А Хаос только зарождался...

- Сборная Тибидохса побеждает Сборную Мира со счётом пятнадцать-шесть. Победа подтверждена Магществом и является честной. Неполадки с разговорчивостью дракона списываются за счёт того, что против него выступал трехглавый дракон, что было разрешено правилами на этот день, - холодно сообщил Кощеев, мечтая перебить и Сарданапала, и всю команду-победителя, и сборную мира, на которую он поставил немалые деньги, и умного Гоярына, и Рычарга, и даже самого себя за трусливость и честность. Но тибидохсцы знали о своём подвиге и без слов председателя Магщества. Драконов загоняли в амбары, защитный купол снимали, дабы фанаты могли поздравить победителей и утешить проигравших, а сами драконболисты приземлялись и, подхватывая полётные инструменты, направлялись в раздевалки. Впрочем, это касалось только сборной мира. Ученики же Тибидохса, ну, те, что были на поле, пока о земных делах не думали, радуясь и поздравляя друг друга. Ванька, сидевший на трибунах, радостно улыбнулся и, подхватив специально заказанные для Тани белые ромашки, которые ветеринар просто-таки обожал, бросился на драконбольное поле, желая поздравить девушку и наконец-то с нею помириться. Валялкин уже осознал всю нелепость своих слов и то, что не имел права обижать Гроттер, а тем более обвинять её в чём-то. Сейчас маечник жалел, что на осознание собственных ошибок у него пошло целых полторы недели, но всё ещё можно было исправить. Воображение уже рисовало парню приятные картины, где они с Таней гуляли по Заповедной Роще и собирали появляющиеся подснежники. Весна в этом году была очень ранней, и скоро на замену февралю должен был прийти март, и ранние цветы уже начали прорастать, проталкиваясь сквозь практически растаявший снег. Продолжая бороться с несносной толпой, не позволяющей пробраться вперёд, Валялкин упорно пробивался к Гроттер. Желание помириться стало просто-таки нестерпимым, и Ванька хотел поскорее забыть о той глупой ссоре. Таня же, приземлившись, моментально бросилась к остальным игрокам своей команды. Матч получился на удивление спокойным – никто особо не пострадал, а всех жертв драконы уже успели выплюнуть. К тому же, сборная мира, как ни старалась, почему-то особо не могла колдовать во время игры – им постоянно что-то мешало. - Бейбарсов, мороки же запрещены! – Гроттер, наконец-то добравшись до своих друзей, с улыбкой посмотрела на вечно невозмутимого некромага. - Только если их бросать в дракона, - пожал плечами Глеб, - А я этого не делал. Ну, кто ж виноват в том, что игроки сборной мира настолько слепы, а? Гроттер лишь отмахнулась, зная, что некромаг неисправим – всегда будет делать то, что ему хочется. К тому же, главное, что они победили. Да и играли слаженно, красиво… - Я вообще думала, что упаду через десять минут после начала! – Вольха, казалось, сама от себя не ожидала хорошего выступления. Как оказалось, зря – девушка даже умудрилась забить гол. - Бывает, стреляет и палка! – весело заявил Ягун. Тоже подбегая к собравшейся компании. Он окончательно пришёл в себя после противнючей иглы и теперь вновь болтал в прежнем темпе, не перерываясь на паузы и реплики однокурсников. – А вообще, вы – большие молодцы! А я, оболтус такой, - это был первый в жизни случай, когда играющий комментатор корил себя в чём-то, - мяч собственной команде забил. Ну да ладно, всё равно мы победили! Ещё раз подпрыгнув на месте, внук Ягге бросился помогать Кате. Та как раз улыбалась какому-то магспиранту, что не слишком радовало Ягуна. Вольха и Лён, о чём-то переговариваясь, тоже направились к Тибидохсу, стараясь спрятаться от толпы. Впрочем, к вампиру, ну и, соответственно, к ведьме, не очень-то стремились приближаться. Люди, несмотря на то, что обладали волшебством, опасались зубов Арр'акктура. Гроттер, немного подумав, торжественно вручила тяжеленный контрабас в руки Бейбарсову и со спокойной душой и здоровой спиной зашагала рядом с ним, не обращая внимания на заинтересованные взгляды со стороны некоторых однокурсников. - Ты опять забила решающий мяч, - некромаг, вспомнив об очень полезном заклинании, что-то шепнул. Контрабас завис