О запахах, яблоках и рыцарских доспехах

      Гарри тяжело вздохнул и продолжил нарезать корень маргаритки. Стоящая рядом с ним Гермиона с увлечением помешивала практически готовое зелье, и урок близился к концу, но сам факт того, что вместо Трансфигурации приходилось терпеть внеплановое занятие по Зельям, наводил тоску.       Директор Макгонагалл продолжала преподавать, но временами ей необходимо было отлучаться, и в таких исключительных случаях приходилось в срочном порядке искать замену.       Слагхорн, которого с утра пораньше выдернули из постели и не дали проспать завтрак, не придумал ничего лучше, чем устроить им урок с повторением различных зелий для подготовки к выпускным экзаменам. Тот факт, что был только конец октября, и студенты ещё десять раз всё забудут, в расчет не принимался. Ну, экзамены так экзамены, Гарри было всё равно. Он не имел ни малейшего понятия, кем хочет работать в будущем, а значит, не знал, какие экзамены сдавать. К счастью, время определиться ещё было. Пока что.       Профессор разделил слизеринцев и гриффиндорцев по два человека, и все дружно послали благодарность Мерлину, что ему не пришла в голову гениальная (нет) мысль сделать эти пары межфакультетскими.       Немногочисленные вернувшиеся на так называемый восьмой курс слизеринцы держались обособленно, в дискуссии вступали редко, но несчастными и побитыми жизнью несмотря ни на что не казались. Даже Драко Малфой особо не высовывался, и, хоть и сохранял неизменно презрительное выражение лица, сильно не нарывался.       При мысли о Малфое Гарри поудобнее перехватил нож и принялся с ещё большим усердием нарезать несчастный корень, которого и так было уже более, чем достаточно. Кто бы мог предположить, что его одержимость слизеринцем на шестом курсе в итоге окажется кое-чем другим, о чём сам Поттер предпочитал думать как можно меньше. Получалось с переменным успехом. Ему пришлось придумать для себя миллион оправданий, когда он отмазывал всю семейку Малфоев от тюрьмы. На самом деле, пришлось даже отмазать ещё несколько своих однокурсников, чтобы что-то внутри него так мерзенько не хихикало.       Тем не менее, не смотреть на Малфоя не получалось, не переругиваться с ним при любой возможности не получалось, и не представлять его, прижатого к стене, с призывно приоткрытым ртом, блестящими губами и румянцем на скулах не получалось абсолютно.       Гарри чертыхнулся и случайно отрезал слишком большой кусок корня, который от неловкого движения ножа тут же улетел под стол. Парень решил, что нарезал достаточно, и, сверяясь с учебником, отвесил необходимое количество, молча подал Гермионе фарфоровую чашечку и уселся на своё место, украдкой глядя в конец класса, где Драко Малфой о чём-то спорил с Панси Паркинсон.       - Тебе совсем не интересно, Гарри? – голос Гермионы звучал возмущённо, и он неловко улыбнулся, делая вид, что переключил внимание на их зелье. Корень маргаритки был последним ингредиентом, оставалось теперь лишь поддерживать правильную температуру и помешивать через определенные промежутки времени, и Амортенция будет готова.       Слагхорн задал их паре это зелье, объяснив это тем, что Гарри непременно нужно узнавать Амортенцию и иметь полное представление о ней, учитывая бешеную популярность национального героя. Самому национальному герою было глубоко фиолетово, ибо у него в зубе крепко покоился безоар, который появился там не без помощи той же Гермионы, но объяснять что-то на первом уроке не было никакого желания, так что Поттер сонно покивал головой и полностью отдал себя в распоряжение Гермионы, которая тут же принялась искать рецепт и гонять Гарри за ингредиентами.       Гарри почувствовал приятный запах и едва успел повернуться к его источнику, когда услышал над ухом презрительный тон до боли знакомого голоса.       - Что, Поттер, твои маггловские родственники не научили тебя, что парфюм не выливают на себя целыми флаконами? Я чувствую его с другого конца кабинета, придурок, - Драко Малфой вздёрнул подбородок, и, не дожидаясь ответа, отошёл к шкафу с ингредиентами, к которому он, видимо, изначально шёл мимо их стола.       - Но я не… - начал было Гарри, но осёкся. Ребята вокруг них начали с интересом оглядываться на их стол и принюхиваться, а Гермиона широко открытыми глазами неотрывно смотрела на своего партнёра по зелью.       - Ой, у вас тут пахнет булочками с корицей! – воскликнула подошедшая Лаванда Браун, и Грейнджер отмерла. Она сначала странно всхлипнула, а потом нервно хихикнула и резко села на свой стул. Потом хихикнула ещё раз, а затем просто закрыла лицо руками и затряслась от тихого смеха, не реагируя больше ни на какие внешние раздражители.       - О, Гарри, мальчик мой, у вас вышло отличное зелье Амортенции, пахнет прелестно, двадцать баллов Гриффиндору… Мистер Уизли, что случилось с вашим зельем? – Слагхорн унёсся так же быстро, как появился, а проходящий к своему месту Драко Малфой замер на месте и со звоном уронил на пол металлический поднос.       Затейливый, заполняющий всё запах зелёных яблок, каких-то цитрусовых и ароматного летнего луга окутывал Поттера и мешал думать. Потребовалось немало времени, чтобы сотню раз мысленно перепроверить тот факт, что об одеколоне он сегодня забыл. Парфюм притащила Гермиона в подарок на его день рождения, предъявив весьма чёткие требования к его использованию. Она уже не раз пыталась заставить Гарри чуть больше следить за своим внешним видом, и в последнее время ей это даже удавалось.       Самому Поттеру одеколон понравился, поэтому он старался не забывать использовать его по прямому назначению, однако именно сегодня он критически не успевал на завтрак, потому что проспал (впрочем, не впервые), так что в итоге он нацепил первую попавшуюся одежду, схватил сумку и вылетел из комнаты. Про парфюм он даже не вспомнил.       Вероятность, что у кого-то ещё в кабинете был такой же одеколон, очень резво стремилась к нулю. Хотя бы потому, что он был маггловским.       Малфой мог просто перепутать. Гарри пытался убедить себя в этом, но для него самого запахи ощущались так, как будто тут вот рядышком был выход на прекрасное летнее поле, а за ним рос яблоневый сад. И апельсины. Они в картинку не вписывались, но это мало что меняло.       Яблоки появились, когда появилась одержимость Драко Малфоем. Поттер следил за ним постоянно, замечал, что он ест, пьёт, как завязан его галстук. То, что он любит зелёные яблоки, казалось странным. То, что Малфой вообще что-то любил, было чем-то противоестественным.       Гарри любил красные. Но его упрямое любопытство непреодолимо желало знать, что же такого в этих кислых зелёных. Первые пару раз ему не понравилось. Но он же упёртый баран, он продолжал есть фрукты, которые не особо любил, потому что их любил его злейший враг и по совместительству объект одержимости. Он нашёл в них особое очарование, когда понял, что, помимо кислоты, в них есть этот неповторимый аромат, и странная сладость, и даже послевкусие… Конечно, и зелёные яблоки тоже могут быть разные, но это в голове у Гарри мало что меняло.       Запах самого Драко Поттер улавливал слабо. Они дрались, много раз. Они дрались все годы, когда учились в Хогвартсе. Да что там, они даже пару раз дрались на этом вновь созванном восьмом курсе. Прижимали друг друга к каменным стенам, катались по полу в обнимку. Иногда Гарри различал что-то цитрусовое. Иногда – обласканные солнцем полевые цветы. Поттер думал, что это запах мыла или шампуня, но возможности принюхаться чуть подольше, глубоко втянуть этот запах, проведя носом по нежной шее… Он просто не мог.       Все эти запахи составляли его Амортенцию. Его личное сумасшествие. Они ощущались настолько ярко, что мешали думать. Шанс того, что Драко мог перепутать запах, был меньше, чем шанс того, что в этом кабинете у кого-то мог быть такой же одеколон, как у Гарри Поттера.       Значит, Малфой почувствовал Амортенцию. Значит, Драко чёртову Малфою нравится запах его парфюма.       