Простить не прошу — прошу понять

"В АТАКУ!!!" – яростный вопль предводителя всё ещё звенит в голове Диктатуса, заставляя сердце невольно сжиматься от ужаса. Тролль лихорадочно ощупывает землю в надежде отыскать хоть что-то, на что можно опереться, но тщетно – его трость уже куда-то запропастилась. Бранные слова так и просятся наружу, и только стремление остаться незамеченным удерживает советника Ганмара от непреодолимого желания разразиться тысячами тысяч проклятий в адрес этого неуёмного Охотника на троллей и его мерзкой шайки приспешников! Враги нагрянули внезапно. И хотя Диктатус знал наверняка, чем закончится для него эта битва, приказ Ганмара сохранять свои позиции не позволил ему покинуть поле боя до удара противника. Возможно, сложись всё иначе, он был бы сейчас далеко отсюда, в безопасности. Ну а теперь выходит так, что он встретит здесь свою смерть – глупую и совершенно бесславную. Всё-таки тот Подменыш был прав: Ганмару нет проку от старого слепого тролля. И потому повелитель Тёмных земель бросил его тут умирать. Диктатус прислушивается к отдаляющимся звукам битвы в надежде понять, на чьей стороне преимущество, но внезапно донёсшаяся до слуха тяжёлая поступь сразу привлекает его внимание. Троллю не требуется зрение, чтобы догадаться, кто к нему идёт. Уж точно не друг. Диктатус и подумать не мог, что его обнаружат так скоро. Его судный день подкрался незаметно. Тёмное расплывчатое пятно, кажущееся простым наваждением, постепенно приближается к нему, приобретая едва знакомые очертания, и в голову тролля невольно закрадывается мысль, что жизнь – очень ироничная штука. Время идёт, друзья становятся врагами, а невинные жертвы – жестокими палачами. И ведь никогда не знаешь, как сложится судьба и кем ты окажешься в итоге: жертвой или палачом? – Думал, сможешь отсидеться здесь, пока воюют твои товарищи? – преисполненный глубочайшего презрения голос подтверждает опасения Диктатуса. Как же он надеялся, что этот момент не наступит никогда и столь нежеланного разговора удастся избежать! Но, увы, судьба распорядилась иначе. – Они мне не товарищи, – с нескрываемой ненавистью цедит сквозь зубы советник Ганмара. – И это они бросили меня!.. – И правильно сделали! – грубо обрывает пожаловавший недруг, грозной тенью возвышаясь над поверженным троллем. – К таким, как ты, доверия нет и быть не может! По звучащей в голосе брата обиде Диктатус понимает, что Моргунчику всё ещё трудно смириться с той мыслью, что он его вот так вот предал. Им сейчас движут злоба и боль, но в душе его, видно, ещё осталось это скверное чувство привязанности к тому, кто был ему когда-то очень дорог. Возможно, при иных обстоятельствах Диктатус даже пожалел бы своего наивного, мягкосердечного братца за его губительную для него самого доброту. Но только не после того, что он сделал с ним! – Что, наша маленькая принцесса всё ещё дуется из-за того, что её обидел злой старший брат? Ответом на вопрос становится увесистый удар, прилетевший Диктатусу прямо в живот. На мгновение у слепца перехватывает дыхание – и не столько от боли, которую он едва ощущает, сколько от изумления. Учитывая, каким размазнёй всегда был его младший брат, Диктатус просто не ожидал от него подобной бурной реакции. Похоже, и для него не прошла даром их неприятная встреча в Тёмных землях. – Оставь свои едкие комментарии для тюремной камеры, Диктатус! – со строгостью рассерженного родителя, отчитывающего своё чадо за очередную провинность, изрекает Моргунчик. – Сидя в клетке, ты сможешь развлечь себя исключительно своими глупыми шуточками. – Тюрьма? Надо же! – с горькой усмешкой восклицает Диктатус. – И как бы мне на это отреагировать: поблагодарить тебя за милосердие или упрекнуть в ничтожности? Даже и не знаю! Советник Ганмара чувствует, как его резко хватают за лямку и тянут за собой, заставляя подняться с земли. Ощутив на себе отрывистое дыхание брата, предатель осознаёт, что стоит сейчас с ним лицом к лицу. И от этого ему становится не по себе. – Кончай с этим! – голос Моргунчика звучит так громко, что Диктатусу начинает