___
ГЛАВА III
___
Свет проникал сквозь решетку на потолке. Повсюду виднелись лужи от дождя, который весьма успешно затапливал камеру, а на прогнившем матрасе лежала полуобнаженная девушка, будучи не в силах двигаться. На ее теле виднелись десятки, что уж скрывать, почти сотня синяков и гематом, а на ягодицах и спине - яркие красные следы от шлепков ладонями. Кости несчастной сильно выпирали из-под изуродованной кожи. Ее прекрасные рыжие волосы скатались, став больше похожими на космы, словно их не мыли несколько лет. На миловидном лице сильно выделялись следы слез, а янтарные глаза совсем потускнели и исчезали на фоне огромных мешков под глазами и ссадин. Лампочка, горящая где-то в коридоре, постоянно трещала и то отключалась, то включалась вновь. В камере напротив сидела молодая девушка лет девятнадцати, с исхудавшим телом, а на самой девушке «красовалась» оранжевая форма заключенных с кодовым номером. Механические руки ее за несколько недель заключения покрылись множеством царапин, а на полу отсвечивали следы недавнего полового акта. Девушка, вздохнув, подошла к стене и с размаху ударила по ней кулаком. Крошки бетона посыпались вниз, пачкаясь в мутно-белой жидкости. Приоткрыв решетку, охранник бросил на пол железную тарелку с каким-то пюре, что пахло хуже, чем свежая куча фекалий, вышедшая из человека с несварением желудка. В целом, выглядела эта масса не лучше. Закрыв камеру, рогнетианец в черной форме расстегнул свой ремень и, подойдя к камере первой девушки, открыл ее, после чего схватил несчастную за волосы и потянул за собой, свободной рукой расстегивая рубашку. — Отпусти ее, мразь! — рявкнула вторая и, схватив тарелку, кинула ее в охранника. Тот же, бросив свою жертву на холодный пол камеры, подошел к несчастной за решеткой и, схватив за форму, ударил ее о железные прутья, после чего произнес: — Раз уж тебе не нравится, что мы ее трахаем каждый час, я буду делать это с тобой куда чаще, Вавилония Хикари,— последние два слова он выделил с отвращением, имея в виду «потомок предателя» или что-то вроде того. — Они обязательно придут, придут за нами, вернутся… — пролепетала Инграм, лежа на полу. Ударив девушку по лицу, охранник сорвал с нее одежду и, перевернув на живот, снял свои брюки, после чего, достав мужскую принадлежность, погрузил ее в Хейл. Она уже не подавала никаких признаков живого человека: не двигалась, не сопротивлялась, не кричала, лишь изредка что-то бормотала и плакала. — Вы за пару недель превратили ее в безвольный кусок мяса! Где ваша честь, мрази?! Нет своей, забираете у других?! — закричала Вавилония, схватившись за прутья. — Иди сюда и делай это со мной, а не с ней! — Заткнись, тварь! — рявкнул охранник, не отрываясь от своего занятия. — В столице нет такого понятия, как честь! Поэтому, будешь выпендриваться — я разобью твою милую мордашку! Хикари перевела взгляд на лицо Инграм, которое не выражало никаких эмоций. Девушка лишь что-то шептала, пока ее насиловал этот охранник, а из ее глаз ручьями текли слезы. Схватившись за прутья, Вавилония закричала, прося ублюдка в форме остановиться. Но было уже поздно, он быстро закончил и спокойно отошел в сторону, после чего плюнул на несчастную и потащил в камеру, а между ног у Хейл вытекала белая жидкость, похожая на молоко, разведенное с водой. Бросив девушку на матрас, охранник застегнул штаны и закрыл камеру, после чего направился прочь. Хикари, усевшись на матрас, закричала от бешенства. Ее вымораживало все происходящее, а тот факт, что это происходило каждый день, а то и несколько человек сразу, сводил с ума. От старой Инграм ничего не осталось. Они сделали ее простой игрушкой для удовлетворения мужских потребностей всего за две недели. Что самое мерзкое, так это то, что тюрьма окружена силовым полем, которое не позволяет призвать артефакты. Но до