Похмельный склероз

Пятое декабря. На свой день рождения Микеле пригласил всю труппу Рок Оперы. Первым, конечно, приглашение получил Мерван, с которым итальянец сильно сдружился за время совместной работы в проекте и на которого украдкой бросал влюбленные взгляды. Обычно пылкий Микеланджело не сдерживал свои чувства, но в ситуации с Римом привычные стереотипы рушились на глазах. Наверное, точно влюбился. Празднование решено провести в одном из ресторанов Парижа. Там была неплохая кухня, танцпол… В общем всё для весёлого времяпрепровождения. Ближе к концу вечеринки все ушли в отрыв и забылись в танцах, а вот два лучших друга, Мерван и Солаль, переместились к краю барной стойки. Один из барменов уже работал практически только на них. — За здоровье нашего Моцарта!  — Воскликнул Рим, залпом выпил небольшую порцию текилы и поморщился, будто ему в стопку налили самую редкостную гадость. Мужчина предпочитал пиво или виски, но где-то к середине торжества его друг, коллега, соратник и брат от чего-то предложил сменить напиток. Рим не смог отказаться и теперь платился за свою ошибку. После трех добавок, актеры решили немного обновить обстановку. И, покинув бар, переместились на танцпол. — Микеееееле, — протянул алжирец, подойдя к итальянцу на едва слушающихся ногах, и почти повис на его шее. — Еще раз с днем рождения тебя. — пробубнил мужчина, уткнувшись носом в плечо блондина. Локонте на это скромно улыбнулся и посмотрел на Рима. — Спасибо. В девятый раз… — Ты считал! Как это мило! — Оживился Мерван, поднял голову из блеском в глазах посмотрел на итальянца. — Ооо…когда это вы так наклюкаться успели? — Поинтересовался подошедший продюсер, переводя взгляд с нетрезвого француза на не менее нетрезвого алжирца. — Мы не клюкались! — Возразил Мер, стараясь собраться и придать себе более серьёзный вид. — Мы, между прочим, за его, — тут он тыкнул пальцем в грудь Микеланджело и взглянул на Дова так, будто только что завершил самую серьезную миссию по спасению человечества, — здоровье пили. — Да вы просто герои! — Аттья поднял руки в примиряющем жесте, а Солаль, что всё это время стоял рядом, буркнул только что-то абсолютно невнятное. — Так, гости уже по домам собираются. Время позднее. Я заберу этих… — мужчина смерил своих подопечных странным взглядом, — спасателей. Хотя… Блин, я обещал еще подвезти девочек… В машину влезет только один из них. — Не волнуйся, я вызову себе такси и подхвачу Мервана. Мы живем в одной стороне. — Отозвался Микеле, прерывая активную мыслительную деятельность продюсера. Похоже он уже почти не замечал прилипшего к нему алжирца. — Вот и ладненько. Лоран, собирайся! От командного голоса «старшего по званию» многие в зале вздрогнули и хотели «отдать честь». Через полчаса больше половины гостей уже ушли. У выхода толпились остальные. И только когда помещение совсем опустело, виновник торжества отправился домой вместе со своим спутником. Загрузив Мервана в такси и сев рядом, итальянец немного подумал и решил, что оставлять Рима в таком состоянии одного было бы небезопасно. Поэтому блондин уверенно заявил, что Мер сегодня ночует у него. С трудом поднявшись в подъезде по лестнице, мужчины наконец оказались в квартире. Ноги алжирца почти не слушались, он пару раз норовил свалиться прямо на ступеньки и доставил немало хлопот бедному имениннику. Когда «груз» был доставлен в прихожую, итальянец тихо выдохнул, разделся, помог другу и повел того к кровати. — Микееееле, — снова протянул гость немного притормозил и обнял Микеланджело. — Ты такой хороший… — пьяно пробормотал он и таки встал прямо. — Но я мог спокойно переночевать и в своей квартире. Ты зря волновался. Мерван, плавно покачиваясь взад и вперёд, внимательно смотрел на Локонте, будто чего-то ожидая. А блондин даже в такой момент отметил про себя, что у алжирца очень красивые глаза, которые притягивали к себе и уносили куда-то в бездну. Они всегда очаровывали итальянца, вводили в гипноз. В большинстве случаев блондин мог противостоять этому. Но сегодня внутри что-то перевернулось. Микеле, немного поколебавшись, внезапно подошел ближе и прильнул к чужим губам. Он не был пьян, но вот его гость явно дошел до той кондиции, при которой на следующий день люди ничего не помнят. Возможно, это и подтолкнуло хрупкого и ранимого Моцарта