Пару месяцев спустя.
Маринетт проснулась в своей холодной и почти пустой квартире. Шум машин за окном заставил её вспомнить о том, что где-то там за пределами этой комнаты, есть жизнь, есть работа, которую девушка благополучно не посещала последние два месяца. Маринетт перевернулась на левый бок, и тут же тело пронзила боль, въедаясь в кости. Девушка взяла с тумбочки белый пузырёк, выпила из него одну синюю продолговатую таблетку и легла на спину. Через несколько минут боль прошла, оставляя после себя приятное ощущение, будто ты освободился от всего, а ещё через пару минут ты думаешь: «А болело ли вообще?». Зазвонил телефон. Маринетт неохотно порыскала по тумбочке, нашла этот злосчастный прямоугольник и подняла трубку. — Алло. — Почему ты мне вчера не позвонила? [Это был приятный, но резкий голос пожилой женщины, которую Маринетт часто слышит у себя в голове]. — Что значит «почему»? Я спала. — Неужто весь день? — Да, Хамони*, весь день! [Маринетт ненавидит, когда задают лишние вопросы, но она не хотела кричать на этого человека, поэтому успокоилась]. — Прости, Хамони. — С тебя пицца и кола! — Тебе нельзя жирное, ты же умрёшь раньше времени. И выйграешь наш спор… — И унесу деньги на тот свет, чтоб они тебе не достались, мелкая прошивка! [Маринетт и женщина по ту сторону телефона посмеялись]. — Как твои дела? Ты же не пьёшь больше две таблетки? — Нет, не пью. А ты как? Слышала, что тебе предлагали продать землю. — Да-а, хер им, а не моя земля. Сначала дают, а потом забирают. Странные люди. — Ты, как всегда, права. — Ладно, я звонила, чтобы убедиться, что ты жива и идёшь на работу. Аривидерчи! [Женщина сама скинула вызов]. Маринетт улыбнулась. Так приятно чувствовать, что о тебе заботятся. Девушка поднялась с кровати и почесала спину, запрокинув руку за голову. Привычка, от которой никак нельзя избавиться, ибо она родилась ещё в детстве и буквально вросла в саму Дюпен-Чен. Девушка полностью встала с кровати, напялила любимые тапочки и пошла в сторону ванны. По дороге она остановилась у стены, от плинтуса до потолка залепленной фотографиями, стикерами, документами, обрывками из газет и прочим. Маринетт взяла с рядом стоящего стола маркер, перечеркнула фотографию Жан-Жака и пошла дальше.Спустя два часа.
Маринетт пришла на работу поздно, что вообще для неё не характерно. Все уже, видимо, получили свои дела на неделю и изучали их. Адриана не было. Маринетт, ни с кем не здороваясь, прошла на своё место и села, откинувшись на спинку. Нино оторвал голову от бумаг и заметил её. — О… Дюпен-Чен…какой ветер вас сюда занёс? — удивлённо спросил он. — Вам же разрешили прийти к обеду. — С каких пор вас это волнует? — грубо ответила девушка и встала со стула. — Я просто спросил! — Я просто ответила. Маринетт спокойным и неторопливым шагом покинула отдел. — Чокнутая, — кинула ей в догонку Хлоя.Мысли Маринет.
С каких пор все лезут за линию, которую я прочертила ещё при стажировке? Ах, это невиносимо! Неужели по моему лицу не ясно, что я не горю желанием отвечать на их мусорные вопросы?! Чёрт, раздражает! Может, наорать на них? Нет, нет, нет. Если я продержусь ещё месяц, то стану максимально безэмоциональной. Я же этого хочу, да? Блин, таблетки почти закончились. Нужно было пить по одной, как Хамони сказала. Нужно зайти к ней и взять ещё. И где этот чёртов Агрест? Почему я вообще о нём думаю? Так…спокойно. Где этот чёртов Агрест? Он же так любит всех и вся! Я думала, что он из больницы сбежит лишь бы в палате не сидеть одному. Казалось, что у него много друзей, но… ВСЁ, ЧТО ДО «НО» — СОБАЧЬЕ ГОВНО! Его друзья не больше, чем красивый макияж, скрывающий недостатки лица. Как фальшивые улики. Вроде есть, но в то же время ничего не дают. А-а-а, почему меня это волнует?! Пусть сам разбирается со своими «друзьями». У меня своих проблем по гланды. Сегодня есть акция на кофе? Гребанная продавщица. Она считать умеет? Я сказала, что мне две ложки сахара, она сыпанула две с горками. Глупая женщина. Как их вообще на работу берут? О, может, мне создать критерии взятия в продавцы? А что, такого, на мой взгляд, ещё не было.Конец мыслей Маринетт.
