I'm yours, kitten

Хосок внезапно остановился и, неотрывно смотря на зудящее запястье, медленно осел на пол. На смуглой коже серыми красками расцветало пока ещё блеклое, но уже отчётливо виднеющееся имя. — Мне кажется, это парень, хён, — задумчиво протянул Чонгук, с нетерпением рассматривая надпись на руке друга. — Отойди, Кукки, — Хосок ревностно закрыл метку рукой, — он мой. — Пфф, да больно нужна мне метка с отстойным именем парня. У меня будет имя красотки с большой грудью, — Чонгуки принялся активно показывать на себе размер груди его будущей пары и дразнить Хосока. Хоби дотронулся губами до метки и, кажется, не слышал больше ничего, настолько этот момент был интимным и драгоценным. Хосок вырос общительным и гиперактивным парнем. После принятия метки, он прежде всего проверил всю школу и ближние районы, перезнакомившись с очень многими людьми: от малышей бегающих на детской площадке до взрослых, спешащих с работы. Но не один не знал человека с именем Мин Юнги. Хосок расстроился, но не упал духом. Были, конечно, случаи, когда люди встречали свою пару в самой старости или не встречали вовсе, но четырнадцатилетний Хосок пообещал себе, что он объедет весь мир, переплывет океан, но найдет его в любом случае. Ибо нет ничего важней этого. А пока он ещё школьник, то постарается обнюхать все уголки Сеула, даже самые потайные и облазит все социальные сети. В пятнадцать лет, на школьном дворе, в присутствии Хосока на руке Чонгука появилась метка. Хоби не был по натуре ни капли злопамятным, но от комментария не удержался: — Мне кажется, что Ким Тэхён — это мужское имя, Кукки. Чонгук тогда впервые ударил локтем своего хёна. Через месяц к ним перевелся этот загадочный инопланетянин, и Хосок надеялся, что он не будет выглядеть при встрече со своей парой так же глупо, как и его друг. Чонгук пялился на него добрых три дня, пока Хоби не подтолкнул беднягу к Тэхёну. От испуга тот грубо дёрнул Тэ за рукав кофты и обнажил хрупкое запястье со своим именем. Тэхён от подобных манипуляций врезал Чонгуку в нос и сбежал с уроков. Хосок подбадривал Чонгука и искренне сочувствовал его паре. Но, как оказалось, зря. Чонгук с Тэ быстро спелись, и вскоре у Хосока было уже два лучших друга. До тех пор, кроме мамы с папой он не встречал истинных, поэтому донимал этих двоих вопросами конкретно. — Я принял Тэхёна ещё до того, как узнал его имя. Не знаю, хён, это как наваждение. Меня тянуло к нему страшно. Хотелось спрятать его и никому не показывать, чтобы самому наслаждаться его кривляниями и дурацкими выходками. Видеть его квадратную улыбку и обнимать весь день, вместо алгебры, понимаешь? Хосок не понимал, поэтому спросил тоже самое у Тэхёна. — Мне сразу захотелось засунуть свой язык к нему в рот и потрогать его член. — Зачем же ты его ударил тогда, Тэ? — робко спросил Хосок. — Ну я стеснялся. Хосок покраснел до кончиков ушей и больше у Тэхёна ничего не спрашивал на эту тему. Хоби знал, что парни познали радости интимной близости очень рано. Это стало заметно той же весной, как они нашли друг друга. Хосок им чуть более, чем немного, завидовал. Они не боялись показывать свои чувства, постоянно целовались в туалетах и раздевалке, держались за руки, дразнили друг друга, и Хосок тоже очень хотел летать окрылённый от любви, и знать, что смысл жизни ты уже нашел, и можно вместе идти по линии судьбы за руку и не бояться. Хосок начал заниматься танцами ещё усерднее, и очень скоро стало понятно, что это дело станет смыслом его жизни. Выигрывая одну награду за другой, Хоби мысленно посвящал её дорогому сердцу человеку, чье имя у него на запястье, и был наполовину счастлив. Вскоре Хосок осознал, что не всё так радужно в этой жизни, как ему рассказывала мама и учителя. Что есть большой процент людей вообще без меток или тех, чья пара умерла ещё в маленьком возрасте и теперь обречённых на блеклую жизнь без пары. Эти люди встречались с такими же немеченными или с теми, кто ещё не нашел пару. Но для Хосока предавать своего человека, пусть даже ещё незнакомого, было недопустимо. И пусть они встретятся даже через двадцать лет — Хосок своего мнения не изменит. Впервые к Хоби пришла мысль купить что-нибудь для него, когда он помогал Тэ выбрать Кукки подарок ко Дню рождения. Он перерыл весь магазин, мучая Тэхёна, который уже давно купил для Чонгука простой набор трусов, и для себя кружевной комплект белья, и просто случайно наткнулся на худи черного цвета с изображением Кумамона. Парень взял её без раздумий, под удивлённые взгляды Тэхёна. — На тебя и Чонгука маловата будет, ты чего не примерял? — спросил Тэ. — Это для моего Юнги. — Вы встретились, и ты ничего мне не сказал? Да какой ты после этого… — Тише, Тэхёна, — с трудом прервал его Хоби, — Нет, мы ещё не знакомы. Тэхён был несомненно странным парнем, но такую странность он не понял. — А вдруг он крупнее тебя или ему уже вообще за тридцать? Откуда ты знаешь, что она ему по размеру будет? — Знаю, Тэ, я знаю. Больше аргументов у Тэхёна не нашлось, и они замяли тему. Если честно, Тэ надеялся, что этот подарок для призрачного Юнги был пока единственным в своём роде, пока через неделю они с Чонгуком не попали к нему домой. Яркая, увешанная плакатами танцоров комната стала напоминать склад или коммисионку. И Тэ впервые за всё время так сильно забеспокоился за друга. Хосок и сам не понял, когда всё это началось. Просто после худи с Кумамоном ему захотелось купить такую же подушку с этим медведем, чашку и игрушку. А когда у парня сложилась уже целая коллекция, он начал покупать для Юнги фигурки с роботами, игры на компьютер и милые носочки. На этом его карманные деньги на месяц кончились, и Хосок стал с нетерпением ждать следующего, ибо приметил клёвые модные очки для своего парня. Итак, дошло все до того, что в свои двадцать четыре года, являясь успешным танцором, живя давно отдельно от родителей и ни от кого ни завися, Хосок приобрел для Юнги, которого он так и не знает, больше вещей, чем имелось у самого Хосока. Все ящики, полочки, столы и даже пол были заставлены старыми и новыми подарками. Худи с Кумамоном он давно упаковал в подарочную упаковку и положил под кровать. А Чонгука с Тэхёном приходилось втискивать на диван, двигая вещи. — Вам придется купить свой дом, если, конечно, Юнги не захочет это всё выбросить на свалку. Я бы на твоём месте, вместо этих дурацких рваных шмоток, купил ему куртку или ремень от Gucci, — Тэ толкнул в плечо Чонгука, намекая о своём желании. — Я понял, — скорбно произнес Чонгук, приобнимая Тэ за талию. — Если бы ему нужен был этот ремень или куртка я бы купил, — серьезно заявил парень. — Откуда ты знаешь, что Юнги нужно? — поинтересовался Чонгук, залезая в Интернет на сайт брэнда. — Знаю. Чонгук глянул на ценники и тяжело вздохнул, уверяя самого себя, что сможет прожить без желанного автомобиля ещё полгода.