Гарри поднял невидящие глаза на Слагхорна, который говорил что-то о зелье и баллах для Гриффиндора. Потом услышал звон падающего на пол металлического подноса с ингредиентами и перевёл взгляд на его источник. Малфой. Драко Малфой. На его лице читалось замешательство и даже испуг. Через секунду он уже присел и стал собирать рассыпанные ингредиенты, а затем на огромной скорости удалился к своему месту.       Гриффиндорец будто очнулся. Гермиона рядом с ним всё ещё продолжала нервно хихикать, хоть уже и с перерывами, потому что одновременно пыталась убрать их общее рабочее место. Гарри бросился ей помогать, разложил оставшиеся ингредиенты по местам, убрал учебник и записи и даже отлил во флакон так прекрасно пахнущего любовного зелья. Его подруга посмотрела на него вопросительно, но не стала ничего говорить. Её молчание наводило на мысли, что где-то к вечеру сформируется список вопросов, на которые будет необходимо ответить ради собственной же безопасности. И даже Рон был ему не помощник, потому что он в данный момент прыгал вокруг Лаванды и что-то увлечённо рассказывал. Потерянный для общества человек. На весь конфетно-букетный период – точно.       В другом конце кабинета Малфой стоял, помешивал зелье, Панси что-то очень настойчиво ему втолковывала, но слышно не было ничего. И Гарри решил подождать. Плана у него не было. Впрочем, как и всегда.       Слизеринец вылетел из кабинета через секунду после того, как прозвенел звонок. Поттер погнался было за ним, но того и след простыл. Вышедший следом Рон начал заваливать его вопросами, но Гарри только махнул рукой и с досадой отправился на следующий урок. Он не знал, где у Малфоя будут занятия, а Карта Мародёров лежала в чемодане под кроватью. Идти за ней означало опоздать на следующий урок, и парень скрепя сердце отказался от идеи поймать вредного хорька как минимум до обеда.       Но на обед Драко не явился, так что Поттер весь издёргался, пока на скорую руку набивал желудок, и Гермиона, мягко положив руку ему на плечо, сказала бежать уже и найти его. Удивляться времени не было.       Гарри рванул в башню, в которой жил теперь весь восьмой курс, откопал среди вещей потрёпанный пергамент, активировал Карту и с нетерпением взялся искать маленькую точечку с именем Драко Малфоя.       Точечка обнаружилась на кухне, и Поттер мысленно отругал себя за недогадливость. Он схватил пергамент и на всех парах полетел к цели, не особо задумываясь, что будет делать, когда поймает незадачливого беглеца. И пусть только попробует сказать, что Гарри ему не нравится!       Коридор практически пустовал, большинство учеников либо ещё сидели в большом зале, либо готовились к занятиям, и по пути парню встретились только пара хаффлпаффцев, которые выходили из своей гостиной.       Он не дошёл до натюрморта буквально несколько шагов, когда проход внезапно открылся, и из него высунулась блондинистая голова.       - Поттер, что ты тут…       - А ну стоять! Ученики расхаживают где попало! Глупые эльфы, чёртово отродье! – внезапно послышался голос Филча из примыкающего коридора.       - Бежим! - и Гарри, недолго думая, схватил Малфоя за руку и потянул туда, откуда только что пришёл.       - Куда ты меня тащишь, гриффиндорский придурок? Отпусти! Отпусти, кому говорю! – слизеринец пытался вырваться, но всё равно продолжал послушно бежать за Поттером, которому внезапно стало весело. Он увидел стоящие на их пути доспехи, так что притормозил и юркнул в неприметную нишу за ними, потянув за собой Малфоя. Тот последовал за ним прежде, чем понял, что сделал, но его тут же обхватили сильные руки, которые категорически не позволяли ему сбежать.       Гарри стоял у него за спиной, обнимал обеими руками за талию и прижимался непозволительно близко. Драко затаил дыхание и зажмурился, мысленно пытаясь себя убедить, что это всё страшный сон, но руки на талии и горячее дыхание в шею опровергало эту и без того хлипкую теорию.       - Отпусти меня, Поттер! – ему потребовалось очень много сил, чтобы голос звучал ровно, и, казалось, на этом силы и закончились.       