Девушка заворачивала в сторону лифта, когда в неё врезался следователь, вылив на её грудь горячий кофе. Хорошо, что свитер плотный и чёрный. И кипяток не обжёг и пятна нет. — Девушка…ну, смотрите, куда идёте…я же кофе из-за вас разлил! Маринетт, ничего не сказав, пошла дальше. Мужчина схватил её за плечо и развернул к себе. — Я с вами говорю! — грубо сказал мужчина. — Извинитесь! — С чего бы? Я больше пострадала. Так почему я должна просить прощения? — неожиданно выпалила Маринетт. — Что? Страх потеряла? Надо смотреть, куда прешь! Ты сама виновата в том, что я тебя облил! Извиняйся! — Не буду. — Нет? — Нет, — вмешался парень и убрал руку мужчины с плеча Дюпен-Чен. — Девушка больше пострадала, чем ваш кофе. Вместо того, чтобы помочь ей, вы выпытываете у неё извинения за свою неосторожность. У вас старческий маразм? Маринетт подняла глаза на этого парня. Это был… барабанная дробь… Адриан Агрест собственной персоной. — Так вы, сопляки, в каком отделе вы работаете? — Если вы зайдёте в наш отдел, то, скорее всего, выйдете оттуда с выписанным вам штрафом. Если вы от меня сейчас не отстанете, я напишу на вас заявление, в котором укажу, что вы меня домогались, — уверенно сказала Маринетт и скрестила руки на груди. — Я? Домогался? С ума сошли? — отошёл от них мужчина. — Чокнутые, — кинул он и вовсе ушёл. Маринетт зашла в лифт, Адриан за ней. Они молча поехали на свой этаж. — Вы… — Даже не спрашивайте, — перебила его Маринетт. — Хорошо, — кивнул Адриан. Лифт остановился, и напарники вышли из него, будто раскрыли очередное запутанное дело, и теперь идут, не оборачиваясь на взрыв. Маринетт зашла в отдел первой и ей в лицо выстрельнули хлопушкой. Конфети остались на волосах и одежде. — Поздравляем с выпиской… — разочарованно сказали Нино, Хлоя, Алья и Лила, а потом, увидев Адриана, улыбнулись. — Поздравляем с выпиской! — Спасибо, — благодарно улыбнулся парень. Маринетт, яростно вытаскивая блестящие кусочки из волос, села на своё место и открыла ноутбук. В отдел зашёл кэп. — О, Адриан, тебя уже выписали? — удивился он. — Да! — Я рад, что ты в порядке. А вы чего столпились? — обратился он к остальным. — Мы…это…можно нам отпраздновать? — осмелился спросить Нино. Кэп посмотрел на них с лицом аля «выохренелиитакничертанеделаете». — Ладно, мы все можем сходить в кафе. Уйдём на час раньше, — кэп пожал плечами. — Маринетт, — обратился он к девушке. — Что? — не отрываясь от экрана ноутбука, спросила она. — Пойдём с нами в кафе. Отпразднуем ваше выздоровление и закрытие дела. — Не хочу. — Вот что ты за человек… — Нормальный. Все посмотрели на неё с ненавистью и презрением. Все, кроме Адриана. Он не понимал, почему она так холодна ко всему, что вокруг неё происходит. Что с ней не так? Или с ними? — Может, всё-таки пойдёте? — аккуратно спросил Агрест, подойдя к её столу. Маринетт лениво подняла на него свои глаза, так же лениво вздохнув. — Я думала, что мы поладили. Эти слова эхом отозвались у Адриана в голове несколько раз. «…поладили». — Но, видимо, нет, — усмехнулась Маринетт и вернулась к работе. — Я имел ввиду, — Адриан почесал затылок. — Вас же тоже недавно выписали…вы бы отдохнули с нами. Маринетт и не шелохнулась. Никаких эмоций на лице. Адриан был бы рад, даже если б она разозлилась и наорала на него, а то это её бездушие доводит до белого коленя. Адриан растроенно и смущённо сел за свой стол и стал придумывать, как заманить девушку на праздник.Мысли Адриана.