казаться, что скоро он лишится не только зрения, но ещё и слуха. – Твои шутки здесь совершенно неуместны и тупы! – А ведь когда-то тебе нравились мои "тупые" шутки! Ты даже смеялся... – необъяснимая грусть вдруг охватывает тролля, когда он произносит эти слова, и Диктатус спешит поскорее отринуть её в своей стандартной манере – путём оскорблений и насмешек. – Видимо, ты всегда был недалёкого ума... – Ты прав. Я был глупым и наивным ребёнком, – печально произносит Моргунчик и тут же быстро добавляет. – Ребёнком, который искренне верил тебе! – Ой, ну вот опять!.. – Диктатуса этот разговор уже начинает утомлять. Не нужно иметь много ума, чтобы догадаться, что будет дальше. Сейчас Моргун наверняка начнёт обвинять его во всех грехах и отчитывать, как какого-то мальчишку. Старая песня! – Не понимаю, как ты мог? – подтверждая его мысли, вопрошает Моргунчик. – Ты ведь был таким честным и примерным парнем! – Ты говоришь прямо как наша мать! – Когда-то я считал тебя мудрейшим и благороднейшим троллем из всех, кого я знал! – не желает успокаиваться Моргунус. – А что в итоге? Всё это время я жил во лжи! Я был так ослеплён желанием стать похожим на тебя, что не замечал, как медленно гниёт твоя душа! Ты отрёкся от всего, чем жил когда-то, чтобы заделаться жалкой шестёркой у Ганмара, и ради чего? – Поверь, у меня были на то причины, – Диктатус старается сохранять спокойствие, но общаться с разъярённым родственничком, не теряя при этом самообладание, становится всё труднее. – Просто пойми... – Понять что?? – окончательно срывается Моргунчик. – Что ты признаёшь насилие и геноцид? Что считаешь приемлемым людоедство?? – Ну а что поделать, если других методов нет! – поддаваясь направленной на него агрессии, вскрикивает предатель. – Мне надоело вечно прятаться и прозябать в тени, как крыса, пока эти мешки с мясом господствуют над нами! Наш народ голодает, а они живут себе припеваючи, посягая на территории, которые по праву принадлежат нам! Но никто, кроме Ганмара, почему-то не замечает этого и не хочет признавать очевидное: лишь в уничтожении жалких людишек заключается путь к спасению расы троллей! Мы наконец сможем забыть о голоде и вековых страданиях, и всё благодаря Ганмару, который приведёт наш народ к безбедному существованию!.. – А как же дети троллей, которых приспешники Ганмара похищали для создания Подменышей? В чём их вина? – Это была необходимая и вполне оправданная мера, – без малейших угрызений совести отвечает Диктатус. – Владыке требовалась надёжная рабочая сила. К тому же, это ещё и отличный способ напомнить врагам, где их место. Ты так не считаешь? – Ты омерзителен... – Ой, да ладно! Разве ты, зная наперёд исход войны, не поспешил бы встать на сторону победителя? – Ни за что! Уж лучше превратиться в камень! – по вибрациям в воздухе слепец понимает, что Моргун, сохраняя верность старым привычкам, усиленно жестикулирует руками. – Как ты вообще можешь жить с этим? Ты предал свой народ, свою семью... – Я пытался спасти нашу семью! – делая акцент на слове "спасти", восклицает тролль-предатель. – Как думаешь, что сталось бы с вами, придя Ганмар к власти? Я лишь хотел обеспечить всем нам спокойную и безопасную жизнь, ведь за тысячелетия верной службы Тёмный владыка стал ценить моё мнение... – Даже не пытайся прикрываться благими намерениями на пользу семьи! Тебя это абсолютно не оправдывает! – за пеленой безумной ярости Диктатус улавливает в голосе брата ощутимую боль, которая внезапным уколом отдаётся у него в груди. – Тебе всегда было плевать на нас! Ты... Ты пытался убить меня!.. – Это была бы вполне оправданная жертва, чтобы защитить остальных... Диктатус не успевает договорить: мощный удар прямо в челюсть сбивает его с ног. Слепец падает наземь, и от болезненного столкновения с землёй в голове начинает гудеть. Нехило брат его приложил... Странные, но столь знакомые образы, внезапно возникшие перед глазами, заставляют Диктатуса оторопеть. До его слуха доносятся голоса, точнее, один голос – звучный и гулкий, доносящийся будто бы со дна глубокой пропасти. Этот голос пробуждает