безумия, пожалуй, пугающим, были и другие девушки, так же ставшие жертвами насилия. Пусть это и была женская колония, но построена она для особо опасных преступников, а справиться с ними не все могут, поэтому было решено поставить на должности охранников исключительно мужчин. Периодически попробовать «на вкус» подобных девушек приходили и важные персоны из сословия аристократов или же генералы армии Альянса. Так пролетали часы, дни, каждый был идентичным другому. Вавилония и Инграм голодали обе, так как попросту не могли есть те помои, что им приносят, а воду пили из луж, которые образовывались на полу после дождя. Впрочем, Хейл не пила совсем, наверное, хотела свести себя в могилу истощением организма. Посмотрев на изнасилованную подругу, Хикари прошептала: — Попей, пожалуйста. За нами обязательно вернутся. Остальные наши товарищи живы, они вытащат нас отсюда. — Алиар мертв, Зед мертв… — только и смогла ответить Инграм, с трудом залезая на кровать. Вавилония оскалилась, услышав это. Да, она своими глазами видела, как Тарт разбился насмерть, а Старка пристрелили, как скотину. Боль возникла где-то в груди, сковывая дыхание нерушимыми цепями… Не сумев забраться, Инграм упала на свою левую руку. Хикари поежилась от звука ломающейся конечности, но лишь тяжело вздохнула, поскольку несчастная даже не вскрикнула от боли. — Не я нанесла Абсидии смертельную рану, — неожиданно прошептала Хейл, лежа на спине. Капли дождя падали сквозь решетку, разбиваясь о ее измученное тело. — В живот ее ранил Орбиум, я лишь взяла вину на себя… Сжав кулаки, Хикари подняла глаза к потолку и, моргнув несколько раз, начала проваливаться в сон, не в силах больше поддерживать себя в сознании от усталости. Она хотела ответить давней подруге, но даже не знала, что сказать. Открыла глаза девушка от громкого звука. Неизвестно, сколько прошло времени, но на город уже явно опустилась ночь. Послышались выстрелы где-то вдали, а затем мощный удар пробил дальнюю стену насквозь. Оттуда в здание тюрьмы ворвался кто-то в серебряно-черной броне, покрытой бирюзовыми узорами и бежевыми элементами. Желтая энергия светилась между всеми частями брони, как и глазницы-капельки на вытянутом шлеме с двумя длинными, тянущимися до лопаток, металлическими ушами. Охранник, бросившись в атаку с мечом, неожиданно застыл, смотря, как неизвестный направляет на него свою рапиру с двумя лезвиями. Рассмеявшись, Хранитель в броне произнес то, что заставило Вавилонию выдавить из себя улыбку, полную счастья. Инграм тоже заметно приободрилась: — Слышал, вы тут насилуете двух очень дорогих мне девушек. Пришел вот поинтересоваться, правда или нет? Дуло между лезвиями рапиры засветилось, а затем выпустило пулю с характерным для выстрела звуком. Снаряд, пробив грудь врага, разорвал охранника изнутри нерушимыми нитями. Подойдя ближе, Хранитель посмотрел на кодовые замки на камерах. — Эльвин, та, чье правосудие неоспоримо, позволь мне вернуть честь и справедливость в жизни этих несчастных! Броня засветилась, источая огромное количество желтой энергии, а парень, схватившись за прутья решетки Вавилонии, дернул за них с такой силой, что вырвал огромный кусок бетона. Железная преграда упала на холодный пол тюрьмы, а затем туда же свалилась и вторая. — Я так понимаю, вы по мне очень скучали, да? — улыбнулся он, открыв свой шлем. — Ты даже не представляешь, как! — Вавилония, подойдя к парню, приложила ладонь к его щеке, нежно целуя в губы и вдыхая уже родной запах. Тот крепко обнял ее и отпрянул, смотря на Инграм. — Как же низко ты пала, Хейл, — неожиданно прорычал Алиар, а Инграм, открыв глаза, непонимающе посмотрела на него. Из ее глаз выкатились крупные слезы, которые, падая на холодный пол, разбивались, словно стеклянные игрушки. — Что ты говоришь? — прошептала она, ежась от пронзительного взгляда его