Heil!

Слушаете. Скрипит и скрежещет земля под копытами лошадей, стонет, рыдает, потому что знает, что это значит. Трещат в огне не поленья, головешки, головы мертвых и ещё живых, трескается от жара кожа, звенят мечи, кричат да плачут колокола по падшим, но не успевают допеть свою песнь, потому что огонь Войны плавит их, стекают металлические слезы по щекам монастырей и церквей, потому что Король не знает жалости. Чувствуйте. Страх и ужас — чувствуйте, потому что страх может спасти, если бежать быстрее армий. Чувствуйте запах гари от спаленных семей, городов и сел. Чувствуйте, как скрипит песок и пепел на пальцах, на зубах, под ногами, хрустят кости на общих погостах, не погостах даже, потому что никто их не хоронил. Имс это видит, Имс это чувствует и знает, потому что он стоит рядом. Немного сбоку, немного позади, но рядом. Чуть левее. Король Артур обязан соответствовать своему имени, но он не тот, Легендарный Артур, он не хочет быть на него похожим. Его Артур не хочет быть ни на кого похожим, но чем больше мы бежим от прошлого или предрекаемого будущего, тем сильнее мы увязаем там, а Имс прекрасно способен подтолкнуть в болото. Макбет, не Макбет, но Артур хочет верить в счастливые предзнаменования, а Имс может их ему организовать. Он конечно не Мерлин, но он был им. Он был много кем, и самим великим волшебником, и той, что его сгубила — трикстер, перевертыш, меняющий маски, личины, летящий вперёд по времени, иногда зацепляясь за то, что интересно ему и создавая Историю. Он будет многими и когда-нибудь не вспомнит, что было вчера, потому что вчера для него относительно. Сейчас он… сложно определиться с ролью, если не ты её выбрал. Вселенная вырвала из ливня времён, толкнула под локоть и сказала «иди и смотри»[1] И он пошёл и увидел Огонь в глазах Артура. Ему очень идёт власть и её синоним[2], власть — пурпур, выжженные крылья, точнее оплавленные перья за спиной. Король несет свет[3], и пусть он отражается кровью на мечах воинов, но разгоняет тьму. Имс ему всегда поможет, направит руку, поправит плащ, положение, слово. Он что-то похожее читал, или прочтет, бессмертные души путаются во временах и своих воспоминаниях, но там явно было про силу, которая хочет зла. Но совершает благо. Вечно. Это важный нюанс, потому что именно Вечно ему и нужно слушать вселенную. Аверс, реверс, антипод, антидот. Последние слова на удивление похожи, без зла нет героя, какой смысл бросать монетку, если там только решка? Имс в этой жизни вкладывает в свою реверснось понятие «дополнение», злобный брат-близнец, катализатор, он вечный катализатор, подтолкнуть тут, шепнуть там, и Артур слушает его горячечный шепот о том, что никому нельзя доверять, только ему, Имсу, и можно, ведь он никогда, никогда… не важно. Артур — умница, он сам может толкнуть себя на нужную Вселенной дорогу, он не Макбет, потому что народ верит ему, Артур — наследник настоящий, кровный, но и кровавый. Не верить, не верить, никому не верить, Артур на троне, прекрасный ангел, а как известно демон начинается именно с таких вот ангелов, Имс на своем веку, на своих веках повидал их немало. И демонов, и ангелов. А поэтому он и не хочет быть одним из них. Кстати, целоваться с Королем выходит довольно приятно. Ладно, Имс опять врет себе, потому что влюбляться — затея идиотская, он не человек, он двигатель, деталька, может одна из важнейших, но деталька истории, он всего лишь помогает сбыться тому, что уже произошло. Но когда король Артур сидит у него на коленях и кусается, дышит жарко, как пламя всех костров, на которых будут гореть их тела во всех прошлых, будущих и настоящих, Имс для себя решает, что, в общем то, что бы он не делал — Вселенная, будь она трижды неладна, подтолкнет его под локоть к правильному маршруту. Они вечно едут куда-то, Артура гложет тревога, и небезосновательная, он столько людей убил, а руки чистые, худые запястья, на пальцах прекрасно смотрятся кольца и их жаль пачкать, по этому Имс делает все сам или приказывает. У него хорошо выходит приказывать, он, быть может, в какой-то из возможных невозможностей, хотел бы сидеть на троне, но не об этом. Артур. Да. Точно. Артур хорош во всем, кроме доверия, у него все горит, и дела, и враги короны, он держит меч так, будто был рожден с ним, он красивый, это просто факт. Как говорят, что, мол, ты — брюнет, так и Артур — красивый. Артур — гончая, которая чувствует свою смерть, когда бежит за медведем, но, Господи, какая уверенность в своей победе. Кесарево — кесарю, быку — бычье[4], а смертному — смерть.Он ходил по земле и обошел ее[5], и пожег ее, а все же стоит, ну ничего, еще не долго осталось власти крепко цепляться корнями за землю, те, кого хоронили — нас же и погребут. Имс вспомнил. Точно, старик Фауст и Мефистофель, вот, как он олицетворял себя, но он впервые не хочет, чтобы история вошла в свои права. «"Запоминают,» — говорит он Артуру, когда тот порет горячку, — «так вот, запоминают не хороших, запоминают тех, кто вызывает больше чувств. Так вызывай ненависть, сожги свой храм Артемиды[6], будь историей!» Король Артур умирает в пятом акте, как другой король[7], и Имс, целуя того на прощание в лоб, исчезает в потоке времени, чтобы когда-нибудь повстречаться вновь.