Такая ледышка. Б-р-р-р, посмотрите, у меня мурашки по коже от её игнора. Упрямая. Это так…это так…завораживает… Омг, о чём ты думаешь? Соберись, соберись, соберись. А у неё был парень? Хотя нет, вряд ли. Она идёт в мою сторону, она идёт мою сторону. Передумала? — Подпишите. И всё? Это всё, что она хотела? Мне обидно. Я чувствую себя брошенным. Блин, с чего бы? А-а-а, что за непонятные шевеления в сердце? Я злюсь, боюсь или что? Так, у меня идея. Возьму листик, напишу там «Ну, пожалуйста, пойдём с нами!», Сверну его в самолётик и запущу ей на стол. Будет круто? Будет круто. Как делается самолётик? А, вспомнил. Отлично, получилось здорово. Запускаем… ЕПРСТ, Я ПОПАЛ ЕЙ В ГЛАЗ! Она смотрит на меня, она убьёт меня и закопает под мостом и на месте моей могилы вырастит яблоню, с которой будет есть яблоки. Что делать? Она идёт. Сказать, что тороплюсь? Вот же влип. Она скомкала мой самолётик и кинула его мне в лоб. Это всё? Я жив?Конец мыслей Адриана.
Спустя семь часов.
— Идёмте скорее, — торопила всех Хлоя, выталкивая из отдела всех. — Хорошо-хорошо, — смеялся Адриан. Маринетт, когда все уже покинули здание, тоже ушла. Девушка отправилась в другой район. Там она купила кое-какие продукты в местном магазине и села на старый и разваливающийся автобус, в котором все возвращались домой после тяжёлого рабочего дня. Маринетт вышла из транспорта на самой последней остановке. Дойдя до старого двухэтажного дома, она зашла внутрь. Это было место, где обычный рабочий мог взять деньги, которые потом выплачивал по частям. Можно сказать, что это мини-банк, но супер-выгодный для тех, кто мало зарабатывает. Владелеца этого места та загадочная женщина с приятным, но резким голосом, Хамони. — Здесь есть кто-нибудь? — крикнула Маринетт, снимая с себя сапоги. Из комнаты вышла женщина с азиатской внешностью, на вид ей лет пятьдесят, но самом деле сорок девять. «Год решает всё!», — всегда говорит Хамони. — О, Это же сама Маринетт. В пустыне, наверно, снег пошёл! — радовалась женщина, забирая у девушки пакет с едой. — И я рада тебя видеть! Черти где живёшь! — Айгу, — женщина дала Маринетт подзатыльник. — Не выражайся! — Хорошо, — показала язык Маринетт, потом они засмеялись и обнялись. — Заходи, я как раз готовила пасту, — Хамони пропустила девушку на кухню. — М-м-м, люблю твою еду! — Вот именно, а меня нет! Маринетт хитро улыбнулась, а потом ещё раз получила подзатыльник. Женщина плюхнула ей в тарелку пасту и поставила перед ней. Маринетт налетела на на еду, как коршун, и опустошила тарелку за считанные секунды. — Вкусно… спасибо, Хамони! Женщина тепло улыбнулась и погладила девушку по голове. — Когда ты была маленькой, то ненавидела пасту. Мы так часто ругались, что ты не ужинаешь, а сейчас…сметаешь всё, словно пылесос! — Да, — грустно улыбнулась Маринетт. — Ты не нашла себе парня? Маринетт подавилась воздухом. — Что? Что? Что? Тебе уже муж нужен, а не парень! — Не нужен! Я одна нормально живу. — Ага, конечно, знаю я твоё «нормально». За убийцами, маньяками, насильниками, психопатами бегаешь…иногда получаешь…а лучше б парня себе завела! — Он что, животное домашнее, чтоб его заводить? — Айгу, ты же знаешь, о чём я. Будешь так противиться, останешься, как я, без семьи, без детей, без любви… — У тебя есть я. И я тебя люблю. Хамони, ты говоришь так, будто собираешься умирать. — Не дождешься! — стукнула женщина по спине Маринетт. — В любом случае, — она поставила перед Маринетт чашку с чаем. — Я хочу, чтобы ты не была одна, когда я умру. Что? Что ты смотришь так на меня? Никто не вечен, и я в том числе. Маринетт печально вздохнула и отпила чай. — И да, таблетки перестанут выпускать через месяц. — Месяц? — удивилась Маринетт. — Так скоро… — Да…и слава Богу. Будешь жить, как нормальный человек. — Да~а. Как нормальный~й.В кафе.