ставших голубыми глаз. — Я знал сильную Инграм, а не эту половую тряпку, что сейчас лежит предо мной, словно последняя шлюха! — ответил он, высокомерно смотря на девушку. — Где твоя честь?! Почему я вижу, что Вавилония все это время держалась молодцом, терпела унижения, а ты превратилась в безвольный кусок дерьма?! — парень подошел ближе и, схватив полуобнаженную девушку за ворот ее тюремной формы, поднял над землей. Она крепко сжала его запястье рукой, которая не была сломана, и посмотрела полными отчаяния глазами на него. — Потому что у меня забрали честь… — Я пришел сюда дать вам обоим шанс на возвращение чести, — рыча, ответил он. — Так что ты сделаешь, Хейл, останешься таким же дерьмом, какое ты сейчас, или хотя бы попытаешься все изменить?! — девушка хотела уже что-то ответить, но Алиар дал ей легкую пощечину. Щека несчастной налилась кровью, краснея, — Вставай и пошли, тряпка! — Нет! — крикнула Инграм. — Я не пойду против Альянса, слышишь?! Я останусь здесь и вынесу казнь, которую для меня приготовили! — Что ты говоришь, дура?! — не выдержала Вавилония, а Инграм широко раскрыла глаза от удивления. — У тебя есть шанс все изменить, так чего ты медлишь? — Оставь ее, — ответил Тарт и, развернувшись, взял Хикари за руку, таща за собой. Она же, смотря на лежащую на полу камеры Хейл, оскалилась. — Как ты сюда добрался? И как ты выжил? И что за Эльвин? — спросила она наконец. — Я первая сестра-Валькирия Асурин, Эльвин, та, чье правосудие неоспоримо, дочь ангела и демона, — ответила броня Алиара нежным женским голосом. — Одна из моих частей воскресила хозяина. К сожалению, моя старая хозяйка пала в бою, поэтому теперь я принадлежу Тарту. Тем временем пара вышла за пределы тюрьмы и осмотрелась. Ночная пелена неба, усыпанная тусклыми созвездиями, окрасилась в кроваво-красный цвет из-за бушующей неподалеку битвы. Впереди с крыши здания, кроша стены бетонной постройки, спрыгнул бордово-черный Гравитон с серебряными и оранжевыми элементами брони. На спине его красовалась надпись «VOLCAN-02». — Это же твой… — прошептала Вавилония, смотря, как стекло осколками разлетается во все стороны, пока Волкан старается замедлить свое падение, хватаясь за стену здания. — Больше не мой, — ответил тот и достал из кармана небольшое устройство. — Лилит, Инграм решила остаться там. Но, я думаю, мы еще увидим ее, почему-то даже в этом уверен, — произнес Тарт в приемник, а Хикари ничего не понимая смотрела по сторонам. — Дальше действуем по плану. — Поняла, — послышался голос из устройства связи, а Волкан, схватив подъезжающий танк, нанес по нему удар второй рукой. Металл посыпался вниз, ручьи крови экипажа так же полились на холодный асфальт территории тюремного комплекса. — Знаешь, у тебя командовать выходит куда лучше, чем у меня. — Я польщен, — ответил Алиар, смотря на почти не выделяющиеся луны в кроваво-красном небе. Море, плескаясь, разбивало свои волны о берега тюремного сектора. Это место построили на острове вдали от Альянса, чтобы сюда было невозможно добраться. Но сделать это оказалось куда проще — нужно было разбить лишь форпост береговой охраны, а затем спокойно переплыть море Колдеры* и таким же способом вернуться обратно. Волкан, открыв кабину перед товарищами, застыл, а Тарт затолкал туда Вавилонию, после чего запрыгнул на крышу сдвинувшейся с места машины. Сейчас главное — достичь берега, где оставлен транспортный корабль. Охрана, выбегая из зданий группами, открыла огонь по пытающимся сбежать, поэтому Алиар, бросившись в атаку, мгновенно рассек нескольких своей рапирой, после чего пристрелил паутинной пулей того, который был вне радиуса поражения холодного оружия. Однако, солдаты все прибывали и прибывали, поэтому Тарт бросился обратно к Гравитону, который, выхватив из открывшейся продолговатой брони на плечах два силовых ножа, начал