Клетка

      Возвращались они по новому маршруту. Долго петляли по пустынным улицам, словно уходя от вероятного преследования. Несколько раз Виктории показалось, что за окном машины проносятся дома, мимо которых они проезжали некоторое время назад. Но потом она просто перестала следить за дорогой, полностью погрузившись в свои мысли.       В голове она снова и снова прокручивала события последних нескольких часов. То, что Вон вытащил ее из засады, а их там похоже, действительно ждали, для нее оказалось полной неожиданностью. Максимум, чего она ожидала от своего наставника - это приказа выбираться любыми способами или погибнуть с честью в случае провала. Передернув плечами от мысли, что с ней могло произойти, если бы не Вон, девушка снова искоса посмотрела на водителя. Охотник не обращал на нее никакого внимания, управляя машиной одной рукой. Вторая покоилась на колене, сжимая рукоять пистолета. Но сжимающиеся и разжимающиеся пальцы на оружии, подергивающаяся щека - все это свидетельствовало о том, что внутри Вона бушуют эмоции. В какой-то момент ей показалось, что она слышит едва уловимый рокот, издаваемый его жалом.       «Похоже, по возвращению разборок не избежать», - от этих мыслей на душе у Виктории стало тоскливо.       Наконец машины нырнули в спасительный мрак подземной парковки. При тусклом свете аварийного освещения охотники деловито выгружали из хаммеров остатки боеприпасов. Вон к тому времени успел выскочить из машины и скрыться в темноте коридора, ведущего на базу, оставив Викторию одну. За время дороги и по прибытию он так и не произнес ни одного слова, словно игнорируя ее. Понимая, что о неприятном лучше поговорить сразу, Виктория уже собралась было последовать вслед за охотником, но единственный взгляд на водительское сидение заставил ее похолодеть. Вся обшивка сидения была залита белой стригойской кровью. Только сейчас до нее начало доходить, почему Вон приказал ей ехать рядом с ним: он не хотел, чтобы она увидела его ранения.       - Чертовы мальчишки! Любители повыпендриваться... - прошипела девушка и кинулась вслед за охотником.       Обойдя все известные ей помещения, где бы она могла найти наставника, и не найдя его, Виктория остановилась в раздумье. Оставалось еще одно место, где она еще не была - неприметное ответвление коридора, ведущее куда-то вниз. Туда она еще ни разу не ходила, и не потому, что ей это запрещали - прямого запрета не было, а просто в этом не было необходимости.       Девушка решительно двинулась по полутемному коридору. Первые две попавшиеся ей двери оказались закрыты. Подергав ручки, она переключила внимание на третью комнату, находящуюся в самом конце коридора, практически в тупике, дверь в которую оказалась приоткрытой. Видимо, хозяин не особо беспокоился о незваных гостях.       Виктория остановилась на пороге комнаты, не решаясь войти внутрь. Во рту предательски пересохло и попытка что-либо сказать не увенчалась успехом. Взгляд зацепился за лежащую на полу куртку, мокрую от крови и покрытую слипшимися комьями грязи. Чуть поодаль также на полу лежала скомканная водолазка. Девушка судорожно сглотнула и подняла глаза, наконец заметив в глуби комнаты ее хозяина. Вон стоял обнаженным по пояс спиной к висящему на стене небольшому зеркалу, и, неестественно вывернув руку, вытаскивал из-под кожи пинцетом осколки, застрявшие в его теле после обрушения здания. Виктория заворожено смотрела на него, не решаясь произнести ни слова. Наконец, она взяла себя в руки, и шагнула в комнату, прикрывая за собой дверь.       Вон поднял на нее взгляд. Несколько секунд он молча смотрел на нее, а потом вернулся к своему занятию. Видя, как охотник неловко пытается подцепить глубоко засевший в районе лопатки фрагмент стекла, Виктория подошла к нему вплотную.       - Давай я помогу, - прошептала она, забирая у него пинцет. Громче Виктория не хотела говорить, боясь разрушить хрупкую тишину, висящую в комнате.       