давние воспоминания о прошлом, которое советник Ганмара усиленно пытался забыть. – Получи! – писклявый детский голосок раздаётся чуть ли не под самым ухом. Диктатус чувствует, как что-то легонько ударяет его по руке, и с трудом отрывает взгляд от книги. Опустив взор вниз, он тут же обнаруживает возмутителя спокойствия: его братец Моргунчик смотрит на него снизу вверх, встав в боевую стойку и сжав в кулачки все четыре ручонки. Лицо маленького тролля искажает свирепая гримаса, однако ничего, кроме смеха, эта картина не вызывает. – Ну что, познал всю мощь моего удара? – спрашивает Моргунчик, грозно потрясая кулачком. Лицо Диктатуса невольно расплывается в улыбке, и он с трудом старается не засмеяться, наблюдая за столь потешным зрелищем. – Ах, тебе смешно! – замечая весёлый блеск в глазах старшего брата, куксится малыш. – Ну, я тебе сейчас покажу! С этими словами троллёнок вновь наносит несколько совершенно безвредных для его собрата ударов. При этом малыш вкладывает столько сил в эти удары, что совсем скоро утомляется и даже высовывает кончик языка от усердия. – Ауч! – состроив страдальческую мину, восклицает Диктатус, хватаясь за "ушибленную" руку. – Ты меня так совсем без руки оставишь! Моргунчик, расценив слова брата как величайший комплимент, с громким возгласом подпрыгивает на месте, весь сияя от счастья. – Правда же, из меня выйдет отличный Охотник на троллей? – с надеждой спрашивает малыш, суетясь возле старшего тролля. – Почему ты так хочешь им стать? – наконец решает спросить Диктатус. Он уже не раз замечал, как братец, напялив на себя всякий мусор, бегает по рынку в образе Охотника на троллей и раздаёт тумаки воображаемой нечисти. Но для самого Диктатуса это восхищение столь прославленными Охотниками всегда оставалось загадкой. Серьёзно, ну вот кто в своём уме захочет тратить всю жизнь на борьбу со злом, рискуя при этом собственным здоровьем и безопасностью своей семьи? Быть Охотником на троллей – это не великий дар. Это проклятие. – Я хочу быть сильным и крутым! И защищать рынок троллей от злодеев! – со свойственной детям наивностью и восторгом восклицает Моргунчик, вознося к небу сжатую в кулачок руку. – Не обязательно обладать силой, чтобы приносить пользу обществу, – спешит остудить пыл братика Диктатус. – Зачастую всё решает ум... – А я стану не только самым сильным Охотником на троллей, но и самым умным! Вот увидишь! – Не сомневаюсь, – снисходительно ухмыляется старший брат. – Что ж, раз уж ты всерьёз решил стать Охотником на троллей, думаю, стоит начать твои тренировки уже сейчас. – Правда?? – Да, – кивает головой Диктатус. – Но ты ещё слишком мал, чтобы развивать свою силу. Как насчёт теоретической части? – Ты хочешь, чтобы я читал книги? – Именно! – соглашается тролль, поднимая вверх сжатую в кулак руку с оттопыренным указательным пальцем. – Может, тебе сейчас это кажется пустой тратой времени, но поверь мне – в будущем они смогут принести тебе немало пользы! – Ну, раз так, то я прочту все-все-все книги, что есть у нас дома! – воодушевившись речью брата, чуть ли не пищит Моргунчик. – Я прочитаю даже больше, чем ты! – Это мы ещё посмотрим! – с неподдельным азартом восклицает Диктатус, выдвигая стоящий около него стул, чтобы малыш мог присесть рядышком. Кряхтя от натуги, Моргунчик с трудом взбирается на стул и усаживается поудобнее, готовясь к длительному погружению в таинственный, ранее неизведанный мир книг. – И с чего же мне начать? – робко спрашивает троллёнок, с опаской глядя на целую кипу книг на столе, каждую из которых его брат перечитывал не по одному десятку раз. – Думаю, для начала стоит прочесть это, – ласково отвечает Диктатус, пододвигая к Моргунчику толстенную книгу размером чуть ли не с него самого. – Я должен прочесть это всё?? – вытаращив глаза от ужаса, вопрошает малыш. – Ну, ты ведь хочешь стать Охотником на троллей, верно? – забавляясь смятением братика, улыбается Диктатус. – А настоящий Охотник должен знать историю народа, который он защищает. – Да, пожалуй, ты прав, – смиренно отвечает Моргунчик, осторожно открывая книгу за