Looking Like This

« — Ой, да я пошутил… » Ты слишком радуешься жизни, называя мне сотни и сотни аргументов в её защиту. Остынь, я никогда не изменю своего решения, тем более, я никогда не поверю тебе. Постоянно ты желаешь открыть мне мир, рассказать что-то новое, объяснить мне нечто, раннее не виденное и непонятное, порой даже для тебя самого. Пытаешься провернуть такие безбашенные аферы, на которые способны решиться лишь самые отчаянные и смелые… дураки. « — Я плохиш, но не дурак, прости… » Вот, чёрт, я снова не смекаю последовательность твоих соображений. Кому нужно тайком лезть в личный кабинет самого злостного и отстраненного ото всего округа учителя за какой-то малюсенькой баночкой зелья? Да, конечно же тебе и твоим, не менее тебя, «отважным» друзьям. Разве это то, ради чего вы сейчас так рвете задницу, раз это вам потом поможет предотвратить исключение из школы? Подумай хорошенько, нужны ли тебе лишние проблемы. Никогда не поддерживал твои безбашеные идей, они дико анормальные и выходящие за пределы моего круга мышления. « — Может, дашь мне ещё один шанс, и смогу пригласить тебя на танец?.. » Твоего внимания слишком много вокруг моей персоны. Да, я очень ценю твое волнение и тому подобное, но разве информация о том, куда, с кем, почему, зачем, в котором часу, в какой одежде, с какой прической я ходил после второго урока так важна? Может, ты банально интересуешься, как у меня прошел день. Но это начинает порядком надоедать. Как только тебя остальные терпят? Или ты ведёшь себя с ними сдержанней, м? « — Скажи мне, что ты видишь, когда узнаешь меня получше?.. » Захожу в Главный зал, ты сидишь за столом гриффиндорцев и выигрываешь очередную партию в шахматах с незадачливым сокурсником. Я бы назвал это милым. Не обращая внимания ни на что, быстрым шагом направляюсь к дальнему краю стола нашего факультета, но ты не вовремя поворачиваешь голову в мою сторону. Несколько минут неловкого молчания. Подавляешь внутреннюю нерешительность и первым начинаешь диалог. Я улыбчиво киваю и говорю, что много дел заждались уже своего логического конца. Ты внимательно смотришь на сокурсника, и тот импульсивно начинает кивать, хлопает тебя по плечу и удаляется из зала. В каменном ступоре жду твоей следующей реплики. Судя по твоему внешнему виду, ты сейчас перебарываешь в себе личную застенчивость и скромность. Спокойно дожидаюсь продолжения разговора. « — Я хороший парень, а не какой-то там зануда, следи за языком и не говори ничего больше… » Внезапно поднимаешься с насиженного места. Наблюдательно рассматриваю черты твоего лица, что, на крайнее удивление, тебя озадачивает ещё больше. Обычно я всегда пытаюсь разглядеть приметную внешность людей, ты ведь это знал и даже неоднократно на себе испытывал. Но что-то заставляет тебя всего передернуться и съежиться, как будто от пронзающего холода. Ведёшь себя крайне странно. Такого я ещё не встречал. « — Я послушный только тогда, когда меня контролируют… » На нашу парочку уставилось все больше пар глаз. Что же ты молчишь? Быстрее молви, что хотел, и закончим нашу нелепую беседу, если ее таковой вообще можно назвать. Нервно то сжимаешь пальцы в кулак, то расслабляешь их. Ничего не вяжется, бубнишь что-то себе под нос невнятное, глотая из того половину. Вслушиваюсь, но тщетно. Спустя еще минут десять наших с тобой мучений, до моих ушей доносятся такие словосочетания, как: «я и ты», «сегодня в полночь», «Филч точно ничего не узнает, обещаю», «башня… крайний балкон от»… Закончив свое велеречивое «краснословие», протягиваешь мне мятую записку и полным ходом убегаешь. Какой прагматичный и предусмотрительный молодой человек. Аккуратно разворачиваю листок бумажки и читаю все в подробностях, ничего не упуская. Приглашаешь меня на свидание? Должно быть потешно. Что же, повеселимся.