***

С ранних лет Юнги понял, что его проблемы являются его личными, и никто из взрослых не будет их решать или помогать ему. В детском приюте мальчику доступно объяснили, что если у него отбирают игрушки или сладости, то жаловаться лучше не ходить. Потому что получишь вдвойне от воспитателя и других ребят. Детям, где бы они не находились, рассказывали о метках ещё в начальной школе, потому что внезапный рисунок на запястье мог напугать их. И Юнги, впервые слышав об этом, стало интересно, будет ли у его человека много роботов и машинок?       Метка проявилась к одиннадцати годам, когда мальчик уже отчаялся и понял, что в семью его не возьмут. Забрали почему-то тех, детей, которые много кричали, задирали и отбирали у него конфеты. Имя на запястье не напугало спокойного Юнги. Мальчик правда сомневался, что он будет нужен этому Чон Хосоку. Мама с папой его бросили, зачем же тогда какому-то чужому парню забирать его к себе? Ведь, что он может предложить ему, чтобы тот играл с ним? У Юнги остался только один старый робот, который уже почти не держал меч в руках. Это сделало ребенка ещё более угрюмым и замкнутым. Единственной отдушиной стало то, что когда он пошел в школу, им начали выдавать тетради и научили писать. Юнги начал переносить свои чувства на чистые листы. Школьник прятал выдаваемые на учебу тетрадки, и писал почти всегда то, что хочет он сам. Поэтому учился он плохо. Но зато бесплатно смог ходить в музыкальную школу и играть там на стареньком, потрёпанной фортепиано. Постепенно, жизнь начала обретать первые свои краски. В приюте Юнги часто болел и кашлял, простуда почти не проходила и независимо от времени года ему было очень холодно и сыро. Но покидая детский дом навсегда, Юнги согрелся под жарким июльским солнцем и счёл это хорошей приметой. К тому времени, парень уже знал, чего он хочет. Показать свои тексты этому миру, и насобирать себе на приличную одежду, новые тетрадки и теплый свитер с Кумамоном, на который он пускал слюни весь последний год. Юнги мог прожить неблагополучной жизнью на пособие, которое выдавало государство, но жить так категорически не хотелось. Парень всегда мечтал, что встретит Хосока в хорошей одежде и с полными карманами денег. Пригласит своего парня в дорогой ресторан, а затем в большой, построенный собственными руками дом. Юнги не боялся привычных голода и нищеты, но до слез не хотел явиться перед Хоби в таком жалком виде, без копейки за душой. Ему дали однокомнатную квартиру на окраине Сеула в доме, пригодном разве что для сноса, но Юнги был благодарен даже за это. Свою первую песню парень с чистой душой отдал дяденьке из агенства, который обещал позвать его. Юнги не объяснили то, что не стоит поступать так опрометчиво. Но откуда он мог знать? Простояв перед главным входом в агенство под проливным дождем в самый разгар сезонных ливней, парень понял, что жизнь, наверное, не для него. Он не научился жить. Найти работу в центре Южной Кореи для парня без жизненного и профессионального опыта стало проблемой. Его не хотел брать рабочим ни один работодатель, ссылаясь на хрупкость паренька, даже не веря в то, что перед ними совершеннолетний человек. Спасением для Юнги стал небольшой ресторанчик, хозяйка которого сразу оценила Юнги по достоинству. У пожилой аджумы вовремя возникли проблемы с проводкой, и парень, починив розетку, был принят без раздумий. Юнги работал на кухне, чинил оборудование, даже развозил еду из-за малого количества персонала. Хозяйке помогал её сын Чимин и ещё несколько нун. Пак Чимин быстро стал первым лучшим другом и советчиком. Юнги даже не заикался о том, что он в чем-то нуждается, но милашка Чимин отдал ему свой старый телефон, чтобы оставаться с ним на связи, и некоторую одежду, которая выглядела новой. Парни, будучи одного возраста, начали много времени проводить вместе после работы, и Юнги соврал бы, если бы сказал, что не привязался к нему всей душой. Чимин познакомил Юнги со своим парнем Джином, старшим их на семь лет. Ребята носили метки с именами друг друга, и Юнги, впервые видя нежное обращение между предназначенными, впал в лёгкий ступор. Ещё ничего прекрасней он в своей жизни не видел. Джин всегда обнимал парня, целовал тайком от его мамы и караулил паренька после работы. Они часто подвозили Юнги домой на машине старшего. А мама Чимина всегда давала ему с собой еду в контейнерах на завтрак или выходные. Юнги быстро почувствовал себя как дома, где его любят и ценят и, пожалуй, он мог назвать себя счастливым человеком. У него была возможность откладывать деньги и верить в лучшее. Единственным, к чему он оказался совершенно не готов, так это к тому, что его метка среди бела дня начнет чесаться и пылать.

