Катализ

В окнах автобуса мелькали белые стены домов Олимпийской деревни, тесно жмущихся друг к другу, и людные переулки, кишащие болельщиками, журналистами, спортсменами. Мюнхен встречал гостей безоблачным небом и тёплым августовским солнцем. Автобус сборной СССР подъехал почти к самым дверям гостиницы. Раздался едва уловимый скрип тормозов, и в этот же момент десятки репортёров засуетились вокруг машины, встречая игроков фотоаппаратами, камерами и микрофонами. Разъехались двери, выпуская на свободу самых активных баскетболистов сборной, которые просто не могли сдержать свою энергию в железной коробке. Послышались щелчки камер, гул слившихся воедино голосов, и всё это усилилось вдвое с выходом из автобуса Модестаса и Сергея. Журналисты тянули микрофоны так высоко, как им позволял собственный рост, задавая вопросы, которые даже не выделялись среди общего шума, и если Паулаускас это умел переносить, то Сергея такая суета раздражала. Не в самом приподнятом настроении, он, сжимая губы, шёл вслед за командой, игнорируя всё движущееся вокруг. По крайней мере, старался игнорировать, пока не был схвачен кем-то за рукав пиджака. — Серый, сфотографируемся? — Модестас, улыбаясь, кивком головы указал на стоящего недалеко от них рыжего паренька, нерешительно держащего в руках фотоаппарат, но почему-то решившегося окликнуть литовца. Видимо, туда-то весь запал и ушёл. — Не вопрос. — Хоть и неохотно, но всё же согласился Белов, обернувшись и поправив синий в красно-белую полоску галстук. Только он подготовился, чтобы привлекательно растянуть губы в улыбку, как лёгким рывком был притянут за талию и боком прижат непозволительно плотно к Модестасу. Внутри Сергея всё сжалось; неловкая ситуация моментально привлекла внимание зевак. Литовец же, улыбаясь до обаятельных складок на бритых щеках и едва жмурясь от солнечных лучей, и не думал выпускать Белова из своего железного хвата. Щелчок. Сергей так и не успел улыбнуться, и, кажется, вышел на снимке совсем не соответствующе товарищу. Довольный рыжий журналист, сказав «спасибо» на немецком, кажется, вскоре слился с толпой. — С дуба рухнул? — Как можно сдержаннее среагировал Сергей, оттолкнув литовца локтем. Модестас, приподняв брови, развёл руками, как бы спрашивая «а что не так?» и вводя Белова в ещё большее негодование. — Ну что вы там застряли оба? — Рыкнул Гаранжин, стоя в дверях гостиницы, и парни не смели больше задерживаться. Сборная не в меру шумно поднималась по этажам. Ещё бы: на носу ответственные соревнования, и каждый игрок был на небольшом подогреве. Тренер едва успевал давать наставления, и, только успокоив команду, сам отправился в свой номер. Между идущими на расстоянии вытянутой руки Модестасом и Сергеем явно царила напряжённая атмосфера. Сева, направляющийся с ребятами в один номер, эту искру подметил и заведомо окрестил себя неким ингибитором. Так, на всякий случай. Щёлкнул замок, и холодные стены встретили новых гостей. Трое вошли и сразу же негласно поделили кровати, побросав на них свои вещи. Сева поспешил занять одну единственную тумбочку крупными для его собственных габаритов сумками, усиленно впихивая их одну за другой. Закончив утрамбовывать вещи, он обернулся и намеренно кашлянул в кулак, привлекая внимание. — Скоро вернусь. Не шумите. Пара негромких шагов, полное игнорирование немого вопроса «а куда?», повисшего в воздухе, и Сева хлопнул дверью. И этот хлопок сработал на парней безотказно. Белов, терпеливо ждущий тишину за пределами комнаты, не сводил с Модестаса глаз. Между ними вновь скользнуло высоковольтное напряжение. — Объяснишь? — Сергей всё ещё сидел на кровати, требовательно наблюдая за товарищем, стягивающим с себя пиджак. Белая рубашка, не совсем подходящая по размеру, плотно облегала крупные плечи и спину. Литовец указательным пальцем расслабил галстук. — А что тебя не устраивает? Ничего за рамки не вышло. Модестас вдруг остановился. Обжигающе- тёмные глаза взглянули на Сергея: — Хотя хотелось бы. Эти слова подействовали на Белова, как красная тряпка на быка. Он вскочил с кровати, скрипнув пружинами, и стремительно направился в сторону литовца. От такого выражения лица, какое было у Сергея, любой бы на месте Модестаса начал переживать о сохранности жизни. Но не он. Бросив снятый пиджак, литовец ловко перехватил уже было взлетающую руку Белова и, подавив его инерцию, сделал резкий, уверенный шаг вперёд. Крепкое предплечье Модестаса легло вдоль ключицы Сергея, с силой прижав его спиной к стене. Затылок неприятно встретился с твёрдой поверхностью. Белов явно не ожидал такой реакции, но тем не менее не стал сдавать позиции. Недовольно хмуря брови и поджимая губы от напряжения, он попытался оттолкнуть друга рукой, но безуспешно; тот буквально наваливался всем своим немалым весом. — Что ты творишь, Модя? — Сквозь зубы процедил Сергей. Литовец заиграл скулами, не сводя хищного взгляда с друга, хотя чувствуя, что сильно давит на него, и дело не в физическом давлении. — Спокойно, что это за реакция? — А как реагировать на твои выходки? — Сергей проглотил слова, стараясь держать себя в руках, но плотину всё же прорвало. — Мы и так под прицелом из-за заявления тренера, так ещё ты добавляешь поводов косо смотреть на нашу сборную. Ребята ехали сюда не за тем, чтобы… Он не успел закончить предложение, как был грубо схвачен за волосы, плотнее прижат и буквально заткнут губами литовца. Нагло, даже агрессивно он целовал Белова, отбирая у него кислород. Неожиданность происходящего настолько не вписывалась в понимание Сергея, что тот даже не предпринял попытки вырваться. Да и это было бы крайне неприятно: голова ныла и пульсировала от натяжения волос. Сладость и ловкость губ Модестаса начали туманить голову, и Сергей, чувствуя, как жар овладевает телом, нехотя поддавался напору. Разжав чуть вспотевшую ладонь, литовец скользнул вдоль затылка, обхватил шею сзади и слегка сжал её пальцами. Белову не хватало воздуха, спёртое дыхание заставляло сердце нещадно колотиться о рёбра. Влажные мягкие губы Модестаса разжимались на долю секунды, эгоистично хватали воздух и снова плотно прижимались, не давая и шанса прийти в себя. Послышались приближающиеся шаги, частые и негромкие. Щёлкнула дверная ручка, чуть слышно скрипнула дверь. Сева, поправляя воротник, задумчиво вошёл в комнату. Подняв глаза, он увидел Модестаса, немного взъерошенного, разбирающего свою сумку и аккуратно выкладывающего вещи на кровать, и Сергея, сидящего на своей постели, вздёрнутого, с покрасневшими щеками и всё с тем же недовольным выражением лица. — Вы что, подрались тут, что ли? — Сева хмурился, разглядывая то одного, то второго, и выглядел довольно забавно. — Ну, — ухмыльнулся литовец, звякнув молнией, — типа того.