в воздухе, а потом торжественно поплыл вслед за Глебом, а точнее, за Таней – Бейбарсов ориентировал заклятье именно на неё. - С твоей помощью, - улыбнулась драконболистка, с некой благодарностью посмотрев на некромага, - Спасибо! Глеб на мгновение замер и улыбнулся, а потом, осознав, что выглядит достаточно глупо, особенно учитывая его профессию, вновь направился к Тибидохсу, приобняв Гроттер за талию. На Валялкина, пробивающегося к Тане, Бейбарсов внимания не обратил. Впрочем, скорее всего, он соперника заметил, но девушке об этом сообщить не удосужился. В конце концов, можно хотя бы несколько часов наслаждаться победой в матче, а потом уже вспоминать о том, что Гроттер всё ещё не с ним. Впрочем, судя по всему, отношения между Валенком и драконболисткой портились с каждым днём. Если верить Жанне, решившей пособирать несколько сплетен, то Ванька медленно, но уверенно забывал о Тане и всё больше и больше общался с Зализиной. Сама Гроттер за последнее время ни разу не вспомнила о Валялкине, что несказанно радовало Бейбарсова, особенно если учесть то, что они проводили достаточно много времени вместе – на драконбольных тренировках и во время перевода странной книги, найденной в Скаредо. - Да не за что, - пожав плечами, наконец-то ответил Глеб, оторвавшись от раздумий. Гроттер же так не считала. Для неё драконбол означал намного больше, чем для любого из игроков, к тому же, это было любимым увлечением Леопольда, единственным чётким воспоминанием об отце. Таня никогда не думала, что сможет победить сборную мира, так что сегодняшнее событие стало для неё своего рода сенсацией, если не одним из самых больших достижений за всю жизнь. Воспоминания о Чуме были размытыми, а вот драконбол всегда запоминался в мельчайших деталях. - Есть за что, Глеб. Возможно, ты не поймёшь, но… - Гроттер на мгновение замолчала. Не зная, что говорить дальше, и почему-то покраснела. - Я понимаю, - Бейбарсов, конечно, даже и не собирался подзеркаливать девушку, просто за те годы, что он наблюдал за нею в котле, парень многое осознал и успел выучить характер драконболистки. Она действительно была особенной, необыкновенной, никогда не опускала руки и не шла на поводу у обстоятельств. Возможно, именно это, а не какие-то там глупые проклятья старухи, заставило некромага влюбиться в светлую волшебницу, ненавидящую Мрак. Таня, сама не понимая, что она делает, а точнее, не зная причин, внезапно обняла Глеба и поцеловала его, не обращая внимания на заинтересовавшихся событием журналистов и однокурсников, в частности Гробыни Склеповой, любительницы распускать сплетни и разбалтывать недостоверную информацию. Больше самой Тани такого поступка от неё не ожидал только сам некромаг, едва справившийся со своими чувствами. Конечно, ему хотелось прижать Гроттер к себе и телепортировать куда подальше, желательно, за пределы Буяна, но где-то на краю сознания промелькнула мысль, что от этого количество слухов лишь увеличится. - Прости, - драконболистка покраснела и отвела взгляд, наконец-то осознав, что именно она сделала. Правда, ничего особенного в подобном действии не было бы, если б она официально объявила об отношениях с Бейбарсовым, вот только девушка сама отрицала это, заставляя разум руководить сердцем. - Всё в порядке. Пойдём, а то Грызиана стремится взять у тебя интервью, - Глеб потянул Гроттер за собой, зная, что кому-кому, а ему путь преграждать уж точно никто не станет, опасаясь, как бы страшный и жуткий маг Смерти не разорвал незнакомцев на клочья. Правда, после случившегося Бейбарсов был настроен достаточно миролюбиво, но кто знает, какого эффекта могут добиваться наглые журналюги. Гробыня лишь усмехнулась, наблюдая за покрасневшей Таней. Она прекрасно знала, что лучше всего сиротку допрашивать вечером, когда рядом не будет никого, кроме, разве что, Вольхи. Впрочем, Склепова надеялась на то, что Редная отправиться вместе с Лёном на какую-то прогулку, после чего можно будет доводить до бешенства ещё и белорскую ведьму. - Как ты могла? – внезапно донёсся до Гроттер чей-то громкий возглас. Толпа загудела – незнакомец явно обнаглел. Впрочем, все