***

— Я точно вам говорю этот магазин был где-то тут! Ким Тэхён ураганчиком носился по переполненной улице, таская за собой двоих недовольных парней. — Милый, ну может эти джинсы есть в другом магазине? — Чонгук питал слабую надежду на то, что они быстро справляться с покупками и пойдут уже наконец перекусят. — Кукки, иди вместе с Тэ, я сейчас приду, мне нужно купить наушники, — Хосок выглядел так, словно хотел улизнуть, и Чонгук взмолился, прося не оставлять его погибать одного от безумного шопинга его пары. — Хён, не бросай меня. Давай мы сейчас купим джинсы Тэхёну, а потом вместе сходим за наушниками. Хосок остановился посреди дороги и немного закатал рукав пиджака. Метка с именем стала намного ярче и ощутимо сдавливала кожу, причиняя дискомфорт. — Юнги, — прошептал Чон под нос, гладя белую метку с его именем. — Хён, он находиться где-то рядом, у меня такое же с Тэхёном было, — Чонгук заметно возбудился, оглядываясь по сторонам, — прислушайся к себе. Блин, народу тут, конечно, тьма, соберись давай, бро. Парни стояли посреди большой оживленной улицы, и Хосок чувствовал своё сердце, которое разрывало грудную клетку от сладкого предвкушения. — А-а-а-а! — Хосок издал писклявый звук и взялся руками за голову. А через секунду уже начал стремительное движение вперед, рассталкивая плечами прохожих. — Юнги-и-и! — Хосок заверещал громко на весь квартал, — Юнги-и-и! — Что этот придурок творит? — Гук поспешил вслед за другом. Хосок всматривался во всех прохожих, истерично вереща одно единственное имя. Громкость мощного голоса Хосока оценили все люди поблизости. — Где Юнги? Почему его нет? Хосока затрясло от эмоциональной вспышки, и парень, не сдерживаясь, голосил всё громче и громче. — Тише, Хён, — Чонгук подбежал к парню и попытался привести друга в чувство, — нас сейчас заберут в участок, если будешь так шуметь. Остановись и успокойся. Закрой глаза и настройся на него. Он совсем близко, почувствуй это своим сердцем. Он ведь тоже сейчас переживает и ищет тебя. Давай же, Хоби, угомонись и найди его. Хосок мог сейчас тройное сальто на одной руке сделать, но точно не успокоиться. Метка жгла кожу и подгоняла его двигаться, бежать, искать, толкать всех и каждого, лишь бы найти дорогу к нему. К тому, кто важнее всего, даже его самого. Юнги тем временем осел на пол в кладовке и пораженно смотрел на запястье, где бушевала доселе спокойная метка. — Что ты тут делаешь? — испуганно спросил Чимин, проходивший мимо. — Голова закружилась? — Что это такое, Чимин-а? — парень с ужасом смотрел на метку, которая будто бы ожила, двигаясь и обжигая кожу. — Ой, — Чимин закрыл испуганно рот маленькой ладошкой, — твоя метка горит. Так было со мной, перед встречей с Джином. Пойдем скорее выйдем отсюда. Ты встретишься с ним сегодня, вот здорово! — Я не пойду, — категорически заявил Юнги, прячась от друга. Брюнет закрылся руками и сжался от страха. В такой позе парень часто сидел в приюте, стараясь быть более незаметным для других. — Но почему? От Хосока ты в кладовке не спрячешься. Он тебя и здесь найдет, не сомневайся. Метка его в любом случае приведет к тебе. Чимин присел рядом и обнял дрожащего парня за плечи. — И что он увидит? Мои синяки под глазами, из-за того, что я не спал ночью? Рабочая грязная одежда тоже выглядит жалко. Это будет самая короткая в истории первая встреча с истинным. Он не примет такого, как я. Я не хочу, видеть жалость ко мне. — Юнги, перестань, пожалуйста так говорить, ты не… — Прости, Чимин-а, но нет, я не выйду. — Давай ты быстренько переоденешься в чистое и я скрою твои мешки косметикой? — Мы не успеем, он сильно близко — я чувствую. Выйди отсюда, пожалуйста, и закрой меня с той стороны. Чимин проглотил горечь и недовольство, но выполнил то, что ему сказали. Парень сделал себя кофе, садясь за столик, с хорошим обзором на главную улицу. И принялся ждать. Горячий напиток в его чашке не успел остыть, как к нему ворвались с порывами сквозняка с улицы двое взъерошенный парней. Молодые люди были очень красивы, но у одного из них Пак заметил беспокойный и выискивающий взгляд. Он сразу понял, что это