Без названия.

Чимин сидит, смотрит куда-то сквозь стену и еле сдерживает слезы, которые все равно стекают по щекам и подбородку, падают на ключицы и продолжают свой путь ниже. Сердце замирает при каждом воспоминании, связанном с Юнги. От этого колет в груди, но в животе до сих пор летают бабочки. Как хорошо им было вместе эти пол года. Жаль только, Юнги не любит привязываться. Не любит оставаться на долго и любить так же сильно, как любят его самого, самой чистой и искренней любовью. Жаль. Они познакомились в разгар лета: было очень жарко, нечем дышать. Не спасало даже мороженое и ледяная вода. Первое слишком быстро таяло, а вторая нагревалась так, что пить просто невозможно. Вроде бы, ветерок еще поистине майский, прохладный — обдувал красные из-за палящего солнца плечи и развевал волосы. Совсем немного, но, этого хватало, чтобы парнишки обращали на девушек внимание. Кажется, дождя на тот момент не было уже месяца два, и прекрасные, когда-то зеленые листья вяли и опадали. Чимин бежал в редакторскую, по пути поправляя рубашку и взъерошенные волосы, которые он забыл расчесать утром. Ему позвонили часов в пять и срочно вызвали в офис, и вот через час уже тут. Как оказалось, ничего особенного: президент компании просто хотел представить своего сына и по совместительству нового директора. Мин Юнги, как представил его президент, оказался самым обычным парнем. 27 лет, красивый, умом не обделен. Только вот, именно от этого парня и стал сходить с ума Чимин. Он вечно вел себя как дурак, а потом ночью смотрел в потолок и корил себя. Сразу в голову приходили фразы, которые было нужно сказать в тот или иной момент, но юноша понимал, что уже поздно что-то менять. Одно лишь его имя заставляло расплываться в улыбке и глупо рисовать сердечки в альбоме. В какой-то из дней Юнги просто подошел отдать бумаги на распечатку и то, что нужно отнести в соседний офис, а Чимин чуть язык не проглотил, да в добавок ко всему и собственными же слюнями подавился. Директор Мин очень долго смеялся, щурясь и прикрывая рот рукой. — А ты забавный. — Наконец произносит он и бумаги забирает обратно. — Сам все отнесу и распечатаю, а ты в мой кабинет. Сиди и жди. Чимин не понял, что вообще произошло. Он лишь кивнул, все еще кашляя, и молча прошел в кабинет Юнги. Обстановка его, вроде бы, даже порадовала: Минимум мебели и вещей, как в квартире одинокого человека. Белые стены и кремовый паркет. Пушистый серый ковер прямо перед рабочим столом, диванчик скраю. Одна книжная полка над ним, на которой аккуратно располагались книги и, собственно, все. Юноша сел на диванчик и стал ждать, нервно теребя край рубашки и посматривая на время. Старшего не было долго. Часа два, наверное, может чуточку больше. Вот он наконец зашел к себе и резко затормозил, увидев Чима. В глазах читалось удивление и некая растерянность. — Я забыл, что ты здесь. — Тихо сказал он и настороженно прошел до стола. — Ничего, я уйду. — С дрожащим голосом говорит тот и начинает подниматься. — Нет, я хотел погулять… — Это заставляет широко распахнуть глаза и уставиться на директора. — Ты согласен? Конечно же Чимин был согласен. Он забыл о времени, и в итоге они прогуляли весь вечер за бессмысленной болтовней о жизни. Юнги смотрел вперед, слабо улыбался и рассказывал очередную историю из своего детства, а Чим впитывал в себя каждое его слово. Внимательно кивал иногда головой, так по детски. Он вглядывался в красивое лицо старшего и хотел прикоснуться. В какой-то момент его рука уже тянется к нему и касается чужой щеки. Юн непонимающе кидает на него взгляд и, наверное, собирается отойти назад, поэтому Пак понимает свою ошибку и тут же руку убирает. — Простите. — Шепчет он, тупясь и отворачиваясь. — Я не против. — Лишь говорит директор и замолкает. Весь оставшийся вечер они проводят в тишине, не произнося ни слова. Чимину все это кажется сказкой, потому что свидание за свиданием и вот они уже пара. Вот Юнги зажимает его к стене в их новой общей и все еще не доделанной квартире и жадно целует, будто желает отравить на нем свой след, который увидит только младший. Вот завтраки в постель и море улыбок, прогулки прохладными ночами и горячие Миновские губы на хрупкой шее; руки на выпирающих ключицах, скользящие все ниже и обводя особенности тела юноши; взгляд с немного опущенными ресницами и трепетное «я тебя так люблю, так люблю…» из Чиминовых уст. Жалкие пять месяцев, которых оказалось очень мало для влюбленного сердца. Чимин вспоминал их разговоры о семье, и то, как Юнги хотел взять девочку. Вспоминал его обещание остаться навсегда, но, он его не выполнил… К сожалению. Как жаль, ведь, Юнги никогда не говорил о любви. — Я сам все придумал.сам… Юнги… Вернись, прошу. Остались только Чимин и пустая квартира с обшарпанными стенами. Чимин и его бесконечная любовь. Чимин и его одиночество с суицидальными мыслями. Чимин и… И столь красивое имя в памяти, черными ровными буквами, именно такое, каким Чимин его и запомнил на ничего не значащих бумагах. Мин Юнги. Имя, которое принесло столько тепла и любви, но вместе с тем и боли.