Вон послушно повернулся к ней спиной. Только сейчас она, наконец, смогла осознать, какой урон он получил, прикрывая ее своим телом. Его плечи и шея, в местах не прикрытых бронежилетом, представляли собой сплошное месиво, из которого тут и там торчали многочисленные осколки метала, стекла и камня. Несколько осколков даже торчали в боку, проскочив каким-то образом между пластинами брони. Все это вкупе с алебастрово-белым цветом кожи, покрытой застарелыми шрамами и белесой, с радужным оттенком, кровью, представляло собой фантасмагорическое зрелище.       - Не бойся, я не способен тебя заразить, - наконец подал голос охотник, по своему трактовав ее нерешительность.       - Да, ты вроде говорил что-то про отсутствие червей, - только и смогла ответить девушка, осторожно пытаясь достать из одной из ран крупный, но довольно глубоко засевший осколок стекла, - Только не могу понять, почему именно у тебя их нет.       - Патриархи, которым я служу, в отличие от Седьмого, преуспели в искусстве обращения с минимальными последствиями,- казалось. что Вон читает ей лекцию на кафедре какого-то университета, -Им не нужны бездумные марионетки, им нужны опытные солдаты, способные принимать самостоятельные решения. Но для этого я не должен был пройти всю трансформацию до конца. Поэтому на определенном этапе, пока мой мозг и нервная система не были полностью уничтожены обращением, они изгнали червей из моего тела. Как это делается, не знаю. Но в итоге мой организм не успел перестроиться настолько, чтобы без них уже не смог функционировать.       - Но у тебя же есть жало…., - даже не спросила, а констатировала факт девушка, продолжая орудовать пинцетом. На этот раз она боролась с мелким осколком арматуры, проникшим под кожу в районе позвоночника.       - Оно появляется одним из первых, видоизменяя легкие и пищеварительную систему.       - Так ты что-то типа полукровки? - Виктория с интересом посмотрела в зеркало на отражение охотника.       - Не совсем. Фактически полукровкой является сейчас только Пятый Рожденный, мой учитель, который в настоящее время предпочитает именовать себя Квинланом.       - Странное имя, - прокомментировала девушка, снова принимаясь за работу.       Вон ничего не ответил, а только пожал плечами.       - И что это тебе дает? Я имею в виду - отсутствие червей? - снова подала голос Виктория.       - Способность выдержать определенное количество дневного света, хотя это довольно болезненно и неприятно. Еще могу пересекать текущую воду и более тесно взаимодействовать с людьми, не боясь их случайно обратить. А еще мне реже и в меньших объемах требуется потреблять кровь, в отличии от чистокровных стригоев, которые фактически кормят живущих в них червей. Есть, конечно, и недостатки. Самый главный - я не могу постоянно поддерживать связь с Патриархами. Отчетливо я их слышу только когда нахожусь в непосредственной близости от них. И остальное - по мелочи, - задумчиво перечислил Вон. Девушке показалось, что при этом он еще и скрупулезно загибал на руке пальцы.       Виктория вновь сосредоточилась на работе. Приняв на веру слова Вона, что он не в состоянии ее заразить, она смело погрузила в одну из ран острие пинцета, уже помогая при этом пальцами свободной руки. Взгляд ее при этом рассеянно блуждал по его фигуре.       Раньше она никогда не видела Вона без привычной уже экипировки, и сейчас смотреть на его обнаженный торс было немного ... странно... Он значительно отличался от стригоев, которых она видела до этого. Дикие обычно представляли собой жалкое зрелище: после заражения и трансформации обращения они словно высыхали, теряя почти всю мышечную массу, из-за чего кожа нередко свисала на их телах неприятными складками. Вон же своим телосложением напоминал спортсмена, часами проводящего время в тренажерном зале, и облитого зачем-то с ног до головы белой краской с разводами серого. Виктория заворожено следила, как его мускулы перекатываются под белоснежной кожей, покрытой многочисленными шрамами и рубцами. Вдоль позвоночника с шеи до поясницы спускались две параллельные широкие полосы, состоящие из множества переплетающихся тонких темных нитей.       