тот, кого он ждёт. — Здравствуйте, — Чонгук поклонился незнакомцу, а Хосок минуя вежливость сразу встал в агрессивную стойку, не спрашивая, а требуя ответа. — Мин Юнги здесь? Чимину стало смешно. Нет, ну правда, этот Хосок очень забавный. — Ну допустим он работает тут, — Чимин, как ни в чем не бывало сделал первый глоток своего фирменного кофе. — Где он? Приведи меня к нему, — в голосе не просьба, а стальной приказ. — Пожалуйста, он хотел сказать, — Чонгук обворожительно улыбнулся. — Прошу, помоги моему другу найти пару, а то он сейчас может взорваться от нервов. — Пусть приходит завтра сюда к семи часам. Юнги по некоторым причинам сейчас не может выйти. — Что с ним? Ему плохо? Давай договоримся, парень, — Хосок присел к Чимину за столик и пронзительно посмотрел на парня, — проси, что хочешь. Я всё равно не уйду, ты же понимаешь? — Это просьба самого Юнги, придется тебе его послушать. Он назначил свидание завтра в семь в этом замечательном уютном ресторане. — Правда? — Хосок неуверенно замялся. Хотелось этого паренька допросить со всеми пристрастиями или начать ломать здесь всё, пока Юнги к нему не выйдет. Благоразумие покинуло Чон Хосока, в тот момент, как зачесалась метка. — Окей, ладно, мы поняли, — вместо старшего ответил Чонгук. — Завтра он обязательно придет. Не волнуйся, он нормальный, просто нервничает, — заступился за хёна Чонгук. — Я понимаю, — мягко заверил Чимин. — Какой он? — неожиданно выдал Хосок. — Ну, — парень задумался, — необычайно хорошенький. Не буду врать, оптимизм не его лучшая сторона, но Юнги очень добрый и отзывчивый. Хосок кивнул и, положа руку на метку, слегка почесал ее пальцами, дабы хоть немного унять сильный зуд. — Спасибо, — Хосок поднялся и стремительной походкой вышел из ресторана. — Эй, меня подожди хоть, — Чонгук расстерялся от скорости друга и кинулся вслед за ним. Чимин оставил кофе на столе и пошел открывать дверь в кладовку, где, притаившись, лежал свернувшись маленьким клубочком Юнги. — Хосок был там, но уже ушел, — блондин присел рядом, — и у вас завтра свидание, поэтому не кисни и вставай давай, тут полы грязные. — Свидание? У меня с Хосоком? — губы Юнги дрожали из-за непролитых слез и общего перенапряжения организма. Чимин кивнул и пригладил темные пряди волос друга. — Не переживай только. Завтра ты будешь выглядеть отлично, я беру эту миссию на себя. Юнги привстал с пола и облакотился на широкую коробку. — Какой он? — Чимин впервые увидел на лице Юнги искренне любопытство и живые эмоции. Это не могло не радовать юношу. — Он вроде немного старше нас. Красные волосы ослепляют глаза и весь он как будто горит изнутри энергией. Эмоциональный очень и подвижный. Мне он понравился. Юнги улыбнулся уголками губ и поднялся на ноги. Голова шла кругом, а встревоженное лицо Чимина плыло перед глазами. Метка все ещё жгла светлую нежную кожу, и Юнги было тяжело стоять на ногах. Но понемногу семеня ногами с помощью чужих рук, парни вышли из кладовки, и блондин усадил друга за столик, запрещая подниматься. — Сиди, я принесу еду и попить. Ты всё равно единственный клиент сейчас, поэтому отдыхай. На стол вскоре приземлились тарелка с Ччиге, мамины кимчи и банка колы. — Спасибо за еду, — Юнги взял ложку в руку и принялся за ароматный бульон. После нескольких ложек супа парень почувствовал себя значительно лучше. — Ты очень плохо кушаешь, Юнги. Думаешь, я не знаю, что ты пропускаешь обед и часто не ешь по вечерам? — Чимин надулся и сложил руки по бокам, выражая недовольство. — Мне хватает, — вяло ответил брюнет, уже не так активно сербая суп. Юнги не съел даже половины, отложив ложку в сторону. Юнги убедил свой организм, что поглощать много еды вредно для желудка, тем более экономия могла позволить ему откладывать деньги. — Эй, доедай давай. И кимчи съешь все, — Юнги скривился, игнорируя друга. — Я всё Хосоку расскажу, если будешь себя так вести, йа-а! — не выдержав, обычно спокойный Чимин повысил голос на друга. — Ох… Я с радостью послушаю и приму меры. Этот голос прошёлся тысячами мурашек по коже Мина, и остановился прямо возле сердца. Юнги хотел бы собственную шкатулку с