Бумажное дупло

В одной довольно бумажной местности жили лось по имени Аристотель и дятел по имени Тюк-Тюк. Как-то раз Ари и Тюк сидели за столом и пили бумажный чай. Бумажное солнце грело своими лучами, а бумажные чашки наполнялись и опустошались. — Ах, Ари, какой бумажный день! — воскликнул Тюк-Тюк. — Да, бумажнее не бывает. — согласился бумажный лось. — Налей мне, пожалуйста, еще чаю. Зеленый дятел обхватил крылом ручку чайника и, наклонив, вновь наполнил чашку своего друга. — Спасибо. — кивнул тот, поднося ко рту стакан. — Ох, весна, как мне кажется, самое бумажное время года. Аристотель протянул лапу, чтобы достать из тарелки печенье. Хотя, трудно называть это лапой. Пускай, Ари и был парнокопытным бумажным млекопитающим, но его нельзя считать диким животным с обыкновенными лапами. Его копыта не были твердыми, они были по-настоящему бумажными. Он мог сгибать их, словно они были пальцами. Точно так же было и с крыльями Тюка, которые исполняют функцию как крыльев, так и рук. — Весной все птицы откладывают яйца. Надо будет навестить сойку Аглаю и поздравить ее, когда птенцы появятся на свет. — продолжал Ари, похрустывая бумажным печеньем. — Да. Еще подарок нужен. — добавил Тюк. Приподнимая чашку, чтоб отпить еще чаю, Аристотель вдруг замер. Внезапная мысль заставила его отложить глоток на потом. — Тюк, а как же ты? Ты ведь тоже птица. — И что? — недоумевал Тюк-Тюк, тоже оставив свою чашку в покое. — У тебя ведь тоже могли быть птенцы. Бумажный дятел едва заметно вздрогнул, почти сразу отведя взгляд в сторону. — Можешь не говорить об этом, если не хочешь. — сказал Аристотель, заметив встревоженный вид товарища. Тюк решил, что другу сказать можно. — Мне не с кем завести птенцов. — О, Тюк, не переживай. Это не так плохо. — успокаивающим голосом проговорил Ари. — Да и… Зачем нужно кого-то искать, если у тебя есть я? Тюк, имея свойство воспринимать все буквально, перелетел на ближайший к лосю стул, не сводя взгляд с него. — Ты действительно так думаешь? — Конечно! — Тут нужно бумажно действовать. Тюк резко вспорхнул, окрыленный решительностью. Он подлетел к лосю и приземлился на его колени, взявшись перьями-пальцами за галстук Аристотеля и притянув к себе. — Тюк, что ты делаешь? Тот не ответил. Вся эта ситуация дико смущала, но оба старались не показывать этого. Звери не носят одежду, даже бумажные. А потому, не нужно было тратить время на раздевание. Пока Тюк-Тюк прижимался всем своим бумажным телом к торсу товарища, Аристотель искренне не понимал, к чему все это ведет. Проводя перьями по бумажной коже, Тюк поднимался все выше. Он плавно вспорхнул в воздух и, приобняв лося за плечи, прикоснулся кончиком клюва ко рту Ари. Тот вздрогнул, осознав происходящее. «Тут нужно бумажно подумать…» — пронеслось в голове Аристотеля. Слабо отвечая на поцелуй, он погрузился в раздумья. Тюк в свою очередь активно приступил к новым действиям. Он оторвался от губ Ари и резко спустился к бумажному животу друга. Просунув крыло между его ног, Тюк-Тюк раздвинул их. Далее он поддел пером небольшую закладку, которая постепенно развернулась в по-настоящему бумажный член. Обхватив его бумажными перьями-пальцами, Тюк сделал пару робких движений вверх-вниз. Аристотель, все это время просто наблюдавший, резко застонал, но тут же закрыл свой рот рукой. Возбуждение накрыло его волной, но это была не плавная и ласковая волна, а внезапная и захлестывающая, прибившая Ари к прибрежным скалам удовольствия. Убрав крылышко вниз, Тюк заглянул в глаза товарища, будто прося что-то. Их взгляды встретились, смущению не было предела. — Тюк… — начал было Ари, но дятел резко вобрал бумажный пенис в рот, вызвав у него новый стон. С небольшим усилием сдавливая половой орган, Тюк начал двигать головой. Аристотель