И еще он был теплый, точнее - горячий. Особенно это чувствовалось в прохладном воздухе комнаты. Следуя внезапному порыву, Виктория прижала ладонь к его спине, наслаждаясь ощущением тепла, проникающего сквозь ее кожу. Она легко провела пальцами вдоль странных линий и задерживаясь только на пересекающих их шрамах. Кожа, на вид выглядевшая грубой и шероховатой, на ощупь оказалась мягкой и упругой.       От прикосновения Вон вздрогнул и оглянусь на нее с немым вопросом, издавая легкое урчание. Поняв, что зашла слишком далеко, Виктория почувствовала неловкость. Убрав руку, она углубилась в изучение еще одной раны, примериваясь, как лучше достать из нее кусок металла.       - Извини, - она, наконец, нарушила неловкое молчание, - Я серьезно облажалась во время вылазки.       - Знаю... - эхом ответил Вон.       - Мне не стоило начинать стрелять так рано. Если бы не я.... всего этого бы не было, - Виктория не удержалась, и снова провела ладонью по спине охотника, но на этот раз он просто опустил голову, снова издавая странное мурлыканье.       -Это хорошо, что ты сама поняла свои ошибки, - голос Вона прозвучал хрипло, - Это - главное. Если никто не погиб, остальное не имеет значения.       - Даже твои раны?       - Они быстро затянутся. Я на них уже давно перестал обращать внимание. Главное - выполненная миссия, - голос охотника немного смягчился. - Постарайся быстрее достать все осколки. Раны скоро начнут затягиваться, и тогда их вновь придется вскрывать, чтобы полностью очистить.       После этого замечания Виктория снова углубилась в работу, стараясь больше не отвлекаться. В комнате повисла тишина, которую нарушали только звук дыхания девушки, стук роняемых на поверхность стола извлеченных фрагментов, и едва слышное урчание, издаваемое жалом Вона, когда она проводила пальцами по его спине и плечам, на ощупь выискивая мелкие осколки, засевшие в коже.       Как Виктория не спешила, но последний осколок стекла, глубоко засевший в ране на боку, ей пришлось доставать, делая ножом глубокий надрез почти что до самых ребер. Вон при этом стоически терпел, хотя пробежавшая в какой-то момент по его телу дрожь, свидетельствовала, что боль он все-таки ощущает. Вскрыв почти уже затянувшуюся рану, она, согнувшись в три погибели, глубоко вогнала пинцет, пытаясь удобнее захватить края осколка.       - Вот так, уже немного осталось, потерпи, - пробормотала она вслух, и тут же с победным возгласом вытащила стекло, отбросив в кучу таких же заляпанных белесой кровью фрагментов, лежавших на поверхности стола.       Вон тут же предпринял попытку потянуться за водолазкой, но девушка остановила его, положив на плечо руку: - Разве раны не нужно промыть?       - Зачем? - Вон вопросительно поднял бровь.       - Ну... - Виктория замялась... - По крайней мере, чтобы не выпачкать твою одежду.       Судя по реакции охотника, такими мелочами он обычно не заморачивался.       - У тебя есть какая-нибудь чистая ткань? Ну... чтобы промыть ею... раны... - Виктория снова почувствовала неловкость, и спешно убрала с его плеча руку.       Вон, не глядя, пошарил на столе, и выудил из груды оружия относительно чистую тряпицу, почти без следов оружейной смазки.       - Замечательно, - девушка скептически оглядела тряпку и отбросила ее в сторону. Сокрушенно вздохнув, она направилась к двери, ведущей в санузел, надеясь найти там что-нибудь относительно чистое, и при годное для промывки ран. К счастью, на краю раковины она действительно нашла небольшое вафельное полотенце, выглядевшее вполне пригодным для использования.       Смочив его под краном, Виктория принялась смывать со спины Вона разводы грязи, смешанной с кровью. Охотник терпеливо через плечо наблюдал за ее действиями, иногда поворачиваясь к ней боком, чтобы ей удобнее было оттирать пятна крови.       - Вот и все, - убедившись, что кожа достаточно очищена, Виктория легко хлопнула его по спине, стараясь не задеть раны. - А теперь можешь одеваться.       Вон поднял с пола водолазку, критически ее оглядел и отбросил на кровать. В комнате висела напряженная тишина. Охотник стоял напротив девушки, растерянно глядя на нее. От этого взгляда Виктории показалось, что она задыхается, словно в комнате закончился кислород. Биение пульса нарастало и гулко отдавалось в ушах. В глазах начало темнеть, и только темные глаза Вона, от которых она не могла отвести взгляд, не давали ей потерять сознание.       А потом все прекратилось. Сделав глубокий вдох, Виктория поспешно прислонилась к стене, не позволившей ей упасть. Стоя там она наблюдала, как Вон натягивает на себя новую водолазку, которую он непонятно в какой момент успел достать из шкафа. Не зная, чем занять руки, она смущенно крутила в руках его нож, который зачем-то прихватила со стола.       - Спасибо, - наконец не выдержала она.       - Спасибо - за что?, - Вон, уже одетый, подошел вплотную, чтобы забрать из ее рук нож.       - За то, что прикрыл меня. Если бы не ты, я уже давно погибла бы, или обратилась, что в принципе равнозначно.       Вон замер, опустив голову. Несколько секунд он словно подбирал слова, чтобы ответить.       - Это не то, о чем стоит благодарить. Любой из моей группы для меня ценен одинаково. Но, как обычно говорят в такой ситуации люди – «не за что», - некое подобие улыбки проскользнуло на его лице. Но через мгновение он снова был невозмутим, - Тебе стоит идти. В ближайшие несколько часов я буду занят.       Виктория коротко кивнула и выскользнула в коридор, всеми силами не позволяя себе оборачиваться, чтобы еще раз взглянуть на охотника.       Дождавшись, когда шаги девушки стихнут, Вон тоже покинул комнату и направился в противоположном направлении. Для лучшей регенерации тканей ему нужна была кровь, и последние полчаса в компании Ви, даже с его выдержкой, показались ему мучением. Под конец ему все труднее было удерживать свое жало, которое рвалось наружу, чтобы присосаться к ней. Ее шее... Или ноге... Но сперва он должен был попасть к Патриархам. Хотя они и поддерживали с ним ментальную связь, она все же более походила на отголоски эмоций, чем на обмен мыслями. Идя по пустому коридору, он раз за разом прокручивал в голове разговор с девушкой.       «Глупая», - сокрушенно думал Вон, - «Сколько излишних эмоций и переживаний. Одна ходячая проблема».       Зал Патриархов встретил его тишиной. Старейшины, не шевелясь, стояли на своих постаментах, не издавая не звука. Со стороны казалось, что это гротескные изваяния из камня, которые кто-то расставил в огромном зале, залитом кровью. Наконец один из них резко дернулся, голова медленно повернулась в сторону Вона.       - ОХОТНИК, ТЫ ПРИШЕЛ, - слова зашелестели в голове Вона, словно ворох палых листьев на ветру.       - В том гнезде нас ждали. Там была ловушка, - Вон смиренно опустил голову.       - МЫ ЗНАЕМ. СЕДЬМОМУ УЖЕ ИЗВЕСТНО, ЧТО МЫ ЗДЕСЬ, И ОН ПЫТАЕТСЯ ВЕСТИ ИГРУ ПО СВОИМ ПРАВИЛАМ. ОН РАЗГАДАЛ СТРАТЕГИЮ ОХОТНИКОВ И ПЫТАЕТСЯ ОБРАТИТЬ ЕЕ ПРОТИВ НАС САМИХ. ПРАВИЛА ПОРА МЕНЯТЬ. ИСПОЛЬЗУЙ ДЛЯ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА.       - Она еще не готова, - попытался возразить охотник, - Ей еще многому надо научиться.       - ИМЕННО ПОЭТОМУ ОНА СЕЙЧАС И НУЖНА. ЕЕ ДЕЙСТВИЯ ПОКА ХАОТИЧНЫ И НЕПРЕДСКАЗУЕМЫ. И ОНА, НЕ ЗНАЯ НАШИХ ПРАВИЛ, ВВЕДЕТ В ИГРУ ЭЛЕМЕНТ НЕОЖИДАННОСТИ. ИСПОЛЬЗУЙ ЕЕ. НО НЕ ДАЙ ЕЙ ПОГИБНУТЬ. ЕЕ ИГРА ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ.       Патриарх вновь погрузился в транс, давая тем самым знать, что аудиенция окончена и иных распоряжений не будет. Поняв это, Вон еще раз почтительно склонил голову и вышел из зала. У него оставалось еще одно неотложное дело - он был безумно голоден, и этот голод необходимо было утолить немедленно.