расчищать дорогу, пока парень посылал режущие энергетические волны в противников, рассекая их на куски. — Хозяин, ты полагаешься исключительно на оружие ближнего боя, разве так интересно? — обиженно произнесла Эльвин. — И что ты мне предлагаешь? — буркнул тот, скалясь, когда очередная пуля врезалась в его плечо, отскакивая в сторону. — Ну ты же знаешь все мои заклинания, давай какое-нибудь простое? — предложила та. — Ну, чтобы тебя не разорвало, сам понимаешь. — Черт с тобой, — процедил Алиар и, сжав рапиру крепче, прошипел: — Эльвин, Валькирия Асурин, услышь мой зов, ангельский поток! Броня засветилась, а закрылки на спине, раскрывшись в два прекрасных серебряных крыла, завораживали красотой энергетических перьев, появившихся на них, над головой засветился желтый нимб. Импульсы разрушительной мощи разошлись по округе, заставляя все покрыться еле видной светящейся оболочкой, а один из врагов, взорвавшись, спровоцировал взрывы всех остальных. Словно фейерверк, охранники взрывались один за другим, превращаясь лишь в желтые потоки частиц, заставляющие взлетать на воздух и остальных противников. Волкан, пробегая мимо всего этого, несся прямо к берегу, где команду уже ожидал оставленный корабль. Прогремел взрыв, который унес надежду на спасение в небытие, а с неба медленно спустился Гравитон, сжимающий в руках две черных пушки. Вся броня противника была преимущественно черной, но и белый цвет не уступал. Золотые элементы, красуясь на его теле, отражали лунный свет, а зеленые вместе с белыми и черными образовывали два больших крыла за его спиной. Крылья и несколько доспехов казались совсем не механическими, а наоборот, органическими, поскольку выглядели, как плоть. По сути, это были как раз те самые темно-зеленые элементы. На груди этой жуткой помеси, пропитанной зеленой энергией, красовалась надпись «LANCELOT». — Боюсь, дальше вы не сможете пройти, — произнес пилот приятным женским голосом. — Мы с прототипом передовых разработок Альянса, Ланселотом, не дадим вам покинуть территорию тюрьмы. — Понятно, значит, план «Б»? — фыркнул парень, сжимая свою рапиру. — Тарт, бегите, я задержу его, — оскалилась Лилит, а Хикари, кивнув, выбралась через открывшуюся кабину Волкана. Алиар, спрыгнув вниз, схватил ее за руку, бросаясь совсем в другую сторону от берега. Лодка была уничтожена, а значит, оставался, только один путь к отступлению. Бордово-черный, бросаясь в бой на бело-золотого, нанес тому удар, но враг с легкостью парировал атаку, после чего взлетел в воздух, стреляя из пушки в убегающих Хранителей. Алиар, выпустив из своего оружия импульс энергии, блокировал атаку, прижал Вавилонию к себе и взмахнул крыльями, взмывая в ночные небеса. Ланселот, рванул за ними, но не смог улететь далеко, поскольку Волкан, подпрыгнув, дернул его за ногу, тем самым вгоняя в асфальт. Куски дороги подлетели ввысь, залитые кровью. Вражеский Гравитон поднялся на ноги и сразу же ответил сильным ударом в голову своего оппонента. Лилит почувствовала сильную боль, пронзающую все ее тело. Она прекрасно понимала, что вступая в нейронную связь с машиной, под броней которой находится живое существо, будет чувствовать его физические страдания. Ланселот, нанося удар за ударом, пробивал броню своего врага до тех пор, пока бордовая жидкость не хлынула в небо. Лилит, крича от боли, пыталась скинуть бело-золотого, но ничего не выходило, она уже начинала терять сознание от болезненных ощущений, разрывающих тело. — Леди Прей, с вами говорит пункт управления силами Версальского Королевства, — послышался голос в приемнике Волкана. — Поверните рычаг, который располагается прямо над вами до щелчка, а затем, прошу, повеселитесь на славу! Приятного пользования! Лилит, не задумываясь, сделала все, как ей приказали. Броня на голове Гравитона начала медленно перестраиваться, обнажая