на серьезные действия. Поцелуй длился не очень долго. Первым отстранился алжирец. Правда, всего лишь на несколько сантиметров. — Не думал, что тебе будет приятно целоваться с пьяным мужчиной… — пробубнил Мер, пытающийся переварить всё, что произошло и происходит в данный момент. — Очень… — прошептал Локонте и, обвив своего коллегу и друга за шею, снова впился в губы поцелуем. Мерван ему ответил. Пусть всё это было временно, сейчас Микеланджело мог со спокойной совестью сказать, что это лучший день рождения за всю его жизнь. Ведь большое счастье, когда получаешь то, чего хочешь очень долго. Полностью забывшись и растворившись в крепких объятиях Мервана, итальянец неспеша направился в нужную сторону. Все-таки друга надо было уложить спать. Ну или просто уложить, т.к тот каждую секунду был готов упасть на пол. К счастью кровать оказалась не так далеко. Подойдя к ней слишком близко, Рим ударился ногой и потерял равновесие. Тут уже гостеприимный хозяин точно ничем не смог помочь. Не успев отпустить его, Мер упал на мягкую поверхность и утянул Микеле за собой. В любой другой день эта ситуация вызвала бы смех или смущение. Но сейчас алжирец отреагировал на это тихим посапыванием, а блондин — наблюдением за внезапно уснувшим другом. *** Утро для Мервана началось так же внезапно, как и закончился вчерашний вечер. С трудом разлепив веки и увидев перед собой незнакомую мебель, мужчина тихонько осмотрелся. При попытке понять, где он и как здесь оказался, голова едва не разлетелась на части. Тихо простонав, актер повернулся. Лежащий рядом Микеле отнюдь не уменьшил количество вопросов. Напротив, их стало так много, что череп алжирца еще раз попытался расколоться. Медленно сев, Рим схватился за голову. Так она не болела очень давно… Однако, несмотря на это, спустя некоторое время память всё-таки начала потихоньку возвращаться. Музыкант по крайней мере вспомнил, что бывал здесь и раньше. Поэтому мог без особого труда отыскать кухню и, наверное, аптечку, которая сейчас была жизненно необходима. Собравшись с силами, Мерван осторожно поднялся в кровати и не спеша направился в нужную сторону. Солнечный свет, едва пробивающийся сквозь шторы в помещение, резал глаза. Идти приходилось почти на ощупь. Причём ощупывать свой путь Рим мог только одной рукой. Второй он придерживал разбушевавшуюся голову. Не без сложностей музыкант добрался до кухонных шкафов. А когда потянулся к одному из них, услышал позади голос Микеле: — Не в этом, — солнечный итальянец выглядел намного лучше и бодрее, несмотря на то, что только что спал без задних ног. Чтобы не мучить своего гостя, он сам подошел ближе и достал нужные медикаменты. Налил воды в стакан и протянул всё алжирцу. Тот незамедлительно принял лекарство и поморщился. — Сколько я вчера выпил? Хотя нет, лучше не говори, — мужчина жестом прервал блондина, который уже хотел что-то сказать. — Надеюсь, я не испортил твой праздник… Тихо проговорил Рим и зашагал обратно. — Нет, всё было отлично, — улыбнулся Микеле и, приобняв алжирца за плечи, помог добраться до кровати. Лишь когда Мер снова оказался на подушке и немного расслабился, когда лекарство начало действовать, мужчина смог все осмыслить. Он с жуткого похмелья, в чужой постели, а Локонте сияет, как начищенный русский самовар. Либо праздник прошёл слишком хорошо, либо… От этой мысли алжирец быстро повернулся и посмотрел на Микеланджело. — У нас же… Ничего… — не зная, как продолжить, Рим вопросительно изогнул бровь. Итальянец не сразу понял, о чем речь, а когда осознал, поспешно мотнул головой и как-то грустно улыбнулся. — Нет, ничего не было… — Да…я бы запомнил… — рассеянно продолжил музыкант, отведя взгляд, а потом снова посмотрел на друга. — Или нет?.. Блондин усмехнулся и снова отрицательно покачал головой. Еще вчера он надеялся, что Мерван все забудет, но теперь жалел о существовании похмельного склероза. Может и не нужно быть таким скрытным? Вдруг случится чудо, и его гость не испугается? С этой мыслью он плавно подошел ближе, сел на край кровати рядом с ничего непонимающим алжирцем и наклонился. — Что ты делаешь? — Спокойно поинтересовался Рим, глядя в темные карие глаза. — Напоминаю то, что ты забыл… — проговорил Микеле и быстро прижался к чужим губам своими. Как ни странно Мер снова ответил. Чудо свершилось.