Компания сидела за столом, заставленным разными вкусности и дорогим алкоголем, а всё Росси постаралась. Все смеялись и веселились, празднуя долгожданное выздоровления любимчика всея отдела. Адриан сидел во главе стола и натянуто улыбался, ибо в него влили столько, что сейчас бы унитаз под боком поставить. Вдруг Нино торжественно выкатил огромный торт и взял в руки микрофон. — Адриан, подойди сюда, — сказал Ляиф, и Агрест подошёл к этому торт, шатаясь из стороны в сторону. — Друг мой, надеюсь, ты любишь сладкое. Садись сюда, — Нино поставил перед ним стул, и Адриан на него сел, сначала промазав, а потом всё уже усадив в свой зад. — Наслаждайся. Включилась энергичная и развратная музыка. Верхний слой торта открылся и из него вылезла, грациозно махая ногами, Хлоя в нижнем черном белье. Все начали смеяться хлопать, считая это забавным. Адриан залился краской, ему хотелось сквозь землю провалиться. Даже протрезвел немного от стыда. Буржуа, извиваясь, как змея, и тремя тем, чего у неё дай Бог каждому, буквально, подползла к Адриану, сделала вокруг него круг, потрепала его за волосы, укусила за ухо. В общем, стриптиз так стриптиз! Адриан не знал, куда себя деть. Особенно глаза, которые из-за алкоголя его вообще не слушались. Внезапно ему показалось, что на месте Хлои появилась Маринетт. Ну да, под шафе ещё не то покажется. Адриан, не моргая, смотрел с открытым ртом. Только когда Хлоя полезла целоваться, он пришёл в себя и встал со стула, оттолкнув девушку. — Это…*икает*…спасибо, конечно…но это…*икает*…так неожиданно…что ли…*икает*…к такому жизнь меня не готовила… — заикаясь сказал парень. — Я пойду домой, что-то мне плохо… До свидания, спасибо за вечер. Адриан схватил своё пальто и вылетел пулей из кафе. Что, чёрт возьми, это было? Галлюцинации. Нет, он, конечно, знал, что это такое, но не думал, что это так реально. Он буквально почувствовал запах обнаженной кожи Маринетт Дюпен-Чен, который запомнился ему во время их похищения. Парень оказался на улице, где была такая холодрыга, что щеки, нос и уши замерзли в мгновегие ока. Адриан пошёл в сторону, как он думал, своего дома. Он закрыл глаза, пытаясь прийти в себя, и не заметил, как начал переходить дорогу на красный свет. Из-за угла выехало такси. Водитель, увидев человека, начал сигналить, ибо не успевал затормозить. Адриан успел отскочить в сторону, ударившись подбородком об бардрюр и ободрав ладонь. Машина остановилась. Оттуда вышел и водитель, и его пассажир. — Вы в порядке? — испуганно спросил водитель. — Да, я цел, вроде как, — ответил Адриан, поднимаясь. — Как цел? У вас ведь подбородок разодран! — сказала пассажирка. — Маринетт? А вы…что тут делаете? Или у меня опять глюки? — Глюки? — удивилась Маринетт и понюхала парня. — А-а-а, ну теперь-то ясно, что за глюки, — сказала девушка, учуяв запах алкоголя. — Не переживайте, — обратилась она к водителю. — Можете ехать, я останусь с этим пешеходом. — Вы точно в порядке? — для уверенности спросил таксист. — Да, — кивнул Адриан и пошатнулся. — Это не вы, это виски. — Хорошо. Я поеду, извините… — Ничего, — Адриан показал знак «всёокей» и пьянно улыбнулся. Маринетт обречённо вздохнула и закатила глаза. Таксист уехал, оставив их одних. Дюпен-чен разрывало от злости. Маринетт взяла Адриана под руку и они пошли вперёд. — Где вы живёте? — спросила Маринетт. — Дома. — Это понятно, а дом ваш где? — Где я живу, — улыбнулся Адриан. — Действительно. Скажите адрес, я вызову вам такси. — Адрес, — Адриан довольно посмеялся над своей шуточкой. — Ха-ха, какой вы остроумный… Адриан чуть не упал, запутавшись в своих собственных ногах. Хорошо, что рядом была лавочка, на которую Маринетт уложила эту тушу. Адриан распластался по лавке и закрыл глаза. — Раз вы не хотите говорить свой адрес, то я оставляю вас тут, — уверенно сказала Маринетт. — Не мои проблемы, что вы напились и останетесь спать здесь…на улице…в мороз…на лавочке…холодной лавочке, — чем больше Маринетт поясняла детали дремавшему Адриану, тем меньше хотела его тут оставлять. Он выглядел таким милым, беспомощным и пьяным, что девушка не смогла его там оставить, собрав свои остатки доброго сердца она подняла его с лавки потащила дальше.Квартира Маринетт.