записью этого голоса, чтобы открывать её, когда пожелаешь, и слушать, слушать, слушать. Метка заколола маленькими иголочками уже не так явно и больно, а скорее приятно щекотала раздраженную от стресса кожу. Юнги взглянул на Хосока и сразу забыл, что нужно дышать для того, чтобы выжить. Его существование до этого момента показалось неполноценным и лишенным всякого смысла. Рваные джинсы на парне обтягивали стройные, длинные ноги, а черная футболка с кожаной курткой крепкий на вид торс. Мин сглотнул вязкую слюну во рту, стараясь так явно не пялиться на идеально тело. Юнги стало жизненно необходимо провести рукой по красным волосам и пригладить их. Слизнуть со смуглой шеи каплю пота и сдаться Хосоку до скончания веков, просто для того, чтобы эти руки обнимали и крепко держали рядом. Когда Чон подошёл настолько близко, что Юнги уловил фруктовые нотки его туалетной воды, он вспомнил, что нужно хотя бы поздороваться. Но Хосок опередил все его жалкие попытки заговорить и выдал то, от чего у сидящего паренька вновь закружилась голова. — Я так долго искал тебя, Юнги, — сосредоточенно произнес Хосок, — и я так рад тебя видеть. Ты такой красивый. О-о-о, Боже мой, я сейчас начну говорить такие глупости, прости, пожалуйста, — Хосок присел на место вовремя улизнувшего Чимина. — Я не знаю, что сказать, нужно, наверное, обменяться номерами? Я могу тебя взять за руку прямо сейчас? Ты расскажешь мне о себе или мне начать? Могу я подождать окончания твоей смены здесь и проводить тебя? Как прошел твой день? Тебе было весело? Хорошо себя чувствуешь? Ничего не беспокоит? О, прости, прости, — Хосок поклонился, извиняясь. — Ты кушал, а я отвлёк тебя. Пожалуйста, продолжай. — Да, — глухо ответил Юнги на один из предыдущих вопросов и потянулся рукой навстречу к Хосоку. — Ты можешь взять меня за руку. Ты так все быстро сказал, что я запомнил только это. Хосок быстро сориентировался и резко перехватил предложенную ладонь. Она была гораздо меньше и так комфортно помещалась у него в руке. На лице Хосока расцвела уже не смущённая улыбка, а широкая во весь рот, когда парень увидел на хрупком запястье маленькие оранжевые буквы, которые складывались в собственное имя. Он тут же закатал собственные рукава, обнажая дорогое сердцу имя. — Я тоже ждал тебя, — робко произнес Юнги, слегка, но более чем уверенно проведя по чужой метке. — Ты старше меня, вроде. — Мне двадцать четыре. — Тогда, ты мой хён? — Нет, я просто твой, Юнги. Прошу, зови меня по имени или сокращенно Хоби, — Хосок ласково погладил тонкий пальчик, — мне так будет приятней. — Ладно, — согласился Юнги, чувствуя жар от слов Хосока внутри себя. Чон уловил боковым зрением на улице знакомые силуэты и мысленно послал друзей к черту. Тэхён с Чонгуком стояли за другой стороной стекла и непрекрыто нагло пялились на них. У Тэ была своеобразная гримаса на лице, в виде выпученных глаз и странной улыбки, что Хоби захотелось его пнуть с размаху. Мелкий просто стоял рядом, держа пакеты с покупками, и всматривался через стекло большими перепуганными глазами. Юнги заметил направление его взгляда и последовал ему. — Не обращай на этих людей внимания. Это мои друзья и они чересчур беспокоятся. — Я понимаю. Чимин тоже места себе не находит. Пак делал вид, что разговаривал по телефону, и постоянно выглядывал со своего убежища, чтобы убедиться, что всё идёт гладко. — Я всё ещё не верю в то, что так просто могу касаться тебя, — Хоби улыбался, а Юнги медленно оживал от этих красивых, влажных от блеска губ. Никогда ещё парень не ощущал себя настолько цельно и правильно. В ресторан зашла одна пожилая пара и молодая девушка. Чимин пошел обслуживать их, и Юнги вдруг вспомнил, что у него сегодня ещё много незаконченной работы. — Я закончу через два часа. Ты подождёшь меня? — с надеждой спросил Юнги. — Пока я не возьму номер твоего телефона и не узнаю домашний адрес, ты от меня не отделаешься, — Хосок смеясь подмигнул Юнги, и нехотя отпустил его руку. — Давай я помогу тебе? — Не нужно, иди лучше успокой друзей, а то они посетителей распугивают. — Я за столиком на улице буду тебя ждать и скучать.

