Клептоман

— К сожалению, современное общество еще не готово к равноправию, о котором твердит на каждом углу, поскольку до сих пор понимает равноправие превратно, либо путает его с приравниванием. Для нынешнего общества, хотя оно и ратует за то, что каждый уникален, равноправие означает, что ты должен быть таким же, как все, чтобы соблюдались твои права, а те, кто отличается от общей массы, оказываются за бортом. Сколько бы борцы за равноправие ни твердили свои парадигмы, ничего не поменяется в соблюдении прав, пока само общество не пропитается понимаем слова «равноправие». Только когда это понимание запечатлится где-то на генном уровне у каждого живого человека, только тогда можно будет говорить об истинном соблюдении прав. Сейчас же это соблюдение оценивать не имеет смысла, потому как нельзя оценить то, чего нет. Этими словами Роджер Бэлфаст завершил свою речь на ежегодной конференции, посвященной правам людей, и, смущенно улыбаясь, прошел под аплодисменты собравшихся на свое место в зале. Даже после того, как его выступление завершилось, Роджер продолжал волноваться. Его лоб был все еще влажным, а бабочка была затянута слишком туго, и он то и дело ее оттягивал. Остальные выступления его больше не интересовали. Все, чего теперь хотелось Роджеру, это как можно скорее оказаться дома. Забыв о человеке, с напыщенным видом толкающим речь с трибуны, он наблюдал за присутствующими. На конференции не было случайных людей — только богатые и влиятельные. Элита Сиэтла и других городов штата Вашингтон. Каждый год в условленный день они собирались, чтобы высказаться о том, как сильно переживают за тех, чьи права были жестоко нарушены, заявить о своем стремлении к изменению этой удручающей ситуации, выложить кругленькую сумму для фонда поддержки, а затем переступить порог зала совещаний и забыть о чужих проблемах ровно на год. Однажды основав фонд, теперь каждый год Роджер наблюдал эту картину и все сильнее разочаровывался в том, что когда-то его создал. Ничего не менялось из года в год. Конференция была только красивой формальностью, чтобы показать, что богачи всем сердцем переживают за восстановление равноправия. Когда-то отчаянно верующий, что фонд поспособствует уравнению человеческих прав, теперь Роджер Бэлфаст укоренился во мнении, что общество стремительно прогнивает на костях тех, чьи права были подавлены. Фонд планомерно, скрупулезно терял его доверие, превращался в его глазах в источник вселенского зла, но Роджер не мог просто так его уничтожить. Репутация сотен магнатов зависела от этого решения. Элита не умеет прощать такие проступки, и потому Роджер молчал и ждал, когда фонд сам себя уничтожит. Фонд защиты прав не создавал равноправия, он его разъедал. Он стал опухолью на правах человека, и этих опухолей по всему миру становилось все больше. Роджер понял все это, когда однажды зашел в свой подвал. Это произошло несколько лет назад, когда Роджеру пришлось ремонтировать протекающие трубы. Там, к своему огромному удивлению он обнаружил целую гору сваленных на старом рабочем столе синих вещей. Перед ним были мужские изношенные свитера из синей шерсти, синие ручки, бумажники, блокноты, детские игрушки и еще множество разных незнакомых вещей. Роджер осмотрел все эти вещи и, свалив их все в большую коробку, выкинул в мусорный контейнер перед домом. После этого он позвонил жене, которая находилась на работе в ветеринарной клинике. Роджер поинтересовался, откуда все эти синие вещи в подвале, но она не понимала, о чем он говорит, поскольку уже очень давно не спускалась в подвал. Роджер отнес это на странное стечение обстоятельств и, благополучно заменив трубы в подвале, забыл о странных вещах на некоторое время, пока однажды не обнаружил в кармане рабочего пиджака чужой синий смартфон. Увидев фотографию на экране блокировки, Роджер узнал по ней владельца и вернул смартфон. Это был его подчиненный из отдела рекламы. Еще через некоторое время, совершая в магазине покупки, Роджер поймал себя на мысли, что пытается украсть абсолютно ненужный ему синий вантуз. Он обратился к доктору. Так Роджер Бэлфаст узнал, что страдает клептоманией. Те синие вещи, которые он обнаружил в подвале собственного дома, телефон сотрудника и еще бог знает, сколько вещей синего цвета приносил в дом сам Роджер, совершенно не отдавая себе в этом отчета. Роджер понимал, что о его недуге никто из коллег и, тем более, конкурентов не должен знать. Однако сложно скрыть то, что ты на глазах у всех без зазрения совести кладешь в свой карман чужой степлер или дырокол. Среди подчиненных поползли слухи, которые со скоростью молнии долетели до нескольких членов фонда защиты прав. Недолго думая, они списали на Роджера пропажу документов, которые, по их словам, находились в синей папке. Увы, Роджер не мог быть уверен, что действительно не делал этого. Инцидент был улажен, но доверие к Роджеру Бэлфасту заметно пошатнулось. Ему предложили передать правление фондом другому представителю, дабы избежать пересудов и не навредить репутации фонда. Чтобы уладить ситуацию Роджер передал президентство в фонде другому, в высшее степени достойному, человеку, сообщив остальным членам фонда в виде официального заявления, что намерен больше времени уделить семье. Слушая выступления в конференциальном зале, Роджер вспоминал события последних двух лет и отчаянно мечтал, чтобы всего этого не было. Он в волнении теребил на шее бабочку и хотел оказаться дома, но продолжал сидеть в зале, слушая рассуждения элиты о равноправии и его процветании. Он смиренно смотрел на сидящего у сцены президента фонда и свою бывшую жену рядом с ним, наблюдал за тем, как она аплодирует выступающим, еще не догадываясь о нанесенной ее мужу ране, и незаметно убирал в свой карман окровавленный нож с синей рукояткой.