черную плоть. Она медленно расплылась, обнажая острые серебряные клыки, после чего черепная коробка разделилась на две части, образовав две огромных челюсти, усеянных острейшими клыками, а между жвалами виднелся язык, испускающий кислоту. Ланселот, опешив, отступил на несколько метров назад, пока все тело Волкана менялось, передвигая броню и выдвигая продолговатые цилиндры из позвоночника, рук и ног, броня таза вообще раздвинулась полностью, выпуская длинный хвост, на конце которого красовался щит-меч девушки. Ноги машины, изломившись в двух местах после трансформации, образовали конечности с двумя коленями на каждой, а кисти рук, преобразовавшись в когтистые лапы, покрылись ярким пламенем. Спина согнулась, шея вытянулась, а все это чудовище, отбросившее человеческую сущность, взревело, бросаясь на своего противника. Бело-золотой, не зная, что делать, попытался нанести удар, но его рука была мгновенно отгрызена бордово-черной тварью. Кисть Ланселота, попав в пасть Волкана, сразу же была измельчена сотнями клыков, а фонтан крови брызнул во все стороны. Вражеский гравитон, выхватив из-за спины меч, начал атаковать чудовище, но Лилит, полностью освоившаяся с управлением этой формы, чувствующая привкус крови у себя во рту, отбила атаку щитом на хвосте. Алиар тащил в своих руках Вавилонию, стараясь думать, что все происходящее нормально, а девушка же испуганно смотрела на то, чем стал Волкан. — Какого черта? — процедила она. — Ты лучше времени для этого вопроса не нашла, а?! — рявкнул Тарт, приземляясь на крышу чудом еще целого здания. — Где она, черт возьми?! Лилит, направив Волкана вперед, сцепилась с Ланселотом еще раз, нанося множество рваных ран, пока тот старался пронзить бордово-черного своим мечом. Судя по всему, пилот только первый раз находится в кабине Гравитона. Впрочем, Прей сидела в кабине второй раз, поэтому вряд ли сильно опережала его. Бело-золотой, ударив еще раз, сломал меч о щит Волкана. Металлический кусок, отлетев в сторону, вонзился в асфальт, а в руках остался лишь тонкий кусок, который с легкостью пробьет любую броню. В голове у пилотирующего возник дьявольский план, убить пилота, не убивая Гравитона — наиболее действенный способ. Пустив в ход крылья, он начал избивать Волкана, лихорадочно пытающегося уследить сразу за тремя конечностями врага, наносящими ему удары. Ланселот, увернувшись от контратаки, вонзил свою «шпагу» прямо в грудь бордово-красного. Броня мгновенно была пробита, кровь брызнула во все стороны. Лилит, вжавшись в кресло от резкого звука, застыла, а через переднюю часть кабины внутрь влетел металлический штырь, который пронзил ее левый глаз, а затем покинул помещение. Белок вперемешку с кровью, начал течь по лицу кричащей от боли девушки, второй глаз которой полыхал синим пламенем. Боль раздирала ее всю — боль от утраты глаза, а так же от полученных Волканом повреждений. Чудовище начало принимать свой обычный облик, а Ланселот победно смахнул кровь со своего клинка, после чего, взлетев, бросился в атаку на Алиара и Вавилонию. Юноша, схватившись за рапиру, рванул на врага, замахиваясь своим клинком. «Простой гибрид против гравитона? Смешно!» — расплылся в улыбке пилот. Бело-золотой, замахнувшись обрубком второй руки, собрался атаковать летящего парня, но тот, увернувшись в полете, вонзил рапиру роботу в руку, отчего пилотирующий закричал, когда резкая боль пронзила его запястье где-то под кожей. Резко дернувшись, Ланселот свалил с себя Алиара и, замахнувшись второй рукой, нанес ему сокрушающий удар, который вогнал Хранителя в асфальт. Из его приоткрытого рта брызнула кровь. Откашлявшись, парень с трудом поднялся и, увидев, что прямо к нему летит враг, отпрыгнул в сторону прежде, чем металлический кулак ударит в метсо его падения, заставляя куски асфальта разлетаться по округе. Тарт