***

— Ты должен мне позвонить вечером и всё рассказать, — Чимин кружил вокруг уже переодетого Юнги с кисточками для макияжа и подводкой для глаз. — Смысл всего этого, если он уже меня видел? Зачем ты подводишь мне глаза, я ведь не девушка! — Несколько часов назад кто-то плакался о своей внешности. Так что сиди тихо, я уже почти закончил. Через пять минут Юнги в зеркале увидел парня с идеальным цветом лица и выделяющимися яркими глазами. Губы от блеска приобрели красивый нежно-розовый оттенок. Парню пришлось признать профессионализм своего друга. — Это правда здорово, я впервые вижу себя таким красивым. — Не преувеличивай мои заслуги. Ты был сладким парнем и без макияжа. Юнги смутился, но обнял Чимина на прощание, на ушко шепча слова благодарности. — Спасибо, ты меня спас. — Беги уже к Хосоку, я не сделал ничего особенного. Ты очень красивый, Юнги. Никогда не говори о себе такого.

***

Хосок с трудом смог выпроводить Чонгука с Тэхёном домой. Эти двое давали советы наперебой, перебивая друг друга и размахивая руками. — Юнги устал после работы, поэтому своди его поужинать. Лучше во французский ресторан, я тебе кину адрес. — Лучше в кино идите на скучную мелодраму. Заодно сможешь положить руку на его коленку, и в самый романтичный момент поцеловать, — Чонгук уверенно перебил Тэ. — Мы так делали, когда учились в школе, Кукки. Сейчас должен быть другой уровень. — Но тебе ведь тогда понравилось? — невинно спросит Чонгук, мило выпячивая губы. — Я не помню уже, — на зло отмахнулся Тэхён. — Что? Да ты постанывал мне в рот от кайфа! — Ты не умел целоваться и постоянно кусался за язык, — жестоко и безразлично наехал Тэхён. Чонгук даже пискнул от шока. — Валите домой! Я ждал этого дня очень долго, а ваши перебранки я послушаю и дома, — не выдержал Хосок. — Ладно, но ты звони если что, — Тэхён посмотрел на обиженного парня и закатил вверх глаза, — пойдем милый, я покажу тебе, как нужно правильно применять свой язык, — низким голосом прошептал Тэ. Чонгук вспыхнул от смущения, но кажется уже забыл про обиду. — Ну пока, хён, удачи, — невпопад бросил Чонгук и зашагал следом за своим парнем. — Что бы я без вас делал? — вздохнул Хосок. Однако, эти двое пользу всё же приносили — когда они были рядом, Хосок не волновался так сильно о предстоящей встрече. Юнги оказался ещё прекрасней, чем Хосок себе представлял. Вскоре парень вышел и Хоби начал задумываться о том, как бы ему дожить хотя бы до завтра и не сойти с ума от нервных импульсов, которые толкали его танцевать и петь Юнги серенады. — Прости, что так долго, — смущённая улыбка расцвела не нежном лице, и Хоби понял, что смерть ему принесет не старость, скользкие ступеньки или землетрясение, а именно этот хрупкий паренёк с очаровательной улыбкой. — Всё в порядке, — Хосок встал из-за стола и подошёл ближе, любуясь парнем. — Чего бы тебе сейчас хотелось, Юнги? — Можно купить мороженое и просто посидеть на лавочке, — робко произнес брюнет, неуверенно переминаясь на месте. — Я целый день хотел именно мороженого. Ты какое любишь? — Всё, я его не так часто ем.