краешек. Не проходит и минуты, как троллёнок уже полностью погружается в чтение, не замечая ничего вокруг себя. Диктатус отчётливо помнит этот день и эту книгу. То была первая прочитанная его братом серьёзная книга. С тех пор Моргунчик очень много времени проводил с ним в библиотеке: вместе они отправлялись в удивительные литературные приключения, открывали для себя тайны мироздания и постигали мудрость предков. Хорошие были времена! Жаль, что былого уже не вернуть. – А ты стал сильнее, – сдавленно хрипит Диктатус, потирая ушибленную челюсть. Подняться с земли самостоятельно тролль не успевает: уже в следующее мгновение он вновь чувствует крепкую хватку брата, который рывком ставит его на ноги. – Ещё бы! – гаркает Моргунчик, с силой вцепившись в плечи предателя и буквально пригвоздив его к месту. – Я уже не тот беспомощный мальчишка, каким был раньше! – А я так не считаю, – с горькой усмешкой произносит Диктатус, наслаждаясь мгновенно установившейся тишиной и представляя, какое смятение он, видимо, вызвал сейчас у своего глупого братца, раз он так быстро умолк. – И что же ты теперь сделаешь? – с вызовом спрашивает слепой тролль. – Неужели побьёшь меня, своего старого, беззащитного брата? – Ты далеко не беззащитный, Диктатус! – парирует Моргунчик, сильнее скручивая руки предателя. – И да – это именно то, что я собираюсь сделать! Обычно я против насилия, но иного обращения к себе ты не заслужил! – Что ж, дерзай, – обречённо вздыхает Диктатус, мысленно смиряясь с уготованной ему судьбой. Он прекрасно понимает, что если его брат на что-то решился, его уже ничем не переубедишь: они оба такие же упрямые, как и их отец, в угоду своим принципам покинувший семью. А что нужно непутёвому братцу, Диктатусу уже известно. Даже столь непогрешимому и правильному троллю, как Моргунчик, хочется отомстить за былые обиды и восстановить справедливость. По-сути, они оба этого хотят, вот только правда у каждого своя, да и понятие справедливости у них сильно разнится. А вот методы одни и те же: сначала он выбивал из младшенького всю дурь, теперь – наоборот. Но и это не всё! Разница состоит ещё и в том, что Моргун смеет прикрываться благими намерениями, что, якобы, должно оправдывать любое рукоприкладство с его стороны. Какое высокомерие! Увлёкшись своими мыслями, Диктатус не сразу замечает, что Моргунчик всё ещё медлит с ударом. Если бы не дрожащие руки брата, крепко вцепившиеся в его плечи, он бы мог подумать, что тот вообще давно ушёл. Чего же он ждёт? – Эй, у тебя там всё в порядке? – с лёгким раздражением в голосе интересуется слепец. – Чего застыл? Но в ответ – опять тишина, гнетущая и невыносимая. Советнику Ганмара становится ясно, в чём дело: похоже, пересилить себя Моргунус всё-таки не в силах. Как был размазнёй, так и остался! – Ничтожество! – с неожиданной даже для самого себя яростью рявкает Диктатус, напирая на оторопевшего брата. – Прекрати уже быть таким добродушным балбесом! – Я не... – дрожащим от растерянности голосом мямлит Моргунчик. – Так прикончи меня наконец! – в бессильной злобе выкрикивает предатель. – Чего ты ждёшь?? – Я просто хочу взглянуть в глаза тому, кто был мне братом... – мрачным шёпотом отвечает Моргунус. "Я бы тоже хотел это сделать, – теперь уже мысленно негодует Диктатус, – если бы мог ещё что-то видеть..." – Погоди-ка! Ты... – слепой тролль чувствует, как хватка брата ослабевает. Почему он его отпускает?? Он что-то увидел? Что его так ошарашило? Прежде чем Диктатус успевает что-либо спросить, в очередной раз съязвив по поводу твердолобости потерявшего бдительность братца, земля внезапно уходит у него из под ног. Перед тем, как провалиться в бездну, он чувствует, как две пары рук бережно подхватывают его, и последнее, что он слышит, – тревожный голос Моргунчика, в котором больше нет ни обиды, ни злобы. Вместе с надвигающейся тьмой к нему приходит главное – осознание того, что есть в мире вещи куда сильнее, чем вражда, ненависть, жажда власти или же справедливости. Как досадно, что светлые мысли посещают лишь тогда, когда становится слишком поздно!..