Дюпен-Чен еле нашла ключи в своей сумке, потому что другой рукой держала Адриана, который отрубился ещё на лестнице и проехался с пятого этажа на четвёртый. Маринетт зашла в свой узкий коридорчик и включила свет. — За что мне это? Завтра же схожу в храм! Девушка приставила Адриана к стене, подперев его своим коленом, и попыталась снять с него пальто. Тот начал нести всякий бред о бедных и милых енотах, о голубях и куда они прячут своих детей, моржах и поместится ли в них человек целиком, ну, и о себе самом. — Да-да, новый оператор Дискавери, — поддакивала ему девушка. — Да стойте же вы смирно! — не выдержала и крикнула Маринетт. Адриан заулыбался и выпрямился. Маринетт опустила свою ногу, сняла с него пальто, затем сапоги и отвела на свою кровать. Когда она пыталась его уложить, то грохнулась на него сверху, спотыкнувшись о длинные ноги гостя. Адриан открыл глаза и обнял девушку. — Э-э-э…руки прочь! — Тшшш, — Адриан свернул губы трубочкой. — Хотите секрет расскажу? — Нет. — А я расскажу. Я — девственник, — хихикнул парень, развернул губы и отрубился. Маринетт поднялась на ноги и сняла с себя пальто. Еле сдерживая смех она ушла в ванную за аптечкой. Переодевшись и взяв всё нужное она вернулась обратной комнату и включила свет. Адриан с разбитым подбородком лежал в позе «буквазю» и сопел, морща носик через раз. Маринетт на секунду даже подумала, что он милый. Но только на секунду! Она подобралась к нему с удобной для неё стороны и обработала подбородок. К счастью, эффект «емаеутебянетподбородка» большей частью сотворила кровь из небольшой, просто глубокой ранки. Маринетт встала с кровати, огляделась и поняла, что спать ей придётся либо на полу, либо… Девушка взяла вторую подушку с кровати, простынь из шкафа и постелила себя в ване. Именно там, где купается.Два часа ночи.
Маринетт проснулась от жалостных стонов, доносящихся из её комнаты. Девушка вылезла из своей «кровати», потянулась и вышла. Адриан лежал, свернувшись калачиком, его волосы были влажными, а лицо бледным. Маринетт приложила свою ладонь к его лбу, который был очень горяч. — Этого ещё не хватало, — заскулила девушка. Маринетт собиралась пойти за градусником, но парень схватил её за запястье. — Нет…не уходи, — простонал он. — Мама…не уходи…я...нет…не уходи… — Адриан ёрзал по кровати, крепко сжимая руку Маринетт. — Останься со мной. Он произнёс эти слова так жалостливо и тоскливо, при этом слёзы посыпались из закрытых глаз, стекая по красным и горячим щекам. Маринетт села рядом с ним на колени и погладила его волосы. — Мама тут…мама рядом, — ласково сказала девушка. Адриан сначала нахмурился, а потом сладко улыбнулся и успокоился. Через пол часа прошла и температура. Маринетт аккуратно высвободила свою руку, встала, накрыла Адриана одеялом и потянулась. И опять эта боль, от которой можно избавиться, только если снимешь с себя кожу и прыгнешь в окно. Маринетт пошла в ванну за таблетками, так как в тумбочке их не оказалось. За зеркальцем над раковиной скрывался маленький тайничок с белыми пузырьками. Маринетт достала из одного две таблетки и закрыла свой сейфик. Она запила таблетки водой и облакотилась двумя руками на раковину, чтобы дождаться, когда боль уйдёт, но… Белоснежная раковина начала покрываться красными пятнышками. Девушка подняла глаза и увидела в зеркале, что у неё из носа течёт кровь. Маринетт открыла холодную воду и начала смывать с себя красную жидкость, которая никак не прекращала идти. Ты можешь ждать, пока боль закончится, но есть одно «но»……боль хочет, чтобы её чувствовали, и ей не важно, где и когда: во сне или на яву, ночью или днём.