не знал, что ему делать. Ему было некуда деть руки. Было жутко неловко наблюдать за этим процессом и пытаться сдерживать эмоции, рвущиеся наружу. Лось запрокинул голову, вцепившись бумажными зубами в свое копыто. Еще несколько раз взяв в рот полностью, Тюк резко вынул член изо рта, оставив на нем нитку бумажной слюны. — Тюк… — снова прошептал Ари. Он не знал, что говорить и делать, но ему казалось, что нужно чем-то заполнить неловкую паузу. Но прежде, чем Аристотель успел что-либо сказать, Тюк уже заговорил. — Повернись ко мне спиной. — попросил Тюк-Тюк, вновь вспорхнув в воздух. — Зачем? Дятел почувствовал жар от резкого смущения. Он едва заметно кивнул вниз. Переведя взгляд, Аристотель заметил небольшой бумажный член. — Я не думаю, что это бумажная идея. — пробормотал он. — Почему это? Ведь все дятлы должны долбить дупло. — Успокойся, Тюк. — в расслабленном тоне сказал синий лось. — Лучше иди сюда. Слепив хмурое выражение лица и удерживая его, Тюк-Тюк вернулся на колени друга и повернулся к его туловищу. Нежно и аккуратно Аристотель притянул его к себе, придерживая за бока. Оставив одну руку, он поднес другую ко рту. Облизнув свое копыто и постаравшись оставить как можно больше слюны на нем, Ари возвратил руку. Далее он размазал бумажную слюну по анальному отверстию товарища. Взяв свой пенис за основание, Аристотель приставил головку к дырочке Тюка. Пассив решил перестать сопротивляться и покорно насадился. Маска недовольства с треском разлетелась на куски, когда дятел ощутил вошедший на всю длину половой орган. Тюк-Тюк вскрикнул от боли и внезапности, ибо член оказался больше, чем он думал. Однако это все равно оказалось причиной, по которой Тюк кончил, забрызгав живот и пах актива. Двинув бедрами пару раз, Ари вынул так же резко, как и вошел. — Я сделаю тебе кляп из бумаги. — придумал синий лось, глядя на дрожащего друга. 1. Возьмите лист бумаги и скомкайте его в шарик. 2. Оберните ком в другой листок и скрепите края степлером. 3. Возьмите две полоски бумаги и приклейте их к боковым сторонам шара. 4. Когда наденете, можно будет связать концы бумажных полосок. 5. Кляп готов! Скрепив сделанный кляп на затылке Тюка, Аристотель был готов продолжить. Снова взяв дятла за бока, он стал вставлять обратно. В этот раз все получилось более плавно. Продвижение члена глубже в анал ощущалось в шесть раз более отчетливо. Тюк снова хотел вскрикнуть, но в этот раз не от боли, а от наслаждения. У него снова стоял, еще сильнее прежнего. Однако получилось издать лишь сдавленный стон, ибо во рту у него был кляп. Сжав шарик кляпа клювом, Тюк-Тюк еще раз двинул тазом вниз. Аристотель не удержался и стал едва ли не грубо насаживать друга на член. Заметив, что зеленый дятел тщетно пытается дотронуться до себя, Ари переместил одну руку на его бумажный орган, начав ласкать головку. В какой-то момент стало чересчур жарко. Чувствительность возросла в разы. Забыв о всяком приличии и вежливости, Аристотель жестко вдалбливался внутрь. Постанывая сквозь кляп, Тюк почти расплавился в руках своего товарища. Вставляя на всю длину, лось хаотично двинул бедрами еще несколько раз. Кульминационное цунами накрыло его с головой. Все еще слабо толкаясь, Ари, дрожа и постанывая, излился в прямую кишку. Вытащив пульсирующий пенис, Аристотель заметил, что у Тюка все еще стоит. — О, Тюк, сейчас. — пролепетал бумажный лось. Возобновив движения рукой, Ари плотно обхватывал копытом птичий половой орган. Задрожав, словно лист на ветру, Тюк-Тюк излился в его ладонь. — Ари… — зашептал дятел, снимая кляп. — Это так… бумажно. Пока бумажная сперма медленно вытекала из ануса Тюка, оба партнера сворачивали пенисы обратно в закладки. Теперь друзья сблизились еще сильнее. Так что и эта история закончилась очень бумажно.