***

В парке оказалось совсем мало народу. Юнги никогда не был в подобных местах, поэтому парню здесь было всё интересно. От стаи уточек в озере до разноцветного фонтана с рыбками и черепашками. Рядом с парнями сидел ребенок, который кушал сладкую вату. Женщина вытирала рот малышу и давала запивать соком. От этой картины Юнги слегка вздрогнул, но старался не подать виду, дабы не привлекать этим внимание Хосока, сидящего с ним. Хоби уловил изменившееся настроение парня, но не понял, с чем оно связано. Грусть в любимых глазах настораживала и пугала. — Ты работаешь? — поинтересовался Юнги, разворачивая мороженое в руках. Хоби последовал его примеру и тоже развернул сладость. — Я занимался танцами почти с рождения. А сейчас работаю хореографом с мужскими хип-хоп группами. — Это звучит необычно. Я бы посмотрел, как ты танцуешь. Хосок удивлённо выпучил глаза. — Правда? Да я и сейчас могу, подержи-ка, — танцор вручил парню мороженое и полез в смартфон за музыкой. — Ты правда собираешься это делать здесь? — Юнги насторожился. — Конечно, для тебя я хоть стриптиз исполню, — он подмигнул и встал с лавочки, — но позже, а пока поскромнее что-то. Юнги был ошеломлён этой затеей, но спустя пару плавных движений Хосока, расслабился и начал наслаждаться танцем. Он правда не видел никогда до этого, что люди могут так изворачиваться в такт музыки и срастаться с ней. Хосок был создан для танцев, и Юнги неосознанно начал улыбаться и хлопать в ладошки поддерживая танцора. Под конец Хосоку захлопали все люди поблизости и даже малыш перестал кушать вату, тоже пытаясь пританцовывать маленькими ножками. — Вау, — искренне восхитился Юнги, — ты очень хорош в этом. Мне очень понравилось, как ты двигаешься. Это очень… — Юнги запнулся, обдумывая фразу, но Чон его перебил. — Сексуально? — Чон поиграл бровями, от чего Юнги обнажил красивую улыбку с деснами. Танцор залип на ней конкретно, не желая с ней расставаться. Чтобы отвлечься Хосок взял из рук Юнги своё мороженое, — давай скорее съедим всё, а то уже начало таять. — Угу, давай, — Юнги облизал палец, на котором осталась сладкая влага и тут же перехватил удивленный взгляд напротив. Хосок понял, что неприкрыто пялится на влажные губы, но отвести глаз не мог. — Эмм, — попытался сказать связно танцор, — Юнги я бы хотел узнать о тебе всё, что я пропустил за все годы. Начиная с того момента, как ты смог произнести своё имя. Я так много пропустил, извини меня, пожалуйста. — Я не жил до этого момента, Хоби, — грустно улыбнулся Юнги, — мне нечего тебе рассказать. Я вырос в детском доме, буквально недавно стал жить сам, поэтому ты ничего не пропустил, — парень доел мороженое и выбросил палочку в урну. Хосок понял, что Юнги позволил ему узнать слишком много. Горечь парня летала в воздухе, и перед Хоби стал нелегкий выбор. Продолжать копать глубже или временно остановиться? Он решил дать задний ход, пока Юнги не станет сам к нему тянуться. Ибо сейчас сочувствием, которое рвалось наружу, можно было всё испортить. Хосок вырос в любящей семье и, если бы он был в состоянии что-то изменить, то поменялся бы с парой местами. — Прости, я, наверное, сказал что-то не то? — Юнги испугался своей откровенности. Хосок подвинулся к парню ближе и переплел их пальцы вместе. Юнги неосознанно положил голову на плечо Чона и прикрыл глаза. — Ты можешь говорить, что угодно. Я всегда буду тебя внимательно слушать. — Спасибо, — Юнги расслабился и почувствовал немую поддержку от парня. Как вообще у него возникла мысль, что парень, чье имя у него выведено на руке, отвернется от него? Хосок нежно напевал медленную песню и гладил руку Юнги, обхватывая нежно каждый пальчик. Брюнет вроде бы и не спал, но был точно не в этом мире. От танцора исходил такой сильный жар, что парень согрелся только лишь прикоснувшись к нему. Хосок вспомнил, что оставил машину неподалеку и предложил подвезти разомлевшего Юнги домой. Уже подъезжая к своему разбитому району, брюнету стало неудобно, что Хоби увидит всю эту грязь во дворе и неприглядных людей. Белая машина, название которой Юнги не стал даже спрашивать, ибо на вид она стоила безобразно дорого, не вписывалась в неблагополучный пейзаж. Но деваться-то теперь было некуда и прятаться тоже смысла никакого. — Поужинаешь завтра со мной? — всё, что спросил Хосок, когда они подъехали к указанному дому, — я работаю до семи, а ты так же, как и сегодня? — Я выходной завтра, поэтому с удовольствием. Хосок вроде и получил положительный ответ, но отпускать Юнги из машины не хотелось категорически. Если бы он мог просто увезти его к себе домой и оставить там навечно. — Я пойду, — Юнги неуверенно повернулся лицом к парню, — спасибо, что ты есть, Хоби. Пока Хосок отходил от этих слов, Юнги наклонился я запечатлел первый поцелуй на смуглой щеке. А после резво выбежал из машины. Хосок сидел, не двигаясь ещё минут двадцать. Затем взял в руки смартфон и быстро напечатал: » Добрых снов, маленький мой. Не думай ни о чём, спи сладко. Я заеду за тобой к восьми». Ответ пришел быстро. «Я не заслуживаю такого парня, как ты. Сладких снов». » Завтра ты убедишься, что это не так. Целую.» Хосоку категорически не нравилась эта темная улица без фонарей и с лёгким запахом канализации. Парень раньше и не подозревал даже о существовании подобных районов. Но радовал невероятно только один факт того, что они наконец-то встретились, и теперь ничто, даже армия зомби не смогла бы помешать Хосоку быть рядом со своей парой.