бросился бежать, крылья не слушались, медленно складываясь обратно, исчезая, поэтому другого выбора просто не было. Осветив все яркой вспышкой света, юноша спрятался за ближайшим полуразрушенным зданием, тяжело дыша. Кровь стекала по его губе, а дыхание было хриплым, прерывистым. — Где ты, Асура, мать твою? — процедил Алиар, сжимая рукоять своей рапиры так, что она затрещала от напряжения. — Сэр Тарт, с вами говорит центр управления силами Версальского Королевства, мое имя Джон, и я землянин, — послышалось в приемнике. — Мне плевать, Джон! — фыркнул парень, с опаской выглядывая из своего укрытия. Ланселот медленно ходил по улице, пытаясь найти его. — Как категорично, — обиженно ответили на другом конце связи. — Лайнесса Алтейр была нашим послом вам. Мы зафиксировали со спутника, что теперь вы владелец Сансароу, а точнее, первой Валькирии. Мы не знаем, какими способностями обладают каждая из Валькирий, мы просто знаем их имена. Они зависят от того, когда Валькирия была рождена. Мы начали разработку уникального Гравитона для вас, но, к сожалению, еще не закончили… — Ближе к делу, Джон! — буркнул Алиар, прервав рассказ говорящего. — Если ты не в курсе, меня хочет убить какой-то Гравитон, который буквально несколько минут назад избил Волкана, и я даже не знаю, жива Лилит или нет! — Леди Прей жива, не волнуйтесь за ее жизнь, — заверил Джон. — Гравитон не закончен, но вот его оружейные системы вполне. Не обещаю, что вас не разорвет на куски, но, увы и ах, иного выбора у нас нет. Алиар услышал звук работы двигателя и, посмотрев на небо, увидел, как к нему с невероятной скоростью несется металлический блок. Шлепнувшись на землю рядом с Хранителем, он подняв в воздух несколько кусков асфальта, а затем разложился в пушку для Гравитона. Тарт бросился к оружию и быстро осмотрел его, пытаясь понять, как эта штука работает. — Джон? — нетерпеливо произнес он. — Рычаг видите? — ответили на другом конце, а парень, схватившись за рычаг, застыл, ожидая следующей команды. — Назад, вперед и снова резко вниз. Алиар опешил, но, не задумываясь, с трудом потянул рычаг назад, а затем, приложив еще больше усилий, вернул его в исходное положение. Броня засветилась от напряжения, когда Тарт со всей дури дернул металлический предмет вниз. Ланселот, заметив свою цель, бросился к ней, однако мощный красный луч вырвался из дула орудия и, врезавшись в голову Гравитона, снес ему черепную коробку с плеч, точнее, он ее просто растворил. Пилот, сидящий внутри, закричал от боли, пока крылья и конечности его машины вытягивались назад, превращаясь в треугольную турбину. Пламя, вырвавшись оттуда, оттолкнуло Ланселота в воздух, а затем тот исчез за доли секунды, словно став ракетой. — Спасибо, Джон, — поблагодарил парень. — Скажете мне это при встрече, когда придет время. Тарт ринулся к лежащему вдали Волкану, но огромная тень полностью закрыла освещающие сектор луны. Свисающие тросы с бортов огромного флагманского корабля с эмблемой сопротивления — мавиларским медведем — начали пролетать перед Вавилонией, поэтому девушка, спрыгнув с крыши, схватилась за один и начала подниматься на борт. Алиар же продолжил бежать и, когда из открывшегося шлюза вниз упали другие тросы, он закрепил их на Волкане, открыв кабину, забрался внутрь. Корабль начал медленно поднимать Гравитона на борт. Как только процесс был закончен, он начал медленно тонуть в облаках ночного неба, исчезая там, оставляя полуразрушенный битвой сектор «Мав», тюрьму, в которой над всеми издевались. Алиар посмотрел на лежащую на залитом кровью кресле Прей и, подойдя ближе, взял ее на руки. Грудь девушки периодически вздымалась, символизируя, что ее жизни ничего не угрожает и она просто без сознания. Парень, прижав к себе Лилит, лишившуюся одного глаза, улыбнулся, счастливый от мысли, что она хотя бы жива.