Малфой был выше, и гриффиндорец видел перед собой его бледную шею, выступающие позвонки и сейчас как никогда раньше чувствовал нежный цветочный аромат, исходящий от него. Так хотелось приблизиться ещё, втянуть этот запах с самой кожи, провести губами по позвонкам, зарыться пятернёй в светлые пушистые волосы, теперь не зализанные, как раньше…       - Поттер… - Драко будто задохнулся, но спустя мгновение продолжил. – Перестань сопеть мне под ухом, шрамоголовый идиот! – он шипел и попытался вырваться, отцепить от себя чужие руки и выбраться из-за доспехов, но только случайно задел их коленом, так что они издали неодобрительный звон.       - Тише, Малфой, - Гарри даже пришлось потянуться к его уху, и он случайно коснулся губами нежной мочки, и ему происходящее казалось чем-то абсолютно нереальным, он был настолько поражён этой потрясающей близостью и своим теперь уже стопроцентным убеждением, что по уши влюблён, что не удержался и прижался-таки губами к тёплой шее у самой линии волос. Парень в его руках задушенно всхлипнул. – Я ведь нравлюсь тебе, Драко, признайся.       - Пошёл… Пошёл к чёрту, Поттер! – Малфой снова дёрнулся, но Гарри держал крепко.       - Твоя Амортенция пахнет моим парфюмом, Драко, - мягко, с лёгкой улыбкой, как бы между прочим сообщил Поттер. Слизеринец тут же дёрнулся развернуться к нему лицом, и Гарри позволил ему это, ослабляя хватку. Малфой выглядел взъерошенным и абсолютно смущённым, но всё же попытался вздёрнуть подбородок и вернуться к своему фирменному выражению лица, но получилось у него слабо. Глядя на всё это, Гарри просто таял и чувствовал, как его громоподобное сердцебиение стучит где-то в ушах, но всё его внимание было сосредоточено на белобрысом парне перед ним, которого нестерпимо хотелось поцеловать.       - Ты сварил какую-то дрянь, идиот. Радуйся, что она пахла не драконьим навозом. Твоё зелье было неправильным! – Они стояли слишком близко, чтобы можно было воспринимать эти слова серьёзно. Гарри уже отмёл все сомнения и принял решение, что получит своё несмотря ни на что.       - Ты сам себе не веришь, - Драко выглядел настолько соблазнительно сейчас, что разговаривать с ним и дальше казалось Гарри преступлением, но он сделал над собой гигантское усилие, разжал руки, до этого так правильно покоящиеся на пояснице блондина, напоследок провёл по бокам стройного тела и поднял взгляд, встречаясь глазами с Малфоем. Тот дрожал мелкой дрожью и был красным до кончиков ушей, но сжимал губы в тонкую ниточку и не издавал ни звука. – Ты тоже мне нравишься, Драко.       Малфой дёрнулся и отступил на шаг назад. Он смотрел широко открытыми глазами и почти не моргал. Затем он резко развернулся и бросился вон, задев доспехи, которые с громким лязгом завалились на пол. Гарри было бросился его догонять, но потом решил, что никуда теперь от него его вредный слизеринец не денется, и нужно дать ему время всё осознать.       Так, с шальным взглядом и колотящимся сердцем, он с горем пополам поставил доспехи на место и отправился на урок, но внезапное смущение за своё наглое поведение и роящиеся в голове мысли несколько раз останавливали его посреди коридора и заставляли закрывать лицо руками. ***       - Гарри, да что с тобой сегодня? - Рон бросал на него обеспокоенные взгляды все оставшиеся занятия, особенно после того, как Поттер опоздал на пол-урока сразу после обеда.       - Рональд, оставь его в покое, он потерян для общества. Впрочем, как и ты, - Гермиона тяжело вздохнула и перекинула сумку на другое плечо. Неизменная троица шла по коридору в Большой зал. – Гарри по уши влюблён, и скоро тебе придётся познакомиться с его чокнутой любовью в полной мере.       - Вот откуда ты всё знаешь, Миона? – возмущённо воскликнул Поттер, но улыбнулся. Ему море по колено и сам чёрт не брат.       Он уселся лицом к слизеринскому столу и забегал глазами в поисках белой макушки. Макушка нашлась, уставившаяся в свою тарелку и сидящая в стороне от своего привычного места. Гарри пялился туда на протяжении всего ужина, а когда Малфой всё же поднял глаза и встретился с ним взглядом, радостно помахал ручкой. Слизеринец опешил и уставился обратно в тарелку.       