***

Хосок схитрил немного, по поводу того, что заканчивает работу в семь. На самом деле, на два часа раньше, но к тому времени, как он поедет за Юнги следовало приготовить ужин и прибраться. Уборка всех разбросанных подарков Юнги стало бы большой проблемой, поэтому Хоби позвал друзей в помощь. — Значит так, — скомандовал Хосок, — вы двое убираете, а я занимаюсь ужином. — Из этого парня вышел бы замечательный начальник, — недовольно прокомментировал Тэхён. — Я вас на кухню не пущу. С прошлого раза после вашей готовки пришлось выбрасывать кастрюлю и новую сковородку. Не говоря уже о грязных жирных полах и занавесках. — Хён, а куда девать все эти вещи? — спросил Чонгук, рассматривая подарки Юнги, которые были повсюду и очень бросались в глаза. — Просто перетащите всё в одну комнату, а я потом запру её на ключ. — Мы постараемся утрамбовать весь хлам, но ничего не обещаем. Ты ничего не хочешь выбросить? — внёс разумное предложение Тэхён. — Это не мои вещи, а Юнги, поэтому всё остается в доме. — Ох, Хоби... Ты неисправим, — смирился Тэ. На кухне Хосок активно занялся лапшой и мясом. Танцор до этого уже готовил пасту, но соус «Карбонара» был первой пробой. Для того, чтобы порадовать и удивить Юнги своими талантами, нужно было рискнуть, но несмотря на волнение, продукты сегодня «слушались» его. В итоге, Хосок остался довольным и принялся украшать стол: поставил горшочек с синими ромашками, ароматные вишнёвые свечи и разложил красиво столовые приборы. Да, он постарался от чистого сердца и был уверен, что заслужил милой улыбки.

***

— Я уже возле твоего подъезда, — в трубку сообщил Хоби, — мне подняться или подождать тебя тут? — Я сейчас выйду, — торопливо пробормотал Юнги. Парень как раз заканчивал сражаться с подводкой для глаз — подарком Чимина. Пак почти всегда красил глаза, поэтому парень не стал сильно заморачиваться по поводу этого. У него нет мышц и всего такого, поэтому пришлось подчёркивать то, что у него точно есть — хрупкость. В итоге вышло вполне сносно. Правда, в куртке и джинсах Чимина, с накрашенными глазами, он чувствовал себя немного Чимином, спешащим на свидание с Джином. Юнги улыбнулся своим мыслям. Сегодня парни ворвались к нему в квартиру взъерошенные и нервные. Чимин привез ему новые вещи и твердо приказал не возвращать их. А Джин приготовил еды на его маленькой кухоньке, на которой сложно было даже сварить макароны, но у парня получилось. Правда, Юнги от волнения так и не притронулся к еде. Парни были моральной поддержкой для него весь этот день, и Мин благодарен судьбе за таких людей в его жизни. Она снова понемногу начала лить на него краски. И парень узнал о новых цветах. Черный наконец-то стал закрашиваться. Хосок не смотрел и не облизывался на тонкие ноги Мина. Не вцепился, как чокнутый взглядом в малиновые, влажные от бальзама губы Юнги. Не мечтал увезти его и запереть у себя дома. Конечно же, все эти пункты оказались ложью с первыми секундами появления смущенного парня. С последним нужно было быть осторожным. Он ведь может и не справиться с этими странными инстинктами, как только Юнги пересечёт порог его дома. Хосок всегда был эмоциональней тех людей, с которыми ему доводилось общаться, но сейчас чувства его разрывают и грызут с удвоенной силой. Причем самые противоречивые желания приходят в голову. Такие как впиться в сладкие губы и запереть юношу дома. А другие, более адекватные, хотели позаботиться и нежно приласкать. Чона ещё кое-что очень сильно беспокоило. Связь натянулась очень сильно. Его предупреждал об этом Гук. Он не знал, где начинались его чувства и заканчивались Юнги. Самое опасное время для меченных это первые дни после встречи. Эмоционально нестабильная обстановка накалится до предела и лишь со временем стабилизируется. Нужно пустить все силы на это. И Чон подсознательно знал, что их у него гораздо больше. — Заходи, пожалуйста, первый, — Чон широко открыл дверь своего дома, и Юнги опасливо, словно котенок, который впервые сделал маленький шажок лапкой в новый дом, переступил порог. Хосок помог парню раздеться и повесил куртку Юнги на тремпель. Мин вдохнул запах этого дома и обомлел. Он никогда не знал, как именно пахнет дом, где есть мама и папа, но это именно то, что он представлял себе. Очень концентрированно пахнет Хосоком, цветами, и ещё чем-то вкусным и знакомым. Так пахнет теплая еда и забота. Откуда он знает об этом? Откуда он мог знать… Непроизвольно заслезились глаза, и Юнги просто хотелось заплакать и остаться здесь навсегда, хотя бы на полу, не заходя дальше. — М-можно мне в ванную? — Юнги не справлялся с этим. И стыдно стало за себя очень. Теплые руки крепко обхватили Юнги за плечи, а слезы утонули в смуглой коже на шее Хосока. У Чона разбивалось сердце. Он думал, что сам сейчас заплачет от охвативших обоих эмоций. Но влага из глаз не хотела вытекать, будто это было лишним. И сейчас Чон должен быть тем, кто обнимает и успокаивает. Он не может позволить себе плакать. Сейчас утопать в чужих, пусть и страшных чувствах, оказалось правильно. Чон бы ни за что не променял эту их способность. Дверь в квартиру закрыта и у них очень много времени вдвоем. Еда подождёт, а пока Чон подхватил лёгкого Мина под попу и понес в спальню. Пусть выплачет свою боль и поделиться ею с Хосоком на комфортном диване, а не в прихожей в конце-то концов.