вопросы отпали в тот же момент, когда перед драконболисткой возник побледневший Валялкин, тоже наблюдавший весьма интересную сцену с Бейбарсовым и Гроттер в главных ролях. Окружающие лишь махнули рукой – о том, что Иван когда-то встречался с победительницей Чумы, знали практически все. Большинство из этих всех были за Валялкина только потому, что не хотели отдавать Гурия грозной русской Гротти, так что теперь считали, что лучшая пара для драконболистки – не менее противный некромаг. Скорее всего, будь Глеб просто тёмным, многие девушки заявили бы, что Гроттерше вновь мало и она портит жизнь очередному прекрасному принцу, но, учитывая Дар Бейбарсова, все только радовались бы тому, что двое таких опасных субъектов сошлись вместе и больше никому не мешают. - Ванька… - Таня замолчала, не зная, что именно сказать Ивану. К слову, руку Глеба она так и не отпустила, чисто автоматически цепляясь за некромага, как за спасательный круг. Оный был совершенно не против, да и на Валялкина подобное поведение девушки весьма интересно влияло. Ветеринар же, не пытаясь сражаться с собственной ревностью, совершенно забыл о том, что сам несколько дней назад целовался с Лизой, правда, в более закрытом от чужих глаз месте. Поведение же Тани его очень удивило – Ванька думал, что с лёгкостью помирится с девушкой, и они забудут все обиды. - Между нами больше ничего не может быть! – всё ещё не угомонившись, воскликнул Валялкин и, скривившись, бросил цветы Гроттер в лицо. Увы, но парень немножечко промахнулся, и ромашковый веник попал как раз Гуне Гломову в лицо. Тот заревел, аки подстреленная лань, а точнее, добрый лось, и бросился на однокурсника, собираясь хорошенько проучить того и объяснить ему правила поведения в общественных местах. Внимание бушующей толпы, на которую сегодня новости сваливались со скоростью света, Таня бросилась к Тибидохсу, потянув Бейбарсова за собой. Тот, удивляясь, что Гроттер до сих пор не залепила ему пощёчину и не обвинила во всех смертных грехах, направился за ней, не забыв и о полётных и, в случае драконболистки, ещё и музыкальных инструментах. Ступа же, увы, прекрасных звуков не издавала, зато в случае острой необходимости могла пристукнуть хмыря-другого, пока хозяин разбирался с более крупными особями универсального размера «Гуня Гломов». - Будто бы он не говорил мне то же самое ещё полторы недели назад, - скривилась Гроттер, чем ещё больше удивила обычно невозмутимого некромага. - В тебя точно никто не вселился? – поинтересовался Глеб, переходя на шаг. Они наконец-то оказались в самом Тибидохсе и теперь имели возможность спокойно идти, а не мчаться, пытаясь сбежать от журналистов, Валялкина и любопытных поклонников драконбола. - Нет, не вселился, - проворчала Гроттер, вновь покраснев и отвернувшись. Бейбарсов лишь усмехнулся, узнавая строптивую и непослушную драконболистку. Девушка после случившегося вообще могла с ним не разговаривать, так что Глебу оставалось лишь радоваться тому, что она отреагировала относительно нормально. - Я, конечно, понимаю, что тебе хочется помириться с Валялкиным, - стараясь не ляпнуть чего-нибудь лишнего, начал некромаг, но был опять прерван Таней. - Я совершенно не хочу с ним мириться, понятно! И вообще, неужели я настолько ветреная, чтобы целовать тебя и встречаться с Иваном? – возмущённо воскликнула Гроттер, совершенно не соображая, что именно она говорит. - Хорошо, извини. Ну, если ты не против, может, прогуляемся вечером, когда всё утихнет? Всё равно тренировок нет, а книгу ту я за вечер не переведу, - предложил Бейбарсов, надеясь, что Таня всё же согласится. - Вечером встретимся, зайдёшь за мной, ладно? – дождавшись кивка от изумлённого Глеба, драконболистка помчалась в свою комнату, преследуемая контрабасом. А некромагу оставалось лишь удивляться весьма прекрасным переменам в их отношениях. Гроттер же, направляясь в собственную комнату, тоже не могла понять, что именно заставило её поцеловать некромага, окончательно поссориться с Ваней, сказать Глебу, что её с Валялкиным ничего не связывает, да ещё и согласиться на свидание. Впрочем, что уж делать – не отказываться же…