Поттер вернулся в общую башню восьмого курса один. Гермиона ожидаемо скрылась в библиотеке: она начала готовиться к экзаменам ещё с сентября. Рон тоже куда-то смылся, и Гарри предполагал, что его друг снова шатается где-то с Лавандой.       Он сел в уже полюбившееся кресло возле камина и устало прикрыл глаза. Полный эмоций день подходил к концу, но Гарри мог с какой-то поразительной уверенностью сказать, что всё только начинается. В гостиной было спокойно и тихо, только Невилл и Луна что-то негромко обсуждали, сидя на диванчике у стены, да девчонки с Хаффлпаффа шептались в углу.       Под треск поленьев и тихие голоса однокурсников Поттер немного задремал и проснулся от лёгкого прикосновения к плечу. Он дёрнулся и почти подскочил, но вовремя опомнился и сел обратно, успокаивая ускорившееся сердцебиение и поднимая глаза на причину своего пробуждения.       - Извини, что напугал, - Малфой стоял ровный и напряжённый, как струна. Гарри огляделся. Вокруг них всё ещё никого не было, но в гостиной всё же прибавилось народу.       - Ничего. Это я слишком нервный. Присядь, чего ты стоишь? – Поттер указал на соседнее кресло и кинул невербальные Заглушающее и Отвлекающее. Чужие глаза были ни к чему. Напряжение, исходившее от слизеринца, ощущалось почти физически, и Гарри молча ждал, пока тот усядется, сцепит руки в замок и уставится на огонь. Драко молчал ещё пару минут, так что Поттер уже забеспокоился, не нужно ли ему что-то сказать.       - Я… согласен, Поттер, - Малфой сказал это тихо, но чётко. Взгляд всё ещё был устремлён в огонь, и пальцы переплетались с такой силой, будто душили что-то несчастное, чему не повезло попасться в руки напряжённого парня.       - Эмм, на что ты согласен? – Гарри часто моргал и пытался понять, что он пропустил. Драко мгновенно вскинулся и зло уставился на него.       - Встречаться с тобой, придурок! – он наконец расцепил руки, но тут же ухватился за резные деревянные подлокотники кресла, порываясь встать, но усилием воли заставляя себя остаться.       - Оу. Оооу. Да. Прости. Я идиот, - до этого невольно напрягшийся Гарри мгновенно расслабился и широко улыбнулся.       - Наконец-то ты это признал, - проворчал Драко, но было видно, что он тоже заметно расслабился. Поттер успокоил дыхание, встал и сделал пару шагов, а затем опустился на колени перед креслом, на котором сидел блондин, и положил руки на его руки, всё ещё покоящиеся на подлокотниках.       Малфой ошарашенно поднял голову и встретился своим настороженным, беспокойным взглядом с открытым и сияющим взглядом зелёных глаз.       -Драко, - Гарри отцепил холодные пальцы бледной руки от покрытого лаком дерева, поднёс к лицу и легко поцеловал в середину ладони. – Я хочу быть с тобой. Я люблю тебя.       - Поттер… - Малфой почти прошептал, помотал головой и свободной рукой попытался прикрыть румянец, неровными пятнами расходящийся по лицу. Вторая рука всё ещё была в плену у тёплых, почти горячих поттеровских пальцев. Внезапно он открыл лицо и уставился прямо на всё ещё стоящего перед ним на коленях парня. – Ты уверен? – Драко резко приблизился к лицу Гарри, прищурился и прошипел: - Ты будешь только моим, Поттер. Знай это. Я никуда тебя больше не отпущу.       Поттер, который и так сдерживался из последних сил, не выдержал, обхватил его лицо ладонями и притянул ближе.       - Я никуда больше не уйду.       Он прошептал это в самые губы и прижался к ним мягким поцелуем. Гарри отстранился буквально на секунду, улыбнулся и возобновил поцелуй, нежно лаская чужие губы и хватаясь за плечи, пытаясь подтянуться выше, потому что было неудобно стоять так перед креслом, но ещё через мгновенье Малфой дёрнулся и буквально сполз с кресла к нему на пол, так же становясь на колени и запуская пальцы в тёмные непослушные волосы.       - Если сбежишь – найду и убью, Поттер.       - Я тоже тебя люблю.