Я не видел их больше двух месяцев... Я собирал вещи в номере отеля, где мы остановились. Сказать, что Эрнесто был недоволен моим решением, значит, не сказать ничего. Он был не в себе. -Ты не можешь всё бросить и уехать, Гектор! Мне нужны твои песни! -Если хочешь, обижайся на меня. Я возвращаюсь домой к семье. -Зачем же мне на тебя обижаться, мой старый друг? Я наоборот хочу поднять тост, прежде чем ты отправишься домой, -он протянул мне один бокал вина. -За семью! Выпили. Позже, когда Эрнесто провожал меня в аэропорт, его вдруг резко скрутило. -В чём дело, амиго? -Ты должен был оказаться на моём месте, Гектор! И он упал замертво на пустынной улице Генуи. То есть, он хотел меня отравить... Как иначе трактовать его фразу? То -то он так быстро изменился в лице в номере отеля. "Remember me" это личная песня, не для широкой публики, я сочинил её только для моей крошки Коко, я пел ей эту колыбельную перед сном и она мне подпевала, а потом сладко засыпала, маленькая принцесса. Теперь я вернусь домой и всё будет как прежде. Я смогу разделить с дочкой все моменты её взросления: я отнесу её на плечах на её первый школьный звонок, порадуюсь за первые успехи и трепетно обниму и успокою, когда она получит первую... Стоп, о чём я? Моя дочка умненькая, я уверен, что она не будет знакома с неудачами в школьной жизни! Я поддержу её во всех начинаниях, я поведу её под венец и мы с Имельдой будем нянчить внуков... Какая прелесть! Задним числом я понимаю, что всего это могло бы не стать, выпей вино из того бокала не Эрнесто, а я. Он хотел всю славу урвать себе за счёт моих песен, он хотел оставить Имельдушку вдовой, а кроху Коко без отца... Подлая крыса, которой слава вскружила голову! Пусть тобой теперь кто-то другой мается! Я всё же улетел домой, всю дорогу переваривая случившееся. Через несколько часов я уже стоял на пороге своего дома. Мне было немного страшно. Если Коко обрадуется моему возвращению, Имельда уже наверняка подумала, что я их бросил, и возможно даже на порог не пустит, мол, "Возвращайся туда, откуда прилетел! Я хочу тебя забыть!" Я достал из футляра гитару и сделал несколько аккордов. -Папа! Папа! -я услышал на втором этаже. Послышались шаги, с каждым разом всё громче. Дверь дома открылась и... Больше я ни о чём не думал, оказавшись в распростёртых объятиях малышки Коко. Я отложил гитару и прижал её к себе. Лишь одно мне не давало покоя... Я боялся, что больше не смогу её вот так обнять. В дверях стояла Имельда в длинной ночной рубахе. Заметно, что она была не восторге, что я прилетел только через два долгих месяца. -Он хотел меня отравить, но... -Но? -Он сам же перепутал бокалы. Где яд, а где нормальное вино. Имельда, я... -Помолчи, Гектор. -она подошла ко мне, -Я думала, ты уже не вернёшься к нам. -Вы же моя жизнь, у меня роднее вас никого нет! Я бы вернулся даже с того света, если бы Эрнесто не ошибся! -Не факт, что я поставила бы твоё фото на офренду. Я выбросила твои музыкальные инструменты месяц спустя, как ты улетел с де ла Крусом выступать по миру. -Но я же вернулся, я вас больше не брошу! Нас больше никто не разлучит, особенно этот... Я не успел договорить, наши губы соприкоснулись в нежном, несколько робком с моей стороны поцелуе.