Навеки прощаясь, тебя все равно не покину.

«Eurielle — Lament For Thorin»

Когда они уходят, шаг за шагом отмеряя время между вами, ты холодом извечным будешь скован. И шорох их шагов не скроет снега скрип. Со временем в туманном забытье они растают, и призрак их во мгле скитаться будет, средь снов твоих. Так все они однажды исчезают, за поворотом дома твоего. И закричишь тогда от боли, и будешь звать, но зов твой возвратится с ветром, и некому ответить на него. Ушедшие дорогу забывают, и зарастает с каждым днем тропа. И только сердцу ты едва ль прикажешь, во мгле вечерней позабыть их имена. Одни уходят на рассвете, когда тропа росой искрится по утру. И зябко кутаясь, в сорочке выйдешь, проводишь до порога, калитку позабыв закрыть. Ты будешь ждать с надеждой их прихода, но не к тебе они вернутся. Не к тебе. Другие устало разделят с тобою полуденный зной, неспешно помашут рукой на прощанье. Ты ждать их не станешь, они не вернутся. Ты знаешь их долго, спокойно отпустишь, в дорогу снабдив всем, что нужно. По ним не скучаешь до боли сердечной, о них иногда ты, украдкой, вздохнешь. И снова отпустишь в далекое завтра, где ждет их и дом, и покой. Так рано уходишь. Так рано… И нет во мне сил отпустить. И нет во мне сил попрощаться. И не отнять мне в тоске безнадежной, холодной от тебя рук, у вечности не отмолить на еще хоть день. Слезы не душат меня, свободно текут по щекам. И каждый твой шаг от меня отрывает кусок, и так заполошно, безумно грохочет в груди… На месте тебя расцветает пустынная роза, так раны мои зарастают тобой, твоим неслучившимся завтра. И острые эти шипы изранят мне душу, я рад. На месте тебя мне всегда будет холм, рубец незаживший. Куда я приду, потерявши твой след. Куда я приду, чтобы рядом остаться. На сердце так много пустынных тех роз, так много крестов и холмов. Однажды я к вам не наведаться выйду. Однажды я вас воскрешу поименно, к рукам охладевшим прижмусь на секунду в прощании. Я лягу средь вас, чтобы больше уже не оставить. Без вас опустело так много домов, так много сердец опустело, что холод вечерний не кажется больше мне самым прохладным, вы нас оставляя, вмерзаете в теплую кровь, пока не становится много вас, безумно так много, что больше уж нечему течь. Пока же… я вас отпускаю. Хоть крик мой летит над равниной, над морем летит… и нету на свете той силы, что может заставить меня отзвучать. Хотелось бы мне, чтобы там, за мирами, мой крик долетел до вас новых, нашел новый ваш дом. И боль по вам прежним, тоску и любовь к вам доставил. Чтоб и средь тысяч миров нам вовек не теряться. Мне голос ваш чудится, когда я пытаюсь молчать.