Когда он сексист

***

Джин: — Т/И, девочки должны быть честолюбивыми и аккуратными, а ты… — Джин рассматривает беспорядок в твоей комнате. Везде валяются вещи, а ты лениво валяешься на кровати и смотришь сериал. Для него это дикость, чтобы у девушки был такой срач в комнате. — Ага. — киваешь, отпивая из кружки чая, а Джин идёт за тряпкой и ведром, понимая, что бардак придётся убирать самому. Ему остаётся только гадать, как он мог влюбиться в такую неряху, как ты. Юнги: — Я, конечно, люблю дерзких и всё такое, но Т/И… Девочки должны быть мягче. Я сначала думал, что это твоя показушность, но ты опровергла все мои ожидания… — он смотрит, как ты докуриваешь третью по счёту сигарету, туша и выкидывая бычок. — Извини, милый, придётся тебя разочаровать. — подходишь в плотную, притягивая парня за воротник для поцелуя, а ему остаётся лишь промычать что-то неразборчивое, отвечая на твои страстные порывы. Хосок: Когда его сестра привела племянника в ваш дом, Хосок думал, что ты будешь целиком и полностью посвящена маленькому созданию. Но ты посадила его в кресло-качалку и включила книжку-рассказчика. Ребёнок занимался сам по себе, а ты лишь изредка проверяла памперс и кормила кашей. Сначала ему показалось, что в тебе отсутствует материнский инстинкт, но ты просто так относилась к детям. В подростковом возрасте ты видела, как родители обращались с младшими детьми, как они воспитывали их, вот и сама невольно переняла эти навыки. Чону потом долго приходилось объяснять что к чему. Намджун: Вы работали в одной и той же компании, но Джун не считал тебя конкурентом. Он вообще тебя никем не считал. — Хах, глупая мышка, ты не можешь читать рэп. — он ухмыляется, когда ты идёшь в студию, чтобы записать новую песню, ведь скоро выход твоего альбома. — А чем я должна тогда заниматься? — ты приподнимаешь бровь, хмуро глядя на него, — Просвети меня, о мудрейший. — Если уж ты в шоу-бизнесе поёшь, то ты должна петь розовые сопливые песенки для девочек-подростков, а не суровый рэп, — он уходит с видом победителя, даже не догадываясь, что твой альбом взорвёт не то что Корею, а пол мира. Чимин: Ты поймала своего мужа на измене. Ни слёз, ни истерик ты не устраивала, а просто спокойно ушла варить кофе, дожидаясь, когда Чимин оденется, выгонит эту размалёванную куклу и придёт объясняться. — Что ты хочешь от меня услышать? — он стоит, облокотившись на косяк в одних спортивных штанах с невозмутимым видом, пока ты варишь кофе. — Для чего ты это сделал? Чем я это заслужила? — разливаешь кофе по кружкам и садишься на стул, негласно приглашая Чимина сесть напротив. — Ну, для меня это просто что-то мимолётное. Просто секс. — он пожимает плечами, как будто ничего не произошло и это обыденность, а ты ухмыляешься. — Значит, и я могу так сделать. Пойду, пересплю, пожалуй, с твоим другом. Как там его… Чон Хосок, если не ошибаюсь. Он как раз свободен. — допиваешь кофе, ставя кружку в раковину и идёшь в коридор. — Мне можно, а ты не имеешь права даже думать о таком. Так что будь добра, закрой рот и заберись в спальню. В этом доме я решаю, кто и чем будет заниматься. — слышишь в спину грубый голос мужа, и удивляешься, как вообще могла выйти замуж за такого человека. Тэхён: — Но, начальник, Т/И не можешь занимать такую высокую должность. — Тэхён ударяет ладонью по столу, возмущённо глядя на директора. — Это ещё почему? — он удивлённо смотрит то на тебя, то на парня, пока ты стоишь в сторонке и закатываешь глаза. Грёбанный сексист. — Потому что она женщина! Она не может занимать такой высокий пост! Я могу, а она нет! — парень тычет в твою сторону пальцем, словно маленький ребёнок, а ты не знаешь: плакать тебе или смеяться. — Боже… — начальник выдыхает, а ты готова под землю провалиться от стыда за своего коллегу. Чонгук: ОН пришёл уставший с тренировки, а дома кроме кофе и печенья ничего нет. Желания есть заварной рамен из пачки нет уже давно, потому что питаться ими постоянно невозможно. Он заходит в твой кабинет и видит привычную картину: ты, ноутбук, чашки с кофе и пачки документов, над которыми ты сидишь уже неделю безвылазно. — Т/И, ты можешь отвлечься от своей очень важной работы и приготовить своему мужу ужин? — он устало смотрит на то, как ты быстро печатаешь по клавиатуре, совершенно не замечая его. — Чонгук, — не отвлекаясь, говоришь ты, — Ты в состоянии приготовить себе еду сам. У меня слишком много работы накопилось. Прости, но я не смогу ничего сегодня приготовить, — снимаешь очки, так же устало смотря на него. — Сколько можно?! Тебе незачем работать! Я в состоянии обеспечить нашу семью самостоятельно! Твоя задача держать дом в чистоте, стоять у плиты и хранить домашний очаг, а не заниматься всякой ерундой! — он уже срывается на крик, напоминая тебе маленького ребёнка, которого обидели недостатком внимания. Тяжело выдыхаешь и идёшь готовить ужин, понимая, что документацию придётся доделывать ночью, заливая в себя очередной литр кофе.